Россия-Турция: дорогу осилит идущий…

Недавнее заявление Реджепа Таййипа Эрдогана о том, что целью ввода турецких войск в Сирию является свержение режима Башара Асада, стало «бомбой» для СМИ, неприятной неожиданностью и «тревожным сигналом» для официальной Москвы, попросившей разъяснений на этот счет. При этом от прямой критики в адрес турецкого президента Москва воздержалась. Незамедлительно неназванный источник в окружении Эрдогана порекомендовал «не понимать буквально» слова последнего. Как их тогда понимать – источник не сообщил.

Но очень скоро президент Турции, по информации российского МИДа, дал необходимые пояснения в телефонном разговоре с Владимиром Путиным. Деталей не сообщалось.

Тем не менее, разъяснений ждали все, и на следующий день Эрдоган объявил: «Цель «Щита Евфрата» – не какая-либо страна или личность, а террористические организации, и только. Пусть никто не сомневается (в этом), не придает другого значения». (Цит. по: www.milliyet.com.tr) Ясности в ситуацию эти слова, конечно, не внесли, но прессе и экспертному сообществу пришлось удовлетвориться и такой формулировкой.

Тем временем подконтрольный Эрдогану парламент оперативно (если не сказать – поспешно) ратифицировал соглашение по «Турецкому потоку», и такое совпадение заставляет признать это решение своего рода компенсацией за резкость заявления турецкого лидера.

Однако, ситуация до конца не разрешилась. Почти одновременно с ратификацией договора глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу во время встречи с президентом Ливана повторил слова Эрдогана о необходимости отстранить от власти сирийского лидера. И главе российского внешнеполитического ведомства на совместной пресс-конференции со своим итальянским коллегой пришлось констатировать, что межсирийские переговоры блокируют те, кто выступает с требованиями свергнуть президента Сирии.

Необходимо признать, что свержение Башара Асада было объявлено главной целью турецкой политики в Сирии с самого начала гражданской страны в этой стране. Вопрос, как видим, не снят с повестки дня до сих пор. И даже при твердой и последовательной позиции Москвы о том, что Асад является единственным законным источником власти в стране, единственное, чего, похоже, удалось добиться российским дипломатам (и военным) – это негласного согласия Эрдогана на сохранение нынешнего режима в Дамаске на некий переходный период. Но это немало, главное здесь то, что Анкара понимает, где проходит «красная линия, и то, что ее переходить нельзя.

Конечно, «антиасадовское» заявление Эрдогана можно рассматривать как простую оговорку. Но только если «по Фрейду». Скорее всего, это было вполне осознанная формулировка. Дело в том, что подобных слов от турецкого руководства, все больше сближающегося с Россией, давно ждали арабские «нефтяные» шейхи, чьи инвестиции во многом помогают поддерживать на плаву турецкую экономику. А внутри страны – симпатизирующие Эрдогану суннитские исламисты, да и миллионы его избирателей, благодаря многолетней пропагандистской кампании убежденные в том, что «Асад» и «зло» - это синонимы.

Заметим, что «свержение Асада» - это уже третья официальная причина вторжения турецких войск в Сирию по Эрдогану. Сначала была «борьба с террористами» — боевиками ИГИЛ (запрещенная в России) и курдами из PYD, потом - создание буферной зоны вдоль турецких границ, испытывающих постоянное давление со стороны беженцев. В реальности, скорее всего свою роль сыграли все эти факторы: и постоянная террористическая угроза, и вероятность создания курдской государственности, и явный «перебор» с беженцами, повышающий социальную напряженность в стране, и Асад у власти. Дело в том, что «не справившись» с алавитом Асадом, Турция не может претендовать на лидерство среди суннитских стран региона – а это необходимое условие имплементации неоосманистских устремлений ее нынешнего руководства и главная подспудная мотивация почти всех ее действий на международной арене.

При этом, второй человек в анкарской администрации, премьер-министр Бинали Йылдырым признает, что «Асад, хотим мы того или нет, главный актор сирийского кризиса, и с ним нужно будет считаться». А по мнению до сих пор пользующегося значительным авторитетом как среди военных, так и среди гражданских политиков экс-глав Генштаба Илькера Башбуга: «Налаживание контактов с режимом Башара Асада отвечает долгосрочным интересам Турции… Другого пути к установлению прочного мира в Сирии нет». (Цит. по: http://www.gazeteduvar.com.tr)

При всей своей резкости и непредсказуемости турецкий лидер прекрасно понимает, свобода его маневра в Сирии ограничена определенными рамками. Турецкие ВС не будут воевать с правительственными войсками, которые поддерживает Россия, они воздержались от этого даже после недавнего провокационного авианалета, в котором Анкара тут же обвинила Дамаск. Они не будут углубляться и на территорию курдских кантонов, патронируемых американцами.

Становится все более очевидным, что Сирия по факту разделена на зоны влияния, и Турции отведен северный участок между курдскими кантонами Африн и Кобани. К тому же никто не мешает ей курировать район Идлиба, находящийся в руках вооруженной оппозиции – как договороспособной, так и не очень. В этой связи французский эксперт по Ближнему Востоку Фредерик Пишон обращает внимание на опасность формирования в Сирии «Идлибского Джихадистана» при ведущей роли «Джабхат ан-Нусры» (запрещенной в России). (http://www.lefigaro.fr) Если Анкара не допустит здесь расцвета джихадизма (а при желании ей это по силам), она может претендовать на роль местного «смотрящего». The Times недавно даже сообщила о, якобы, достигнутых формальных договоренностях между Россией и Турцией по созданию буферной зоны в треугольнике между городами Азаз, Джераблус и Эль-Баб. (http://www.thetimes.co.uk) Последний, правда, туркам еще предстоит отбить у ИГИЛ (запрещенная в России).

Не исключено, что в качестве ответного шага Турции пришлось отказаться от планов на Алеппо; по данным самых различных источников, она теперь выступает посредником в переговорах между блокированными в городе боевиками, с одной стороны, и российским командованием, с другой. В российском МИД эту информацию не подтверждают и не опровергают, ограничиваясь заявлениями о том, что ради достижения мира мы готовы разговаривать с кем угодно, кроме явных террористов, конечно. Что больше похоже на подтверждение.

Ожидалось, что ситуация прояснится после визита в Москву премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма. Правительственное Анатолийское агентство накануне даже утверждало, что визит «откроет новую главу в отношениях между двумя странами». (https://eadaily.com) Отчасти это так. Лейтмотивом встреч турецкого премьера с В.Путиным, Д.Медведевым и В.Матвиенко стала демонстрация готовности наращивать торгово-экономические отношения, несмотря на те или иные политические разногласия.

«За кадром» осталась внешнеполитическая повестка переговоров. Хотя ее общий фон Бинали Йылдырым обрисовал, выступая перед студентами МГИМО: «Российско-турецкие отношения – это не просто отношения между двумя странами. Они имеют большое значение и для всего нашего региона. Свою географию мы не выбирали, но мы можем определять, какой будет эта география в будущем». Похоже, что при всем различии подходов к решению тех или иных проблем речь идет о подлинно стратегическом взаимодействии на геополитической арене.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs