ENGLISHМеждународная миграция трудовых ресурсов составляет квинтэссенцию присущих глобализации проблем, воплощая противоречие интересов государств, принимающих мигрантов, и государств их происхождения. Поиск компромиссных международных механизмов упорядочения потоков трудовой миграции и максимальной реализации заложенного в ней потенциала лежит в основе дискуссии о миграции, накал которой возрос в условиях глобального экономического кризиса. Международные организации настаивают на том, что соблюдение прав человека - единственно возможный подход к формированию международной системы управления трудовой миграцией. Насколько реализуема в современном мире идея обеспечения прав человека в качестве основы межгосударственного сотрудничества в сфере миграции и как она модифицируется под воздействием возрастающей миграционной взаимозависимости государств?
Новая роль международной трудовой миграции в мире
Возможности передвижения по миру расширились благодаря развитию средств транспорта и коммуникаций, вызвав радикальное изменение структуры мировых миграционных потоков в пользу временной трудовой миграции. Поскольку расстояние между странами «сократилось», временная работа за рубежом стала для многих людей предпочтительнее смены постоянного места жительства, которая сопряжена с большими материальными и психологическими издержками.
С другой стороны, повышается спрос мирового рынка труда на временных работников, которые отличаются большей гибкостью миграционного поведения, что также способствует росту масштабов временной трудовой миграции. Миграционные законодательства многих стран создают особые преимущества для трудовых мигрантов. Даже такие традиционные страны иммиграции, как США, Канада или Австралия, население которых в значительной степени состоит из иммигрантов и их потомков, в последние десятилетия смещают фокус своей миграционной политики в пользу временных трудовых мигрантов, прежде всего высококвалифицированных. США, например, принимают ежегодно порядка 200 тыс. временных трудовых мигрантов, въезжающих по «неиммиграционной» визе, Канада - 100 тыс. человек, Австралия - 80 тыс. человек.
По данным ООН, численность международных мигрантов в мире превысила в 2008 году 214 млн. человек, что означает почти трехкратный рост по сравнению с 1960 годом (75 млн. человек). При этом общая численность международных мигрантов, занятых в странах пребывания, составляет, по оценке Международной организации труда (МОТ), почти 100 млн. человек, или 3% от мировой рабочей силы*. (*МОТ определяет совокупную численность мировой рабочей силы как численность мирового населения в возрасте старше 15 лет, которое имеет работу или не имеет работу, но находится в ее поиске / A Rights Based Approach to Labour Migration. Geneva: International Labour Organization. 2010.) В Западной Европе, например, лица, родившиеся за рубежом, составляют в среднем 10% рабочей силы.
Официальные данные по международной трудовой миграции далеко не полностью отражают ее действительные масштабы. Так, официальная статистика не включает в категорию трудовых мигрантов иностранных студентов и стажеров, так называемых «приграничных рабочих» (живут в своей стране, пересекая границу для работы в сопредельной стране), международных туристов, часть которых использует туристическую визу лишь для въезда в другую страну и незаконного трудоустройства там. Не учитывает миграционная статистика и незарегистрированных мигрантов, хотя они, как правило, желают трудоустроиться в стране назначения. По признанию экспертов МОТ, «на практике каждый международный мигрант - потенциальный работник»1.
Таким образом, участие в той или иной форме в мировом рынке труда через международную трудовую миграцию стало нормой для подавляющего большинства стран мира.
Глобализация, «подгоняя» миграционные потоки под меняющиеся потребности мирового рынка труда, трансформирует качественную структуру потоков международной миграции. Выделим несколько тенденций.
Во-первых, ускоренный рост временной трудовой миграции. В течение 2000-х годов в развитых государствах численность временных трудящихся-мигрантов росла на 7-8% ежегодно. Привлечение иностранных работников на временной основе соответствует целям миграционной политики развитых государств, которые, собственно, и составляют «глобализационную элиту» и во многом определяют условия, на которых прочие страны участвуют в процессах глобализации.
Во-вторых, концентрация спроса мирового рынка труда на двух квалификационных полюсах: на работников низкой квалификации и высшей квалификации. Прежде всего, это непрестижная работа, не требующая высокой квалификации, с тяжелыми условиями труда и низкой заработной платой - подсобные работы в строительстве, сельском хозяйстве и на производстве, а также
в сфере общественного сервиса и домашних услуг. Коренные жители развитых стран отвергают эти виды работ, так что они фактически оказались «закреплены» за мигрантами. Одновременно развитые страны покрывают за счет мигрантов растущий спрос на работников современных профессий, требующих высокой квалификации: ученых, высших менеджеров, инженеров, разработчиков информационных технологий и т. д. На категорию мигрантов с высшей квалификацией направлена стимулирующая миграционная политика большинства стран. Именно этот сектор мирового рынка труда отличается наиболее жесткой конкуренцией между странами-работодателями.
В-третьих, изменение гендерных характеристик трудовых мигрантов. В настоящее время женщины составляют не менее 50% «самостоятельных» трудовых мигрантов, что во многом связано со структурными изменениями в мировой экономике. Развитие таких отраслей, как «экономика домашних услуг», «экономика развлечений», «экономика заботы», «экономика гостеприимства», сформировало растущую потребность в женщинах-мигрантах, занятых в сфере сервиса. Широкую сферу занятости для женщин представляет сексуальный и «околосексуальный» бизнес: проституция, стриптиз-шоу, консумация, массаж - сферы маргинальной, по сути, занятости и представляют основные миграционные возможности для женщин. Таким образом, феминизация миграционных потоков, став характерной чертой современного этапа международной трудовой миграции, одновременно породила тенденцию к маргинализации больших групп мигрантов на мировом рынке труда, что поставило проблему защиты прав трудовых мигрантов в ряд приоритетов национальных и международных институтов, занимающихся миграцией.
В последние годы усилился интерес стран-доноров к международной трудовой миграции. Возможность доступа к рынкам труда других государств для части их относительно избыточного населения не только сокращает безработицу на национальных рынках труда, но и обеспечивает социальную стабильность, высвобождая дополнительные ресурсы для экономического развития стран выезда. Экспортируя трудовые ресурсы, они обеспечивают возвратные финансовые потоки в виде денежных переводов мигрантов. По данным Всемирного банка, масштаб мигрантских переводов в последние годы существенно возрос. В период 2000-2008 годов прирост объема глобальных денежных переводов составлял 18% ежегодно. В течение двух докризисных десятилетий совокупные потоки денежных переводов мигрантов из развитых стран в развивающиеся выросли с 31 миллиарда в 1990 году до 77 миллиардов - в 2000 году и 336 млрд. долларов в 2008 году - более чем в десять раз в течение 18 лет! Мигрантские переводы превратились в один из крупнейших глобальных финансовых потоков, а для многих стран-получателей - в важный источник средств существования их жителей. Значение денежных переводов для стран выезда не ограничивается улучшением условий жизни мигрантских домохозяйств: переводы улучшают макропоказатели финансового положения стран и выступают как инвестиционный ресурс.
Таким образом, в начале XXI века международная трудовая миграция из инструмента мирового рынка труда объективно превратилась в структурный элемент глобальной экономики, дополнив присущую глобализации взаимозависимость государств новой ее формой - миграционной, став во многом безальтернативным ресурсом их экономического развития. Именно миграционная взаимозависимость превратила трудовую миграцию в объект активного межгосударственного сотрудничества и перевела упорядочение трудовой миграции с национального уровня на межнациональный - двусторонний, региональный, глобальный.
Вызовы глобального кризиса
Эксперты оценивают воздействие глобального экономического кризиса 2008-2009 годов на международную миграцию как наиболее глубокое и наиболее глобальное по сравнению с другими экономическими катаклизмами после Второй мировой войны. Кризис повлиял на масштабы миграции, прежде всего трудовой, на ее направления, объемы миграционных переводов, уровень благосостояния мигрантов и их семей, одновременно спровоцировав всплеск ксенофобии. Вопреки предсказаниям большинство мигрантов, даже потеряв работу, предпочли не возвращаться на родину, а остаться в стране пребывания в расчете хоть на какой-то доход и относительно быстрое восстановление рынка труда. Глобальный по характеру нынешний кризис не предоставил мигрантам альтернативу работы в других странах, как, скажем, во время азиатского кризиса 1997-1998 годов. Тогда в ответ на кризис сформировались потоки мигрантов из пострадавших от кризиса стран в те, которых кризис не коснулся2.
В результате кризиса заметно сократился объем денежных переводов мигрантов: в 2009 году - до 316 млрд. долларов, то есть более чем на 6%. Тем не менее денежные переводы мигрантов на родину остались важнейшим и - что существенно - относительно устойчивым источником средств для стран происхождения, поскольку другие источники (займы, частные иностранные инвестиции, официальная помощь развитию) сократились в более значительной степени.
Замораживание инвестиционных проектов в менее развитых странах (в большинстве своем странах происхождения мигрантов) крайне негативно сказалось на их рынке труда. Лишенные перспективы занятости на родине, граждане менее развитых стран вынуждены были искать работу за рубежом, даже на самых невыгодных условиях, чаще всего в обход официальных каналов, с риском для жизни и здоровья. Во время кризиса мигранты проявили большую способность адаптироваться к ситуации на рынке труда, чем местные жители: мигранты готовы к понижению заработной платы, своего социального статуса и ухудшению условий труда, поскольку альтернатива - возвращение на родину, где положение на рынке труда безнадежнее.
Статистика свидетельствует: в США до кризиса каждый шестой работник на рынке труда был мигрантом, а во время кризиса уже каждый второй среди вновь нанимаемых на работу был мигрантом. Данные по Великобритании более показательны: в период кризиса семь из десяти вновь нанимаемых работников были мигрантами.
В то же время мигранты представляют собой наиболее уязвимую группу на рынке труда. Именно они оказались первыми жертвами увольнений с осени 2008 года, именно их обвинили в росте безработицы среди местного населения, именно на них работодатели «отыгрались», не выплачивая зарплату и ухудшив условия труда во время кризиса. Суммарная безработица в странах ОЭСР, по оценкам, выросла с 34 млн. человек в 2008 году до 42 миллионов в 2010 году. В наибольшей степени кризис затронул строительную отрасль, где сконцентрированы 40% от общего числа трудовых мигрантов в мире, причем в основном низкоквалифицированные работники. В США, например, из 3 млн. работников строительной отрасли с латиноамериканскими корнями (Hispanics) две трети - мигранты. Именно они составили подавляющее большинство из 300 тыс. строительных рабочих, потерявших работу в 2007-2009 годах.
Большинство принимающих стран мира прибегли в 2008-2009 годах к сокращению миграционного притока и возвращению мигрантов на родину, чтобы защитить национальный рынок труда и сохранить рабочие места для местных трудовых ресурсов. Механизмы были многообразными, отражая тенденции протекционизма и ужесточения условий въезда иностранцев. В Австралии, Италии, Южной Корее, Испании, России в качестве «антикризисной меры» была сокращена квота на иностранную рабочую силу. В Великобритании, Новой Зеландии и Австралии были сокращены списки дефицитных профессий, в соответствии с которыми определяется профессиональный состав въезжающих иностранных работников. В США, Норвегии, Ирландии, Чехии, Австралии и Новой Зеландии были пересмотрены процедуры найма рабочей силы, чтобы обеспечить местным работникам приоритетное право на занятость.
В Испании, Чехии, Франции и Японии применили практику прямых денежных выплат за согласие мигранта репатриироваться и не возвращаться в течение определенного времени (pay-to-go)3.
Однако примечателен тот факт, что в период глобального кризиса, несмотря на рост антимигрантских настроений в обществе, многие государства продолжали «держать двери приоткрытыми» для мигрантов и даже вводили новые, упрощенные правила для иностранных граждан. Швейцария на референдуме в феврале 2009 года одобрила политику открытых дверей для граждан ЕС. Швеция в декабре 2008 года начала применять новые правила, предоставив компаниям больший маневр при найме иностранцев. Чехия в 2009 году ввела систему «гринкард» для мигрантов. Польша упростила процедуру привлечения иностранных сезонных работников. В Люксембурге, Нидерландах и Норвегии разрешение на работу и проживание в стране были объединены в единый документ. Все это говорит о том, что использование миграционного ресурса правительства развитых стран воспринимают как долгосрочную стратегию, обусловленную прежде всего старением населения и хроническим дефицитом национального рынка труда.
В то же время кризис убедил правительства принимающих стран пересмотреть укоренившиеся представления о том, что иностранная рабочая сила - лишь временный ресурс, который покрывает дефицит рынка труда в годы экономического подъема и может быть легко удален с рынка труда в период экономического спада. Оказалось, что эластичность этого сегмента рынка труда сильно преувеличена: иностранные работники востребованы и в условиях роста безработицы, поскольку граждане принимающих стран даже в условиях кризиса не соглашаются на большинство тех видов работ, которыми занимаются мигранты.
Таким образом, рассмотренные выше современные тенденции международной трудовой миграции имеют структурный характер и лишь в незначительной степени подвержены циклическим колебаниям4.
Кризис однозначно продемонстрировал растущую взаимозависимость стран мира и подчеркнул важность согласованных межгосударственных действий, в том числе в вопросах трудовой миграции. Попытки отгородиться протекционистскими мерами от ставших общеглобальными проблем могут привести к дестабилизации в мире или отдельных регионах. Массовая депортация трудящихся-мигрантов чревата резким сокращением доходов их семей, маргинализацией значительных групп населения, социальным взрывом в странах происхождения, что может обернуться новыми потоками беженцев.
Этими соображениями, в частности, объясняется то, что российские миграционные власти в период кризиса не прибегли к массовой депортации нелегальных мигрантов, чтобы не лишить граждан стран - партнеров по СНГ возможности «переждать» кризис в России и поддержать свои семьи на родине пусть малыми денежными переводами. Практика себя оправдала: социального взрыва в странах СНГ удалось избежать, несмотря на то что экономическая ситуация во всех странах региона существенно ухудшилась, а миграционные связи между Россией и ее основными миграционными партнерами удалось сохранить5.
Международная система управления миграцией - требование времени
Признание международной миграции в качестве одного из важнейших проявлений современной глобализации мало что дает в плане совершенствования глобального миропорядка, если оно не сопровождается новым пониманием принципов управления миграционными процессами. В последние годы глобальный диалог о международной миграции представляет миграцию как взаимовыгодный процесс, в котором не могут быть не заинтересованы обе группы стран. Отсюда следует вывод о том, что в управлении миграцией на межгосударственном уровне все страны - и более развитые (импортеры трудовых ресурсов), и менее развитые (экспортеры трудовых ресурсов) - выступают как равноправные партнеры.
Скептики утверждают, что посылы такого рода - не более чем лицемерная «упаковка» для действующей уже несколько десятилетий практики целенаправленного «сманивания» квалифицированных трудовых ресурсов более развитыми странами из менее развитых. Особенно цинично взаимовыгодность процесса международной миграции звучит применительно к миграции высококвалифицированных кадров, когда понятие «утечка умов» подменяют понятиями «обмен умами» или «циркуляция умов»6.
На самом деле стареющие страны Европы отчаянно нуждаются в притоке рабочей силы и готовы поделиться с иностранными работниками частью «пирога» социального обеспечения. Приток квалифицированных и высококвалифицированных мигрантов особенно желателен, поскольку позволяет экономить на подготовке специалистов внутри страны и повышает конкурентоспособность экономики. Рост объемов денежных переводов мигрантов послужил удобным аргументом в пользу того, что страны происхождения тоже получают свою выгоду от международной миграции, хотя на деле она несопоставима с преимуществами развитых стран от привлечения трудовых мигрантов. Демократическую риторику об уважении прав мигрантов развитые страны «скармливают» развивающимся для того, чтобы видимость равноправного диалога была убедительнее. Между тем права мигрантов не просто ограничивают, но и не соблюдают, что превращает мигрантов в одну из наиболее уязвимых групп населения.
Такие аргументы имеют известные основания, но не отрицают необходимости укреплять межгосударственное сотрудничество в управлении трудовой миграцией. Действительно, и в отсутствие кризиса мигранты зачастую становятся объектом дискриминации и, даже пребывая в стране на абсолютно законных основаниях, сталкиваются с неравенством в условиях и оплате труда, степени социальной защищенности, юридических правах, не говоря уже о нелегальных мигрантах. Негативные явления, сопровождающие международную трудовую миграцию, как раз и могут быть предметом межгосударственного сотрудничества, применения соответствующих международных конвенций, двусторонних и многосторонних региональных соглашений, международных стандартов занятости.
Совершенно очевидно, что международно-правовые инструменты согласованного межгосударственного управления миграцией требуют конкретизации. Так, общая и обязательная для всех государств - членов ООН антидискриминационная норма международного права об уважении к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии (Статья 1 Устава ООН), не может быть в полной мере реализована, если не только в политической, но и общественной среде превалируют настроения в пользу ограничения прав и свобод человека, не являющегося гражданином той или иной страны.
Другой пример. В современном мире право каждого человека покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну (Всеобщая декларация прав человека. Статья 13, п. 2) не сопровождается зеркальным правом въезда в любую страну. Дело в том, что это право регулируется национальным законодательством страны въезда, что фактически противоречит принципу свободы передвижения. В то же время концепция «миграции без границ»7 пока не находит широкой поддержки. Степень открытости миграционной политики государств формируется под влиянием множества факторов, среди которых доминирующими остаются интересы национальной безопасности. Достаточно упомянуть пример США - страны, созданной мигрантами. Не столь давно по инициативе бывшего Президента Дж.Буша-младшего был принят закон о строительстве тысячекилометровой стены на границе с Мексикой, которая, по его словам, должна стать «эталоном» границы XXI века.
Вообще говоря, в управлении миграцией неизбежно сталкиваются три конкурирующие друг с другом цели: экономика, безопасность, права человека. Первая цель подразумевает приоритет экономических интересов страны, вторая - ставит во главу угла соображения национальной безопасности, а третья цель означает гуманитарный подход.
Понятно, что политика в отношении международной трудовой миграции (в отличие, скажем, от политики в отношении беженцев) всегда подразумевает приоритет экономических соображений. В определенные исторические периоды и определенных странах экономические соображения в миграционной политике доминировали. Так, политика западноевропейских стран в 1950-1960-х годах стимулировала приток гастарбайтеров, чтобы восстановить разрушенную войной европейскую экономику, а в период кризиса 1973 года в тех же странах ужесточили политику в отношении трудовых мигрантов. В другие периоды брали верх соображения национальной безопасности, и тогда происходило ужесточение миграционной политики. Так поступило большинство государств, реагируя на события 11 сентября 2001 года в США. Третья цель - права человека - реализуется преимущественно на национальном уровне в контексте интеграции мигрантов.
В последнее десятилетие намечается кардинальный перелом в подходе к управлению трудовой миграцией. Он прослеживается в первую очередь в деятельности глобальных институтов - Глобального форума по миграции и развитию (GFMD), Глобальной миграционной группы (GMG), Международной организации по миграции (IOM), МОТ (ILO). Выдвинуто несколько предложений по радикальному пересмотру принципов и институционального обеспечения управления трудовой миграцией в глобальном масштабе. Глобальная комиссия по международной миграции (GCIM) выступила с инициативой создать Глобальное агентство по экономической миграции в рамках ООН. Профессор Колумбийского университета и номинант на Нобелевскую премию по экономике Я.Бхагвати уже в течение многих лет настойчиво призывает создать мировую миграционную организацию. Менее формализованную глобальную структуру проектирует исследовательская группа в Оксфордском университете8.
Суть нового понимания совместных действий государств в целях упорядочить международную трудовую миграцию заключается прежде всего в акценте на координации деятельности участвующих в миграции стран. В отношении беженцев, например, уже давно устоялся международный порядок, регулирующий деятельность государств, столкнувшихся с притоком беженцев. В отношении трудовой миграции такой порядок еще не установлен.
Второй элемент нового подхода к управлению трудовой миграцией - права человека как общепризнанный принцип международного гуманитарного сотрудничества. Иными словами, предлагается вышеупомянутую третью цель миграционной политики - права человека - переместить с национального на международный уровень и сделать ее опорой всей конструкции межгосударственного сотрудничества в сфере трудовой миграции. П.Таран, излагая данную точку зрения МОТ, особо подчеркивает, что основная идея - снизить риск эксплуатации людей, которые чаще всего вынуждены искать работу вне границ своей страны9. В отсутствие лицемерных заявлений о взаимной выгоде речь идет о росте миграционной взаимозависимости государств, которая изменяет ценность международной миграции как таковой, и новых принципах миграционной политики на межгосударственном уровне, отвечающих интересам как стран приема, так и стран выезда, хотя известно, что интересы этих двух групп стран объективно не совпадают.
Принимающие мигрантов страны выстраивают свою миграционную политику на основе прагматического принципа селективности, при этом декларируя обеспечение прав тех мигрантов, которые получают разрешение на проживание и работу в стране. Система интеграции иммигрантов в общество принимающей страны нацелена на изучение мигрантами языка, законодательства и истории страны пребывания, получение информационных и консультационных услуг, профессиональное обучение и т. д.
Прагматична и позиция стран выезда мигрантов. Следует отметить, что в отличие от принимающих государств, где миграционная политика насчитывает уже четыре-пять десятилетий, страны выезда (за редким исключением, например Филиппины и Пакистан) стали проводить осознанную политику экспорта трудовых ресурсов не далее как 10-15 лет назад, когда в мире осознали масштаб и роль денежных переводов мигрантов. В последние годы стремление стран выезда участвовать в международном диалоге о миграции стало отчетливым: если в первой конференции Глобального форума по миграции и развитию (Брюссель, 2007 г.) участвовали 59 стран происхождения мигрантов, то в последней конференции ГФМР (Мексика, 2010 г.) таких стран-участниц было уже 85.
Закономерно, что подход к управлению международной трудовой миграцией, основанный на правах человека, родился в Европе. Именно старые европейские демократии последовательно отстаивают принцип уважения прав человека в качестве основы внутренней политики и межгосударственного гуманитарного сотрудничества.
Нельзя не заметить, что не во всех принимающих мигрантов странах такой подход воспринимают с пониманием. Например, в нефтедобывающих государствах Персидского залива с самыми высокими в мире долями иностранцев в общей численности рабочей силы (62% в Бахрейне, 82% в Кувейте, 64% в Омане, 82% в Катаре, 56% в Саудовской Аравии, 90% в ОАЭ) экономика практически полностью зависит от трудящихся-мигрантов. Между тем государство жестко регламентирует миграционный приток и права трудовых мигрантов ограничены. Так, ни одна из стран Персидского залива не признает права на воссоединение семей, не допускает пребывания в стране иностранных граждан без наличия работы, не предоставляет трудовым мигрантам права на социальные гарантии, медицинское обслуживание, жилье, образование, не признает прав мигрантов на убежище. Во всех этих государствах мигрантов могут выслать лишь по административному решению. Большинство стран региона не допускает натурализации иностранцев, в том числе граждан соседних арабских стран. Тем не менее регион Персидского залива весьма притягателен для мигрантов: там сконцентрировано до 15% от мировой численности трудовых мигрантов. В регионе трудятся порядка 300 тыс. мигрантов из Европы, преимущественно занятых квалифицированным трудом в строительной, телекоммуникационной, медицинской и финансовой отраслях. Отсутствие должного (по европейским меркам) внимания к правам мигрантов не служит для них препятствием, как, впрочем, и для миллионов трудовых мигрантов из стран Азии.
Подход, основанный на правах человека, не получает признания в качестве универсальной модели миграционной политики, что подтверждается и низким интересом развитых стран к участию в Меж-дународной конвенции о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей (1990 г.). К концу 2010 года 42 государства ратифицировали конвенцию и еще 16 государств ее подписали, но не ратифицировали. Среди них только три европейские страны - Албания, Сербия, Черногория - не принимают трудовых мигрантов.
Развитые государства - импортеры трудовых ресурсов уклоняются от подписания конвенции 1990 года, поскольку именно на них возлагается обеспечение полного спектра прав трудящихся-мигрантов в одностороннем порядке. Конвенция практически не влечет за собой никаких обязательств со стороны стран-доноров. Такие гарантии мигрантам, как неотложная медицинская помощь, право на защиту в суде, право на владение имуществом, право детей мигрантов на образование, запрещение коллективной высылки, не вызывают сомнений со стороны принимающих государств. Однако равные с национальными работниками права на трудоустройство, жилищное обеспечение и социальную защиту представляют собой, по их мнению, слишком серьезные односторонние обязательства. Например, в России неразвитость рынка доступного жилья существенно ограничивает внутреннюю миграцию населения. Если в этих обстоятельствах государство примет на себя обязательство обеспечить иностранных работников адекватными жилищными условиями, то, несомненно, последует протест со стороны российских граждан, которые не могут зачастую реализовать свое право на жилье.
За 20 лет после разработки Международной конвенции 1990 года подход к управлению миграцией претерпел существенные изменения. Растущий интерес стран-доноров к участию в многосторонних усилиях по управлению миграционными процессами позволяет перейти от односторонней модели подхода, основанного на правах человека (согласно конвенциям ООН и МОТ) к двусторонней. В результате не только страны-реципиенты возьмут на себя обязательства по обеспечению прав трудящихся-мигрантов (что предусматривают конвенции), но и страны-доноры возьмут на себя обязательства обеспечить права мигрантов на предотъездную правовую и профессиональную подготовку, трудоустройство и реинтеграцию по возвращении, беспрепятственное получение мигрантскими семьями денежных переводов из-за рубежа. Двусторонняя модель управления миграцией, основанного на правах человека, соответствует сущности миграционной взаимозависимости на современном этапе глобализации и способна в известной мере преодолеть несовершенство международно-правовых инструментов.
Уже общепризнано, что миграция населения может выступать важным ресурсом развития - глобального, регионального, национального. В настоящее время функцию регулирования миграционных процессов берут на себя, помимо государства, формальные и неформальные институты: частные агентства занятости, работодатели, ассоциации мигрантов, неформальные мигрантские сети, наконец, криминальные организации, специализирующиеся на нелегальной миграции и торговле людьми.
Государство фактически утратило свою монополию на управление миграцией. Одна из причин заключается в том, что усиливается тенденция глобализации, которая в принципе сужает национальные возможности влиять на экономику и формировать политику, перенося акцент на наднациональный уровень. В условиях глобализации узконациональная, односторонняя миграционная политика оказывается неэффективной и недальновидной. Скажем, жесткое ограничение миграционного притока или чрезмерное усложнение правил въезда, пребывания и трудоустройства может привести к росту незаконной миграции или очень скоро обернуться невозможностью покрыть дефицит кадров за счет привлеченных из-за рубежа людей, поскольку мировой рынок труда становится все более конкурентным. А ограничение прав граждан на временное трудоустройство за рубежом, скорее всего, приведет к безвозвратному оттоку населения.
В условиях взаимосвязанного, взаимозависимого мира управление трудовой миграцией непременно должно носить системный характер. Основной его принцип можно обозначить как «согласованную многосторонность». Во-первых, она предполагает формирование единых, принимаемых как странами въезда, так и странами выезда подходов к управлению миграционными процессами (важно, чтобы диалог о миграции шел на одном языке). Во-вторых, она придаст новый импульс межгосударственному сотрудничеству в миграционной сфере путем конкретизации международных норм и гармонизации национальных законодательств. В-третьих, «согласованная многосторонность» требует двусторонней модели реализации прав человека как основы международного взаимодействия. В-четвертых, согласованное управление миграцией возможно через договоренности с заинтересованными негосударственными институтами. Принцип «согласованной многосторонности» может потребовать пересмотра ряда международно-правовых миграционных документов - он не укладывается в международные конвенции о трудящихся-мигрантах. Пересмотр конвенций в сторону двустороннего подхода в обеспечении прав мигрантов могло бы повысить готовность принимающих стран подписать и ратифицировать их.
Сейчас, когда последствия глобального шока еще раз продемонстрировали миру степень его взаимозависимости, наступает подходящий момент для конструктивного пересмотра подходов к управлению трудовой миграцией и повышения ее системности. В общем контексте поиска новых инструментов формирования глобального экономического миропорядка, которым занято сейчас мировое сообщество, миграционная составляющая мировой экономики может и должна быть особым, самостоятельным объектом взаимодействия государств.
1Билсборроу Р.Е., Хьюго Г., Обераи А.С., Злотник Х. Статистика международной миграции. Рекомендации по совершенствованию систем сбора данных / Международное бюро труда. М.: Academia, 1999. С. 49.
2Martin P. The Recession and Migration Alternative Scenarios / A Virtual Symposium «Migration and the Global Financial Crisis», organized by Stephen Castles and Mark Miller. February 2009 // URL: http://www.age-of-migration.com/na/financialcrisis/updates/1c.pdf
3Koser K. The Impact of the Global Financial Crisis on International Migration // The Whitehead Journal of Diplomacy and International Relations. 2010. Vol. XI. No. 1. P. 13-20.
4Awad I. The Global Economic Crisis and Migrant Workers: Impact and Response. Geneva: International Labor Organization, 2009.
5Ивахнюк И.В. Влияние экономического кризиса на миграционные тенденции и миграционную политику в Российской Федерации и регионе Восточной Европы и Центральной Азии / Международная организация по миграции. Бюро МОМ в Москве. 2009. 76 с.
6Эпплеярд Р. Миграция квалифицированных кадров в глобализированном мире // Мир в зеркале международной миграции. Серия «Международная миграция населения: Россия и современный мир». М.: МАКС-Пресс, 2002. Выпуск 10. С. 8-19; Findlay A.M. International Migration and Globalisation: An Investigation of Migration Systems in Pacific Asia, with Particular Reference to Hong Kong // International Migration into the 21st Century edited by Siddique M.A.B. Cheltenham, U.K: Edward Elgar, 2001; Regets M. Brain Circulation: The Complex National Effects of High-Skilled Migration / Workshop on the International Mobility of Researches. OECD Committee for Scientific and Technology Policy. Paris, March 28, 2007.
7Миграции без границ. Эссе о свободном передвижении людей / Пеку А. и Гюштенер П. (ред.). М.: ЮНЕСКО, 2009.
8GCIM. Migration in an Interconnected World: New Directions for Action / Report of the Global Commission on International Migration. 2005; Bhagwati J.N. Borders beyond control // Foreign Affairs (New York). 2003. Vol. 82 (January/February). Р. 98-104; Global Migration Governance / Betts A. (ed.). Oxford University Press, 2011.
9Таран П. Глобализация и трудовая миграция: необходимость политики, основанной на правах человека // Век глобализации. 2010. №1(5). С. 66-88.
