У людей возникает желание оставить без внимания все аргументы и просто проголосовать за кого-то честного!

Армен Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»: В этом году исполняется 300 лет с момента установления дипломатических отношений между Россией и Францией. Считается, что начало официальным двусторонним отношениям положил визит Петра I в Париж. Господин Асселино, какое значение вы придаете потенциалу российско-французских отношений? Насколько они могут быть значимыми не только для наших двух стран, но и для мирового сообщества?

Франсуа Асселино: Я очень уважаю господина Лаврова, которого считаю крупным государственным деятелем России и одним из лучших министров иностранных дел в мире. Также для меня весьма ценно то, что министр иностранных дел России всегда ссылается на нормы международного права. Сам я с тех пор, как создал свое собственное политическое движение, неустанно заявляю о необходимости строго следовать указанным нормам. Для меня само понятие права - это то, что отделяет варварство от цивилизации.

Как вы, возможно, знаете, моя президентская программа включает выход из Евросоюза и НАТО. На мой взгляд, если называть вещи своими именами, при помощи этих структур Вашингтон загнал Париж в зависимое положение. Обычно мои выступления протекают на фоне трех флагов - французского, ООН и «Франкофонии».

Теперь касательно отношений Франции и России. В мемуарах Алена Пейрефита описывается 1966 год - то время, когда состоялся знаменитый исторический визит де Голля в СССР. Он и послужил толчком к политике разрядки. Между тем именно в ту эпоху США запрещали руководителям государств, входящих в НАТО, предпринимать поездки в Советский Союз, и пресса демонстрировала подчеркнуто критическое отношение к де Голлю, так как уже тогда она подпала под американское влияние. И вот де Голль неожиданно заявил Пейрефиту следующее: «Каждый раз, когда у Франции были хорошие отношения с Россией, она, Франция, переживала подъем. Но каждый раз, когда наши отношения с Россией портились, у нас начинался плохой период истории».

Стоит заметить, что эти слова были произнесены полвека назад, но они по-прежнему актуальны. Слова де Голля никак не связаны с системой управления страной. Когда Николай II и Александра Федоровна прибыли во Францию в 1896 году, то были приняты Президентом Республики Феликсом Фором. Они побывали в Шербурге, Париже, Шалон-сюр-Марне. Тогда во Франции было время Третьей республики - светского государства, находившегося в альянсе с самодержавным строем России. То есть Франция и Россия обладали в то время диаметрально противоположной системой государственной власти. И все же им удалось нащупать почву для заключения взаимовыгодного союза.

Во Вторую мировую войну пришла пора знаменитой эскадрильи «Нормандия - Неман». Тогда де Голль отправился к Сталину, он мыслил как геополитик. Побывал де Голль в гостях у Брежнева, Косыгина и Громыко - этой большой «тройки». Заметьте, коммунистом де Голль  не был!

Я верный последователь тех мыслей, которые он тогда высказал, и считаю, что в наши дни Франция страдает от того, что утратила себя. Франция ведь буквально означает «страна свободных людей». Но теперь она превратилась в страну - сателлита Вашингтона из-за действия европейских соглашений. На самом деле 42-я статья Договора о Европейском союзе определяет отказ от суверенной внешней политики страны. Поэтому лично я и предлагаю французам тот шаг, в значимости которого вполне отдаю себе отчет, так как в 1990-х годах проработал четыре года в различных министерствах и два года в аппарате министра иностранных дел. Так что, поверьте, это не пустые слова! Я предлагаю французам провести некую законную революцию путем голосования за отказ от членства в Евросоюзе.

Кстати, по поводу НАТО, де Голль также себя проявил в 1966 году, когда по его решению Франция покинула Объединенные вооруженные силы НАТО, сохранив все же свое членство в политической структуре альянса. Де Голль считал, что советская угроза существует, поэтому поддержание связей с союзными странами - будь то европейские государства или США - естественное явление. Но тем не менее он вывел Францию из-под общего командования, дабы дать ей возможность самостоятельно принимать решения.

Обладая политическим опытом и мудростью, де Голль считал, что, когда СССР перестанет существовать, придет черед исчезнуть и НАТО. Он рассматривал альянс как временную структуру, сопряженную с противостоянием Варшавскому договору.  К сожалению, мы так этого и не дождались. И хотя Дж.Буш-старший и пообещал М.Горбачеву не пользоваться развалом СССР в интересах НАТО, все же США «загнали» все восточноевропейские государства в НАТО еще до их вступления в Евросоюз. Считаю, что с точки зрения геополитики речь шла об агрессии.

Но перед лицом великих держав Франция призвана обеспечивать равновесие, что сегодня утрачено, так как в настоящее время мы находимся под пятой у американцев и пребываем в конфликте не только с Россией, но и мусульманским миром.

Я приветствую российскую политику и испытываю чувство уважения к той выдержке, которую проявляет Президент В.Путин. Многие французы все же поняли, что дестабилизация Украины явилась делом рук американцев. В 2015 году только наша партия ответила на приглашение России и приехала в вашу страну по случаю юбилея окончания Второй мировой войны. Тогда же по приглашению регионального парламента Севастополя мы поехали в Крым.

Если меня изберут Президентом Франции, я, конечно же, прекращу санкции. Нахожу естественным, что Крым является российской территорией. До 1954 года он никогда не был украинским. Сначала там воцарилось Крымское ханство, затем Российская империя завоевывает его территорию, которая стала называться Тавридой. Вот почему я расцениваю, что украинская афера - дело рук Вашингтона в целях лишить Россию статуса великой державы и «украсть» у нее Севастопольский порт.

Я - за равновесие, но сегодня мир разбалансирован. Поэтому считаю, что  у Франции должны быть хорошие отношения с Россией. Я не говорю так, чтобы понравиться вам! Я выступаю за добрососедские отношения с сильными странами, а также за союз с Китаем. Кстати, и здесь генерал де Голль первым признал важность Китая.

А.Оганесян: Господин Асселино, вы знакомы с ситуацией на Украине, были в Крыму… Как вы считаете, долго ли украинская тема и Крым могут быть яблоком раздора между Европой и Россией? Ваша приверженность закону и соблюдение законности позволяют задать вопрос: как вы расцениваете результаты референдума в Крыму в контексте международного права?

Ф.Асселино: Знаю, что тогда по этому поводу было высказано много критики, и с некоторым колебанием делюсь с вами своим мнением, опасаясь того, что покажусь вам излишне благосклонно настроенным к произошедшему.  Французы терпеть не могут политику двойных стандартов. Хочу отметить, что референдум в Косове был расценен как вполне закономерное событие. То же можно сказать и о референдуме, состоявшемся в Южном Судане.

А вот референдум в Крыму нормальным явлением признан не был. На самом деле все знатоки крымского вопроса и просто серьезные и интеллектуально честные люди знают, что Крым - не украинская территория: он был завоеван россиянами, сегодня там живет 90% русскоязычного населения с русскими же корнями. Когда я там был, мне говорили, что жители Севастополя более русские, чем сами россияне!

На мой взгляд, следует отталкиваться от реальности, а она такова: Крым воссоединился с Россией, является частью России, как это и было в течение нескольких веков в период между 1783 и 1954 годами. Необходимо учитывать, что местное население сделало свое волеизъявление, так же как в свое время жители территории острова Майотта высказались за то, чтобы остаться в составе Французской Республики. Поэтому не понимаю того ожесточения, с которым этот вопрос муссируется.

Что касается Украины, то опасаюсь, что некие силы в целях поддержания конфликта низкой интенсивности превратят Украину в «яблоко раздора», постоянно тлеющий конфликт, который будет отравлять наши межгосударственные отношения. Боюсь, что ключи от этого вопроса хранятся в Вашингтоне.

Как бы то ни было, если я стану президентом, то постараюсь - когда мы выйдем из Евросоюза - перезагрузить наши отношения и снова начать искать политическое и мирное решение указанного вопроса. На самом деле на Украине существуют две стороны - прозападная и пророссийская. Думаю, что сами украинцы должны принять решение либо о создании некоей федеральной структуры, либо об обсуждении вопроса о разделе страны. Не знаю, что они решат. Но Франция должна прекратить подливать масло в огонь, причем как на Украине, так и в Сирии.

А.Оганесян: На растяжках вашей партии говорится о «фрекзите». Насколько эта идея актуальна? Пользуется ли она поддержкой у населения?

Ф.Асселино: Партия была создана 25 марта 2007 года. В тот год Европа отмечала 50-летний юбилей Римского договора. Основополагающие императивы партии - и это не в силах отрицать даже самые ярые ее противники - вернуть Франции национальный суверенитет. Если ознакомиться с Конституцией Пятой республики, инициированной де Голлем и одобренной 80% французов в 1958 году, то можно заметить, что премьер-министр и президент обладают разными властными полномочиями. В США премьер-министра нет. Наша система стоит ближе к российской системе, где существуют и президент, и глава правительства.

Так что десять лет назад я создал свое политическое движение, с целью объяснить французам, что нам надлежит покинуть Евросоюз, выйти из еврозоны и НАТО. В то время у меня были опыт высокопоставленного чиновника и перспектива блестящей карьеры. Но с момента создания своей политической партии я превратился в своего рода «изгоя». У нас существует такая пословица: «Не прав тот, кто первым оказался прав». Всем главным СМИ страны запретили предоставлять мне эфир. Нам удалось заявить о своем политическом движении только через Интернет, а также время от времени через независимые радиостанции. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить некоторые российские СМИ, а именно «Russia Today», радиостанцию «Спутник». Ваши СМИ сыграли ту же роль, что Би-би-си во время войны, когда на ее волнах вещал генерал де Голль.

Можно сказать, что за последние десять с лишним лет мы прошли через глубокую эволюцию: кризис в Греции, на Кипре, драконовские меры, принятые нашей «тройкой», предательство А.Ципраса в Греции. Вспомним, что европейские власти проигнорировали результаты референдума  2005 года во Франции, когда французы проголосовали против текста Конституции Европейского союза. То есть все эти события подтвердили мою точку зрения: Евросоюз - это тщательно заретушированная диктатура.

Некоторые мои аналитические статьи, опубликованные в Сети, собрали сотни тысяч просмотров. Это способствовало продвижению наших идей.

Надо также упомянуть и об ухудшении экономического и социального положения во Франции, что вылилось в кризис. Многие понадеялись на г-на Олланда. Но потом стало очевидным, что политика Саркози и Олланда в чем-то схожи. Все это придало силы нашему движению. Но настоящим потрясением для нас стал прошлогодний брекзит. До этого даже мои близкие и члены моей партии сомневались, что можно выйти из Евросоюза. Однако с тех пор, как англичане проголосовали за брекзит, уже никто не мог говорить, что покинуть Евросоюз невозможно. Теперь люди поняли, что можно голосовать за выход.

Голосование по вопросу брекзита можно сравнить с разрушением «железного занавеса» в Венгрии в 1989 году. Это время было началом падения «карточного домика» - социалистического блока. Думаю, что брекзит явится ускорителем падения карточного домика ЕС.

В день моих дебатов с другими кандидатами на должность президента Франции г-н Фийон заявил мне, что 73% французов были против выхода страны из зоны евро. Я же ответил ему: «Вы что - в это серьезно верите?» Ведь опросы общественного мнения проводятся СМИ первого уровня, которые сплошь принадлежат миллиардерам, заинтересованным в сохранении евро. Это можно уподобить сегодняшнему официальному рейтингу г-на Макрона, согласно которому за него выступает 25% электората.

Но когда вы отправляетесь «в поле» - на какую-нибудь манифестацию или же просто изучаете социальные сети, то выясняется, что г-н Макрон и близко не набирает 25% голосов! И почему-то во всех опросах по Интернету у меня фантастический рейтинг! По этой причине считаю все опросы общественного мнения ложными. Так было в дни избрания Дональда Трампа. То же самое можно сказать и по поводу проведения праймериз во Франции как правой партией «Республиканцы», так и Социалистической партией Франции. Моя бабушка любила народную французскую пословицу «Кто слушает один колокол, слышит только один звук!»

Многие годы подряд французов убеждали, что Евросоюз - это строго обязательно, так как он означает мир; что еврозона - это признак процветания и новых рабочих мест; что если отказаться от евро, то начнется апокалипсис… Но я вовсе не уверен, что эти слова соответствуют мироощущению самих французов. Однако основополагающий принцип проведения избирательной кампании в демократическом обществе - это объяснение людям того, что на самом деле происходит. Вчера я был в Национальном институте экономики Франции. Мне там сказали: «Французы боятся выхода из евро...».Я же ответил: «А вы-то откуда это знаете?» Я также добавил, что аргументом такие высказывания быть не могут, что является еще раз доказательством того, что я - не популист! Просто люди недостаточно хорошо проинформированы.

Прямо перед вашим приходом я принимал журналистов самой крупной региональной газеты во Франции «Уэст-Франс» и продемонстрировал им кривую торгового баланса еврозоны за 2016 год. Вы можете сами проанализировать цифры поступлений от южноевропейских стран в Германию: согласно последним данным «Бундесбанка», 814 млрд. евро поступили от южноевропейских государств в Германию, причем 350 млрд. евро от этих средств поступили от Испании и Италии. Это, в частности, позволяет понять, что конкурентоспособность немецкой экономики не эволюционирует так же, как происходит развитие, например, французской экономики или тех же южноевропейских стран. Сегодня европейская валюта слишком дорога для французской, испанской или итальянской экономики, но недостаточно  дорога для немецкой экономики. Поэтому Германия способна получить коммерческую прибыль: 247 млрд. евро профицита в 2016 году, что представляет самый большой профицит в мире!

В то же время южноевропейские страны имеют постоянный дефицит. Таким образом, Германия получает дотации от южноевропейских государств. С другой стороны, история показывает, что любая валюта, объединяющая несколько стран, в конце концов всегда терпит крах! Кстати, когда СССР прекратил свое существование, вместе с ним ушел и рубль как межнациональная валюта. Каждое государство, восстановившее свой суверенитет, немедленно воссоздает свою национальную валюту. Так что, если еврозона распадется, новая германская марка получит рост в 15-20% относительно доллара, франк потеряет до 6%; испанская песета потеряет 15-20%; новая драхма потеряет до 30%. Так как эта информация вполне известна владельцам флагманских предприятий Юга Европы, то именно поэтому они размещают свои сбережения в Германии.

Но проблема заключается в том, что сейчас в Германии размещены 814 млрд. евро Юга Европы, что безумно много! За истекший год баланс «Бундесбанка» составил 250 млрд. евро, к этому следует добавить вышеприведенную цифру в размере 814 миллиардов. На самом деле эти средства представлены долговыми обязательствами южноевропейских центральных банков перед немецкими банками. Такая ситуация ослабляет саму основу баланса «Бундесбанка».

Начиная с 1923 года немецкие правители всегда стремились к созданию сильной национальной валюты. Эти тенденции усилились после начала эпохи глобализации. Поэтому в головах политиков постоянно присутствует страх выбора решения, способного привести к ослаблению национальной германской валюты. При этом слишком сильная валюта также вызывает у них беспокойство. А евро может привести именно к этому сценарию. Так что немецкая элита, возможно, и желает выхода из зоны евро.

А.Оганесян: Видно, что в свое время вы работали в качестве инспектора финансов.

Ф.Асселино: Но ведь это, и правда, очень важно! Среди 11 кандидатов на пост президента Франции, смею вас заверить, я один владею пониманием этих механизмов! В ходе дебатов я цитировал различные статьи договоров и т. д. Потом пресса поиздевалась надо мной, подав мое выступление как слишком академическое. Но народная Франция отреагировала на это совсем не так! Люди говорили: «Ну вот наконец-то хоть один честный человек нашелся! Да еще и глубоко владеющий вопросом!» Как вы знаете, в настоящее время французы растеряны и не знают, за кого им голосовать. У людей возникает желание оставить без внимания все аргументы и просто проголосовать за кого-то честного!

А.Оганесян: Не считаете ли вы, что нынешняя кампания во Франции беспрецедентна по количеству компромата и грязи, выливающейся на конкурентов. Не сложилось ли у вас впечатления некоей деградации в проведении кампании?

Ф.Асселино: Мне представляется, что французский политический класс оказался не на высоте. Много лет подряд он позволял себя запугивать, подвергался, возможно, и коррупции. Постепенно наши руководители утратили представление о том, какова должна быть роль Президента Республики. На этом посту надо проявлять и силу воли, и мужество для того, чтобы идти против течения относительно позиции мейнстрима в СМИ. До 40 лет я делал блестящую карьеру финансиста, а потом меня полностью «обесточили», как только я начал говорить то, что думал.

Из 11 кандидатов в президенты Франции только трое желают сохранить Евросоюз в его нынешнем состоянии. Это Фийон, Макрон и Амон. Некоторые из них допускают, конечно, определенную критику, кроме, разве что, Макрона. Макрон - кандидат от олигархов. Он полностью одобряет американскую политику в Сирии, а также международную коалицию во главе с США. Макрон - ставленник американцев. Фийон и Амон желают остаться в Евросоюзе. От них исходит только «косметическая» критика.  Семеро других кандидатов критично, а иногда даже и очень критично относятся к единой Европе.

Речь идет, в частности, о г-же Ле Пен или г-не Дюпон-Эньяне, г-не Меланшоне, г-не Шеминаде. Есть также и кандидаты от ультралевых, но о них я не хочу говорить! Все они предлагают пересмотреть договоры. Они поддерживают миф о возможности пересмотра договоров. Я же утверждаю, что это невозможно! Дело в том, что договоры, учреждающие единую Европу, могут быть пересмотрены только единогласным решением. Так что для изменения положения вещей необходимо, чтобы все 28 стран (Соединенное Королевство пока еще в составе ЕС) согласились вновь открыть переговоры по единой Европе и тем самым дать некие преимущества Франции в ущерб собственным интересам, притом что до этого было 60 лет компромиссов. Их ничто не может заставить это сделать!

Причем дело не только в том, что 28 правительств должны прийти к взаимному согласию по поводу нового коллективного договора, но, кроме того, еще 28 европейских народов путем парламентского волеизъявления или проведения референдумов должны были бы ратифицировать указанный документ. Это означает, что мы должны будем получить 56 соглашений, принятых единогласно! Поэтому когда г-н Меланшон размышляет о более либеральной финансовой политике Европы, то на самом деле он утверждает, что Германия согласится с этим. Но ведь очевидно, что Германия с подобным подходом никогда не согласится!

Мы уже имели опыт 1997 года, когда г-н Жоспэн, став премьер-министром, заявил, что пересмотрит основные положения Маастрихтского договора. Ему это не удалось. Также в 2012 году г-н Олланд высказался о пересмотре франко-германских торговых договоренностей. Но ведь и это не удалось! В этой связи заявляю, что в случае моего избрания президентом Франции, я начинаю выход из Евросоюза, согласно 50-й статье европейского учредительного документа. В настоящее время эта программа может очень хорошо пройти, так как французы любят логику. У нас даже есть поговорка «Дело ясное, что дело темное!» Поэтому в настоящее время мы видим, как электорат г-жи Ле Пен, г-на Меланшона, г-на Дюпон-Эньяна проявляет большой интерес к нашим предложениям. Избиратели как бы себе говорят: «Зачем еще раз вести переговоры по вопросу, который все равно не пройдет?» К нам присоединяется также электорат, который обычно воздерживается от голосования, так как людям просто надоедает, что их дурачат.

А.Оганесян: Трагические события в Сирии. Кто может быть нашим союзником, чтобы нормализовать ситуацию, в частности, на Ближнем Востоке? Обычно на Западе мы сталкиваемся или с критикой, или просто с неприятием российской позиции. Видите ли вы возможность сотрудничества России и Франции по актуальным проблемам внешней политики?

Ф.Асселино: Я, конечно же, на это очень надеюсь. Но у нас существует финансовая евроатлантическая олигархия, которая пытается так организовать выборы, чтобы продвинуть г-на Макрона. Макрон же олицетворяет наихудший, проамериканский сценарий для России. Именно поэтому он растиражирован нашими СМИ. Его рейтинг фальшивый: за него явно не могут быть отданы 25% голосов! На мой взгляд, лучшее для России - это, говоря начистоту, г-жа Ле Пен, или г-н Фийон, или г-н Меланшон. Все эти политики подобны Дональду Трампу: они могут изменить свое мнение. Так, г-жа Ле Пен была вполне положительно отмечена журналом «Тайм» во время своего пребывания в Нью-Йорке. Сейчас она уже заявила, что окончательно определится по вопросу евро только после грядущих в Италии выборов. Я говорю с вами откровенно, и именно поэтому меня игнорируют наши медиа, в то время как в 2015 году мне все же удалось собрать более 1% голосов на региональных выборах. Сейчас же наш рейтинг переживает стремительный взлет.

Я также хорошо знаю г-на Меланшона и называю его французской реинкарнацией греческого премьер-министра Ципраса. Он не захотел занять жесткую позицию по вопросу Сирии. Я же расставил точки над «i», отвечая на заданные мне вопросы по Сирии, и заявил, что действия г-на Трампа противоречат международному праву. Я также высказался по поводу газовой атаки, в которой якобы пострадали дети, я жду результаты расследования, потому что уже много раз нам подсовывали фальшивки. Достаточно вспомнить историю с химическим оружием Саддама Хусейна, которого никогда не существовало. Так же как историю с применением правительственными войсками на территории Сирии химического оружия, в то время как все мощности для его производства в стране были разрушены. Таким образом, отмечу, что только я один занимаю четкую позицию по этому вопросу. Мне представляется, что многочисленные руководители от политики попросту боятся, что могут попасть в «черный список». Я же ничего не боюсь и часто повторяю, что нельзя представлять свою нацию и при этом бояться журналистов.

С другой стороны, общественное мнение все чаще обращается к Интернету. В частности, я это почувствовал в тот вечер, когда у нас на телевидении проходили дебаты всех кандидатов. Тогда я понял, что, когда я начинал высказываться, другие испытывали страх, во-первых, потому что я глубоко изучил тему, знаю Конституцию ЕС наизусть и все связанные с ней договоры. А во-вторых, все кандидаты знают, что я могу позволить себе резкие и откровенные высказывания. А другие - нет!

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs