Россия и Турция в эпоху глобальной нестабильности

Фото: tpp-inform.ru.

27 марта в Московском государственном университете международных отношений (МГИМО(У) МИД России) состоялся круглый стол «Россия и Турция в новой мировой политической среде», посвященный перспективам развития отношений двух стран в условиях нарастающей глобальной нестабильности. Организаторами мероприятия выступили Институт международных исследований (ИМИ) МГИМО и Центр востоковедных исследований,  международных отношений и публичной дипломатии. В круглом столе приняли участие известные эксперты-туркологи, специалисты по странам Ближнего и Среднего Востока.

Со вступительным словом к собравшимся обратился директор Центра международных исследований МГИМО Андрей Федорченко. Он охарактеризовал созванный форум как продолжение разговора и возвращение к теме, поднятой на встрече, состоявшейся ещё два года назад. Однако теперь, в новом политическом контексте, речь идет не только и не столько о двусторонних отношениях, сколько о своеобразном энергетическом поле, сопровождающем отношения двух стран и в перспективе способном привести к появлению новых политических сил и геополитических объединений. Неоднократно озвучивавшиеся мнения публицистов о том, что российско-турецкие отношения пребывают в замороженном состоянии,  ныне не соответствуют действительности. Напротив,  именно в последние годы они приобретают стратегически важный характер для обеих стран, с четко прописанной договорно-правовой базой и контрактами на внушительные суммы, особняком среди которых находится проект строительства атомной электростанции «Аккую» на южной побережье Турции. Активно осуществляются научные и образовательные контакты между двумя странами, включая задачу формирования Туркологического центра в МГИМО.

Выступление профессора кафедры востоковедения МГИМО(У) МИД России Сергея Дружиловского было посвящено угрозам и вызовам во внешней политике Турции в контексте российских интересов. В последние годы Турция стремится повысить свою роль в региональной и мировой политике. Важными факторами, определяющими внешнеполитическую линию Турецкой Республики, с легкой руки премьер-министра Турции и министра иностранных дел Ахмета Давутоглу, стали неоосманизм и установка на реализацию программы «Нуль проблем с соседями». За время пребывания у власти новая команда смогла улучшить отношения с наиболее важными соседями: с Исламской Республикой Иран и с Россией, в свою очередь заинтересованной в активном развитии контактов со своим южным соседом. Показательным стал отказ Турции присоединиться к антииранским санкциям. Напряженность возникла только из-за размещения ракет НАТО «Пэтриот», направленных против Сирии. С Россией у Турецкой Республики существует ряд разногласий, но ни одно из них не принимает острую форму. Более того, продолжает действовать основанный ещё в 2005 году российско-турецкий Совет сотрудничества высшего уровня, аналог которого крайне сложно найти в отношениях с другими странами региона.

Однако отношения с остальными соседями у Турции за последние годы заметно  ухудшились. Определенную роль в этом сыграли события  «арабской  весны», приведшие к падению ряда дружественных Анкаре политических режимов. Однако эти события никак не объясняют ухудшения отношений с такими странами, как Греция и Армения. По-прежнему под вопросом остаётся перспектива членства Турции в ЕС. По мнению экспертов из Центра стратегических исследований новой Турции в Анкаре, внешнеполитические усилия Турции не всегда адекватно воспринимаются за пределами страны. Между тем Турция вполне искренне стремится нормализовать отношения с Арменией. Об этом свидетельствуют хотя бы два визита доброй воли, предпринятые  турецкими политиками в Ереван: в 2008 году – президента Турции Абдуллы Гюля и в 2013 году – министра иностранных дел Ахмета Давутоглу. Высший совет по российско-турецким отношениям (2005). Крайне редкое явление.  Турция продолжает играть важную роль в черноморском сотрудничестве, участвуя в международных организациях Black Sea Force и Black Sea Harmony.

Директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков посвятил своё выступление политико-философским аспектам турецкой внешней политики. Долгое время в России Турция воспринималась как «заклятый друг» и геополитический противник. Ситуация несколько изменилась в ХХ веке, но после начала холодной войны отношения  между двумя странами по целому спектру вопросов были заморожены. В настоящее время во главе Турции стоит консервативный режим, которому удалось избавиться от сугубо западных иллюзий. В новом международном политическом контексте турецкому правительству предстоит сложный выбор между заветами основателя республики Ататюрка и собственным позиционированием в рамках НАТО. Идеологема, продвигаемая сторонниками Р. Эрдогана из Партии справедливости и развития, основана на противопоставлении двух понятий: «народной воли»  и «дарбеджилер» (в переводе с турецкого «переворотчики», «путчисты»). Ранее считалось, что к последней категории Эрдоган относит лишь сторонников секуляризма военных, против которых неоднократно возбуждались уголовные дела в связи с попытками осуществления государственного переворота. Однако теперь в процессе внутриполитической борьбы к последнему понятию Р.Эрдоган относит  и так называемое «параллельное государство». На внешнеполитической арене к категории «дарбеджилер» относятся и нынешний египетский режим, и политический режим Б.Асада в Сирии, который, по мнению нынешнего турецкого президента, выступает «против народной воли».

В сложившейся на внешнеполитической арене ситуации для России очень важным является выбор, который сделает  Турция в  своей оценке ситуации вокруг Украины. Турция, как и Россия, при всех исторических различиях и вооружённом противостоянии, разделявшем наши страны долгие столетия, являются наследниками империй. Имперские этносы можно разделить на два типа: тех, кто эксплуатировал окраины на благо себя, и тех, кто пытался вовлечь окраины в единый процесс социального, политического и культурного развития, отпуская на эти цели значительные средства. Очевидно, что российский и турецкий этносы относились ко второй категории. Это мышление, основанное на стремлении поддержать, помочь, научить и воздействовать, довлеет над нами и по сей день. Не стоит предлагать полностью абстрагироваться от него, но нельзя жить и только этими стремлениями, забывая о своей сути и своём содержании. Новой генерации идей невозможно добиться вне процесса формирования образованного человека нового типа, с уважением относящегося как к национальным идеологемам, так и к общечеловеческим ценностям. России и Турции нужно сосредоточиться на самих себе и перейти к выработке демократических моделей, которые могли бы тесно кореллировать друг с другом. Эти модели, однако, не должны исходить из концепта чьего-либо преимущества. В поисках собственной исключительности может быть растерян потенциал перехода двух стран к новому качеству, не экономическому, а политическому.

Доклад  старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН Виктора Надеина-Раевского был посвящен идеологической перестройке, произошедшей в Турции в период президентства Р.Эрдогана. По его словам, политическую ситуацию в стране определяло противостояние двух основных течений: «глубинного государства» и «параллельного государства».  Начальный этап деятельности Р.Эрдогана сначала на посту премьер-министра, а затем президента страны(с 2003 года.-А.Т.)  сопровождался активным отстранением от политических рычагов власти сторонников кемализма. С 2002 года во внутренней политике наметился некоторый отход от националистической риторики. Ислам не приемлет национализма, и в свое время Мустафа Кемаль (Ататюрк)  последовательно проводил политику подрыва позиций института  вакуфов. Разумеется, более лояльная позиция по отношению к исламу должна была в перспективе привести к снижению авторитета Ататюрка в турецком обществе. Была отодвинута на задний план и радикальная Партия национального движения, основанная Алпарсланом Тюркешем в 1969 году. Оппозиционерам удалось воспользоваться массовыми выступлениями во время событий в парке Таксим-Гези в мае 2013 года, но  сравнительно ненадолго.

Однако в оппозиции к Эрдогану продолжает находиться  и движение «Хизмет», духовным лидером которого считается Фетхуллах Гюлен (или, как именуют его сторонники, «Ходжа Эфенди» - «Великий учитель»), проживающий ныне в добровольном изгнании в штате Пенсильвания (США) и развивающий учение турецкого богослова и учёного курдского происхождения Саида Нурси (1878-1960), проповедовавшего, по мнению ряда своих критиков, установление шариатского правления.

Сторонники этого движения, известного также как «Нурджулар» («нурсисты»), подверглись запрету в ряде стран, включая Россию, Азербайджан (в ходе операции «Большая взятка» в начале 2014 года.-А.Т.), Узбекистан. В России прецедентом для запрета деятельности нурсистов послужило решение, вынесенное  в 2007 году Коптевским районным судом города Москвы, признать изданные на русском языке сочинения Саида Нурси экстремистской литературой. По мнению российских властей, такие меры должны привести к ослаблению влияния сторонников этого движения на российских мусульман. Тем не менее, понеся определенный урон, сторонники Гюлена политической борьбой за восстановление позиций заниматься не стали.

Профессор Дипломатической академии МИД России Асланбек Мазлоев отметил, что современный этап выстраивания двусторонних отношений приходится на период кризиса, вызванный попытками обрушить здание международной безопасности, предпринятыми нашими западными партнерами. Войны местного и регионального значения рано или поздно могут привести к масштабному глобальному противостоянию. Последний пример тому –  текущая ситуация в Йемене и бомбардировки хуситских позиций. В свою очередь, Северная Африка из наиболее развитой части континента превратилась в инкубатор взращиваемых террористических организаций.  Одновременно на мировой арене появляются центры притяжения будущего многополярного мира. Де-факто одним из таких центров, по мнению докладчика, становится ШОС, в рамках которого Турция занимает позицию партнера по диалогу. Основная задача дипломатов обеих стран в настоящее время состоит в выстраивании равновесного состояния экономического сотрудничества и политического взаимодействия. Эта задача становится особенно актуальной в результате тектонического сдвига проекта «Южного потока» в сторону «Турецкого потока». Не стоит забывать, что между Россией и Турцией было не только военное противостояние, но и примеры настоящего равноправного сотрудничества. Например, между Россией и Турцией были заключены два союзных договора в 1799 и 1805 годах, а 8 турецких кораблей были переданы под общее командование адмирала Ф.Ушакова для войны с Наполеоном. Стремление к обоюдному сотрудничеству было сорвано после поражения армий третьей антинаполеоновской коалиции при Аустерлице французскими советниками султана, подговорившими его нанести удар по российским позициям и тем нарушить данное слово. Масштабные перспективы взаимодействия обещало подписание Московского договора 1923 года, в тексте которого отношения между двумя странами именовались не иначе чем братскими. Нужно помнить, заметил А.Мазлоев, что от доброжелательных отношений двух стран зависит выработка общей платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе. Нужно быть на несколько шагов впереди своих оппонентов и помнить, что реактивная политика всегда обречена на проигрыш.

Доклад известного китаиста, заместителя начальника Управления международной деятельности Государственного университета управления Олега Тимофеева был посвящен истории и перспективам китайско-турецких отношений, которые сравнительно мало известны в широких российских кругах и тем не менее насчитывают долгую историю. Еще в 1896 году известный китайских философ, советник императора Гуансюя и идеолог «100 дней реформ», автор трактата «Учение о гуманности»  Тань Сытун разработал концепцию союза пяти азиатских государств. Однако этот союз рассматривался его теортетиком  не только как антиевропейский, но и антирусский.

Официальные отношения между Турцией и КНР были установлены в 1971 году. Они были установлены с целью установления единого фронта борьбы против империализма и ревизионизма Советского Союза, в рамках которого Мао Цзэдун видел США, Японию, Китай, Западную Европу и Турцию. Диалог был продолжен и в период политики внешней открытости, провозглашенной при Дэн Сяопине. В 1982 году Китай посетил президент Турции Кенан Эврен, а в 1985 году – премьер-министр Тургут Озал. В 1986 году Анкару впервые  с ответным визитом посетил премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян.

Новый виток внешнеполитического диалога последовал в начале ХХI века. Тому есть несколько причин. Китаю в целом импонирует установление в Турции стабильного политического режима. В 2013 году Турция не без китайской поддержки присоединилась к ШОС в качестве партнера по диалогу. Таким образом,Турция вполне может стать своеобразным мостом между НАТО и ШОС.

Когда российские специалисты  анализируют основные направления деятельности ШОС, то чаще всего обращаются к позиции России и Китая. В Китае же, в свою очередь, тщательно учитывают позицию Казахстана. Именно официальная Астана активно продвигала в своё время идею повышения статуса ШОС за счет присоединения к ней Турции в качестве наблюдателя. Свидетельством перехода к активной внешнеполитической линии может служить визит председателя Госсовета КНР Си Цзинпина в Астану в сентябре 2013 года, во время которого им была обнародована новая китайская инициатива – стратегия «одного пояса и одного пути», охватывающего и страны Центральной Азии, и Ближний Восток, а также нового «морского Шёлкового пути», который огибал бы Евразию с юга.

В июне 2009 года президент Турции Абдулла Гюль  впервые посетил КНР. По итогам визита было подписано контрактов на общую сумму в 3 млрд. долларов. Однако в том же году китайско-турецкий диалог подвергся серьёзному испытанию из-за событий в Синьцзян-Уйгурском  автономном районе. В ходе подавления выступлений в этом районе погибло 180 человек. Именно Турция подвергла Китай наиболее жёсткой критике. Однако охлаждение длилось недолго, чему способствовало наступление глобального экономического кризиса. Уже в 2010 году политические лидеры двух стран  Вэнь Цзябао и Реджеп Эрдоган обязались утроить товарооборот между странами до 50 млрд. долларов к 2015 году, и до 100 млрд. – к 2020-му. В настоящее время между двумя странами нет существенных разногласий по глобальным и региональным проблемам. Однако позиция Китая по крымскому вопросу не настолько однозначно «пророссийская», как это обычно принято считать. По ряду источников, китайским дипломатам дана негласная рекомендация не посещать Республику Крым.

Что же касается позиции Турции по кризису на Украине и изменению статуса Республики Крым, то нынешнее турецкое руководство проводит по этому вопросу взвешенную политику, не препятствуя ротационной политике НАТО на Чёрном море с учётом того, что эта политика не нарушает букву конвенции Монтрё  1936 года о статусе проливов Босфор и Дарданеллы и продолжая активное экономическое сотрудничество с российской стороной.

Задача двух стран, и в этом, сошлись все участники – придать прочную опору отношениям двух государств. Энергетическое сотрудничество создало для этого хороший задел, но нужно помнить, что оно не является панацеей от всех проблем. Турция стремится к диверсификации нефтегазовых потоков за счёт иранского, израильского и кипрского газа. А это значит, что сотрудничество наших стран должно быть многофакторным, и включать в себя не только диалог по линии естественных монополий, но и культурное и региональное сотрудничество в Черноморском и Кавказском регионе, охватывающее весь спектр стоящих перед нашими странами задач.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs