ENGLISH
13:24 29.04.2015 • 
Идеология украинства обнажила тщательно маскируемую трещину между центрально-украинским и западно-украинским менталитетом. Поводом послужил выход кинофильма «Останній москаль» («Последний москаль»): молодой москвич оказывается на Западной Украине, среди гуцулов, где находит свою любовь. В фильме гуцулы изображены комичными и недалекими персонажами, и это вызвало недовольство у западно-украинских зрителей. После премьеры западно-украинские пользователи принялись активно обсуждать его в соцсетях, выражая свою обиду.
Тема ментальных различий между западно-украинским и центрально-украинским обществом – вопрос щепетильный, касаться которого Киев боится. Эти различия очевидны, хотя политическая пропаганда говорит о единой, соборной Украине и единой украинской нации. Единой украинской нации не существует, и это факт. Есть сцепленная государственно-идеологическим аппаратом народная масса, различающаяся по своим ментальным и цивилизационным характеристикам.
Украину можно разделить, как минимум, на четыре таких ментально-цивилизационных региона: Западная Украина (за исключением Закарпатья), Закарпатье, центральная Украина и юго-восточная Украина (то, что от нее осталось после ухода Донбасса и Крыма).
Культурно-психологического единства между ними нет, но не потому, что эта народная масса не была ранее одним народом, а потому, что самая западная часть этого народа самой первой перестала ощущать свое единство с остальным народом. Это был длительный процесс, и окончательно он завершился только в первой трети ХХ в., когда еще остальной народ, населяющий пространство от Подолья до Слобожанщины, считал себя южной ветвью общерусского древа.
Сохранить единство этой народной массы можно было бы, если западно-украинское общество осталось бы на общерусских позициях. Этого не произошло: западно-украинское общество было первым осколком, ментально отколовшимся от того, что позже получит официальное наименование Украины.
Сегодня за эталон и образец общеукраинской идентичности взята ее западно-украинская вариация. Соответствие остальной, большой Украины этому варианту возможно только при максимальном приближении этой Украины к региональному мировоззрению Галичины. При этом главным препятствием такого сближения галичанские националисты считают «малороссийство» - так они, до сих пор, называют мировоззрение центрально- и восточно-украинского населения. Западно-украинская интеллигенция признает наличие внутренней напряженности между этими двумя полюсами, и даже видит его проявления в упомянутом фильме – изображение пассионарных патриотичных гуцулов, как людей со странностями. По ее мнению, в режиссерах взыграла психология «хохла», «малороссийства», которая отделяет центральную Украину от западной, и мешает первой понять последнюю, и взять с нее пример любви к родине.
Слово «малороссийство» взято в кавычки, потому что западно-украинское общество видит его там, где россиянин может не заметить. «Малоросс» (по-западно-украински) может быть противником общерусского единства, но, одновременно, не воспринимать западно-украинскую идеологию. В этой невосприимчивости галичанского национализма и заключается его «малороссийство».
Галичанская интеллигенция объясняет это «порочным» царским и советским наследием. Она не может смириться с тем, что причина – не в царизме или советизме, а в недрах самой народной психологии, которая формировалась в Галичине и на Слобожанщине, Закарпатье и Донбассе совершенно в разных политических и культурных условиях. Проблему усугубляет своеобразность галичанского политического мировоззрения, где вместе уживаются религиозность, патриотизм и неонацизм. Например, прославление дивизии СС «Галичина», которой посвящаются специальные информационные экспозиции (1).
Главные размышления западно-украинских националистов вертятся вокруг идеологических вопросов: как примирить и соединить галичанство и «малороссийство». В этих размышлениях «малороссийство» рассматривается, как синоним ущербности и национальной неполноценности, а отцом такого «малороссийства» называют Н. В. Гоголя (2). Украина до сих пор находится в поиске формулы взаимодействия идеологически разных полюсов, из которых состоит Украина. Галичина предлагает только один формат – мощное идеологическое наступление на своих оппонентов (3). С таким подходом зачислить несогласных в разряд «ущербных», «национально неполноценных» очень просто. Это повышает градус конфликтности между региональными идентичностями, сформировавшимися на Украине, придавая атакующей стороне (западно-украинским националистам) убежденность в собственной моральной высоте. Провозглашается, что Украина – это не данность, а «процесс постоянной борьбы» (4), а пропаганда украинского национализма является постоянной актуальностью (5).
На двадцать третьем году независимости немалая часть украинского населения рассматривается, как недостаточно патриотичная, «недоукраинская». Появляются мнения, что центрально- и восточно-украинское «малороссийство» портит жизнь западно-украинскому обществу, заставляет его отвлекаться на идеологические баталии внутри страны, оголяя идеологические фланги для внешней «агрессии». Наиболее прямолинейные объявляют территории, «зараженные» «малороссийством», лишними. Писатель Василий Шкляр (уроженец центральной Украины, кстати) подверг критике идею Украины «от Сана до Дона», и призвал строить Украину только там, где есть «украинский дух». Некоторым Украина без Крыма и Донбасса нравится больше, чем с ними (7).
В будущем нельзя исключать возникновения ситуации, когда вину за неудачные политические и экономические эксперименты над страной регионы будут сваливать друг на друга. Галичина обвинит центральную «малороссийскую» Украину в пассивности и инертности, которые не позволяют завершить идеологическую «модернизацию» страны под эгидой национализма; центральная Украина обвинит Галичину в экстремизме, из-за которого она думает об экономике в последнюю очередь.
Сейчас Киеву удается сдерживать эти настроения разнузданной антироссийской пропагандой, объединяя такую разную Украину вокруг образа «внешнего врага». Но время играет против Киева. Количество граждан, верящих в эту пропаганду, уменьшается с каждым месяцем. Через год-два их количество уменьшится значительно. В обществе поселятся безысходность, понимание плачевного экономического будущего и разочарование, обострится психологическая потребность найти виноватого, и напряжение между регионами возрастет. Галичина, опять, будет выдвигать против остальной большой Украины обвинения в «неполноценности» и «недоукраинскости», и это усугубит конфликт. Это будет еще одно гражданское противостояние, но на уровне смыслов и народной психологии.
1) http://galiciadivision.org.ua/main/
2) http://www.dontsov-nic.org.ua/index.php?m=content&d=view&cid=169
3) http://www.dontsov-nic.org.ua/?m=content&d=view&cid=678
4) http://www.radiosvoboda.org/content/article/26941273.html
5) http://www.dontsov-nic.org.ua/?m=content&d=view&cid=673
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
