ENGLISHТрадиционно к ведущим акторам в политической системе современного мира принято относить суверенные государства и созданные на их основе межгосударственные организации. Сторонниками данного подхода выступают такие теоретические школы, как реализм и, с некоторыми отличиями, конструктивизм.
Одними из первых исследователей, которые стали изучать активность негосударственных транснациональных акторов (ТНА) на мировой арене, были Р.Кохэн и Дж.Най1. Однако различия в трактовке этого вопроса между представителями конкурирующих подходов значительны.
Так, реалисты, настаивая на том, что главными акторами остаются суверенные государства, рассматривают их как рационально действующие однородные политические организмы, унитарные образования, которые проводят единую политику в отношении других государств - участников международных отношений (МО). «Пространство мировой политики, - писал А.Уолферс, - полностью захвачено государствами, каждое из которых располагает контролем над территорией, людьми и ресурсами в рамках своих границ»2.
С точки зрения конструктивизма государства также играют главную роль в процессе конструирования международных норм, но они не могут игнорировать стремление транснациональных идентичностей к самоутверждению и равноправному существованию в рамках государство-центричной международной системы, поскольку они достаточно мотивированы и сильны3.
В отличие от реалистов либералы рассматривают конфигурацию акторов МО не как иерархическую, а как полиархическую4. В различных версиях либерализма речь идет о широком круге акторов государственных и частных, транснациональных и индивидуальных, сложные отношения между которыми имеют уже структуру «паутины», нити которой настолько тесно переплетены, что любое потрясение на одном из ее участков немедленно отражается на других, независимо от границ между внутренними и международными процессами, рассматриваемыми либералами как искусственные.
В этих условиях государство-нация уже не имеет монополии на политическое решение, которое частично переходит к различным альтернативным акторам - более легитимным, более способным или просто более желающим найти ответ на новые вызовы мира постмодерна. Более того, само государство не может рассматриваться как рациональный и унитарный актор. Международная политика государства есть равнодействующая постоянной борьбы, согласования и компромисса интересов бюрократической иерархии и отдельных властных структур, гражданской и военной систем общества, различных политических партий и движений, неполитических ассоциаций и профессиональных групп и т. п.
Сторонники либерального неоинституционализма утверждают, что в условиях глобализации и торжества рыночной экономики конкуренция и ценообразование становятся более несовершенными по причине недостатка информации и несимметричного распределения ресурсов между акторами. Поэтому возникает необходимость объединить и скоординировать усилия, направленные на снижение негативных последствий рынка на экономические процессы, посредством создания институтов. И в русле неоинституционалистских идей исследования европейской интеграции и функционирования ЕС на основе трансферта суверенитета и субсидиарности в середине 1990-х годов ряд авторов выдвигают понятие многоуровневого управления (multi-level governance)5.
Более того, современная динамика мировой политики (МП) показывает, что масштабы деятельности негосударственных акторов и качественное усиление политической составляющей их деятельности привели к тому, что произошло изменение самой роли государства в мировой политике. Современные акторы различаются по множеству параметров: интересам, целям, ресурсам, возможностью воздействовать на политическое развитие мира, принципам внутренней организации и т.п.6. Найти здесь «общий знаменатель» гораздо труднее, чем это было 350 лет назад, когда был определен такой «общий знаменатель» в виде национального суверенитета.
Таким образом, международный актор - это активный участник (коллективный или индивидуальный) МО и МП, обладающий возможностью - благодаря имеющимся в его распоряжении актуальным и потенциальным ресурсам и способности их эффективно использовать - самостоятельно, в соответствии с собственным пониманием своих интересов, принимать решения и реализовывать стратегию, оказывающую существенное и длительное влияние на международную систему, признаваемый в качестве такового другими участниками и принимаемый ими во внимание при принятии собственных решений7.
Для того чтобы ответить на вопрос, может ли диаспора выступать в роли транснационального актора, необходимо дать определение самому термину «диаспора». Однако объективная сложность и разноплановость такого явления, как диаспора, приводит к тому, что в научной среде нет единства в понимании этого феномена. Одним из наиболее распространенных признаков диаспоры является проживание вне страны своего происхождения части народа (этноса), образующего сплоченные и устойчивые этнические группы в стране проживания и имеющего социальные институты для поддержания и развития своей идентичности и общности. По степени влияния на систему международных связей этнические диаспоры подразделяют на мировые, региональные и так называемые «boarding minority» (пограничные меньшинства). Наиболее значимой является роль мировых диаспор, к которым относятся армянская, еврейская, китайская и др.
Различные ТНА могут иметь тесную связь с государством: получать финансовую поддержку через гранты, иметь представителей государства в своих структурах и т.п. Нередко формируются так называемые «гибридные образования», являющиеся государственными и негосударственными структурами одновременно8. Ярким примером этому может выступать Республика Армения, которая через специализированные институты, такие как Министерство диаспоры, поддерживает связь и участвует в жизни диаспоры в различных странах. Сама же Армения играет роль сакрального центра армянского мира, главного органа поддержки и сохранения национальной культуры, а также узла связи всех диаспор, поскольку она является центром Армянской апостольской церкви: на ее территории находится духовный центр ААЦ Святой Эчмиадзин, который входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, резиденция Патриарха-Католикоса и большинство религиозных учебных заведений.
Если говорить о государстве, то в современном мире ресурс государств расслаивается. Значимыми оказываются не только военная мощь, но и экономическая, а также социально-гуманитарная составляющая, связанная с «мягкой силой». Далеко не все государства, несмотря на то что они являются ведущими акторами в политической системе этого мира, могут самостоятельно оказывать существенное влияние на мировые политические процессы.
Поэтому власти Армении рассматривают диаспору за рубежом в качестве фактора, способного не только помочь развитию государства, но и ощутимо укрепить позиции Армении в международных отношениях. И в этом плане армянская диаспора сегодня - важная ресурсная база для проведения эффективной внешней и внутренней политики страны.
В целом экономические и финансовые показатели остаются главным ресурсом для бизнес-структур. В то же время для многих международных неправительственных организаций ресурсом выступает обладание информацией «с мест», наличие определенных знаний и умений, а также доверие населения9.
Так, правительство Армении заинтересовано в сохранении армянской диаспоры на своих местах, при этом активно используя ее финансовые, организационные и информационно-аналитические ресурсы в интересах республики. Диаспора представлена в большинстве стран мира и оказывает значительную финансовую помощь. Крупнейшей инвестицией в экономику Армении стало выделение 100 млн. долларов американским магнатом армянского происхождения Кирком Керкоряном на развитие частного предпринимательства Армении. Активно помогают Армении и армянские благотворительные организации США и Европы.
Однако по своей структурной организованности и политической направленности армянские диаспоры несколько отличаются друг от друга. Так, например, представители диаспоры, особенно проживающие в США и Франции, стараются «повернуть» внешнюю политику Армении «лицом к Западу и НАТО», российские же армяне выступают за стратегический союз с Россией.
На данный момент в США проживают около 1,5 млн. армян, и, по мнению Збигнева Бжезинского и других политических экспертов, по своему финансовому могуществу армянское лобби в США является одним из наиболее эффективных этнических лобби в Америке.
В США большую активность в деле политической поддержки Армении и официального признания армянского геноцида проявляет Армянский национальный комитет Америки (АНКА) - наиболее сильная, хорошо организованная и разветвленная организация армянской диаспоры со штаб-квартирой в Вашингтоне.
Благодаря усилиям армянского лобби карабахскому конфликту в США уделялось большое внимание со стороны властей и средств массовой информации. В этот период армянская диаспора выделяла десятки миллионов долларов в помощь Армении. Частично из-за этого США признали независимую Армению уже в декабре 1991 года.
Больших успехов армянское лобби достигло в оказании материальной помощи Армении и НКР со стороны американского правительства. Толчком к началу такой помощи стало Спитакское землетрясение. В последующие годы со стороны американского правительства была оказана финансовая помощь на сотни миллионов долларов. В 2000 году финансовая помощь США Армении составила 102,4 млн. долларов и в пересчете на душу населения уступила только помощи Израилю. Причем в предыдущие годы размер помощи только нарастал на фоне общего сокращения помощи США.
В октябре 2000 года АНКА добился от Комитета по иностранным делам Палаты представителей одобрения резолюции №596 о признании геноцида армян. Резолюция была вынесена на обсуждение всей палаты. Хотя в резолюции содержались формулировки, освобождающие современную Турцию от ответственности за преступления Османской империи, реакция турецкого правительства была крайне негативной. Администрация Б.Клинтона была вынуждена предпринять экстренные меры, для того чтобы добиться отмены резолюции и не допустить ухудшения американо-турецких отношений.
В настоящее время численность американских конгрессменов, принадлежащих к так называемой «армянской группе», составляет около 130 человек. После распада СССР армянское лобби добилось для Армении самой большой по размерам гуманитарной помощи среди стран СНГ по правительственной линии. На конец 1990-х - начало 2000-х годов объем гуманитарной помощи, оказываемой США Армении, составлял 239 млн. долларов10.
После распада СССР на территории России появилась качественно новая армянская диаспора, влияние которой как на внешнюю политику Армении, так и на российско-армянские отношения до сих пор было невелико.
По ряду объективных причин она не имела опыта и традиций в организации общинной жизни и формировании национальных общественных институтов. Поэтому в отличие от армян, обосновавшихся в разных российских городах во времена СССР, которые были адаптированы как в этнокультурном, так и в правовом смысле, эта новая диаспора, причиной возникновения которой являлись экономический и политический факторы, была крайне разрознена.
Тому предшествовал ряд причин: крайняя разобщенность и неоднородность армянской диаспоры в России, отсутствие диаспоральных институтов для консолидации армян, что объясняет слабый лоббистский потенциал российской армянской общины, непоследовательная диаспоральная политика властей Республики Армения.
Вследствие этих причин армянская диаспора в России менее консолидирована, чем в странах дальнего зарубежья. Для сравнения - во Франции и США армянский бизнес не только финансирует церкви, школы, культурные центры, но и выделяет деньги на представительскую деятельность армянских посольств11.
Тем не менее при анализе ресурсной базы и значительном неиспользованном потенциале армянской диаспоры и ее влиянии на мировую политику следует сказать, что по своим возможностям и при регулятивной функции государства она может выступать в роли транснационального актора в принятии важных политических решений на международной арене. Консолидированная, обладающая высоким экономическим потенциалом, эффективно использующая механизм политического лоббизма диаспора способна не только обеспечить максимально благоприятные условия для собственного существования, но и стать действенным «мостом» в развитии отношений между страной проживания и исторической родиной, а также взять на себя те функции, которые не способно выполнять само государство.
1Keohane R.O. and Nye J.S. Transnational Relations and World Politics: An Introduction / International Organization/1971. Vol. 25. №3. P. 329-349 // www.ucm.es/info/sdrelint/ficheros_materiales/materiales016.pdf
2Wolfers A. Discord and Collaboration. Baltimore: The John Hopkins University Press, 1962. P. 24.
3Klotz А., Lynch С. Le constructivisme dans la theorie des relations internationales // Critique internationale. №2. Hiver, 1999. P. 12.
4См., например: Brown S. New Forces in World Politics. Washington: Brookings, 1974.
5Marks G., Hooghe L. & Blank K. European Integration since the 1980s: State-Centric versus Multi-Level Governance // Journal of Common Market Studies. 1996. Vol. 34. №3. P. 341-378.
6Risse Th. Transnational Actors and World Politics // Handbook of International Relations / Ed. by W.Carsnaes, Th.Risse, B.A.Simmons. L., a.o.: Sage, 2002. P. 255-274; Лебедева М. Новые транснациональные акторы и изменение политической системы мира // Космополис. 2003. №3. С. 28-38.
7Цыганков П.А. Международные отношения: Учебное пособие. М.: Новая школа, 1996. С. 35 // www.worldspol.socio.msu.ru/biblioteka/5/Actori_i_Factori.pdf
8Зегберс К. Сшивая лоскутное одеяло… (Шансы и риск глобализации в России) // Pro et Contro. 1999. Т. 4. С. 65-83.
9Лебедева М.М. Акторы современной мировой политики: тренды развития. М.: МГИМО-Университет, 2007. С. 39-40.
10http://www.novopol.ru/text306.html
11Полоскова Т.В. Современные диаспоры. Внутриполитический и международный аспекты. М.: Научная книга, 1999. С. 120-121.
