Женщины в международной политике

Фото: Reuters

Женщины в политике уже давно, стоит лишь вспомнить Клеопатру – правительницу Египта, монархов эпохи Нового времени – королеву Викторию или Екатерину II. Однако такой концентрации слабого пола в международной политике, какую мы наблюдаем сегодня, не было никогда за всю историю человечества. О том, как изменился мир с приходом во власть женщин и об особенностях их лидерских качеств журналу «Международная жизнь» рассказала доктор политических наук, доцент кафедры европейских исследований СПбГУ Наталья Еремина.

«Международная жизнь»: Наталья Валерьевна, на Ваш взгляд, нужны ли женщины во власти?

Наталья Еремина: Конечно, женщины могут и должны находить себя везде, где они считают свое присутствие необходимым. Их потенциал, особенно после 40 – 45 лет, значителен. Они уже имеют колоссальный жизненный опыт, воспитали детей и достигли значимых результатов в профессиональной деятельности, что позволяет им работать во благо общества. Кроме того, рост присутствия женщин в политике всегда связан и с общим ростом позитивного женского самовосприятия и их участия в общественной жизни страны в целом. Хорошо известно, что этот факт положительно сказывается на развитии страны, общества, культуры, экономики и даже инноваций.

«Международная жизнь»: Общемировой опыт политического развития показывает, что существует значительная разница между шансами мужчин и женщин в политической борьбе, где последние менее успешны.  С чем это связано? Какие существуют барьеры?

Наталья Еремина: Во-первых, зачастую сами женщины ставят перед собой этот барьер, полагая, что политическая работа – это мужская прерогатива. Во-вторых, часто женщины стремятся построить семью и опасаются, что политическая работа помешает их становлению в этом отношении. В-третьих, женщины в большинстве своем очень ответственны, поэтому могут просто не верить в свои силы, имея собственное представление о том, что есть политика. В-четвертых, можно говорить и о том, что избиратель не всегда верит в то, что женщина-политик сможет отстоять его интересы. Но при этом опыт Швеции, Финляндии, Исландии, Норвегии и других стран, где женщины-депутаты представляют внушительный корпус, а их число более 40%, показывает, что это не мешает развитию политических механизмов в стране. Чтобы преодолеть недоверие в некоторых странах специально вводят квоты. Как раз они в свое время оказали влияние состав парламентов Северной Европы. Очень многое, как показывает практика, зависит и от поддержки женских организаций, которые способны повлиять на мнение избирательниц. Они, например, оказали поддержку Пак Кынхе (экс-президенту Республики Корея), которая приветствовала так называемую «гендерную революцию». Однако сама Пак Кынхе в итоге не оправдала ожиданий. Более того, она ничего не сделала для продвижения женщин в экономике и политике Южной Кореи, и в итоге с самого начала своей деятельности стала обоснованно подвергаться массированной критике. Показательным можно назвать опыт активисток из Южной Америки (Куба, Аргентина, Боливия) и Африки (ЮАР, Сенегал), где они способствовали увеличению числа женщин в политической жизни страны.

«Международная жизнь»: Каковы характерные черты современных женщин-политиков? Остается ли женщина в политике женщиной?

Наталья Еремина: Безусловно, не только и не столько пол, сколько социальный статус, образование, жизненный опыт, наличие детей или их отсутствие, сама должность и многое другое оказывают влияние на каждого, будь то женщина или мужчина. Поэтому по гендерным различиям практически невозможно отчетливо выявить «женский» стиль в политике, тем более, если речь идет о главе государства. Вместе с тем, есть важный момент. Судя по биографиям известных женщин в политике, им пришлось длительный период времени полагаться практически только на самих себя. По этой причине мы вполне можем, наоборот, увидеть более жесткого политика именно «в юбке», а не в брюках. Здесь уместно вспомнить довольно авторитарный стиль общения с однопартийцами, проявленный Маргарет Тэтчер. И она же, вступив в должность премьер-министра Великобритании, сразу приняла целый ряд непопулярных решений, не побоявшись вызвать всевозможные конфликты, и при этом достойно парировала любую критику. Или, например, нынешний британский премьер-министр Тереза Мэй продемонстрировала свою принципиальную позицию по вопросу Брекзита, в то время как многие ее соратники колебались. Вероятно, что женщины-политики могут даже стремиться избегать «женских» проявлений в поступках, так как по-прежнему им приходится противостоять стереотипу, что женщины неспособны выступать политическими лидерами, несмотря на то, что и жизнь, и история этот стереотип опровергли многократно. Поэтому женщины в политике – это всегда принципиальные, уверенные в себе, способные к очень жестким решениям лидеры. Так, Никола Стёрджен, первый министр Шотландии, достойно противостоит Терезе Мэй, заявляя о том, что последняя подменила интересы страны и народа интересами своей партии, а саму партию полностью подчинила себе. Здесь мы наблюдаем открытое противостояние, где обе стороны ясно и четко указывают свои политические позиции и заявляют о своих политических амбициях. Н. Стёрджен выглядит и действует как уверенный политик и лидер Шотландии. Она не побоялась вынести на голосование вопрос о втором референдуме о независимости Шотландии в шотландском парламенте. Она выступает как жёсткий противник Брекзита, что действительно делает ее в глазах избирателя защитником шотландских интересов.

Кроме того, женщины, занимающиеся политической деятельностью, всегда довольно хорошо знают свои сильные и слабые стороны, так как само их становление как политиков часто сопрягалось с большим преодолением в различных обстоятельствах. Это, несомненно, закалка характера. Например, никто не будет спорить, что лидер Национального фронта Марин Ле Пен имеет четкие принципы и волю, чтобы их отстаивать. При этом отмечу, что эмоциональность, проявленная ко времени и корректно, напротив, может привлечь избирателя, так как показывает, что политик близок к людям, открыт и не боится проявления эмоций.

Но при этом, надо не забывать, что общество смотрит на женщин-политиков и как на обычных женщин. Например, огромный интерес публики вызвала подборка публикаций журнала «VOGUE», посвященная стилю и образам Т. Мэй. Можно даже сказать, что ни один глава государства не привлекал столь большого внимания к себе со стороны фэшн-прессы и фэшн-индустрии в целом. Отдельная пресса указывает в публикациях не только заявления и политические решения Т. Мэй, но и подчеркивает, в каких туфлях она была на том или ином мероприятии, выискивая в них какие-то скрытые посылы (вспомним ажиотаж в связи с ее туфлями с леопардовым принтом, который был расценен прессой как знак ее активности, агрессивности и в целом хищнического настроения).

«Международная жизнь»: Как влияет на политическую карьеру женщин вопрос рождения детей?

Наталья Еремина: Британские эксперты указывают, что наличие детей так или иначе затрудняет политическую карьеру женщины, так как женщина–мать не располагает свободным временем, которое необходимо активному политику. Поэтому неудивительно, что почти половина женщин-депутатов в том же британском парламенте бездетна. Известно, что М. Тэтчер стала главой консерваторов только, когда ее детям уже исполнился 21 год. При этом наличие детей никак не сказывается на свободном времени мужчин-парламентариев, что, конечно, весьма говорящий факт уже сам по себе. Хотя, если верить британским экспертам – профессору Рози Кэмпбелл и профессору Саре Чайлдс – с течением времени некоторые мужчины–отцы могут отчасти поменять приоритеты и также постепенно переориентироваться на своих детей, что сказывается в целом на возрасте депутатов. Но это, безусловно, долгий процесс. Чтобы поощрить женщин-депутатов становиться матерями и при этом продолжать политическую работу, в ряде государств в самих зданиях парламентов организуются детские ясли, сады, пеленальные комнаты и комнаты для вскармливания. И сейчас, по прошествии времени, эти новшества уже не вызывают никакого негодования или удивления.

«Международная жизнь»: Отличаются ли мужские и женские стремления в политике?

Наталья Еремина: Довольно часто, когда обсуждается вопрос о недостаточном присутствии женщин в политике, эксперты указывают, что это необходимо, так как женщины более способны к диалогу, а также осознают социальный аспект любого вопроса. Вместе с тем пока паритет недостижим, женщины в политике, оставаясь «белыми воронами» и стремясь занять лидерские позиции, не будут проявлять «типичных» женских качеств, таких как готовность к диалогу. Правда стоит отметить, что способности к политическому маневрированию у женщин политиков всегда на высоте. В качестве яркого примера можно привести Ангелу Меркель. Сами женщины, вставшие у руля государства, подчеркивали, что пришли к власти, чтобы исправить ошибки предшественников и вывести страну на новый уровень. В этом смысле, конечно, предвыборная риторика не отличается от риторики политиков-мужчин. Здесь интересно, например, сравнить позиции Алекса Сэлмонда и Николы Стёрджен, сменившей его на посту лидера Шотландской национальной партии. Этот пример прекрасно иллюстрирует, что цели и того, и другого не отличаются, притом, что Николе Стёрджен приходится сложнее в контексте Брекзита. Но оба они являются последовательными сторонниками идеи шотландской независимости и считают своим долгом вести длительную политическую работу по реализации этой идеи. Таким образом, они показывают себя опытными политиками. Гендерные различия могут быть столь ничтожными, что фактически их невозможно отчетливо указать. Большую роль здесь, конечно, играет и политический опыт, и политические традиции.

Таким образом, пока мы говорим об отдельных личностях в политике, «коллективных» женских проявлений не будет. Условно-типичные женские качества могут проявиться в политической деятельности только при условии множественного присутствия женщин в политике и, при этом, в течение весьма длительного периода времени. Только при этих условиях, допускаю, что некоторые позитивные качества, сопрягаемые с женским проявлением, могут иметь место в политическом процессе. Самые яркие представительницы в политике, которые, так сказать «на слуху» у всех, это, прежде всего, американки - такие как Х. Клинтон, К. Райс, М. Олбрайт, С. Пауэр. Их отличает яркая агрессивность, вряд ли такие дамы способны внести хоть какое-то умиротворение в международную политику. Не отстают от них и европейские женщины политики. Хотя здесь ситуация уже не столь однозначна. Например, Ф. Могерини уже не столь и не всегда отчетливо агрессивна. Сам стиль ее заявлений не говорит о врожденной агрессивности. Дело в том, что сам Европейский союз стремится позиционировать себя как инструмент развития демократии, прав человека. Да и в Европейской комиссии обсуждался вопрос о необходимости увеличить число женщин-комиссаров. И здесь женщины-политики формируются в условиях коллективной ответственности, как представители единой структуры, что оказывает влияние на их пластичность и отсутствие безапелляционности, свойственной американским политикам, как женщинам, так и мужчинам. Многие женщины–лидеры европейских партий и государств также в настоящее время, за исключением стран Прибалтики, все же демонстрируют способность к диалогу. Большое влияние на их позиции, надо думать, оказывает и пример Ангелы Меркель, которая, безусловно, остается самым влиятельным политиком в Европе. 

Здесь также очень интересен пример Терезы Мэй, которая взяла на себя ответственность за Брекзит, да и не желает ни с кем эту ответственность разделить. Британская пресса, судя по тону и содержанию ее выступлений в отношении британо-европейского взаимодействия, даже стала проводить параллели между ней и Генрихом VIII, который вступил в открытый конфликт с Папой Римским и всегда был готов разругаться со всей Европой. При этом Т.Мэй уже прославилась острым языком, метко атакующим политических конкурентов. Важно, что ее эскапады всегда публичны. В этом отношении Т. Мэй – это властный политик, но, конечно, она не столь авторитарна, как Генрих VIII и готова услышать разные позиции. Тем не менее, вполне можно назвать сейчас именно Т. Мэй и А. Меркель двумя женщинами, вершащими судьбу Европы, а значит и в какой-то степени судьбу мира. Главное, чтобы они смогли найти друг с другом общий язык.

«Международная жизнь»: Влияют ли женщины на международную политику?

Наталья Еремина: Сегодня трудно говорить именно о специфичном женском влиянии на международную политику. При этом, конечно, такие женщины как Кристин Лагард (директор-распорядитель Международного валютного фонда) и Ангела Меркель имеют реальные рычаги влияния на события. Но, принимая решения, эти женщины вряд ли исходят из личных интересов. Здесь более интересен образ Елизаветы II, которая обладает авторитетом, чтобы высказывать личное мнение и оказывать воздействие даже на работу международных организаций, в частности Содружества наций. Еще большей поддержкой огромного числа людей, которая вполне могла оказать влияние и на возможность свободно высказываться по широкому кругу вопросов, обладала ныне покойная принцесса Диана. В общем, образ женщины–политика всегда вызывает насторожённость, в то время как женщина-общественный лидер способна более свободно высказывать личную позицию и взгляды, не будучи связанной, например, интересами партии.

«Международная жизнь»: Наталья Валерьевна, большое спасибо за интересную беседу!

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs