По мнению многих экспертов, нынешние досрочные выборы президента и парламента должны были стать одним из самых серьезных испытаний для Реджепа Тайипа Эрдогана, правящего страной уже 15 лет. Однако, оказалось, что Турция по-прежнему не находит альтернативы курсу своего президента и в целом доверяет его Партии справедливости и развития (ПСР).
Предвыборную кампанию власти построили на жесткой антизападной риторике, попутно убеждая, что только действующий глава государства и его команда способны противостоять проискам зарубежных завистников и недоброжелателей. И во многом преуспели. Так, например, ощутимый рост цен на картофель и репчатый лук, случившийся аккурат перед выборами, сторонники властей в соцсетях объявили «происками заграницы».
По формулировке журналиста и отставного дипломата Айдына Сельджена, на выборах столкнулись «мечта о переменах», с одной стороны, и «страх перед будущим», с другой. (gazeteduvar.com.tr) Следуя этой логике, можно сказать, что страх победил.
В результате Эрдоган остался в президентском кресле, набрав 52,6 % голосов и перечеркнув все спекуляции о втором раунде. Здесь конкуренцию ему мог бы составить разве что гипотетический кандидат от Партии счастья Абдуллах Гюль, имеющий имидж умеренного консерватора и националиста, хорошо ладящий с Западом. Он уже занимал этот пост в 2007–2014 годах, но затем впал в немилость Эрдогана, тогда – премьер-министра. Как бы там ни было, после «частного» визита начальника Генерального штаба и пресс-секретаря президента (24 апреля), отставной политик опроверг разговоры о выдвижении своей кандидатуры.
Основная борьба, как и ожидалось, развернулась за парламентские кресла. Дабы обезопасить себя от неприятных неожиданностей (один 10 %-й избирательный барьер чего стоит!), правящая ПСР заручилась поддержкой Партии националистического действия (ПНД), создав вместе с ней «Народный блок». С другой стороны, созданная еще Ататюрком Народно-республиканская партия (НРП), националистическая «Хорошая партия» (ХП) и исламистская Партия счастья блокировались в рамках «Национального альянса», объединенного лишь неприятием Эрдогана и проводимой им политики. Курдская Партия демократии народов к ним не примкнула – этот шаг не понравился бы ни ее электорату, ни националистам, поддерживавшим «Альянс».
«По расписанию» всенародное голосование должно было состояться только в ноябре следующего года. Но тренд на падение авторитета правящей партии и самого президента заставил власти поторопиться, чтобы не дать оппозиции собраться с силами. Среди основных проблем Турции эксперты в первую очередь называют ситуацию в экономике. За последние пять лет турецкая лира ослабла на 60% по отношению к доллару и на 50% - к евро. До уровня 2009 года снизился объем инвестиций, растет безработица – среди молодежи она уже вплотную приблизилась к 20%-му уровню.
Критического уровня достигло недовольство обосновавшимися в стране миллионами сирийских беженцев, получающих дотации из бюджета и демпингующих на рынке труда. Кроме того, уже в Турции родились сотни тысяч сирийских детей, и никто не знает, что теперь с ними делать.
Все это привело к отступлению правящей партии, опирающейся на консервативное большинство населения. Полученные ПСР 24 июня 42.5% голосов (и 295 мест в парламенте) - один из самых низких показателей за всю ее историю (на выборах 2002 года партия набрала 34.3 % голосов, в 2007 году – 46.6 %, в 2011 году – 49.9 %, в 2015 году - 40.9% (в июне) и 49.5% (в ноябре).
В непростой период вступило националистическое движение. В июне 2015 года ПНД получила 16.6 % голосов, но после активной кампании властей, нацеленной на перетягивание в свой лагерь ее электората, к ноябрю сдала позиции, удовлетворившись 11.9%. Блокирование с правящей партией перед нынешними выборами привело к расколу – недовольные «изменой» партийного руководства создали «Хорошую партию», теперь прошедшую в парламент в составе «Национального альянса». Таким образом, доля голосов, отданных за националистов (11.1% за ПНД – 48 мест и 10.0% за ХП – 43 места в парламенте) за 4 года увеличилась почти вдвое. Что неудивительно в алармистской атмосфере военных кампаний турецкой армии в Сирии и Ираке.
Не слишком удачно выступила и основная оппозиционная Народно-республиканская партия, получившая 22.5% голосов (в июне 2015-го она набрала 25%, в ноябре - 25.3%). Как правило, эксперты склонны объяснять падение авторитета кемалистов-социалистов политической слабостью нынешнего партийного лидера, Кемаля Кылычдароглу.
Партия демократии народов все-таки преодолела избирательный барьер, набрав 11.7%, несмотря на то, что власти напрямую отождествляют ее с Рабочей партией Курдистана, объявленной главным врагом Турции. В июне 2015-го ПНД получила 13.1% голосов, в ноябре, после масштабной антикурдской кампании, - 10.8%.
Помимо перечисленных, в парламентских выборах участвовали еще три партии - «евразийская» Партия родины, клерикальная курдская «Дело свободы» и исламистская Партия счастья, - не преодолевшие избирательный барьер. Голоса первых двух, в соответствие с турецким законодательством, достались правящей партии. Лишь Партия счастья, вошедшая в предвыборный блок оппозиции, сохранила свои голоса и провела в парламент трех кандидатов по списку НРП.
Географическое распределение голосов остается неизменным на протяжении уже многих лет: НРП и ее кандидат на президентский пост Мухаррем Индже победили в западных прибрежных провинциях, ПДН и ее кандидат Селахаттин Демирташ – на курдском юго-востоке страны. Остальные провинции отдали предпочтение президенту Эрдогану и его партии.
В процессе выборов оппозиция отметила многочисленные нарушения. Особенно много их было зафиксировано на востоке и юго-востоке страны. Так, в городе Суруч (провинция Урфа) на подъезде к избирательному участку полиция остановила частный автомобиль, в багажнике которого обнаружила четыре мешка с заполненными бюллетенями. Позже на этом же участке, по информации газеты Sözcü, в мусорном баке оказались бюллетени, поданные за кандидатов от оппозиции. За тысячи километров оттуда, в Люксембурге, проголосовали девять тысяч человек, при том, что в стране проживает 792 турецких гражданина, имеющих право голоса. В целом же, как сообщал «Коммерсанту» Артур Таймазов, наблюдатель от ШОС, «Выборы прошли нормально, демократично». (kommersant.ru)
В итоге, теперь Турцией будет править президент, в соответствии с прошлогодним референдумом, обладающий значительными полномочиями, и слабый парламент, подконтрольный главе государства. В частности, пост премьер-министра будет упразднен, и правительство станет подчиняться непосредственно президенту, который будет своими указами назначать и смещать министров.
Тем не менее, осложнить жизнь Эрдогану парламент гипотетически может. Прежде всего, объявив импичмент. Правда, такое требование должен поддержать 361 кандидат. Плюс к этому, сохраняется возможность преодоления президентского вето – 301 голосом. Впрочем, на сегодня все это только в теории - победивший блок проведет в парламент 362 депутата из 600.
Но не все так очевидно. Эрдогану следует серьезно остерегаться шантажа со стороны лидера ПНД Девлета Бахчели. Недаром последний сразу после выборов назвал свою партию «ключевой» в новом раскладе политических сил. Напомним: оба политика еще недавно объявляли друг друга непримиримыми врагами, зачастую используя во взаимной критике «непарламентские выражения». Если Бахчели «помянет былое» и решит перейти в оппозицию, турецкому президенту будет трудно удержать единоличную власть с помощью лишь конституционных мер.
Что касается российско-турецких отношений, оснований говорить о сколько-нибудь значительных изменениях, нет. Если только Эрдоган не решит вновь сблизиться с западными союзниками. Кстати, к такому шагу его может подтолкнуть как раз дрейф ПНД в оппозицию. В этом случае удержать власть он сможет, поделившись ею с НРП. А она, в свою очередь, ориентируется на «западные демократии» и вполне может пойти на компромисс с Эрдоганом, если в Вашингтоне или Брюсселе ей это «порекомендуют».
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs