«Черная книга» впервые издана в России

Черная книга/Под ред. В.Гроссмана, И.Эренбурга.- М.: АСТ:CORPUS,2015/

«Черная книга» - первое полноценное издание о массовом истреблении советских граждан-евреев в годы нацистской оккупации на территории России, Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы и Эстонии - впервые издана в России. История массовых преступлений гитлеровских оккупационных властей и их пособников впервые была систематизирована и подготовлена к изданию в 1947 году группой писателей под руководством В.Гроссмана и И.Эренбурга. В этой работе им помогали крупнейшие советские литераторы и журналисты, среди которых были  М.Алигер, П.Антокольский, В.Инбер, В.Каверин, Р.Ковнатор, Л.Озеров, Р.Фраерман, В.Шкловский.

История создания и издания «Черной книги» сама по себе уникальна, но почти не известна широкой публике. О существовании книги в бывшем СССР узнавали из выходивших в 1960-е мемуаров И.Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Узнавали, но прочитать не могли. С самых первых дней войны И.Эренбург начал собирать материалы о массовом уничтожении еврейского народа. Красноармейцы и партизаны приносили ему дневники, фотографии, завещания, письма, которые находили в разрушенных местечках и городах. Среди огромного массива документов, собранного писателем за годы войны, были и проза на греческом, и написанная на папиросной бумаге поэма на французском, и найденная в лагере уничтожения 200-страничная драма на иврите, и стихи и записи на идиш, и дневники прятавшихся в костелах детей.

В начале 1943 года у Эренбурга появляется идея издания сразу трех книг: «Черной книги», об уничтожении евреев на территории СССР, и еще двух — о евреях-героях Великой Отечественной войны и о евреях-партизанах. В рамках Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) была создана литературная комиссия, задачей которой была прежде всего подготовка первой книги. И.Эренбург планировал привлечь к этой работе многих известных писателей; некоторым из них, например, К.Симонову, А.Толстому, М.Шагинян, А.Твардовскому, пришлось от этого предложения отказаться.

Перед редакторами И.Эренбургом и В.Гроссманом стояла непростая задача по отбору и литературной обработке собранных документальных свидетельств. Подходы к работе у соавторов оказались разные. В.Гроссман призывал к обобщению, настаивая на том, что главная идея книги — в том, чтобы «говорить от имени людей, которые лежат в земле и не могут ничего сказать». И.Эренбург же считал, что только живые рассказы могут показать глубину трагедии.

Фактически работа в литературной комиссии велась одновременно над двумя изданиями: советским и американским. Идея издать книгу в Соединенных Штатах принадлежала самому Альберту Эйнштейну, возглавлявшему американский Комитет еврейских писателей, художников и ученых. Еще в конце 1942 года он обратился к ЕАК с предложением собрать информацию о массовом уничтожении евреев на территории СССР. Однако возникли разногласия. И.Эренбург считал важным сначала издать на русском книгу об уничтожении евреев в Советском Союзе, а затем перевести ее на иностранные языки. Задачи американцев были шире: история евреев СССР должна была стать лишь частью планируемого ими издания. Конфликт еще больше обострился после отправки  документов, собранных на территории СССР, в Соединенные Штаты без ведома И.Эренбурга. После этого И.Эренбург решил отстраниться от работы над изданием.

В разгар подготовки книги литературная комиссия перешла под контроль начальника Совинформбюро и официального главы ЕАК С.Лозовского. В редакцию книги были внесены значительные изменения, а копии исправленных вариантов в 1946 году разосланы в десять стран, в том числе в США, Англию, Францию, Палестину. Основу американского издания составили исключительно документальные свидетельства; источником той его части, что была посвящена РСФСР, послужила советская версия «Черной книги». Отрывки из этой первой редакции 1944 года были также опубликованы в журнале «Знамя» под заглавием «Народоубийцы»; под тем же названием книга вышла на идиш в издательстве «Дер Эмес» («Правда»).

Согласие  Советского Союза сотрудничать с США в сборе материалов об уничтожении евреев объяснялось, с одной стороны, стремлением разоблачить преступления нацистской Германии, а с другой — обещанием моральной и финансовой поддержки от иностранных еврейских организаций. В послевоенные годы политика СССР под влиянием начавшейся холодной войны коренным образом изменилась, и «Черная книга» стала помехой. Книга, по мнению политического руководства страны, создавала впечатление, что немцы воевали против СССР с единственной целью — уничтожить советских евреев, и тем самым вносила напряженность в межэтнические отношения в стране, одной из  основ идеологии в которой был тезис о дружбе народов. Кроме того, этот коллективный труд содержал  слишком много свидетельств того, что евреев в руки нацистов отдавали их же соседи. По иронии судьбы материалы «Черной книги» стали свидетельскими показаниями не только на Нюрнбергском процессе, но и на процессе 1952 года по делу Еврейского антифашистского комитета, в результате которого многие ее составители были приговорены к высшей мере наказания. Набор «Черной книги» был рассыпан, и она так и не вышла в свет.

Обложка «Черной книги» верстки 1947 года

Основой для первого русскоязычного издания «Черной книги» послужила верстка 1946 года, отправленная в свое время в Палестину; в ней, однако, недоставало раздела о евреях Литвы. Долгие годы публиковать книгу не решались, считая ее «подцензурной». Лишь на рубеже 1970-1980-х годов ситуация изменилась: в 1980 году вышло издание этого труда в Иерусалиме, в издательстве «Тарбут» («Культура»), а в 1993 году – в Вильнюсе.

Нынешнее издание представляет собой не просто воспроизведение той неизданной книги И. Эренбурга и В.Гроссмана 1947 года, к ней добавлено около трехсот примечаний, уточнений, сносок, весь необходимый научно-справочный аппарат с учетом достижений современной науки. Было уточнено авторство ряда очерков,  были найдены, хотя и с трудом, сами выжившие герои книги  или их потомки– как жертвы, так и участники Сопротивления, - и дана по возможности полная информация о них. В этой кропотливой работе участвовали историки из России, Латвии, Израиля, Америки и т.д. В работе над каждым разделом обращались к специалисту по данному региону и данной тематике. Значительный вклад в подготовку российского издания внесли сотрудники Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Национального  института памяти жертв нацизма и героев Сопротивления «Яд ва-Шем» (Израиль), фонда «Холокост», а также Феликс Дектор, инициатор издания книги на русском языке в Иерусалиме в 1980 году.

Многие из вошедших в «Черную книгу» очерков публиковались еще во время Великой Отечественной войны  – в центральных журналах или фронтовых газетах. Позже многое из этого, написанного по горячим следам войны, были немного обработано для удобочитаемости, но без искажения содержания, и включено в подготовленную верстку 1947 года. Также И. Эренбург и В.Гроссман еще во время войны вели переписку с фронтовиками (по данным составителей, в отечественных и зарубежных архивах был найден целый ряд таких писем), обращаясь с начала 1944 года за помощью в поиске материалов для подготавливаемой ими «Черной книги». В освобожденном в 1943 году Киеве еще до приезда туда представителей Чрезвычайной государственной  комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников успели побывать фронтовые журналисты, собиравшие данные об убийствах там тремя годами ранее евреев.

Подчеркнем: в советское время эта тема была скрыта отнюдь не потому, что тогда хотели скрыть преступления нацизма или плохо относились к евреям, как это часто утверждают недобросовестные публицисты. В преступлениях нацизма на территории национальных республик были непосредственно или косвенно замешаны сотни и тысячи человек. И это были не только предавшие по малодушию, но и те, кто нацистов именно ждал, и нередко среди них были недавние советские активисты. Можно сказать, что эти люди носили маски, а как только изменилась обстановка, их тут же сменили.

Во всех западных регионах СССР местные националисты организовывали с приходом немцев погромы, обвиняя евреев в поддержке советской власти, которая действительно была очень лояльна к евреям, а любые проявления антисемитизма в СССР жестко пресекались.

Так,  Львовский еврейский погром начался сразу же с уходом Красной армии и вступлением германских войск. По ряду свидетельств, немецкие солдаты и офицеры были в шоке от увиденного, ибо таких масштабов и жестоких  расправ даже они не ожидали. В Литве был страшный погром в Каунасе. В маленьких местечках все началось еще до прихода германских войск. Людей уничтожали буквально подручными средствами (например, в Каунасе) или оружием, оставленным при отступлении советских частей.

Затем уже в ход массово пошло оружие. В западных областях Украины и в Прибалтике вооруженные коллаборационистские формирования – «команда Арайса», «айзсарги» и т.д. – еще до всякой команды нацистов начинают полностью уничтожать еврейское население маленьких городков и местечек. Они чувствовали, что евреи уже поставлены вне закона, к этому же подводила и нацистская пропаганда, увязывавшая тезис о национальной свободе с «избавлением от евреев и большевиков».

Антисемитизм был постоянной главной темой и всей коллаборационистской прессы, как в Украине, так и в России, Прибалтике, Белоруссии. Везде утверждалось, что евреи якобы являются историческими врагами украинского, русского, латышского или какого еще угодно народа, даже если раньше здесь и не было сильных местных традиций антисемитизма. Причем, зачастую авторов для таких изданий немцы набирали из местных журналистов – ибо привести с собой необходимое количество кадров, знающих местную специфику и язык, оккупанты попросту физически не могли.

Нужно сказать, что лето-осень 1941 года было очень сложным периодом для общественного сознания. Но, например, в Белоруссии нацисты не получили такой поддержки, как на Украине, где у них были заигрывания с местными националистами, с разнообразными ветвями ОУН. Скажем, оуновцы получили определенную власть на территориях, которые немцы недостаточно контролировали, особенно в сельской местности, и до разрыва с немцами осенью 1942 года проводили там сравнительно самостоятельную политику. И сотрудничество белорусского населения в уничтожении евреев не было массовым, и вооруженных коллаборационистских формирований здесь не было создано.

Что же касается карательных частей,  то, проявив себя в уничтожении евреев в своих республиках, они отправлялись дальше, превращаясь в своего рода  выездные бригады. К примеру, латышские батальоны ехали уничтожать евреев в белорусском Слуцке, литовские – отправлялись на Украину, украинские – в Белоруссию. Эти факты нашли свое отражение и в «Черной книге». Формировались эти подразделения как из участников еще довоенных военизированных националистических организаций, так и уже из всех желающих, приглашаемых в «отряды самообороны от партизан», «вспомогательную полицию». Со временем подобные части превратились в национальные дивизии СС, Исключением стала Литва, поскольку местную полицию немцы считали плохо управляемой.

С определенного момента эти части начинают применять не только против евреев,  которые, например, в Прибалтике к концу 1941 года были уничтожены. В январе 1942 года латышские полицаи уничтожают населенную русскими старообрядцами деревню Аудрини в восточной Латвии со всем ее населением, за то, что местные жители укрывали окруженных красноармейцев.  В последние годы стало известно, что белорусскую деревню  Хатынь сжег в марте 1943 года 118-й украинский шуцманшафт-батальон, ранее перебивший массу евреев. Затем это подразделение участвует в уничтожении остатков Варшавского гетто, в 1944 году его бросают на борьбу с польскими повстанцами в Варшаве. Таков их последовательный послужной список.

Наконец,  с весны 1942 года начинают активно работать «фабрики смерти» – Собибор, Хелмно, Треблинка, Освенцим. Нацистам потребовалась многочисленная охрана для этих лагерей, и её начинают набирать из числа военнопленных, хорошо себя зарекомендовавших полицейских. Для подготовки лагерной охраны организуется учебно-тренировочный лагерь СС в местечке Травники на востоке Польши, через который прошло всего около 5,5 тыс. человек. Национальный состав там был крайне пестрым, но наиболее заметным было присутствие украинских коллаборационистов.

Часть этих карателей погибла к концу войны, часть судили. Советская власть, надо отдать ей должное, до самого своего конца не покладая рук разыскивала нацистских преступников. Кому-то давали «вышку», кому-то двадцать пять лет, кому-то от четырех до восьми лет – в зависимости от тяжести совершенных преступлений. Однако, многим из нацистских пособников удалось просто «раствориться», исчезнуть. Еще в шестидесятые годы прошлого века где-нибудь в сельской местности они могли жить рядом со своими жертвами или их потомками.

Конечно, со времени подготовки к печати «Черной книги» прошло более шестидесяти лет. За это время на русском языке были опубликованы многочисленные труды как обобщающего характера, так и посвященные отдельным аспектам произошедшего в годы войны геноцида. Но эта книга стала первой среди многочисленных трудов, посвященных скорбной теме. Она давно уже  стала памятником – как составителям, так и всем, чьи судьбы отражены на ее страницах. Можно не сомневаться в том, что она найдет своего читателя – как среди специалистов-историков и литературоведов, так и всех, кто интересуется историей прошедшей войны и спецификой межнациональных конфликтов прошлого и современности.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs