Врачебный подвиг Второй Мировой войны

В июне 1941-го пришлось столкнуться с врагом не только военным, но и совсем юным студентам медицинских вузов, профессорам и опытным медикам. О неоценимом врачебном вкладе во время Великой Отечественной войны говорят меньше, чем о подвигах отважных солдат. Тем не менее, борьба за жизни людей велась на передовых линиях фронта, в тылу, в стенах учебных заведений и лабораторий. Не взирая на обстоятельства, студенты не оставляли учебу - стране были крайне необходимы компетентные медики. Учебные планы сокращались, а ответственность только возрастала.

В Ленинграде мобилизационный учебный план был введен в Военно- медицинской Академии[1] уже в конце июня. Срок обучения сократился с 5 до 3 лет, и количество принимаемых людей на курс резко увеличилось до 600. В самые трагические дни блокады учебный процесс постоянно прерывался воздушными налетами. Учащиеся и сотрудники академии активно участвовали в строительстве оборонительных сооружений, разгружали военно-санитарные поезда, тушили бесчисленные зажигательные бомбы. Постоянный голод – одно из самых суровых испытаний тех дней. В условиях блокады «состоялся единственный выпуск, состоящий из 262 слушателей 4-го курса  в качестве зуряд-врачей с присвоением воинского звания – военврач 3-го ранга (капитан медицинской службы)»[2]. Все выпускники были направлены на ленинградский фронт. Многие из юных капитанов воевали и оказывали помощь раненным на «Невском пятачке», где земля была буквально перемешана с осколками вражеских бомб, снарядов, и мин[3].

Нарастающий голод (служащим выделялось 250г. хлеба, иждивенцам- 125г.), отсутствие налаженной системы отопления и освещения, постоянные обстрелы и ежедневные потери привели к принятию решения о передислокации ВМедА в Самарканд.  Крайне важно было создать условия для учебы и продолжать разработки новых препаратов для заживления ран.  Переезд в Узбекистан считался очевидцами «героическим», потому что эвакуация двух с половиной тысяч человек проходила в тяжелейших условиях. Через несколько недель личный состав добрался до Средней Азии. В дороге пятьдесят человек тяжело заболели и трое умерли[4].   

В Самарканде была организована необходимая база для подготовки военных врачей. В Январе 1942 года учебный процесс возобновился.

«Профессора и преподаватели академии, работавшие в Самарканде, неоднократно выезжали на военные фронты, выполняя задания Главного военно-санитарного управления. Среди таких заданий - составление разного рода инструкций  по вопросам лечения ран и сравнительная оценка кровозамещающих жидкостей»[5].

Примечательно, что научно-исследовательская работа в военные годы активно велась на каждой кафедре. Академия должна была поддержать население не только в годы войны, но и помогать восстановиться стране в тяжелейшее послевоенное время.  

На кафедре химии активно разрабатывались способы получения дефицитных витаминов и лекарственных веществ (никотиновая кислота теперь  добывалась из анабазина, кофеина и чайной пыли).  Были изготовлены антисептические повязки, которые широко применялись в госпиталях. Огромное внимание уделялось анестезирующим разработкам (стал использоваться более эффективный аналог новокаина – лупикаин). На кафедре биохимии были проведены химические исследования раневого содержимого для ускорения заживления разной степени ранений.

На кафедре патологической анатомии велось изучение  раневых процессов и особых видов инфекций. Руководитель кафедры Н.Н.Аников проводит исследование «Об  осложнениях боевых ранений в госпиталях глубокого тыла» (1943). В этой работе были рассмотрены и систематизированы различные осложнения при огнестрельном гнойном остеомиелите  трубчатых костей, изучены различные формы септических осложнений и т.д.

Академиками на кафедре патологической физиологии   была разработана программа выведения из травматического шока, комбинированная терапия, предложено несколько новых рецептов противошоковых жидкостей. Огромное внимание уделялось исследованиям острой кровопотери. Появилась кровозамещающая жидкость, которая готовилась из таблетированной солевой  смеси, что существенно облегчало транспортировку в военное время[6].  (Представьте, с какими потерями в военные годы доставлялись на фронт растворы в стеклянных емкостях до этого изобретения).  

Кафедры нервных болезней и психиатрии накопили большой опыт в  лечении открытых ранений головного мозга  и их последствий. Возникла необходимость уделить особое внимание травмам головного мозга после «воздушной контузии».

Военно-медицинская Академия вела активные разработки, которые были необходимы военнослужащим и мирному населению в кровавые годы войны. Для военных врачей передовая линия - это не только поле боя. В лабораториях «кипела» скрупулезная работа по спасению жизней людей, студенты относились к учебе, как к выполнению долга, а на передовых линиях медицинские работники мгновенно перестраивались на «боевой» ритм жизни.  

Масштабный вклад Ивановского государственного медицинского института[7]  – еще одно свидетельство героизма русских врачей.  Из ИГМИ было направленно около 2000 человек на фронт, в первый год формируется несколько отрядов народного ополчения, в которые вступили более 1500 студентов и сотрудников. Учебный процесс не останавливался в военные дни, однако учебную программу было необходимо перестроить. Время обучения сокращается с 5 до 4 лет, количество принимаемых студентов увеличивается с 500 до 800, отменяются каникулы и отпуска. В первые 3 года войны в ИГМИ состоялось 11 выпусков, это около 2400 врачей.

По количеству заготовлений крови к началу войны Ивановская областная станция  была на втором месте в Советском Союзе. Коллектив института собрал и отослал на фронт 1170 теплых вещей, а также более 700 книг, среди которых были недавно опубликованные рассказы Достоевкого, книги Шолохова, серии произведений Сервантса и Марка Твена, сборники поэзии российских и зарубежных классиков.

В зимние месяцы 1941-1942 г.г. на плечи сотрудников ИГМИ легла ответственность за истощенных детей, вывезенных по «дороге жизни» из блокадного Ленинграда. Часть медсотрудников принимали и выхаживали поступивших из Ленинграда, а другие были отправлены в блокадный город. Из воспоминаний  Евстафьевой Олимпиады Сергеевны, выпускницы ИГМИ 1942года: «8 марта на рассвете к Ладожскому озеру подошел эшелон с врачами и медсестрами. Сто врачей и триста медицинских сестер  прибыли на помощь. Через озеро Осиновец мы ехали на грузовых машинах. Лед уже таял. Колеса машин почти полностью погружались в воду. Объезжали воронки от бомб, полыньи. Было страшновато».

В труднейших условиях блокадного Ленинграда каждый врач принимал более 70-ти пациентов в день. Пришлось столкнуться не только с медицинскими задачами, но и помогать жителям расчищать целые кварталы Ленинграда, дежурить на чердаках и крышах во время воздушных тревог.       

Сохранились и другие воспоминания сотрудников, студентов и выпускников ИГМИ. Людмила Сергеевна Рогачева награждена орденом Отечественной войны II степени и нескольким медалями. Она кандидат меднаук с 1957 по 1978г. преподавала на кафедре общей гигиены ИГМИ. 

В 1941 году Постановлением Совета Народных Коммисаров студенты последнего курса Ивановского Института были выпущены досрочно со званием зауряд-врачей и посланы на работу в районы, освобожденные от фашистов.  Людмилу Рогачеву отправили в московскую область.

«А утром началась новая, рабочая жизнь. Первые пациенты- это голодные люди. Элементарная дистрофия - болезнь военных лет. Очень трудно было лечить её. Мы сами ходили голодные, пользовались только нашей столовой, в которой на первое подавали крапивный суп, а на второе «шрапнель» - кашу из пшеницы. Из Солнечногорска  (это 60 км от Москвы) в первое время по ночам было видно, как немцы, теряя силы, все же пытались бомбить столицу».

В 1943 году Людмилу Рогачеву призвали в железнодорожный батальон в должности младшего врача.  «Началась настоящая военная жизнь с её невзгодами, лишениями, опасностями. Раненных и больных приходилось лечить в землянках, вагонах, шалашах и палатках. Но постепенно приобретался опыт - и профессиональный, и солдатский, и просто человеческий»[8]. В  должности старшего врача Людмиле Рогачевой пришлось проделать со своей частью нелегкий путь через Украину, Польшу, Германию, где и она и встретила окончание войны.

Несмотря на беспрерывную череду кровавых мук и смертей солдат на фронте, Людмила Рогачева с трепетом вспоминает редкие «приятные минуты»: «Мне довелось встретиться с Константином Симоновым. Запомнились его стихи – того, 1943-го года – о Русском Солдате»:

Мы уходили в бой чуть свет.

Кто был в ту ночь, иных уж нет.

В ту ночь, готовясь умирать.

Навек забыли мы, как лгать,

Как изменять, как быть скупым,

Как над добром дрожать своим,

Хлеб пополам, кров пополам,

Так жизнь в ту ночь открылась нам!

Поражает то, как трепетно очевидцы войны хранят эти редкие моменты отдыха и беззаботности. Они изо всех сил старались найти те светлые минуты, которые спасали в жестоком бреду войны.

Вот другой удивительный пример судьбы медика, которому еще в подростковом возрасте пришлось встретиться с войной. Позже Евсеев Николай Федорович  получит три боевых ордена и ряд медалей за оказание помощи раненным и противоэпидемическую работу, но это будет позже…

Сообщение о начавшейся войне застало 15- летнего Колю на вокзале в родном городе Златоуст.  «Мой отец и все родственники - мужчины ушли на войну с первых её дней. Стране нужны были квалифицированные работники».  В фельдшерско- акушерской школе ,где учился Николай изъяли из программы общие образовательные предметы и увеличили количество часов по специальным предметам: хирургии, травматологии, ввели военное дело. Обучение фельдшеров сократилось с 3-х до 1,5 лет.

 Постоянное недоедание  (500 г хлеба и больше ничего) побудило юношу добавить один год к возрасту, поскольку 16-летние могли стать донорами крови и получить карточку на 800 г. хлеба, небольшое количество сахара, 1200 мяса и масла 400 г. Талоны помогли выжить, однако рост юноши навсегда остановился. Пройдя через полосу возрастных, физических и профессиональных препятствий «офицер Колька» все-таки попал на фронт. Молодому фельдшеру приходилось на месте осваивать многие лечебные дисциплины.   Под Винницей его взвод, состоящий из четырех человек, за сутки оказывал медицинскую помощь нескольким сотням человек.  Николай Евсеев получил тяжелые ранения в Карпатских горах ( Западная Украина) и встретил окончание войны под Прагой.  Впоследствии «Офицер Колька» стал доктором медицинских наук, профессором и заведующим кафедрой неврологии ИГМИ в 1981-1991г.г. «В своих воспоминаниях я не останавливаюсь на всех трудностях войны, после повторного их переживания долго чувствуешь себя плохо. Достаточно сказать, что из медицинских работников  нашей части дожил до конца войны один лишь я» [9].

Вклад  врачей в Великую Победу над мировым злом часто остается «за кадром» боевых действий. Таким людям было чуждо чувство жалости к себе и тщеславия, ими руководило чувство долга, а клятва Гиппократа для них была не пустым звуком. Медицинские разработки военного времени и по сей день остаются ценнейшими открытиями. Именно эти скромные труженики достойны памяти и благодарности сегодня.   

При создании материала использовались тексты:

Бурцев Е. М.  Врачи в шинелях фронтовых: воспоминания выпускников и сотрудников ИГМИ о Великой Отечественной войне, 1941-1945 г.г. Ивановская гос. мед. академия Министерства здравоохранения и мед. промышл. Российской Федерации, 1995.

Леонов И.Т. Вклад Военно-медицинской академии в победу в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. СПб., 1995

Источники используемых фотографий:

http://www.isma.ivanovo.ru/articles/5

https://ru.wikipedia.org/wiki/Военно-медицинская_академия_имени_С._М._Кирова#/media/File:Vma_by_Bulla.jpg

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs