ГЛАВНАЯ > События, факты, комментарии

Объединенной Германии – 25 лет

01:31 04.10.2015 • Андрей Торин, редактор журнала «Международная жизнь»

Фото: geo.ru.

В эти дни исполняется четверть века знаменательному событию, изменившему политическую карту Европы в конце ХХ века. 3 октября 1990 года состоялось присоединение Германской Демократической Республики к Федеративной Республике Германия на основании Договора об объединении Германии. Этот Договор стал результатом двусторонних переговоров между двумя немецкими государствами, проходивших в течение 1990 года, подписан 31 августа и вступил в силу 29 сентября того же года. За все время, прошедшее с момента объединения двух стран, продолжаются споры о причинах и последствиях произошедшего события, получившего крайне неоднозначную оценку со стороны известных политических экспертов и дипломатов в России и за ее пределами. Действительно ли процесс 1989-1990 годов может быть назван объединением, или ему уместнее дать иное наименование? Произошло ли объединение «двух Германий» не на бумаге, а на практике? С какими результатами подошла ФРГ к четвертьвековому юбилею знаменательного события? Попытаемся дать ответ на этот вопрос.

ГДР И ФРГ: два суверенных государства или разделенный народ?

Вплоть до середины 1950-х годов Москва рассматривала различные сценарии формирования единого и нейтрального немецкого государства.

Разумеется, не следует сбрасывать со счетов стремление к единству немецкого народа, который всегда рассматривал существование двух немецких государств как явление противоестественное. Мало кто вспоминает о том, что возникновение ГДР в 1949 году не рассматривалось советской стороной как нечто необратимое, и вплоть до середины 1950-х годов рассматривались сценарии заключение договоренностей с официальным Бонном о формировании единого и нейтрального немецкого государства. Однако холодная война диктовала свои условия, и долгое время не оставляла надежд на достижение политического консенсуса. К тому же ключи от будущего немецкого единства находились далеко от германских границ. Обострение внешнеполитической обстановки в Европе и в Азии показывало, что статус Берлина и немецких земель вообще зависит от выстраивания отношений Москвы и Вашингтона. Без разрядки во взаимоотношениях между двумя сверхдержавами говорить о каких-либо подвижках в разрешении германского вопроса не приходилось. Такой момент наступил в конце 60-х годов.

Объединению страны способствовала восточная политика немецких социал-демократов «Изменение через сближение».

Объединение страны стало результатом восточной политики немецких социал-демократов, которые в конце 1960-х годов увидели шанс сближения между ФРГ и ГДР через установление добросососедских отношений с СССР и его союзниками в Восточной Европе. Эта стратегия получила название «Изменение через сближение» и связана в первую очередь с именами федерального канцлера Вилли Брандта и министра по особым поручениям Эгона Бара.  Не менее важным было и экономическое развитие Западной Германии, которая благодаря политике «социального рыночного хозяйства» превратилась в своеобразную витрину капитализма. В Москве росло понимание того, что в Западной Германии среди ответственных политиков появились люди, преодолевшие стереотипы «непримиримой вражды» с Россией и осознавшие, что однозначная установка на конфликт с СССР перестала приносить весомые политические результаты для ФРГ. Если бы не качественные изменения в сознании правящих сил в Москве и Бонне, то объединение Германии не произошло бы настолько стремительно.

Путь к объединению: от «разрядки» до «похолодания» в Европе

Как часто бывает в мировой политике, парадокс кроется в деталях. Накануне событий 1989-1990 годов никто из серьезных политических экспертов не ожидал скорейшего разрешения «германского вопроса» в Европе. Его решение откладывалось на отдаленное и и с трудом прогнозируемое будущее. Более того, после  подписания Московского договора между СССР  и ФРГ в 1970 году, закрепившего границы двух государств, и Хельсинкского заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, многие были убеждены, что такого вопроса нет вообще. Ушло в прошлое противостояние сверхдержав из-за Западного Берлина, в недавнем прошлом одной из самых взрывоопасных точек холодной войны. 3 сентября 1971 года было подписано Четырехстороннее соглашение между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции, разрядившее напряженность, порожденную кризисами 1948 и 1961 годов. В Западном Берлине и ФРГ пробивала себе дорогу точка зрения, согласно которой решение вопроса о германском единстве неотделимо от объединения Европы с участием СССР, а главная политическая задача немцев состоит в наведении мостов между Западом и Востоком континента.

В период разрядки в ФРГ появилась точка зрения, согласно которой объединенная Европа была немыслима без учета интересов СССР.

Но самое главное – в обоих германских государствах трансформировалось видение национального вопроса, и наиболее радикальные изменения коснулись ГДР. В 1968 году Восточная Германия приняла новую конституцию, в которой содержалась  характеристика ГДР как «социалистического государства немецкой нации». К тому же отказ ГДР от политики восстановления германского единства поддержало послесталинское руководство СССР. Поворотным пунктом кардинального изменения советской политики на германском направлении стали события 17 июня 1953 года в Восточном Берлине, которые в более поздний период стали называть народным восстанием. Конфликт приобрел такой масштаб, что для его ликвидации пришлось вывести на улицу советские танки. Лозунг единой и нейтральной Германии был снят с повестки дня как бесперспективный и подрывающий позиции СССР и его союзников в Европе. ГДР стала рассматриваться как ключевое звено обеспечения безопасности СССР на европейском направлении.

Не менее показательные изменения происходили в ФРГ. Лозунг объединения с повестки дня не был снят, но национальная проблема отошла на второй план по сравнению с задачами сохранения мира в Европе как гарантии невступления Бонна в военные конфликты. Требования объединения двух стран  оставались прерогативой правых и экстремистских политических течений и рассматривались как угроза развязывания третьей мировой войны.

Ситуация начала меняться в начале 1980-х годов под влиянием начавшейся войны в Афганистане и катастрофы Boeing 747 южнокорейских авиалиний на территории СССР в 1983 году. Последнее событие послужило поводом для размещения под нажимом США на территории ФРГ под ракет средней дальности «Першинг-2» и, как следствие, очередному витку конфронтации между СССР и США. Этот курс, провозглашенный администрацией президента США Р.Рейгана, привел к росту массовых протестов в самой ФРГ, граждане которой воспринимали размещение ракет на своей территории как прямое подстрекательство к военному конфликту и опасность симметричного ответа с советской стороны. Нарастало определенное разочарование и сложившейся политической конфигурацией в стране, поскольку и альянс Христианско-демократической партии и Христианского социального союза, и левая Социал-демократическая партия Германии поддержали позиции США и своих правительств. Реанимация известного тезиса первого канцлера ФРГ К.Аденауэра о том, что участие ФРГ в НАТО и  наступательная политика альянса по отношению к СССР принесут восстановление единства, рассматривалась как находящаяся за гранью реальности.

В ноябре 1989 года канцлер ФРГ Гельмут Коль выступил в бундестаге с докладом «о положении нации», в котором говорилось: «Будем же – как бы это было ни трудно для нас и особенно для наших земляков в ГДР – сохранять терпеливое упорство, следуя путем эволюционных изменений, в конце которого должны стоять неограниченное уважение прав человека и свободное самоопределение для всех немцев»[1].

Объединение Германии: альтернативы и реальность

Как видим, к концу 1980-х годов перспектива объединения двух немецких государств была вовсе не бесспорной. Что же произошло в мировой политике? Благодаря чему процесс слияния приобрел столь стремительный характер? Споры об этом идут до сих пор, однако одно можно считать бесспорным: ведушую роль в процессе объединения сыграла позиция руководства СССР и социально-политические процессы, протекавшие в то время в странах социалистического блока и получившие наименование «нового политического мышления» и «перестройки».

По словам ведущего научного сотрудника Института Европы РАН, бывшего советника-посланника Посольства СССР в Берлине И.Максимычева, даже неспециалисты не могли не видеть органической связи между комплексом германских дел и развитием общей ситуации в Европе и мире. Новым словом «перестройки» стало провозглашение принципа абсолютного невмешательства во внутренние дела братских партий, порожденное, в свою очередь, глубоким равнодушием к положению дел в рамках соцлагеря и недооценкой высокой степени взаимосвязи между входившими в его состав странами. На Западе этот шаг вызвал однозначную поддержку, поскольку был расценен как первый шаг к ликвидации статус-кво, установившегося в Европе в послевоенный период. Слабостью горбачевской позиции (если ее уместно назвать слабостью) был вовсе не отказ от силового вмешательства в дела социалистических стран по аналогии с событиями в Чехословакии 1968 года, а отсутствие в рамках новой внешнеполитической линии Москвы достойной замены так называемой «доктрине Брежнева». Такой альтернативой, по мнению И.Максимычева,  могла бы стать разработка общих позиций  стран как по международным, так и по социально-экономическим проблемам, а также альтернативной модели трансъевропейского сотрудничества. Причины, по которым это не было сделано, вполне объяснимы: советский лидер не хотел стать объектом критики со стороны союзников в связи с неоднозначно воспринимавшимися  реформами в советской экономике и политике, и потому до поры до времени воздерживался от критики в адрес соцлагеря. В итоге, по мнению эксперта,  тактические соображения взяли верх над стратегическими[2].

В этой ситуации наибольшее раздражение Москвы вызвала позиция лидера ГДР Э.Хонеккера, не желавшего в изменившихся обстоятельствах следовать каждому колебанию внешнеполитической линии СССР. Некоторые основания для этого у него существовали. Во-первых, Хонеккер не мог не видеть, что политика «перестройки» ведет к ухудшению ситуации в советской экономике и общей разбалансировке системы управления в стране. Результат реформ и сроки выхода СССР из кризиса в этих условиях не взялся бы предсказать никто. По сведениям, которые приводятся И.Максимычевым, к 1989 году Э.Хонеккер в беседах с ближайшими соратниками всерьез рассматривал перспективы существования ГДР в условиях дезинтеграции СССР. Высказывались мнения, что ГДР могла сохраниться лишь в условиях сохранения тесных контактов и экономических взаимосвязей с Бонном.

В целом политическая ситуация была крайне неоднозначной. Даже среди симпатизантов политики перестройки в Европе оценка перспектив объединения была неоднозначной. Против воссоединения Германии категорически выступали Франция и Великобритания. Напротив, активным сторонником идеи выступал президент США Дж.Буш-старший. Перед Москвой открывались возможности для маневра и обозначения условий, на которых должно было произойти воссоединение.

Перед СССР открывались возможности для обозначения условий, на которых могло пройзойти воссоединение Германии, однако ими не воспользовались.

Так, еще при федеральном канцлере Людвиге Эрхарде (1963-1966) ФРГ предлагала 124 млрд. немецких марок компенсации за объединение Германии. В начале 1980-х годов, по данным известного советского и российского дипломата, бывшего заведующего международным отделом ЦК КПСС В.Фалина, «за то, чтобы ГДР была исключена из Варшавского договора и получила нейтральный статус, как Австрия, собирались заплатить 100 млрд. марок»[3]. Наконец, существовала возможность добиться для Германии статуса безъядерной территории и не допустить распространения НАТО на восток. Ничего из этого сделано не было.

Еще одной причиной, согласно которой Советскому Союзу необходимо было добиваться заключения серии договоров в области международной безопасности, было и то обстоятельство, что с объединением Германии менялась вся конфигурация мировой политики, увенчанная Хельсинкским Заключительным актом 1975 года. На протяжении длительного периода постсоветской истории на этот нюанс принято было закрывать глаза. Однако серия конфликтов в постбиполярном мире, начиная с    распада Югославии и до нынешнего гражданского противостояния на Украине, показала, что эти претензии далеко не праздны. Хорошо известно участие германских политиков не только в поддержке украинской оппозиции, пришедшей к власти в ходе Евромайдана, но и в серии конфликтов на Балканах в 1990-х годах[4]. Наконец, в школах Восточной Германии, как и во всей ФРГ, утвердилась концепция «двух тоталитаризмов», фактически уравнявшая режимы СССР, ГДР и «третьего рейха»[5].

Германия и Россия в современной Европе

Впрочем, не будем чрезмерно пессимистичны. Нынешняя Германия, которой удалось из экономического лидера и политического карлика стать одной из ведущих стран Европы и мотором процесса европейской интеграции, стала одним из важнейших экономических партнеров нашей страны. Но самое главное – она перестала быть страной прусского милитаризма, который был на протяжении длительного времени камнем преткновения в отношениях России, Германии и Европы. Время «гибели богов» закончилось.

Германия стала важным торговым партнером России, однако в двусторонних отношениях накопилось немало претензий, требующих разрешения в рабочем порядке.

Между Москвой и Берлином существуют развитые экономические связи. Успешно функционирует Российско-германская внешнеторговая палата, представляющая интересы немецкого бизнеса в России и российского в Германии. Германия стала самым  важным торговым партнером России: на нее приходится 13,6% всей внешней торговли страны. Стратегическое значение для Германии сохраняет импорт российских энергоносителей.

Тем не менее, проблемы в отношениях между двумя государствами остаются и требуют своего разрешения в рабочем порядке. Участием в процессе воссоединения Германии и обеспечением единства немецкого народа российский политикум, если можно так выразиться, выдал ФРГ беспрецедентный кредит доверия. Сложность в том, что этот кредит постепенно растрачивается, и ситуация вокруг Украины стала поводом заявить об этом. Не может не тревожить российскую сторону и тот факт, что из-за дефицита компетентной экспертной оценки в Берлине далеко не всегда могут адекватно понять и проинтерпретировать очередной политический ход Москвы. Интерпретации современного этапа двусторонних отношений в прессе России и Германии часто переполнены клише и далеки от реальности. Берлину и Москве придется выстраивать отношения во вновь сложнейшей  внешнеполитической конфигурации по линии ЕС-ЕАЭС, предполагающей совсем иной формат, чем прежде, не вписывающийся в логику евроатлантизма. В 2016 году председательство в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе переходит к Германии. Удастся ли Москве и Берлину преодолеть взаимное охлаждение и выстроить прочные и прагматические отношения, должны показать уже ближайшие годы.



[1] Германия. Вызовы ХХI века/Под ред. В.Б. Белова. –М., 2009.-С. 18.

[2] Максимычев И. Час нетопыря: Закат Германской Демократической Республики http://observer.materik.ru/observer/N3_2006/3_02.HTM. Подробнее см. также: Максимычев И. Падение Берлинской стены: Из записок советника-посланника Посольства ГДР в Берлине. –М.: Вече, 2011.

[3] Шугаев Г. Четверть века назад Западная Германия поглотила Восточную  http://rusplt.ru/world/chetvert-veka-nazad-zapadnaya-germaniya-poglotila-vostochnuyu-19085.html

[4] Ахтамзян А. Объединение Германии: обстоятельства и последствия. – М.,2010. –С. 314-315. См. также: Милошевич Б. О роли Германии и Ватикана в разрушении Югославии http://ruskline.ru/analitika/2010/12/17/k_voprosu_o_prichinah_razrusheniya_yugoslavii_v_90e_gody_proshlogo_veka

[5] Подробно об этом см.: Германия. Вызовы XXI века.-М., 2009.-С.42.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

Версия для печати