Украинское вещание на Крым – между хайпом и информационной войной

Все началось с небольшого, но вскоре ставшего заметным скандала, в который переросла перепалка в социальной сети (такова глобализация и современные медиа) между координатором  украинской правозащитной организации Crimean Human Rights Group Ириной Седовой и членом Национального совета Украины по телевидению и радиовещанию Сергеем Костинским. Седова сообщила о том, что на заявленных частотах  украинского вещания в Крыму нет (по результатам мониторинга). Это вызвало резкую реакцию Костинского, который обвинил Седову в том, что она «занимается самопиаром, помогает российским СМИ и ФСБ».  Эта перепалка в социальной сети стал поводом для начала дискуссии в украинских медиа, последовали публикации и заявления украинских должностных лиц. Последовала также естественная реакция ответственных за информационное пространство крымских чиновников: «Вещание на территорию Республики Крым будут вести исключительно те средства массовой информации, те радиостанции и телевизионные каналы, которые получили все соответствующие разрешения и право вещать на территории РФ. Никаких иностранных несогласованных СМИ у нас нет, не было и никогда не будет», — заверил Дмитрий Полонский [вице-премьер Крыма, курирующий информационную политику – Д.Б.]». (crimea.ria.ru)

Позиция украинских чиновников в отношении вещания на Крым такова:

• Заявлено о втором этапе развертывания вещания на границе с Крымом: начинают вещать 8 новых радиостанций, 3 из них – на территорию Крыма, вещание должно охватить 775855 человек.  

• Вещание на Крым ведется коммерческими компаниями за свой счет, и для его развития  не тратится государственных средств.

• Общественники и интересующиеся журналисты «ничего не знают про работу власти и про много других вещей, о которых чиновники не имеют права рассказывать, но пользуются этим  для хайпа».

Вопросы, которые задают украинские журналисты в связи с происходящим и позицией ответственных за этот «проект» чиновников,  следующие:

• Построенная в 2017 году в Херсонской области вышка и включенный пятикиловатный передатчик для вещания на Крым свою задачу не выполнили. Тогда какой смысл вещать на Крым, когда  на этих частотах в Крыму работают российские радиостанции?

• Почему на вещание тратятся деньги частных инвесторов, и нет государственной программы вещания на Крым?

Но основной вопрос – зачем вкладывать деньги, и неважно, это бюджетные средства или средства инвесторов, в построение таких сетей, технологий и  объектов вещания, которые неэффетивны, когда существуют доступные каналы вещания – интернет и спутниковые, которые могут использовать для получения информации из Украины те, кого такая информация интересует?

Ответ простой – определить число потребителей украинского контента через спутниковые каналы и интернет, во-первых, сложнее, а во-вторых, число таких потребителей будет печально незначительно. А «развивая» вопреки здравому смыслу эфирное радио и телевещание можно приводить внушительные цифры абстрактного технического охвата населения, что сейчас и делается.

Благотворительность на патриотической основе со стороны украинских СМИ, а вернее, их владельцев, имеет под собой вполне материальную основу, о чем говорилось еще год назад, когда вышел первый материал о вещании Украины на Крым: «Финансирование проекта заявлено за счет частных инвесторов. (…) Этот некий «патриотический налог» владельцы украинских медиа пока готовы платить либо за счет прибыли, либо компенсировать с помощью государства преференциями в других сферах». (interaffairs.ru)

Теперь о языке вещания. С октября 2018 года украинские СМИ, которые вещают на Донбасс и  Крым, переводят 75% вещания на украинский язык,  о чем и сообщил Сергей Костинский: «Сейчас закон позволяет вещание на любом языке, главное, чтобы это были украинские передачи, национальный продукт, европейский продукт, есть соответствующая квота европейского продукта…… Украинский язык не является проблемным, я говорю вам это как крымчанин. Если вы получаете доступ к качественной журналистике, то язык не имеет значения». (ukraina.ru) Но, к сожалению, для г-на Костинского это не так. Крым, в основном, всегда говорил на русском.

За всей этой дискуссией в Украине, сознательно или увлекшись борьбой с русским языком и за «свою правду», украинские чиновники забывают, пожалуй, о главном -  востребованности  украинского вещания в Крыму. Есть ли потенциальная аудитория у нынешнего украинского телевидения с его национал-патриотическим и антироссийским контентом? Какая-то, наверное, была бы, но эта аудитория крайне мала.

Думаю, это понимают в Киеве. Вероятно, смысл такого вещания, с точки зрения украинских чиновников, можно сформулировать следующим образом: «Пусть наше вещание бессмысленно, но оно есть, мы это делаем и будем делать».

Из ответов украинских ответственных лиц следует, что они намерены продолжать строить вышки (за счет спонсоров), выдавать частоты и организовывать вещание (за счет вещателей), и считают данную работу нужной и важной, несмотря на то, что все эти усилия и расходы не приводят к преследуемой цели – обеспечению вещания в Крыму украинских СМИ.  Когда чиновникам задают вопрос  - как же так, ведь вещания на Крым  нет? Они отвечают, что задающие вопрос «работают на ФСБ и хотят поймать хайп», при этом действия по развитию бесполезного вещания на Крым они называют информационной войной.  Звучит солидно, но бессмысленно.

Помимо всего им сейчас просто необходимо доказывать целесообразность этой деятельности. Ведь вещательный комплекс уже построен, при этом он оказался бесполезным, и чтобы доказать его полезность, решено развивать его… бесполезность. Эфирного вещания украинских СМИ в Крыму нет, но Украина будет развивать это вещание. К тому же некоторые направления развития «являются тайной, непосвященным знать не положено», поэтому – верьте и ждите чуда. Но чуда не предвидится. Похоже, желание удержаться во власти заставляет украинских чиновников  все больше ценить бессмысленные действия, ибо они позволяют им имитировать  свою активность.

Зачем же это делается? Первый вывод – это пиар и отмывание средств, при политическом прикрытии в виде риторики «об информационной борьбе за оккупированную территорию». Второй вывод – работа власти на свое политическое реноме (в том числе в интересах отдельных ответственных лиц) с ориентацией на Запад. Третий вывод – это еще один способ сближения с Западом в его антироссийской санкционной политике.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs