Турция в Африке: задел на будущее

Начиная с 2002 года, в период правления Партии справедливости и развития, параллельно с экономическим ростом турецкой экономики стали расти и геополитические амбиции турецкого руководства. В ближневосточном регионе Турции становится уже тесно. В частности, по нарастающей идет ее экономическая и политическая экспансия на Африканском континенте.

Впрочем, зародился этот тренд еще в прошлом веке. В конце 1990-х годов тогдашний глава турецкой дипломатии Исмаил Джем инициировал «политику открытости» в отношении Африки, предполагавшую развитие всесторонних связей с африканскими государствами. В 2003 году Анкара разработала «Стратегию развития экономических отношений с африканскими странами», а 2005-й год был объявлен в стране Годом Африки. С этого времени «африканская» стратегия перешла в практическую плоскость.

Сегодня в отношении Африки уже официально провозглашен лозунг «От сотрундичнства к стратегическому партнерству», а пресс-секретарь турецкого президента Ибрахим Калын при случае даже называет Турцию «афро-евразиатской страной». (aljazeera.com.tr)

При контактах с африканскими партнерами официальная Анкара позиционирует себя в качестве «друга» и даже «брата» народов «черного континента». Ее политические лидеры не устают повторять тезис об отсутствии у Турции колониального прошлого, о тесных культурно-исторических связях с африканскими (в первую очередь, конечно, мусульманскими) странами. Так, на сайте МИД Турции можно прочитать, что Османская империя защищала земли Северной и Восточной Африки от европейского колониализма. (mfa.gov.tr) По словам Реджепа Таййипа Эрдогана, «…Наш подход к Африке никогда не был и не будет таким, как у колонизаторов, пришедших сюда позже. Во всех своих отношениях с африканским континентом мы берем за основу взаимоуважение и принцип «выиграй-выиграй». (trt.net.tr)

«Наступление» на Африку идет по трем направлениям: политическому, экономическому и гуманитарному.

В 2009 году на континенте у Турции было всего 12 посольств, а сегодня она располагает 43 дипмиссиями - 39 посольствами и 4 генеральными консульствами. При этом глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу озвучил планы довести число посольств до 50.

Впечатляет активность самого турецкого лидера. Еще в бытность свою премьер-министром Эрдоган посетил с официальными визитами Судан, Эфиопию, Сомали, Габон, Египет, Алжир, Ливию, Тунис, Нигер, ЮАР, Сенегал и Экваториальную Гвинею. После избрания президентом, в 2015 году, он провел переговоры в Эфиопии, Джибути и Сомали; в 2016 году съездил в Кению, Уганду, Сомали, Кот д’Ивуар, Гану, Нигерию, Гвинею. В прошлом - посетил Судан, Чад, Мадагаскар, Мозамбик, Танзанию и Тунис. А в этом - успел побывать в Алжире, Мавритании, Сенегале, Мали, ЮАР и Замбии. Напористость и незаурядные ораторские способности Эрдогана вкупе с апеллированием (в большинстве случаев) к общим религиозным ценностям приносят плоды – только во время последнего визиты в Замбию ему удалось подписать двенадцать межгосударственных соглашений!

Действенным средством укрепления позиций на континенте стали саммиты «Турция-Африка» с участием глав государств, правительств и профильных министерств. В 2008 году в Стамбуле прошел первый из них, а ноябре 2014 года в столице Экваториальной Гвинеи Малабо - второй саммит, в работе которого приняли участие представители более 30 африканских государств. Итоговая декларация саммита 2014 года официально закрепила намерение Турции и африканских стран развивать сотрудничество. Декларацию конкретизировало «Рамочное соглашение по развитию турецко-африканского партнерства», в котором были обозначены сферы совместной работы: сельское хозяйство; водные ресурсы; поддержание мира и безопасности; торговля и инвестиции; энергетика, транспорт и телекоммуникации; культура, туризм и образование; экология. Третий саммит планируется провести в 2019 году снова в Стамбуле.

Турция активно претендует на роль выразителя интересов африканских стран на международной арене, и результатом этой работы стало получение ею статуса стратегического партнера Африканского Союза и наблюдателя в большинстве африканских субрегиональных организаций: ВАС, ЭКОВАС, САДК, КОМЕСА и других. В 2013 году она вошла в число нерегиональных членов Африканского банка развития. Большую роль Турция сыграла в примирении властей Сомали и Сомалиленда.

На этом фоне в Анкаре не забывают о расширении военного присутствия на континенте: в 2016 году близ Могадишо была открыта первая турецкая военная база на африканской земле, а год назад президент Судана передал Турции на 99 лет остров Суакин «для реставрации исторических памятников и реконструкции порта», который сможет принимать как гражданские суда, так и военные корабли. Мало кто сомневается, что в реальности речь идет о создании на острове турецкой военной инфраструктуры.

Помятуя о постоянной потребности африканцев в товарах повседневного спроса, с одной стороны, и обилии природных ресурсов на континенте, с другой, турецкое правительство поощряет работу национального бизнеса в странах Африки, помогая ему находить коммерческие «ниши», не занятые более мощными конкурентами – Китаем, США, Индией, странами ЕС. Интерес турецкого бизнеса к Африке стимулируют и внешнеполитические события – потеря ливийского строительного рынка, пертурбации в отношениях с Ираком и Россией.

Торгово-экономические связи координируют 35 экономических комиссий и 16 деловых советов со странами континента, многосторонние бизнес-форумы, в работе которых принимают участие предствители деловых кругов десятков африканских стран.

Агентство Bloomberg подсчитало, что результатом этих усилий стало увеличение в 2002-2017 годах товарооборота Турции со странами Африки в 4 раза – до 20,6 млрд. долл. Общий объем инвестиций составил 6,2 млрд. долл., а объем выполненных и текущих строительных работ превысил 64 млрд. долл. (bloomberght.com) В свою очередь сайт аппарата премьер-министра Турции сообщает, что товарооборот со странами «черной Африки», в 2002 году составлявший 742 млн. долл., в 2016 году увеличился до 5.8 млрд. долл., причем в 2014 году он «взлетал» до 8 миллиардов, продемонстрировав более чем десятикратный рост.

(kdk.gov.tr) Крупнейшими импортерами турецких товаров и услуг в Африке южнее Сахары являются ЮАР, Нигерия, Эфиопия, Гана и Кот-д’Ивуар.

В гуманитарной сфере правительственные и общественные организации сосредоточили свои усилия на строительстве и оборудовании школ, больниц и объектов культа (так, в ЮАР возведена самая большая в Южном полушарии мечеть), на разведке и обустройстве источников питьевой воды, снабжении населения лекарственными препаратами, организации работы медицинских миссий.

Наверно, не будет ошибкой предположить, что в основе активности Турции на африканском направлении, помимо ожидания экономической отдачи, лежит стремление добавить себе политического  веса на фоне продолжающих ухудшаться отношений с Западом. При этом нельзя сбрасывать со счетов и регулярные рецидивы имперского сознания, которым подвержена политическая элита страны и которые во многом определяют самоидентификацию всего турецкого социума. В соответствии с этим мироощущунием, воплотившимся в последние два десятилетия в доктрину «неоосманизма», Турция должна, если не возглавлять ту или иную группу стран, то быть ее локомотивом. Не в последнюю очередь поэтому Турция уже не так рвется в Европейский союз – там она будет далеко не на первых ролях.

В 90-е годы была предпринята попытка консолидации «тюркского мира от Адриатики до Китайской стены», закончившаяся неудачей – с одной стороны - не хватило ресурсов и сил, с другой - элиты тюркоязычных государств отказались делиться только-только приобретенным суверенитетом. К тому же влияние в регионе России, а позднее – и Китая, оказалось довольно сильным. Не сложилось с завоеванием гегемонии в мусульманском (суннитском) мире – перевес остался на стороне Саудовской Аравии с ее нефтедолларами и статусом «хранителя священных городов» ислама. Похоже, что не заладилось и с «неоосманизмом»: на южном направлении продвинуться дальше сирийского Идлиба не получилось, на Балканах пришлось ограничиться «патронажем» над мусульманскими анклавами – Албанией, Боснией, Косово.

И вот теперь предпринята попытка реализовать «план D», перенаправив усилия на «черный континент». Конечно, здесь растет влияние Китая, отчасти – Индии, в Экваториальной Африке традиционно сильны позиции Франции, пусть скромными темпами, но возвращается Россия. Но континент большой, и «толкаться локтями» внешним игрокам почти не приходится. Пока, во всяком случае.

Основная сложность для Турции на африканском направлении - ограниченность ее материальных ресурсов. Геополитическое и экономическое «освоение» материка, его колоссальных природных ресурсов стоит больших денег, которых у страны нет. Но главное – создать задел на будущее, чем Анкара сейчас и занимается.

По прогнозу турецкого политолога Джемиля Догана Ипека, «…Плоды своей деятельности в таком сложном регионе, как Африка, Турция получит спустя десятки лет». (trt.net.tr) И, похоже,  не слишком богатая страна готова к этому.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs