На столичную сцену вернулась психологическая драма: в Центре драматургии и режиссуры на Поварской, который славится своими новаторскими постановками, состоялась премьера спектакля «Дом под липами». Автор пьесы Валерий Харитонов – российский художник, работы которого представлены в музеях Ватикана, Афин, Нью-Йорка и др. музеях и частных собраниях России и Европы.
Долгие годы автор говорил со зрителем через полотна, находя отклик в душах русского и зарубежного зрителя. Но природа художника, как известно, недосказанности не терпит. Пьеса «Дом под липами» - это еще одна возможность уже не через зрительный образ, а при помощи театрального слова напомнить зрителю о непреходящих ценностях, о смысле человеческого бытия, о взаимоотношениях Бога и Человека. О пьесе, о выборе творческого пути и, конечно же, о премьере мы побеседовали с автором.
- Валерий Георгиевич, в то время, когда театральные деятели пропагандируют обновление культуры и театра, вы обращаетесь к классическим непреложным темам и, в первую очередь, к человеческой совести. Ваша пьеса «Дом под липами» имеет свою предысторию. Расскажите о ней и о том, как обращение к драматургии связано с вашей выставочной деятельностью.
- Пьеса еще в первом своем варианте была написана и принята к постановке в 1987 году Олегом Николаевичем Ефремовым на малой сцене МХАТа на Тверском бульваре, однако произошедший вскоре раздел театра на «ефремовский» и «доронинский» внес коррективы в репертуарную политику обоих трупп. Такое стечение обстоятельств я посчитал знаковым и бросил театр, занявшись персональными выставками - сначала в Москве, затем в Палермо, Риме, Афинах, Вене. Самой масштабной и значимой в этом ряду была выставка «Имени Твоему» в Ватикане в 2012 году. Обратиться снова к своей пьесе меня заставило то, что в одном из героев я увидел вдруг зародыш, кокон самого опасного, на мой взгляд, представителя фауны сегодняшних либералов – агрессивного дельца с манией славы. Но, как мне представляется, пьеса привлекла внимание театра иным - проблемой больной совести главного героя, в прошлом успешного адвоката, карьера которого оборвалась на самом взлете. Не сумев защитить невинного человека, Петр Данилович, - это главный герой, - сам выстраивает свой путь искупления, пройдя этап метанойи, изменения сознания.
- Жанр пьесы – психологическая драма, облаченная в детективную форму. Это «завлекаловка», интрига?
- Сюжет встроен в детективную историю, исполняющую роль спускового механизма для раскрытия, если хотите, - анатомии борений главного героя. Но можно сказать и так: формально - это своего рода страховка для зрителя, который не с первых «нот» уловил «зашифрованные коды» пьесы и который отвык в последние годы от психологической драмы, как жанра. А театр ведь не только развлечение, - понятие катарсиса, существовавшее в античной трагедии, вернется, и уже возвращается, как и потребность в очистительной гармонии.
- Так о чем же вы хотели сказать?
- Если совсем просто, - о таких вечных, но не слишком почитаемых нынче категориях, коренящихся в данных нам заповедях, как долг, жертвенная любовь, и о том, как чувство вины перед человеком «не от мира сего» может преобразить даже закоренелого законника... И еще о том, что мы все ведомы некоей высшей силой и за отказ прислушиваться к ее тихому голосу следует расплата.
- Антиподом главного героя выступает Белкин. Если главный герой собирает свой мир из крупиц совести и долга то Белкин, как мне показалось, разрушает.
- Бенджамин Белкин по своей природе даже не разрушитель и тем более не созидатель, а хищный и грамотный потребитель жизни. Это серьезная проблема, которая сформировалась внутри общества – агрессивное и циничное пожирание жизненного пространства вокруг себя. Мимикрия и фальшь, идущая в параллель с трагедией больной совести.
- Есть мнение, что в своем произведении автор обращается к конкретному человеку. Кто тот зритель, к которому обращаетесь вы?
- Я не рассчитывал на конкретного зрителя. Была просто внутренняя работа ума на сломе эпох в нашей российской истории. Моя задача была разобраться с собственными оценками того, что же случилось с нами в те самые 90-е годы и какие зерна и плевелы были посеяны в нашем сознании.
- Сознание человека формируется в детстве. Валерий Георгиевич, в вашей семье были художники?
- Художником с классическим академическим образованием была моя мама. Она мечтала, чтобы художником стал и я, поэтому и первые уроки живописи – от нее. Ее же судьба художника сложилась и драматически, но и промыслительно. В конце 20-х годов, когда живое искусство свелось к двум полюсам – либо к формальным экзерсисам, либо к пролеткульту, мама предпочла оставить свою профессию, но не ломать себя под требования времени. И лишь спустя сорок лет, уже тяжело больным человеком она взяла снова в руки кисть, чтобы реализовать свой дар... Больше тридцати работ, написанных ей и хранящихся у меня дома, являются для меня самым вдохновляющим примером неистребимости полученного ею дара. И я верю, что в притче Спасителя о талантах есть частичка и маминой судьбы.
Справка: Валерий Харитонов родился в 1939 году в Москве. Окончил художественно–постановочный факультете ВГИКа. По окончании института работал художником - сценографом в Малом театре, оформил пять пьес классического репертуара. С середины 80-х посвятил себя целиком живописи и графике, создал циклы работ на античные и библейские темы, среди которых «Божественная Комедия» Данте Алигьери. Работы Валерия Харитонова выставлялись по всему миру, в том числе в Риме, Афинах, Нью-Йорке и Вене. Пьеса «Дом под липами» – первое драматическое произведение художника, поставленное на столичной сцене, где он выступил и как сценограф. Премьера спектакля состоялась в апреле 2016 года в Театральном центре на Поварской, 20, где начинал свою деятельность Анатолий Васильев. В спектакле, поставленном режиссером Всеволодом Аравиным, звучит «живая» музыка: струнный квинтет исполняет вариации на тему Бетховена в аранжировке современного композитора Алексея Артишевского.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs