По поводу ожесточенных дебатов вокруг будущего Российской академии наук Борис Межуев в «Известиях» писал о том, что схватка эта отразила противоречие между технократическим и интеллектульным классами России. Вывод верный, но запоздалый, хотя автор и призывает технократов быть благоразумней и терпимей, поскольку интеллектуальный класс для будущего России важнее. Надо бы к этому добавить, что без последних не нужны и первые. Однако, как им стать благоразумней, при том что уже в течение нескольких лет «классовый» баланс последовательно нарушается в пользу менеджеров.

Оглядываясь на недавнее прошлое, невольно удивляешься тому, что в самую разруху начала 1990-х годов принцип кадровой политики во многих сферах все же оставался вполне рациональным. При несомненной ангажированности новых выдвиженцев вне политической сферы все еще ценился профессионализм. «Чикагские мальчики», шептавшие на ухо власти фантасмагории монетаризма, не могли в такой огромной стране так сразу пробить толщу народного здравого смысла. «Он свое дело знает, он - профи» - еще служило критерием если не отбора новых, то, по крайней мере, сохранения старых кадров. Предстояло запустить такие механизмы кризиса, которые бы сами собой дискредитировали слой опытных работников, якобы не сумевших приспособиться к условиям «шоковой терапии».

Следующий немаловажный этап заключался в подборе кризисных менеджеров, призванных «спасать и выручать», отодвигая от управления класс профессионалов.

Щадились только те, кто, в отличие от «чудаков», был готов безжалостно сокращать работников, урезать социальные программы и, главное, не рисковал сопротивляться грошовой приватизации. Европейцы, ревновавшие к влиянию американцев на Кремль, знакомясь с плодами трудов школы Милтона Фридмана на просторах России, только разводили руками. В этот исторический момент «странные русские» казались им еще страннее. К странностям американцев они, конечно, давно привыкли.

Один из известных итальянских писателей был поражен масштабом кампании по смещению так называемых «красных» директоров, которые и в советское-то время «красными» не были. Изучив их опыт хозяйствования, он по достоинству оценил эффективность возглавляемых ими предприятий применительно к новым экономическим условиям России.

Первую волну кризисных менеджеров смело довольно быстро. Сделав свое дело, они расчистили дорогу совершенно иной когорте менеджеров. Эти улыбчивые, всегда жизнерадостные джентльмены всем своим видом говорили: ребята, ничего личного. В отличие от предыдущих «кризисников» они были умнее, способнее, некоторые даже более образованны. Это были люди системные, говорившие на языке, который простые смертные не могли расшифровать. Когда же с ними начинали говорить на языке профессиональном, они ловко «включали дурака» и их веселые лица делались еще жизнерадостнее. Но дураков среди них не было - они пришли брать собственность и власть, а вернее, обретать власть через обретение собственности.

Этих менеджеров характеризует одна черта - за редчайшим исключением они были органически не способны к самостоятельному творчеству. Зато были гении утилизации! Любой эротоман бизнеса в каком-нибудь Чикаго мог бы им позавидовать!

Их отличал специфический юмор с элементами розыгрыша, прямо как в известном фильме «Сережа». Правда, когда они протягивали вам конфету-пустышку, никто не осмеливался им сказать: «Дядя, ты дурак?» И только самый главный начальник мог позволить себе замечание в адрес одного из них: «Не пойму, вы такой умный или такой циничный?»

Вторая волна менеджеров, очень быстро превратившихся в собственников, окончательно сломала волю профессионалов к сопротивлению. Сегодня этот психологический фактор представляет немаловажную проблему при назначении политических выдвиженцев на руководящие посты.

Такой вывод может показаться странным, ведь подобная практика давно стала нормой во многих странах и сама по себе не таит особых угроз.

Однако политический мандат, отвечающий на вопрос: «Что делать?», в реальной жизни всегда наталкивается на вопрос: «Как делать?» Решение этого вопроса зависит от профессионалов, а успех дела - от творческого взаимодействия назначенца со специалистами.

В некоторых развитых странах существуют должности государственных министров, которые не подлежат ротации даже при смене политической власти и призваны обеспечить профессиональную преемственность. В стиле российского администрирования сохранился принцип 1990-х, когда назначенный топ-менеджер приводит за собой целую свиту «своих» людей, которые, как правило, так же далеки от конкретного дела, как Незнайка от Луны.

Расставлялись они, конечно, на руководящие должности, а у оставшихся профессионалов от них вяли уши, а вместе с этим - всякое желание к творческому сотрудничеству.

Дилетанты всегда компенсируют свою профессиональную ущербность повышенной агрессивностью. В свою очередь, учитывая печальный опыт прошлого, квалифицированный работник научился и сам «включать дурака» и не без лукавства подыгрывать очередным «комиссарам». Результаты, как говорится, налицо.

В свое время большевики, осознав провал военного коммунизма, выдвинули лозунг «Не сметь командовать!». Кто бы мог подумать, что он останется актуальным и для наших дней.