Каталония как катализатор перехода к ЕС

Шарль Санна является главным редактором крупного экономического независимого медиа-портала INSOLENTIAE.com, хорошо известного во Франции своим альтернативным относительно правительственных официальных источников взглядом. Банкир по своему образованию и профессиональному прошлому, он выступает в ряде телевизионных передач, публикует статьи и занимается финансовым консалтингом, а также разработкой финансово-экономической теории для реформирования современной капиталистической системы. Интервью с Шарлем Санна подготовил и провел журналист Александр Артамонов.

Александр Артамонов. Шарль Санна, что Вы, как экономист и главный редактор крупного независимого экономического медиа-портала, думаете по поводу Каталонии? Имеет ли она экономические возможности для того, чтобы действительно обеспечить свою суверенность?

Шарль Санна. На мой взгляд, Каталония, несомненно, обладает технической возможностью соответствовать чаяниям своего народа, то есть обеспечить свое существование, как суверенная территория. На сегодняшний день, провинция Каталония соответствует своим экономическим удельным весом 20% от общего объема ВВП Испании, что немаловажно. При этом площадь Каталонии составляет только 6% от общей территории Испанского королевства! Кроме того, Каталония имеет серьезное внешнеторговое сальдо, ориентированное на экспорт. Она одна обеспечивает около 33% общеиспанского экспорта. Задолженность же Каталонии, как субъекта права, представляет только 34% от ВВП этой провинции. Кстати, в натуральных показателях, в 2016 году ВВП Каталонии составил 224 миллиарда евро. С точки зрения макроэкономиста, считаю, что экономика Каталонии находится в отличном состоянии. Тем не менее, если на практике эта провинция начала бы переговоры с Мадридом по поводу своего выхода из Королевства, то центральное правительство постаралось бы навязать Каталонии часть общенационального испанского долга пропорционально объемам производства, что приведет к бесконечным переговорам. Тем более, что общая задолженность Испании превышает 200% от объема ее ВВП.

А.А. Теория, вероятно, и верна. Но на практике, как Вы и говорите, мы наблюдали не только ставший уже теперь хрестоматийным распад Советского Союза, но и балканизацию Югославии, и распад Сирии на Ближнем Востоке, и проблемы Украины… Мы понимаем, что независимость неизбежно повлечет за собой разрыв промышленно-производственных цепочек, разорение предприятий и, как следствие, падение уровня жизни каталонцев. Ваш комментарий?

Ш.С. Конечно же, Вы правы! Но в данном случае мы переходим от чистой экономики к большой политике. Наполеон говорил, что политика – это, прежде всего, интендантская часть, то есть система поставок. Политика призвана обеспечить процветание нации. Создание устойчивых взаимосвязей между различными частями страны или наднационального образования, подобного Евросоюзу, может занять века. Правда, в конечно счете, все зависит от того, что вы, в итоге, желаете построить. Во Франции мы потратили столетия для того, чтобы родилась французская нация. И нам это удалось путем искоренения региональной независимости. Так, мы пожертвовали местными языками, уничтожили шуанов и не только, чтобы в итоге создать Францию. Другого пути для крупных стран не существует. Если Вы возьмете Россию или СССР, то строительство единого народа и общей для всех страны проходило через региональную ломку. Иначе Советский Союз был бы невозможен. То же относится, например, и к Австро-Венгерской Империи.

Та же логика в области политики и идеологии движет и теми, кто образовал единую Европу.  Если Вы примете точку зрения сторонника ЕС, мечтающего о федеральном европейском государстве (мои взгляды несколько другие, ибо я  - «суверенист», то есть выступаю за самоопределение территорий, но я в состоянии представить себе образ мыслей «европеиста»), то вы поймете, что, во имя этой цели, необходимо заставить людей желать себе единую Европу, мир, процветание и т.д. Но в ответ на этот мощный идеологический прессинг, люди отвечают обратным процессом – они стремятся к региональному самоопределению. Человек – «стайное животное». Он хочет ощущать свою принадлежность к общему, к целому. Но нынешнее состояние умов многих европейцев мешает этому великому свершению – строительству федерального европейского государства. И вот тогда-то европейские идеологи и решили использовать стремление людей к регионализации для уничтожения суверенных государств. Теперь народы стремятся определять себя не по национальной принадлежности – к Франции, Германии и т.д. – а по своей провинции, своему региону. А над регионами царит Брюссель. Так и происходит размывание границ национальных государств!

Теперь наши президенты превращаются в губернаторов наподобие губернаторов в США. У нас уже есть европейские паспорта с европейским гербом, под которым, правда, напечатано внизу «Французская Республика». Но в один прекрасный день эта вторая строчка исчезнет, и мы все станем просто европейцами!

Так что подъем регионального самосознания соответствует совсем другим целям, чем уничтожение государств во имя «балканизации», что, в некоторых экстремальных ситуациях, может привести к гражданским войнам (вспомним историю кровавой испанской гражданской войны или совсем недавнюю историю с тайной войной баскской террористической организации). Кстати, этим летом я был в Хорватии: несмотря на внешние признаки вполне европейской страны, эта территория прошла еще буквально вчера через горнило страшного конфликта. Так что старые демоны не дремлют, и Брюссель полностью отдает себе в этом отчет.

На правах заключения по этой части скажу, что окончательная цель в данном каталонском деле, это, конечно, не достижение суверенного и независимого статуса для Каталонии. На мой взгляд, цель Брюсселя – это подрыв самодостаточных и сильных национальных государств. Эта политическая линия проводится через создание ряда автономий в каждой стране. Причем чем больше таких автономий, тем меньше страна будет нуждаться в собственном правительстве.

Таким образом, мы наблюдаем передачу властных прерогатив от национального центра – с одной стороны, вниз, то есть в регионы; а с другой стороны, вверх – на общеевропейский уровень… Так умирает суверенитет национальных европейских государств: армия и, в целом, оборона превращаются в прерогативы Брюсселя, а, допустим, система здравоохранения, наоборот, спускается вниз – на уровень региональных бюджетов. Если Вы – баск, то вопрос будет решаться на уровне Вашего региона и т.д. У нас во Франции все происходит по идентичному сценарию. То есть национальный центр теряет свой смысл. Когда-то, в эпоху поздних Меровингов, Франция проходила уже через подобный властный сдвиг.

А.А. Тогда, наверное, и итальянская Лига Севера во главе с регионом Венето является наглядным примером происходящего процесса? У них сейчас только что в конце октября прошел референдум по вопросу самоопределения…

Ш.С. Вы абсолютно правы! Я просто упустил из виду этот пример.

А.А. Можно ли расценивать Евросоюз, как попытку построить Европейские Соединенные Штаты?

Ш.С. Да, Вы правы. Это именно американское лекало. Губернаторы решают вопросы регионального самоуправления – строительство местных мостов, распределяют региональные бюджеты и т.д. На наднациональном уровне решаются общие для всех регионов вопросы. Федеральный центр указывает направление развития. Федеральное правительство чеканит монету (у нас евро), объявляет, в случае необходимости, войну (это в США прерогатива исключительно центральной власти, то есть Вашингтона). Есть, правда, в Америке и национальная гвардия на уровне каждого штата. Похоже, что наши европейские местные армии скоро превратятся в те же национальные гвардии, а настоящая армия будет общеевропейская. Мы, французы, больше не чеканим свою монету, мы не обладаем экономической независимостью, мы не издаем собственные законы, а только отвечаем за подзаконные акты, так как нормативные тексты принимаются на уровне общеевропейского парламента. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs