Многократно в ходе избирательной кампании в США говорилось о том, что внешняя политика, а уж тем более российско-американские отношения для нее не приоритетны. Так ли это? В напряженной борьбе даже нюансы и оттенки политических трактовок могли стать решающим фактором. Что касается сегодняшней Америки, живущей в глобализированном мире, то для нее внешняя политика в высшей степени неотделима от состояния мировой экономики - и это отнюдь не второстепенная деталь.

Достаточно сказать, что для Обамы финансово-экономический кризис в Европе на грани банкротства целого ряда стран ЕС, грозящий к тому же вылиться в кризис политический, послужил как нельзя более выгодным фоном для собственных скромных и во многом промежуточных успехов в преодолении кризиса.  В отношении России в пылу полемики высветились и уже совершенно новые позиции, обозначившие рубеж, который многие поспешили назвать скорее декларацией, чем заявкой на конкретные действия.

Начиная с середины 1990-х годов республиканцы и демократы спорили о том, кто из них «потерял Россию» в качестве абсолютно лояльного партнера. В ходе избирательной кампании Ромни вернулся к старой формуле: Россия - «геополитический враг США номер 1», демонстративно разрушив всякий примирительный дискурс в отношении Кремля, которого так или иначе придерживались его непосредственные предшественники.

Однако Рейган выглядел в глазах американцев намного естественней со своей «империей зла» в 1980-х, чем нынешний претендент-республиканец с его риторикой о «новых забытых» врагах Америки. Это тонко понял Обама, который в ходе последних теледебатов ловко запутал противника в его собственных терминах. Не без удивления телезрители услышали от Ромни, что угроза, исходящая от Ирана, - это главная «угроза национальной безопасности США», а что касается России - это «враг геополитический». Поскольку, как известно, интересы национальной безопасности неразрывно связаны с геополитикой, то провести между ними грань не смогли даже умудренные опытом политологи, не говоря уже о рядовом зрителе.

 Со своей стороны Обама, обращаясь к многомиллионной аудитории, сумел к месту поставить вопрос: хотят ли американцы во главе с таким президентом вернуться в состояние второй холодной войны? Психологически ход был выверен точно, старые фобии значительного числа американцев должны были сработать, преодолевая раздражение по поводу несговорчивости «этих русских».

Нынешняя кампания в Америке отличалась целым рядом парадоксов и курьезов - обычных спутников чрезмерных, а в нынешнем случае -  едва ли не рекордных финансовых вливаний. Мы-то с вами знаем, что настоящий креатив - «парадоксов друг». Но целый ряд вопросов к проведению нынешней избирательной кампании проявили себя с неожиданно серьезной стороны, особенно в отношении прозрачности подлинных политических намерений кандидата и президента.

Впервые публично было озвучено требование, чтобы встречи претендента и президента с донорами их избирательных кампаний стали достоянием гласности, а пресса не изгонялась из этих кулуарных дискуссий. А ведь именно на этих встречах, а вовсе не на теледебатах озвучиваются важные детали программ участников гонки, от которых им будет трудно отказаться ввиду будущей поддержки своей политики. Говорят, в ходе этих дискуссий поднималась и тема России, причем Ромни пытался смягчить свою позицию в отношении «геополитического врага».

Последнее звучит правдоподобно в свете неожиданного «курьеза», так сказать, под самый занавес. В разгар финишной прямой кампании стало известно, что сын претендента Митта Ромни на днях побывал в России в поисках русских инвесторов для своей фирмы «Excel Trust», владеющей сетью магазинов по всей Америке. Ничего личного - бизнес. Избирательный штаб республиканцев отказался от комментариев.

Между тем, как писала «Interna-tional Gerald Tribune», во время своего визита Ромни-младший сказал одному русскому, «имеющему доступ к Путину, что, несмотря на предвыборную риторику, его отец в случае его избрания хочет установить добрые отношения». После сентенций Ромни про «розовые очки», которые он отбросит, когда будет глядеть на Путина глазами Президента США, и заявлений о том, что он откажется от всяких компромиссов и послаблений Москве, вся эта история выглядела, по крайней мере, непоследовательно в глазах избирателей. Нам же она весьма знакома по прежнему опыту реальной политики неоконсерваторов в отношении России.

Однако остается открытым вопрос: насколько республиканцы, располагающие большинством в Конгрессе, окажутся в плену этой антироссийской риторики Ромни? На первый взгляд для этого нет слишком веских оснований, Ромни проиграл, в стане республиканцев есть амбициозные лидеры, которые не захотят повторять слово в слово предвыборные речи Ромни. Главное же - сегодняшний лидер партии и сам выглядит недостаточно последовательным. И все же, насколько его декларации в адрес России станут отправной точкой для элиты республиканских партийцев, пока неизвестно.

Что касается Обамы, то он, видимо, получил шанс «перезагрузить или передозагрузить загрузку». Кстати, на полях его избирательной кампании почти незаметно прошла встреча госсекретаря Хиллари Клинтон со студентами Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Там г-жа Клинтон заявила о необходимости положить конец монополии России на рынке энергоносителей в Европе, представив ее в виде геополитического конкурента на новой карте мировой энергетической политики. До риторики Ромни дело не дошло, но трубы протрубили, «Мальбрук в поход собрался», а в недрах Государственного департамента создано специальное подразделение по энергетической политике во главе с послом К.Паскуалем.

Как и положено, Обама и его команда торжествуют победу, вырванную в нелегкой борьбе. Тем не менее вторая избирательная кампания развеяла его мечты об объединении нации, которые окрыляли его в прошлую кампанию. Сегодня американская пресса пестрит фразами о «двух Америках», «расколотом обществе». Действительно, нет ни одной мало-мальски острой внутренней проблемы Америки, по которой в обществе не сложилось бы диаметрально противоположных мнений, многие из которых вызваны действиями самого президента. Расколотым оно остается и в отношении многих аспектов внешней политики. В свое время И.Ильин писал о том, что партийная политика и фракционность сами по себе не способны объединять нацию, ее сплачивает общность цели и идеи, которые политика должна услышать. Но вряд ли Барак Обама читал Ивана Ильина.