Французский язык призван заменить английский в Европе

Арно Аарон-Упински является председателем Национального Союза писателей Франции и кандидатом на пост академика Французской Академии. В течение последних 5 лет он ведет громкую кампанию за сохранение международного дипломатического статуса французского языка. Он неоднократно обращался к президенту Франции в эпоху мандата Франсуа Олланда. В настоящее время господин Аарон-Упински составил новое открытое письмо от лица писателей Франции, обратившись к Эммануэлю Макрону с призывом защитить французский язык и выступить с инициативой придания ему статуса европейского языка международного общения.

Александр Артамонов. Господин Арно Аарон-Упински, Вы – председатель Союза писателей Франции. Недавно Вы послали письмо президенту Французской Республики с инициативным предложением  добиваться признания французского, как международного языка общения Европы. Не могли бы Вы нам поведать в подробностях о Вашей инициативе?

Арно Аарон-Упински. Речь идет о жизненно важном воззвании, как для Франции, так и для Европы в целом. Причем, прошу отметить, что в понятие «Европа» я, естественно, включаю и Россию. В более широком смысле слова, моя инициатива может обрести и планетарные масштабы, так как речь идет о сохранении интеллектуального капитала Земли.

26 октября 2017 г. Французская Академия обнародовала декларацию, согласно которой французский язык находится в смертельной опасности. На самом деле, речь идет о развитии идеи почти двадцатилетней давности: тогда 20 апреля 2000 г. Французская Академия уже заявляла, что в современном обществе язык – в данном случае, французский – превратился во врага, которого следует уничтожить. Отметим, что на сегодня можно утверждать, что ведется настоящая кампания по уничтожению языка. Кстати, никогда прежде Французская Академия не заявляла, что наш язык может погибнуть. Такова была первая отправная точка моего письма.

Второе важное событие, побудившее меня взяться за перо, это речь президента Эммануэля Макрона, произнесенная им 26 сентября текущего года в стенах университета Сорбонна. В ходе своей речи глава государства высказался за создание единой, суверенной и демократической Европы. Особый акцент президент моей страны сделал на державности Европы. Еще раз подчеркиваю, что, на мой взгляд, такие планы неосуществимы без включения в нашу европейскую семью России. Но следует также отметить, что Евросоюз не сумеет быть сильным и сплоченным, если в качестве языка международного повседневного общения он продолжит использовать иностранный язык. Вот уже и ООН официально признает за английским статус lingua franca. Налицо прямо-таки скандальная ситуация! И тут происходит чудо: настаивая на брексите, Объединенное Королевство решает добровольно покинуть Европу. Таким образом, отныне Великобритания более не является европейской державой. Так, брексит поспособствовал возрождению европейской души. Надеемся, что политики сумеют извлечь все плоды из сложившейся ситуации.

На мой взгляд, в упоминавшейся мной речи президента Макрона явно не хватало утверждения, что Европа не сумеет быть по-настоящему единой, если у нее не будет общего языка общения. Мое письмо призвано напомнить президенту Макрону о культурном наследии нашей страны и о том, что французский должен стать не просто общим языком для всех европейцев, но и воплотить мирные чаяния наших народов. Английский же воспринимается мной, как язык, несущий агрессию. Думаю, что та позиция, которую я занял, не позволит президенту Макрону уклониться от выполнения собственных замыслов по возвращению Европе былого величия.

Одной из важных инициатив на этом поприще, несомненно, станет воскрешение международного статуса французского языка. Мне представляется, что французский должен также стать языком общения Евросоюза с Россией. Кстати, из числа европейских стран, в Совете Безопасности ООН заседают только 2 страны: это Франция и Россия. Таким образом, заменив английский на французский, мы восстановим утраченное равновесие в культуре дипломатического обмена. Ведь, с точки зрения большой политики, английский является языком Атлантического Сообщества. Вернув нашу лингвистическую составляющую в европейские территориальные пределы, мы сумеем настоять на державном статусе Европы. Причем речь не идет об агрессивной державности, но о культурной и лингвистической самодостаточности Европы. Мы вновь превратимся в центр мировой культуры.

С точки зрения конкурентоспособности, трудно себе представить, что Вы продвинете товары своей страны, продавая их под иностранной этикеткой. Когда наши дети знакомятся со сказками через Диснейленд и Микки Мауса, они сами превращаются в таких американизированных Микки Маусов и потому все свою жизнь будут обречены покупать, прежде всего, анло-саксонские товары.

Мы с Вами оба знаем, что на сегодняшний день Европа – это политический карлик. Но мы должны стремиться к тому, чтобы она вновь стала первой культурной, лингвистической и политической державой мира. Таким образом, мы восстановим центр равновесия на нашей планете. Тут я хотел бы процитировать слова бессменного секретаря Французской Академии госпожи Элен Каррер Д’Анкосс, заявившей буквально следующее: «Будущее нашей страны неразрывно связано с будущим нашего языка». Со своей стороны, я бы добавил, что будущее всей Европы связано с будущим французского языка. Я бы также добавил, что наш язык призван нести интеллектуальный заряд. Он всегда выражал стремление к миру, будучи языком общения дипломатов. Кроме того, французский, через латынь, унаследовал и интеллектуальный потенциал древнегреческого.

Говоря об английском языке, он мало подходит для того, чтобы быть международным языком общения. Это связано с его сильной вариативностью, то есть наличием далеко отошедших друг от друга национальных норм. Он также лишен развитых грамматических правил. Напомню, что и Клеменс фон Меттерних еще в XIX столетии, и крупный французский дипломат Аарон Михельсон в 1939 г. оба говорили, что языку должен быть придан статус международного в соответствии с логическим характером его внутренней структуры и его геометрической точности.

К сожалению, на сегодня французский язык предается собственной элитой: у нас наблюдается разрыв между политической осью власти и лингвистическим подходом. Отмечу, что, в свою бытность президентом, Франсуа Олланд проигнорировал призыва Французской Академии от 5 декабря 2013 г. Тогда господа академики обратились к нему с ходатайством официально признать последующий - то есть тогда 2014 г. - годом возрождения французского языка.

На сегодняшний день перед нами стоят три различных задачи. Во-первых, нам предстоит спасти французский язык от угрозы его исчезновения. Во-вторых, мы просим президента Макрона официально ответить на призыв Французской Академии от 5.12.2013. В-третьих, мы обращаемся к президенту с ходатайством внести предложение на уровне Брюсселя о превращении французского языка в международный язык Европы де факто. Мы уверены, что, признав это де факто, рано или поздно мы продвинемся и к статусу де юре.

Александр Артамонов. Простите, а обращались ли Вы с Вашей инициативой в секретариат ООН?

Арно Аарон-Упински. Я хотел бы сделать комплимент Вашему государству. Когда мы проводили консультации на уровне ООН, то лучше всего к нашей инициативе отнеслись Российская Федерация и Французская Канада (Квебек). Причем пока еще неофициально, но, тем не менее, Россия одобрила идею первой. Сейчас мы пытаемся заручиться поддержкой, как Бельгии, так и других франкоязычных государств. Я собираюсь избираться во Французскую Академию 14 декабря текущего года и намерен продолжить этот бой, пребывая уже в своей новой должности.

Если мы не продвинем нашу концепцию, то закат французского языка станет неминуем. Но наше великое сражение только еще начинается. Благодарю Ваш журнал за предоставленное мне слово и думаю, что, с дипломатической точки зрения, все мы только выиграем от этой инициативы. Кстати, я имею также ввиду и ООН, и другие международные инстанции.

Хотел бы добавить, что форма выражения неразрывно связана с содержимым. Как мы помним, Версальский договор был составлен на английском языке. На мой взгляд, такое отступление от правил лингвистической суверенности повлияло и на исполнение означенных там статей и на общее отношении дипломатов к документу. Ведь изъясняться на языке врага означает фактически служить ему. Дух договора от этого пострадал. Использование французского языка в качестве инструмента общения способно спасти нас от многих каверзных ситуаций в области дипломатического протокола.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs