Японо-китайские отношения: возвращение к норме?

Заявление премьер-министра Японии Синдзо Абэ о том, что японо-китайские отношения «в полной мере вернулись в нормальное русло развития», порождает и в самих странах и за их пределами много надежд, но и одновременно вопросов. Главный из них – что считать нормой в отношениях двух великих восточноазиатских держав?

Корни непростых японо-китайских отношений, знавших взлеты и падения, соперничество и сотрудничество, уходят в историю, прежде всего новейшую, связанную с японской оккупацией в 1937-1945 гг., за время которой Китай потерял более 3 млн. солдат и 18 млн. мирных граждан, в том числе после применения японской армией химического и биологического оружия.

В отличие от европейского опыта примирения и согласия после Второй мировой войны, основанного на однозначной трактовке исторических событий (включая готовность послевоенной Германии принять на себя вину за нацистское прошлое), страны Восточной Азии ожидают признания исторической ответственности за трагическое прошлое со стороны Японии.

Еще при подготовке Сан-Францисского мирного договора (1951 г.), который должен был подвести итоги Второй мировой войны в Азии и на Тихом океане, госсекретарь США Дж. Ф. Даллес категорически воспротивился тому, чтобы включить в текст договора статью об ответственности Японии за военные преступления – для того, чтобы не настраивать против себя Токио, видя в нем будущего союзника.

Именно по настоянию США в Сан-Францисском мирном договоре не был определен противоречивый статус спорных островов Дяоюйдао (Сенкаку) как территории, которые должны принадлежать КНР, Тайваню или Японии. Отчасти поэтому японо-китайские отношения до сих пор находятся в «ловушке» холодной войны, расставленной несколько десятилетий назад создателями «Сан-Францисской системы».

Спорными остаются вопросы о принадлежности островов, а также о демаркации разграничительной линии, разделяющей их исключительные экономические зоны. Решение этих проблем осложняется предполагаемым наличием там залежей природных ископаемых, в том числе нефти и газа. Острова находятся под фактическим контролем Японии, и поэтому на них гипотетические распространяется действие японо-американского Договора о безопасности, что также не способствует нормализации ситуации вокруг этих спорных территорий.

В свое время напряженность в регионе серьезно возросла, после того как правительство Японии в сентябре 2012 года заявило о покупке трех из пяти необитаемых островов архипелага у частного японского владельца, решив таким образом национализировать их. После этого в КНР прошли массовые антияпонские демонстрации, сопровождавшиеся погромами. Автор этих строк, живший и работавший тогда в Китае, никогда не забудет того, что творилось на пекинских улицах. Владельцы японских иномарок местной сборки клеили на лобовое стекло стикеры с надписью: «Машина японская, но душа у меня китайская», - мол, не бейте!

Так что, учитывая историческое прошлое, возвращение японо-китайских отношений к норме – весьма непростой процесс.

При этом сентябрьскому конфликту 2012 года предшествовали и периоды «оттепели» в двусторонних отношениях, - например, поездка премьера Синдзо Абэ в Китай в октябре 2006 года, которая стала первым зарубежным визитом нового главы правительства Японии. Тогда стороны договорились разморозить политический диалог.

В целом, надо признать, после того как в сентябре 1972 г. между Китаем и Японией были установлены дипломатические отношения, а в 1978 г. заключен мирный договор, процесс нормализации межгосударственных отношений существенно продвинулся вперед. В совместной декларации 1998 года, подписанной в Токио руководителями двух стран, было даже заявлено о стремлении к "партнерству в духе дружбы и сотрудничества".

Однако Пекин до сих пор последовательно критикует Токио, используя негативную в отношении Японии историческую память народов Азии, подхватывая поводы, предоставляемые самой Японией (японские учебники истории, в которых порой искажаются или замалчиваются исторические факты, посещение высшими должностными лицами страны храма, где канонизированы военные преступники и т. п.).

Вопрос о покаянии и прощении в течение всех послевоенных лет остается источником дипломатических конфликтов между Японией, Китаем и Южной Кореей, препятствуя их усилиям по созданию трехсторонней зоны свободной торговли. А для этого нужна готовность трех стран развивать свои отношения «с чистого листа». Но в Китае не могут забыть о «нанкинской резне», которая унесла жизни 400 тысяч человек, а в Корее – о «женщинах комфорта» и других преступлениях японских военных. Однако современные реалии требуют от стран и народов Восточной Азии перевернуть эту страницу истории, чтобы двигаться вперед.

Нынешний этап нормализации японо-китайских отношений не в последнюю очередь связан с т.н. «фактором Трампа». Непоследовательность и непредсказуемость поведения нынешней американской администрации в Восточной Азии побуждает Токио и Пекин все больше рассчитывать на свои силы и не ставить под удар двусторонние отношения в международно-политической и торгово-экономической областях в угоду американским амбициям.

Многие в Японии помнят, как еще в ходе своей избирательной кампании Дональд Трамп обещал пересмотреть союзнические отношения с Японией и Южной Кореей, если они не увеличат расходы на содержание у себя в стране американских военных баз. Тогда в Токио всерьез опасались того, что США могут пойти на вывод американских войск с Окинавы, и их место в регионе займет Китай. Правительство и парламент даже начали обсуждать специальную программу передислокации японских сил самообороны с Хоккайдо на Окинаву в случае вывода оттуда американского военного контингента, «для отражения угрозы со стороны Китая».

Но прагматизм берет свое. Предполагаю, что сейчас в Токио думают: а не проще ли самим окончательно нормализовать военно-политические отношения с Пекином, чем по-прежнему надеяться на американского союзника? Без сомнения, протекционистская политика администрации Трампа, в том числе в отношении Японии (Трамп уже предупреждал о возможности введения тарифов на ввоз в США японских автомобилей), побуждает Синдзо Абэ к ускоренному развитию торгово-экономических отношений с Китаем.

И тому уже есть подтверждение. После выхода США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП) Япония стала во главе этого проекта, а Китай впервые принял участие в многосторонних консультациях по ТТП. А в мае 2018 г. премьер-министр Японии, премьер Госсовета КНР и президент Южной Кореи на встрече в Токио отметили необходимость ускорения процедуры подготовки соглашения о создании зоны свободной торговли между тремя странами.

И очень похоже, что в текущей геополитической конъюнктуре нынешний этап потепления в японо-китайских отношениях не станет лишь очередным циклом их «заморозки» и «разморозки». Окончательная нормализация отношений Пекина и Токио станет однозначным плюсом и для Москвы, которая проводит политику «Мы не дружим с кем-то против кого-то» и последовательно продвигает создание региональной системы безопасности и сотрудничества в Восточной Азии.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs