Обострение нынешним летом территориальных противоречий в Восточной Азии между Японией и Китаем, Японией и Республикой Корея, Китаем и некоторыми членами АСЕАН заметно осложнило политическую обстановку в Азиатско-Тихоокеанском регионе, напомнило нам о хрупкости мира в этом исключительно важном районе, выдвинуло ситуацию наряду с Ближним Востоком на передний край мировой политики. Речь идет о ведущих странах мира, от политики которых во многом зависит спокойствие на международной арене. Ведь здесь расположены государства, представляющие собой первую, вторую и третью экономики мира (США, Китай и Япония), обладающие громадным хозяйственным потенциалом и большими возможностями политического влияния как на развитие мировой экономики, так и на ситуацию в международных отношениях в целом.

Что же произошло? Почему нынешний всплеск дипломатической и информационной борьбы вокруг островов в Японском и Южно-Китайском морях получил такой резонанс? Наконец, что стоит за обострением территориальных конфликтов в Восточной Азии?

Характерными приметами международных отношений в АТР сегодня наряду с развитием экономической интеграции и многостороннего сотрудничества в различных сферах стали политическое и военное соперничество между великими державами, гонка вооружений и наличие время от времени напоминающих о себе отложенных территориальных конфликтов. Основной источник нестабильности - столкновение геополитических интересов ключевых силовых центров, которое будет усиливаться по мере дальнейшего утверждения региона как глобального полюса экономической, финансовой и политической активности.

В последние год-полтора существенно изменились геополитические приоритеты США и Китая - ключевых держав современного мира. Произошло событие, которое, хотя внешне и не оказало заметного влияния на международную обстановку, имеет исключительное значение для положения дел в мировой экономике и политике. В 2010 году по объему ВВП Китай потеснил Японию, став второй экономикой мира и продемонстрировав тем самым реальную возможность обойти Америку по ключевому экономическому показателю уже в следующем десятилетии. Растущее влияние на международные экономические отношения он оказывает и своей успешной моделью многоукладной экономики, где основную роль играет реальная экономика (производство), которую часто противопоставляют американской, базирующейся в большей степени на финансовом могуществе. Переход КНР на позиции второй экономики произвел сильное впечатление во многих столицах мира, прежде всего в Вашингтоне, показав, что в современном мире более нет одного центра принятия решений.

Испытывая сильный психологический и политический дискомфорт от экономических успехов основного геополитического соперника, американское руководство, которое в течение длительного времени не могло четко определиться, какую линию занять в отношении Китая, встало на путь противодействия Пекину по всем азимутам, обозначив Азиатско-Тихоокеанский регион главным вектором своих усилий. Это решение, учитывая, что две страны сильно привязаны друг к другу экономически (объем американо-китайской торговли составляет 500 млрд. долл., а экономическая взаимозависимость между ними выросла до высокого уровня), далось нелегко. Все же противники развития американо-китайских отношений смогли убедить Президента Б.Обаму «действовать», чтобы сдержать дальнейший рост китайской экономической и военной мощи.

Еще в январе 2011 года Б.Обама и Ху Дзиньтао во время визита в Вашингтон китайского лидера подписали совместное заявление, подтвердив приверженность двух стран развитию отношений «позитивного, всестороннего сотрудничества». Каждая из сторон заверила тогда партнера в своей принципиальной позиции. США вновь заявили, что «приветствуют сильный, процветающий и успешный Китай, который играет все более важную роль в мировых делах». КНР со своей стороны «приветствовала США как азиатско-тихоокеанскую державу, содействующую миру, стабильности и процветанию региона»1.

Однако накопленные за последнее 20-летие американо-китайские противоречия во многом перечеркнули итоги саммита, перешли в новое качество, привели к углублению несовпадения их стратегических интересов. Борьба за лидерство в глобальном масштабе между КНР и США неизбежна и в дальнейшем лишь будет усиливаться. Международные эксперты считают призывы к тесному американо-китайскому сотрудничеству сегодня устаревшими и в значительной мере не соответствующими национальным интересам двух стран. Немецкий журнал «Шпигель», например, следующим образом характеризует нынешнюю американскую политику в отношении Пекина: «Внешняя политика Б.Обамы, а также политика в области безопасности США как никогда ранее ориентирована на Пекин. Превратившийся из мессии в Макиавелли, Президент Соединенных Штатов не только усиливает азиатскую политику своего предшественника Джорджа Буша, которая была сконцентрирована на восхождении Китая, но и еще больше ее заостряет»2.

Отсюда акцент переносится на взаимные обвинения и усиление соперничества.

В американском Госдепартаменте со своей стороны видят в китайской политике в отношении США две основные долгосрочные цели: вытеснение Соединенных Штатов из региона как ведущей, превосходящей другие государства державы на Тихом океане и превращение Восточной Азии в мощный замкнутый экономический блок, соответствующий китайским экономическим и внешнеполитическим интересам. Вашингтон обеспокоен стремлением китайского руководства к ускоренному наращиванию своей военной мощи, ведущей к нарушению стратегического баланса сил в АТР, включая изменение характера действий китайских ВМС (переход от патрулирования в прибрежной зоне к постоянному присутствию в Южно-Китайском море, Тихом и Индийском океанах, где проходят основные международные торговые маршруты).

В конце 2011 - начале 2012 года Б.Обама выступил с рядом новых положений об американской политике в АТР. В ходе турне по странам Азиатско-Тихоокеанского региона в ноябре 2011 года американский руководитель заявил в австралийском парламенте: «Как президент, я принял хорошо обдуманное стратегическое решение. Соединенные Штаты - тихоокеанская нация, и мы будем играть более важную и долговременную роль в формировании этого региона. Мы сохраним нашу уникальную способность проецировать военную мощь и сдерживать угрозы ради мира. США не боятся Китая, самой большой и сильной страны региона»3.

В Китае же экономические успехи способствовали обретению уверенности в своих силах и независимости КНР на международной арене, росту политических амбиций среди элиты и в целом националистических настроений в стране. В Пекине, последовательно утверждающем себя в качестве доминирующей державы региона, почувствовали готовность более жестко отстаивать свои интересы в диалоге с Америкой и ее союзниками в АТР, прежде всего Японией.

Китай - нарождающаяся сверхдержава - требует своего места под солнцем. США остаются ведущим государством планеты и явно не готовы уступить новому конкуренту лидерство в мировом сообществе. Курс Вашингтона на конфронтацию ведет к легализации в международных отношениях разворачивающейся на наших глазах еще одной холодной войны, но уже между США и Китаем.

Она реализуется в новых, отличных от конца ХХ века условиях. Противостояние США - СССР было более прямолинейным и оказывало влияние в основном на международный политический климат и ситуацию в отдельных регионах, проявлялось в деятельности международных организаций. Нынешнее противоборство охватывает не только геополитику, но и мировую экономику, где США и КНР являются ключевыми субъектами. Их линия поведения, торговая и хозяйственная политика носят глобальный характер, оказывая воздействие на экономическое положение во всех регионах мира. Аккумулированные КНР крупные валютные ресурсы4 в случае их использования в качестве орудия противостояния способны подорвать «экономическое здоровье» США, что, несомненно, негативно скажется на общем состоянии международной экономики.

Вместе с тем вторая холодная война, несмотря на крен политических элит обеих стран в сторону конфронтации, имеет свои ограничители. Сложилась ситуация, когда сильные элитарные группы в Вашингтоне и Пекине действуют в разных направлениях. Представляющие ВПК мощные лобби работают на конфронтацию, а не менее влиятельные группы крупного бизнеса заинтересованы в развитии делового сотрудничества между двумя странами. Поэтому, несмотря на усиливающуюся конфронтационную риторику с обеих сторон, борьба между ними, видимо, будет идти с переменным успехом. Ведь дестабилизация военно-политической обстановки в таком обширном и важном для мировой экономики регионе, как АТР, несет в себе большие и непредсказуемые риски как для Вашингтона, так и для Пекина.

Процесс перерастания напряженности в АТР в крупный конфликт представляется в виде объединившихся с целью давления на Пекин (введение экономических санкций, закрытие границ
и т. д.) ряда заинтересованных государств. Это вполне возможно, но при условии проведения КНР акций, подрывающих в регионе политическую стабильность (вооруженный конфликт на границе, крупное военное столкновение с кем-либо из претендентов на о-ва в Восточной Азии - членами АСЕАН или Японией, вооруженный инцидент с Тайванем).

Хотя нынешние территориальные разборки между КНР и рядом стран региона носят в основном двусторонний характер, США - будучи гарантом региональной безопасности для ряда расположенных здесь государств - вряд ли смогут, а в нынешней ситуации и захотят, избежать вовлеченности в дела региона.

Территориальные противоречия в Восточной Азии - это не только спор между Пекином и конкретными государствами в борьбе за границы, природные и биоресурсы, но, пожалуй, в большей степени проявление геополитических амбиций китайской элиты, стремящейся обозначить свои претензии на лидерство в АТР, оттеснить США как державу, играющую ключевую роль в решении региональных проблем.

В этом же русле действует и Япония, ведя борьбу за лидерство в региональной экономике и стремясь удержаться на позициях ведущего экономического центра. Японо-китайское соперничество отчетливо проявляется и в борьбе за влияние на страны АСЕАН. Если в конце ХХ века экономика Японии доминировала в АТР - Япония представляла собой высокоразвитый промышленный и технологический центр, а АСЕАН зависимую от нее в основном сырьевую периферию, - то на исходе первой декады ХХI века картина изменилась в пользу Китая. Заняв нишу Японии и обойдя США, Китай стал для асеановцев самым крупным региональным рынком, основным кредитором и инвестором. Создав в 2010 году зону свободной торговли Китай - АСЕАН5, КНР намерена идти дальше: сформировать общий азиатский рынок, подключив к нему кроме государств ЮВА также страны Центральной и Западной Азии, а также Россию. Тем самым руководство КНР стремится укрепить лидерство в мировой экономике, ослабить зависимость от высокоразвитых западных стран. Центром столь широкого экономического образования в Пекине, разумеется, видят Китай.

Проигрыш Китая в торгово-экономической сфере ведет к падению роли и веса Японии в региональной экономике, ее влияния на решение региональных проблем. С такой перспективой в Токио смириться не могут. Вероятно, это и нашло проявление в усилении спора вокруг островов Сенкаку (китайское название Дяоюйдао), где японцы инициировали обострение противоречий.

В конце ХХ века как новый центр силы в регионе о себе заявила АСЕАН. Сегодня она играет роль интеграционного ядра в АТР, вносит свои предложения по решению важных проблем данного района. Значимость этой повестки состоит в том, что инициативы АСЕАН, как правило, отражают интересы большинства государств региона, получая соответствующую поддержку. Интересы асеановцев нередко расходятся с устремлениями США и в конкретных вопросах Китая, экспансии которого в южном направлении, несмотря на тесное сотрудничество с Пекином, малые и средние страны региона по-прежнему опасаются.

Новый, отличающийся от прошлого расклад сил, безусловно, вносит свои, в том числе и дестабилизирующие коррективы в военно-политическую обстановку в АТР. Усиление соперничества по линии США - КНР, КНР - Япония за влияние этих стран на АСЕАН и обострение территориальных противоречий Пекина с асеановцами (Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Бруней) из-за Парасельских островов и островов Спратли чревато активизацией отложенных (Корейский полуостров, Тайвань и другие) и возникновением новых региональных конфликтов. Учитывая реальность такого развития событий, вес и влияние вовлеченных в них государств, прежде всего США и Китая, они не могут не отразиться на ситуации в других регионах, косвенно не втягивать в противостояние другие страны мирового сообщества.

АТР прошел непростой путь экономической интеграции, поднявший на небывалую высоту сотрудничество и взаимозависимость между расположенными здесь государствами и обеспечивший им на долгий период высокие темпы экономического роста. И, как говорится, приехали. В нынешнем обострении геополитического противостояния между лидерами современного мира - США и Китаем - просматривается все та же присущая нашей цивилизации, выраженная в пространстве и во времени цикличность человеческой истории. Видимо, пора наконец извлечь соответствующие уроки из не столь давнего прошлого.

 

 

 1Кissinger H. The Future of U.S. - Chinese Relations. Conflict is a Choice, Not a Necessity // Foreign Affairs. March/Аpril 2012. P. 44.

 2Der Spiegel. 09/06/2012.

 3По данным Народного банка Китая, объем валютных резервов КНР в конце марта 2012 г. составил 3,3 трлн. долл. // www.uabanker.net.

 4Независимая газета. 22.06.2012.

 5Агентство Синьхуа. 17.01.2011.