ENGLISHБеседу подготовил и провел обозреватель журнала «Международная жизнь» Сергей Филатов.
serfilatov@mail.ru
«Международная жизнь»: Господин Энгдаль, прежде всего позвольте спросить вас о пессимизме, с которым сейчас многие говорят о перспективах мировой экономики. Действительно все так печально?
Фредерик Уильям Энгдаль: Я бы начал с того, что отметил: первый долговой кризис начался в США в конце 2006 - начале 2007 года. Этот момент и стал поворотной точкой, означавшей фундаментальное изменение в послевоенной Бреттон-Вудской экономической системе и, если хотите, в долларовой системе.
Эта долларовая система последовательно прошла ранее через серию кризисов. «Золотой кризис» 1971 года был связан с необходимостью осуществления долларовых выплат по европейским платежным поручениям, для чего не хватало резервов. Тогда Президент США Ричард Никсон отправил в «мусорную корзину» соответствующую часть Бреттон-Вудских соглашений - он отвязал доллар от цены золотого стандарта. Это позволило доллару «поплыть против течения», то есть начать новую жизнь без каких-либо ограничений по его эмиссии.
Основа прибыльности огромных транснациональных корпораций, которые доминируют в американской экономической политике, - это около 70 крупнейших банков или компании вроде «Monsanto» или «ExxonMobil», - их экономическая база стала рушиться в 2006-2007 годах. Почему? Случилось следующее: биржевые индексы, составляющие базу устойчивости показателей прибыли и задолженности американских корпораций, начали в этот момент демонстрировать негативные тренды.
В то же самое время китайская экономика переходила к типу экономики потребления в ее ранней стадии. Грубо говоря, китайская рабочая сила стала строить автомобили для китайского среднего класса, а это огромный рынок. Соответственно, уровень зарплат стал повышаться, и политика правительства Китая заключалась в том, чтобы эти тенденции поддерживать посредством сдвига от дешевого производства с малой производительностью к высокотехнологичной экономике с высокими показателями. Само собой разумеется, что такой экономике нужны и рабочие с гораздо более высокой квалификацией, и платить им нужно гораздо больше, чем платили в Китае в 1990-х. А ведь он и сейчас остается экономикой с самыми дешевыми рабочими руками в мире.
В общем, ситуация начала меняться, и в западных экономиках это вызвало беспокойство. Ведь низкий уровень зарплат был крайне важен для прибылей американских банков и транснациональных корпораций.
Так что когда граница долга американских корпораций, на которой до августа 1971 года и основывалась Бреттон-Вудская система, начала в 2006-2007 годах подниматься, правительство США перешло к искусственному поддержанию платежеспособности банков, к их искусственному жизнеобеспечению. Речь идет о крупнейшей шестерке банков с Уолл-стрит - «Голдман Сакс», «Бэнк оф Америка», «Морган Стэнли», «ДжиПи Морган», «Чейз Манхэттен Бэнк», «Ситигруп».
Несложно догадаться, как это подорвало американскую казну, ведь, чтобы поддержать искусственно заниженные цены и так называемые «токсичные активы», то есть ничем не обеспеченные массы финансовых обязательств, были потрачены сотни миллиардов долларов, принадлежащих налогоплательщикам. Тогда, чтобы позволить банкам «выйти сухими из воды», начали говорить, что «эти банки слишком велики, чтобы обанкротиться». Но вышло, что «они достаточно велики, чтобы их спасать».
Действовало ли государство в национальных интересах? Министр финансов Г.Полсон пришел на свой пост из «Голдман Сакс». Он получил 700 млрд. долларов государственной помощи в рамках программы восстановления опасных активов и передал их на Уолл-стрит.
После этого стало очень заметно, как госдолг США начал расти экспоненциально и за последние пять лет удвоился.
«Международная жизнь»: Да, график роста американского государственного долга напоминает траекторию взлетающей ракеты.
Ф.У.Энгдаль: Точно! Так вот, если посмотреть на графики за несколько десятилетий, то мы увидим, что накопление госдолга США происходило достаточно быстро и в 1950-х годах и в 1970-х и 1980-х происходили своеобразные долговые шоки. Но после 2007 года масштаб явления стал просто невыносим даже для такой крупной, в том числе военной, силы, как США. Произошел эпохальный сдвиг в мировой экономике!
Не ясно пока, в чью пользу изменится соотношение сил, но то, что этот сдвиг назрел, видно достаточно ясно.
В последние 20 лет я часто бывал в России, Иране, Китае и могу сказать, что они сближаются на естественной основе, будучи великими державами Евразии.
Как бывшие империи они имеют глубокие культурные корни, богатое историческое наследие и многое другое из того, что их роднит - хотя бы общее географическое и экономическое пространство Евразии. Это и есть основа для сближения России и Китая, хотя тут, конечно, сказывается наследие эпохи Мао.
Но происходит и сближение России и Китая, России и Ирана. Это сближение я иногда называю «железным треугольником» Москва - Пекин - Тегеран. По мере развития данное сотрудничество углубляется - Шанхайская организация сотрудничества является одним из примеров такого сближения.
Все перечисленное позволяет нам наблюдать рождение того, что господин Путин назвал евразийской экономикой, сфокусированной на России. Думаю, что это естественный и важный сдвиг от того состояния, когда указанные выше страны раньше смотрели прежде всего на Западную Европу.
Но сейчас Западная Европа задыхается от долгов. Банки судорожно продают свои долговые обязательства. Дойче Банк, к примеру, прибег к манипуляциям с Лондонской межбанковской ставкой предложения (LIBOR), чтобы вздуть свои прибыли. Крупнейшие банки прибегли к очень рискованным заимствованиям в Западной Европе, которые привели там к образованию долгового пузыря.
Сейчас евро показывает себя как дефектная конструкция. Оказалось, что за Европейским центробанком стоят определенные национальные интересы и их влияние огромно.
Возьмем, например, навязывание Германией мер жесткой экономии для Греции, Португалии и вообще всех периферийных стран Западной Европы. Это давление в результате создает эффект рецессии по всей Европе. А жесткая экономия никогда не разрешит проблему рецессии. Ее может разрешить инвестирование в инфраструктуру, развивающую национальную экономику. А вместо этого Меркель идет на поводу у банкиров и просто копирует жесткую экономию 30-х годов ХХ века.
В общем, и Западная Европа, и США нажили себе крупные неприятности. И они не занимаются действенным восстановлением экономики и финансов, а просто манипулируют правительственной статистикой. Если заглянуть в эти данные, то окажется, что уровень задолженности составляет 22-23% - это же показатели времен Великой депрессии! Это задолженности домохозяйств, правительства, корпораций…
Налицо ловушки, в которые попали США и Европа. Может быть, положение Европы не столь бедственно, но в любом случае она переживает очень глубокий кризис. Пока ее спасает то, что в европейской экономике весьма значительным является реальный сектор производства в сравнении с США, особенно это относится к Германии. Но не похоже, чтобы именно Европа стала локомотивом роста и выхода из этого кризиса.
Единственный, кто может выполнить эту роль, - новый евразийский экономический субъект, представляющий собой Россию, Китай, Иран, страны Ближнего Востока и Северной Африки. Потенциально к этому субъекту может присоединиться Индия, но при условии выхода из оборонных соглашений с США.
По-моему, единственный источник, откуда можно взять квалифицированные людские ресурсы, инженеров, ресурсную базу, единственная экономика, способная создать рынки, чтобы вытянуть не только ее саму, но и весь мир из кризиса, - это Евразия.
ЕС же может сохранить свое лидерство или влиться в евразийское лидерство, только уйдя с атлантического моста, установленного после 1945 года, когда послевоенная Европа лежала в руинах.
У Европы шансов на восстановление будет гораздо больше после кризиса евро или финансового кризиса. Но что ей точно необходимо - это новые рынки для экспорта. Замечу, что эти рынки находятся в Евразии, где США уже сейчас препятствуют развитию новых коммерческих связей.
В общем, Европе предстоит занять жесткую позицию в отношении США и сказать им, что дальнейшее ограничение сотрудничества с Евразией противоречит европейским интересам.
В США когда-то говорили, что «Восток разорвал Запад на куски», рассуждая о приходе европейцев с Восточного побережья Америки на Западное побережье. Теперь же в течение 50 предстоящих лет восточный человек придет в Европу. И среди этих выходцев с Востока будет немало русских. Тогда, возможно, мир последует по пути оздоровления, а не военного сценария. Но это зависит от того, поймет ли это истеблишмент.
«Международная жизнь»: Давайте поговорим о будущем. Каким вы видите будущее Запада? Прежде всего экономическое будущее с учетом описываемых вами тенденций.
Ф.У.Энгдаль: Для начала заметил бы, что зона прямого влияния доллара - США, Канада, Мексика - задавлена долговым бременем, которое несет США. И такая нагрузка является беспрецедентной в истории. На сегодня у них есть несколько чрезвычайных мер, для того чтобы обуздать крупнейшие банки Уолл-стрит.
Прежде всего, эти банки надо национализировать - иначе решение по выходу из финансового кризиса не может быть достигнуто. И это не решение проблемы «по-коммунистически», как это утверждают некоторые представители власти, заявляя, что «мы социализмом в Вашингтоне не занимаемся». Это решение, следующее в русле капиталистической логики: если компания становится банкротом, государство должно взять на себя ответственность. Активы банков вроде «ДжиПи Морган» и «Ситигруп» больше ВВП иных не самых маленьких государств, что означает: в их руках сосредоточено слишком много власти, но они несут слишком мало ответственности.
В течение последних 20-25 лет финансовое управление банками привело к серии преступных мошеннических операций. Ведь банки стали практически раковой опухолью на теле американской экономики, здоровую часть которой еще можно спасти. Пока Вашингтон не подойдет к банкам именно таким образом, риск наткнуться на недовольство, гораздо более масштабное, чем «Захвати Уолл-стрит!» или «новое Бостонское чаепитие», будет крайне велик. Протест против экономической политики последних 30-40 лет пустит корни в самые глубины общества.
Как это может начаться, если вообще начнется? Думаю, сейчас никто не способен это предсказать. Хотя пример Египта показывает, что неожиданные сюрпризы могут оборачиваться драматическими последствиями. Так что оставим этот вопрос открытым.
«Международная жизнь»: Складывается впечатление, что сейчас в США разворачивается серьезная борьба между банкирами и промышленниками. Что вы думаете по этому поводу?
Ф.У.Энгдаль: Банки получили такое влияние на политические институты в США потому, что, например, Алан Гринспен (бывший глава Федеральной резервной системы США. - Ред.) был на своем посту главным ставленником банков. И Бен Бернанке на своем посту председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы США делал все возможное для дерегуляции и увода банков из-под контроля правительства. Пол Волкер, который возглавлял ФРС во время кризиса 1970-1980-х годов, в интервью по поводу последних событий на вопрос о важнейших инновациях в области дерегуляции финансов ответил, что единственной инновацией, которая дала хоть что-то хорошее, является, по сути, только банкомат.
То есть игнорирование разнообразных ограничений привело к громадным преступным злоупотреблениям. Нельзя говорить банкам: «Делайте что хотите». Нельзя говорить им: «Продолжайте свои махинации с отчетностями, а мы закроем на это глаза, делайте...»
«Международная жизнь»: А как же свободный рынок? А как же тогда отсутствие государственного вмешательства в бизнес?
Ф.У.Энгдаль: Я - не поклонник свободного рынка. Не хочу выступать адвокатом советской или китайской плановых экономик, но государство должно играть определенную роль.
Есть же германская модель национальной экономики, которую немецкий экономист Фридрих Лист глубоко разрабатывал на протяжении многих лет. В его представлении государство обязано было защищать свою зарождающуюся промышленность, вести и поддерживать ее, но не переходя к прямому господству над ней. Пусть промышленность вводит инновации, но давайте выработаем и национальную стратегию, включающую представление о том, что нужно экономике от развивающейся промышленности, что следует производить внутри страны, а что необязательно производить, если ты нашел торговых партнеров, берущихся обеспечить импорт.
«Международная жизнь»: Как следует из ваших слов, существует прямая связь между международной экономикой и международной политикой. И сейчас мы видим определенные результаты этого взаимодействия на Ближнем Востоке. Скажите, как по-вашему, каковы истоки ситуации в этом регионе, к каким последствиям может привести этот переворот на Ближнем Востоке?
Ф.У.Энгдаль: Думаю, если мы вернемся немного назад и посмотрим на историю долларовой системы в послевоенный период, то первая фаза, приходящаяся на 1950-1960-е годы, была все-таки фазой господства американской экономики, а не просто доллара или финансистов и банков Уолл-стрит. Американская экономика находилась на пике развития, как и американская промышленность. Европа же лежала в руинах и нуждалась в реконструкции после войны. План Маршалла дал возможность европейским правительствам получить достаточно долларов для импорта продукции американской промышленности. Это касалось Германии в первую очередь, но и Франция в процесс тоже включилась, особенно при де Голле.
Впоследствии Европа возвратила свои позиции. В значительной мере этому способствовал немецкий экспорт, и немецкое «экономическое чудо» стало проявлять себя в мире как раз тогда.
Далее, в 1970-х годах случился нефтяной кризис, вызвавший рост цен на топливо, который сказался на Европе и развивающихся странах - началась рецессия. Так что банки Уолл-стрит получили возможность выпуска дополнительных «нефтедолларов», как назвал их Киссинджер, в условиях, когда цены на сырую нефть поднялись на 400% и больше. Начала набирать обороты эмиссия. Что получилось?
Германии нужно было закупать и ввозить сырую нефть, но США следили за тем, чтобы Саудовская Аравия и страны ОПЕК продавали сырую нефть не за дойчмарки или японские иены, а исключительно за американские доллары. А потому Германия была вынуждена сначала получить доллары, а потом купить на них нефть. Это сразу же создало серьезное давление и на немецкую экономику, и на экономику других стран.
Затем США наладили регулярный выпуск нефтедолларов, и эти нефтедоллары пошли по всему миру - и в страны Латинской Америки, и в другие регионы. Смысл данной операции заключался в том, чтобы заставить их занимать доллары у американских и британских банков. В итоге это привело к долговому кризису в начале 1980-х. Он начался в Мексике, затем затронул Аргентину, Бразилию и т. д.
Если внимательно посмотреть на долларовую систему, то видно, что она ищет средства для расширения долга. Но в случае, когда он перестанет расти, он неизбежно взорвется вместе со всей системой!
В 1980-х годах они использовали рейтинг экономического развития стран, чтобы форсировать приватизацию в Латинской Америке. Уолл-стрит и корпорации серьезно нажились на этом. Это форма британского империализма, слегка обновленного условиями рейтингования различных стран. В общем, стабильность доллара была временно обеспечена.
После распада СССР аналогичные методы стали использоваться для навязывания доллара в Восточной Европе и России, что позволило взять управление над их экономическим потенциалом. Первым пунктом в повестке дня стало обесценивание национальной валюты. Затем встал вопрос приватизации и открытия экономики, введение конвертации национальной валюты в доллары. Это то, о чем А.Гор и Б.Клинтон в свое время позаботились, проводя свою линию в отношении России. Все это продолжалось 12 лет.
А потом в сфере долларовых интересов появился Китай со своими невероятными людскими ресурсами - 1,3 млрд. чрезвычайно интенсивно работающего населения. Такая рабочая сила и поддерживала показатели устойчивости американской экономики еще некоторое время - как раз до 2006-2007 годов, когда зарплаты в Китае поползли вверх.
Думаю, что «арабская весна» и все, что происходит сегодня на Ближнем Востоке, являются прямым следствием этих фактов.
Джеймс Бейкер, госсекретарь времен Дж.Буша-старшего, дал недавно свой комментарий к событиям на Ближнем Востоке. По его словам, Америка там хочет того же, чего она хотела в начале 1990-х годов в Восточной Европе, - приватизаций, открытия рынков и т. д.
Американцы опасаются, что если Кувейт, Саудовская Аравия и другие богатые нефтью страны с огромными суверенными фондами начнут отдаляться от Вашингтона и пойдут на контакт с Китаем - крупнейшим рынком сбыта, или скооперируются с Россией по тем или иным вопросам, то речь сможет идти о фатальной угрозе экономике доллара.
Думаю, что «арабская весна» является попыткой посеять хаос и неразбериху с использованием организаций вроде «Братьев-мусульман» как инструментов продвижения приватизации. События последних дней в Египте, государственный переворот против М.Мурси и «Братьев-мусульман», протесты в Турции, сдвиг ситуации в Сирии, где оппозиция и «Братья-мусульмане» теряют позиции, показывают, что у этой стратегии начались серьезные проблемы.
«Международная жизнь»: Итак, что же мы имеем - стратегию свободного рынка по всему миру или стратегию хаоса на Ближнем Востоке?
Ф.У.Энгдаль: И то и другое.
«Международная жизнь»: Нет ли здесь противоречия?
Ф.У.Энгдаль: Возьмем пример Германии. Сразу же после распада СССР она начала вести политику аутсорсинга в Восточной Европе, идя туда за дешевой рабочей силой. Но теперь многие немецкие производства вернулись домой, поняв, что затраты на труд в самой Германии снизились из-за снижения спроса. Думаю, что эра глобализации прошла свой пик и страны возвращаются к некоему роду протекционизма в результате финансового кризиса.
«Арабская весна» и попытка распространить эти волнения напоминают то, что происходит в Восточной Европе - это попытка запугать правительства, чтобы они были сговорчивее в диалоге с американцами.
«Международная жизнь»: А что же с Турцией? Вы поддерживаете версию внешнего управления происходившими там в течение лета волнениями?
Ф.У.Энгдаль: Я основываюсь исключительно на фактах. Администрация Обамы была крайне разочарована поведением премьера Эрдогана, который, к примеру, отказался поддерживать военные инициативы в отношении Сирии. Все, что он сделал, - обеспечил базы для боевиков-исламистов. Но дальше он идти не собирался.
Свидетельства показывают, что в Турции поработал тот же «организатор», что и на Тахрире два года назад, - корпорации, Госдеп США. Так что думаю, основная цель тут - дискредитировать Эрдогана в глазах турецкого народа. И эта цель частично достигнута - многие мои турецкие друзья подтверждают нелюбовь к Эрдогану среди местного населения, некоторые участвуют в протестах.
В 2014 году состоятся важные для Турции выборы, и Эрдоган занимался перестройкой политической системы по российскому образцу, по модели «премьер - президент» (Эрдоган хочет сделать с Президентом Гюлем «рокировку». - Ред.). Кроме прочего, он захотел решить курдскую проблему через предоставление курдам определенных свобод путем достижения мира с Рабочей партией Курдистана. В обмен он надеется получить поддержку своих конституционных инициатив по наделению президента, на пост которого он претендует, расширенными полномочиями - бóльшими, чем у премьер-министра. Интересно, что, по сути, он хочет создать модель централизованного президентства с огромной властью.
В общем, если Гюль станет премьер-министром, то Эрдоган на президентском посту продолжит, как султан, строить свою Оттоманскую империю.
Думаю, Вашингтон поставил на Гюля против Эрдогана. Гюль является частью движения, которое возглавляет живущий в США турецкий миллиардер Фетуллах Гюлен. Это движение исламистского толка схожее с «Братьями-мусульманами» по многим признакам. У него есть поддержка от ЦРУ, а сеть их медресе распространена по всей Евразии. По сути, там воспитывают исламистов-фанатиков и кадры политического ислама, чтобы затем их использовать как инструмент дестабилизации в нужном месте в нужное время.
Считаю, что в Турции США хотят воспользоваться политическим исламом как инструментом и избавиться от несговорчивого Эрдогана. Так что рука Вашингтона ощутимо чувствуется в турецких протестах. Если протест будет самостоятельным, то изменения станут открытым вопросом. Думаю сейчас, из-за ареста и осуждения ключевых генералов, кемалистов и примерно сотни журналистов, ситуация может измениться, ведь оппозиция ищет харизматических лидеров и свой собственный голос. А к религии кемалисты и военные в конечном счете могут отнестись терпимо.
«Международная жизнь»: Скажите, как вы смотрите на перспективы развития сирийского кризиса?
Ф.У.Энгдаль: Б.Обама отражает стоящую перед Вашингтоном дилемму: они надеялись сбросить военную операцию против Сирии на Турцию и Катар, а также другие суннитские страны региона. Но попытки достигнуть желаемого с треском провалились. Россия, Китай, Иран жестко заявили: мы видим Ливию и не хотим, чтобы такое же случилось в Сирии. Думаю, у России есть свои серьезные национальные интересы, делающие подобную позицию жизненно важной - речь идет о стабильности в России.
Но ситуация с Сирией пережила за последние шесть месяцев драматический поворот. Частью от того, что сунниты в Сирии меняют свое отношение к Б.Асаду после того, как в их город или деревню приходят джихадисты и начинают убивать детей и женщин. Особенно сильно ситуация поменялась, когда Асад вооружил мирных жителей в деревнях. С течением времени он понял, что последним можно довериться, к тому же они хорошо знают местность, различают лица чужих людей.
Видимо, сунниты поняли, что хаос, который сеют «Братья-мусульмане» и «Аль-Каида» при внешнем управлении, гораздо хуже репрессий, которые проходили при Б.Асаде. Так что ситуация на месте событий изменилась.
«Международная жизнь»: На месте и в сознании сирийцев.
Ф.У.Энгдаль: Да, это так. Есть видео из сети Youtube, в которых зафиксированы зверства, творимые наемниками и боевиками «Аль-Каиды». На одном из них эти люди вырезают сердце сирийскому солдату и съедают его. Это неслыханно... Это каннибализм!
И это показатель того, что происходит, - подобным способом невозможно завоевать доверие обычных сирийцев. К тому же у Сирии есть многовековая традиция религиозной терпимости. Там много христиан, алавитов, суннитских суфиев. И сейчас ситуация грозит обернуться войной соседей против соседей. Этого в Сирии никто не хочет.
Так что неудивительно, что Обама пребывает в растерянности. Когда его планы в Сирии шли хорошо, он был готов к женевскому диалогу с Асадом на своих условиях. Россия, Иран, Китай и, естественно, Сирия абсолютно правильно поступили, отказавшись идти на такие уступки. Здесь снова видно ханжество американской дипломатии. Честно разговаривать они не могут - подобную репутацию себе они уже создали.
Возьмем, например, свидетельства якобы о применении силами Асада химического оружия. Но есть и другие свидетельства. Карла дель Понте из комиссии ООН, к примеру, заявила, что были случаи применения химического оружия со стороны боевиков оппозиции. Для Нетаньяху в Израиле и Обамы это было серьезное разочарование.
Но думаю, что уже слишком поздно для того, чтобы можно было навязать позицию Вашингтона и Пентагона кому бы то ни было.
Зб.Бжезинский был прав, заявив в одном из своих интервью, что Обама не может подобрать подходящую для Сирии стратегию. Внутренние противоречия и тому подобные факторы явно мешают это сделать.
«Международная жизнь»: Не думаете ли вы, что сейчас мы живем во время серьезного дефицита идей?
Ф.У.Энгдаль: Я не такой уж пессимист в вопросе о нехватке идей. Думаю, что существует великое множество конструктивных идей о том, как все-таки выйти из кризиса и решить фундаментальные проблемы, созданные долларовой системой. Но эти голоса, эти идеи просто не достигают ушей публики - вот в чем проблема.
Медиа блюдут интересы финансистов, во всяком случае на Западе. А их интерес заключается в том, чтобы поддерживать существующий порядок. Именно в этом заключается интерес Уолл-стрит, Лондонского Сити, нефтяной и военной промышленности США и Британии.
А идеи определенно есть, о чем свидетельствует наличие очень интересных экономистов и в России, и в Западной Европе, которые могут очертить вполне ясную перспективу. У меня самого есть множество идей.
Евразия, как мне кажется, могла бы стать экономическим Эдемом в следующие 100, а, может, и 200 лет. Если Россия, Китай, Иран и Турция, а также Африка будут принимать решения сообща, то это даст импульс для Западной Европы, который позволит ей преодолеть зависимость от НАТО и перейти к мирной кооперации. Это должно происходить, конечно, совершенно иначе, чем при долларовой системе, которая только и делает, что расставляет долговые ловушки.
Пожалуй, не нужно столь фундаментальных изменений, как восстановление ортодоксального советского или китайского центрального планирования. Но модель свободного рынка - это провальная модель. Она проваливается повсюду, где ее используют, ведь единственный ориентир для нее - максимум прибыли. Она определенно провалилась в США. Посмотрите на состояние американской экономики.
Китайское лидерство было признано во множестве дискуссий. Практически во всех китайских университетах и крупных научных центрах признали, что рецепт Мильтона Фридмана создал серьезнейшие проблемы. Они это понимают. Так что тут необходим определенный сдвиг, который я бы сравнил с переходом от феодализма к промышленной революции в XVIII веке. И роль США в контроле условий для происходящих перемен испаряется на глазах.
Что США будут делать с этим кризисом? Это открытый вопрос. Если они продолжат отрицать эрозию своей мощи, то наступят очень невеселые времена не только для США, но и для всего мира. Если же они это признают, то по образцу черчиллевской Британии во времена Второй мировой... Черчилль понял: Британской империи придется взять на себя роль младшего партнера по отношению к американскому колоссу, даже несмотря на то, что американцев в Европе считали недалекими и ограниченными, а британцев умными и утонченными. Но после 1945 года многие британские активы все равно перекочевали в США.
