«Газовое измерение» оси Москва-Анкара-Тегеран

Недавние переговоры в Москве между главами внешнеполитических и военных ведомств России, Турции и Ирана де факто ознаменовали появление нового геостратегического союза. Причин для сближения было несколько, мы остановимся на рассмотрении его «газовой» составляющей.

Напомним: в 2003 году был открыт первый участок т.н. Арабского газопровода — от месторождений на территории Египта в иорданскую Акабу. Через несколько лет египетский газ пришел в Сирию, а Каир и Анкара договорились продолжить нитку  до Турции, где она должна была соединиться с магистральной линией NABUCCO, призванного обеспечить альтернативу поставкам российского топлива в Европу. Вскоре Каир и София подписали меморандум о поставках газа в распределительные сети Болгарии, а болгарское правительство под нажимом Брюсселя заявило о выходе из проекта «Южный поток».

В конце 2009 года в США началась «сланцевая революция», снизившая заинтересованность американцев в ближневосточных энергоносителях. Инициативу в «геоэнергетической» политике в регионе перехватили местные игроки.

Катар предложил Египту и Сирии пустить свой газ по Арабскому газопроводу. Доха не только согласовала с Эр-Риядом прокладку нового газопровода по территории Саудовской Аравии, но и договорилась с Анкарой о «врезке» Арабского газопровода в NABUCCO и о прокладке последнего до европейских газораспределительных станций. Назревал грандиозный проект, позволявший перекрыть западное направление для иранского газа и нарастить поставки в ЕС «в пику» России. У Турции появилась надежда реанимировать проект NABUCCO, застопорившийся из-за нехватки азербайджанского газа, и снизить энергозависимость от России: доля российского газа на турецком рынке стабильно превышает 50%.

Ирану пришлось перейти к активным действиям, и в том же 2009 году он сделал свое предложение Сирии: проложить трубу из Ирана через Ирак (добирая и его газ) до сирийского берега Средиземного моря, организовав производство сжиженного газа (LPG). Дамаск согласился. Реализация иранского проекта («Исламский трубопровод») означала усиление политических позиций и Ирана, и Сирии в регионе, что, естественно, не могло понравиться ни американцам, ни аравийским королям и шейхам. Ни с чем оставалась и Турция.

И вскоре в Сирии началась гражданская война, поставившая под сомнение саму возможность реализации Исламского трубопровода. На территориях, по которым он должен был пройти, обосновалось ИГ, а Турция принялась бомбить иракских и сирийских курдов. В результате Иран сосредоточился на трассе в Пакистан и Индию.

Еще о Сирии. Амбициозные планы Башара Асада по превращению его страны в ближневосточный энергетический хаб не могли понравиться ни американцам, ни аравийским монархиям. Его «Концепция четырех морей»  предусматривала соединить трубопроводами нефтяные и газовые терминалы на побережье Каспийского, Средиземного и Черного морей, а также Персидского залива. Речь, таким образом, шла об объединении Сирии, Ирана, Азербайджана и Турции в единую нефтегазотранспортную систему. К тому же к участию в проекте были приглашены российские компании. (http://www.wprr.ru/archives/4174)

Это не все. В 2011 году американская геологоразведочная компания US Geological Survey отчиталась перед своим заказчиком в лице сирийского правительства о том, что на границе с Ливаном найдено нефтяное месторождение Джабаль Нафти  ориентировочной мощностью от трех до семнадцати миллиардов баррелей. Через два года «Союзнефтегаз» (фактические учредители - ЦБ РФ, Минэнерго РФ и правительство Республики Беларусь) приступил здесь к геологоразведочным работам, а в восточной акватории Средиземного моря ВМФ России стал проводить учения. И сегодня российские ВКС обеспечивают, помимо всего прочего, энергетические интересы нашей страны в регионе.

Теперь о «газовых» интересах участников нового альянса.

Если Асад останется у власти, иранский проект, скорее всего, будет реализован. Тегеран заинтересован в обеспечении безопасности поставок своего газа в Европу, и для этого ему нужна мирная Сирия.

Конечно, иранский газ будет конкурировать в Европе с российским. Но есть и другая сторона медали. Россия получает от Тегерана весьма масштабные заказы, позволяющие развивать военную и высокотехнологичную гражданскую индустрию, что немаловажно во времена западных санкций, бьющих, прежде всего,  по этим отраслям. Кроме того, она выключает из игры Катар, чей газ дешевле российского. Наконец,  Анкара  недавно дала официальное согласие на реализацию «Турецкого потока».

Турция вновь обретает надежду осуществить заветную мечту – стать энергетическим хабом для ЕС. Просто газ она будет получать не с юга и частично с востока – из Азербайджана и Туркмении, а с севера и востока – из России и Ирана. Кстати, и Азербайджану никто не запрещает поставлять газ в «турецкую» трубу. Турки традиционно в переговорах и с Ираном, и с Россией претендовали на роль не транзитера, но перекупщика газа, что в свое время стало главной причиной срыва переговоров и с Ираном, и с Газпромом. Надо полагать, теперь компромисс достигнут: наверно, не просто так московским переговорам предшествовал визит в российскую столицу премьер-министра Турции. Во всяком случае, итальянская Eni уже заявила о своей заинтересованности состыковать «европейскую» нитку «Турецкого потока» с началом газопровода «Посейдон», по которому российский газ должен пойти на юг Италии. (www.geoenergetica.ru)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs