В середине XVI века во главе Русской церкви стоял выдающийся Первоиерарх - святитель Макарий (1542 г. - † 1563 г.; пам. 30 дек.). Он внес громадный вклад в развитие русской культуры. Его многогранная деятельность нашла отражение и на дипломатическом поприще. Никоновская летопись содержит материалы о святителе Макарии дипломатического характера. Это отмечает на страницах «Истории Русской Церкви» митрополит Макарий (Булгаков) † 1882 г.). Он пишет: «Зная по известиям, какое значение имел у нашего государя голос Митрополита Макария, литовские паны не раз (1553, 1555 и 1556 гг.) присылали к нему свои грамоты и послов и просили его ходатайствовать перед Иоанном, чтобы он поддерживал с их королем вечный мир. И Макарий охотно соглашался быть посредником в этом деле для блага Отечества и отправлял, с своей стороны, в Литву грамоты и послов»1. Несколько детальнее, хотя на той же источниковедческой базе, говорит «об участии Митрополита в делах Иоанна с Литвой» Н.Лебедев2. Довольно подробно описывает активное участие митрополита Макария в государственной дипломатии историк С.М.Соловьев († 1879 г.)3.

Публикация в «Сборниках императорского Русского исторического общества» посольских книг XVI века, содержащих документацию дипломатических отношений Московской Руси и Литвы, значительно расширила источниковедческую базу исследователей, что было использовано И.И.Смирновым. Изучив опубликованные источники, он приходит к выводу: «Приведенные материалы достаточно убедительно говорят о политической роли Макария, делая бесспорным вывод о принадлежности Макария к руководящему ядру государственных деятелей Русского государства, т.е. к правительству»4.

Важнейшим политическим событием на Руси в середине XVI века было царское венчание великого князя Московского, совершенное впервые в истории митрополитом Макарием. Царское венчание явилось важным итогом развития государственной мысли на Руси. «Государем всея Руси» в конце XV века называли московского князя Иоанна III. Но он был первым среди равных. Внук же его, Иоанн IV, в силу совершенного царского венчания, стал равен императору Священной Римской империи, превзойдя, таким образом, Польского государя, Шведского, и др. Поэтому дипломатия, прежде всего Польши, Литвы и Швеции, игнорировала царское венчание на Руси. В переговорах с литовскими послами с русской стороны доказывалось генеалогическое родство Московского государя с киевским князем Владимиром, а в целом род русских князей возводился к римскому императору Августу. Р.П.Дмитриева пишет: «Выведение царского рода от Владимира Святославича являлось новым в дипломатической практике, но и здесь дипломатия полностью следует за теми теоретическими сочинениями, которые были созданы в Русском государстве к середине XVI века. Мысль об Иване IV как преемнике Владимира Святославича полностью перекликается с концепцией «Степенной книги», которая начинает первую «степень» Владимиром Святославичем. Возможно, что уже в это время начала складываться «Степенная книга», и идеи ее тотчас же были использованы в дипломатической практике. Однако может быть и так, что мысли о Владимире, «крестившем Русскую землю», навеяны до некоторой степени «Сказанием о князьях Владимирских», где имя Владимира Святославича также упоминается»5.

В целях содействия усилиям русской дипломатии в решении вопроса о признании царского титула Московского государя, митрополит Макарий активно участвует в переговорах и приемах литовских послов, ведет переписку с католическими иерархами Павлом (Гольшанским) (1535-1555 гг.) и Валерианом (Проташевичем) (1556-1579 гг.), последовательно занимавшими Виленскую кафедру.

Начало общения Митрополита Макария с послами Литовской Руси относится к 1552 году. Но еще ранее, в 1550 году, в инструкции послу «Якову Остафьеву», направлявшемуся в Польшу, указывалось, как отвечать о царском венчании. Подчеркивалось, что царские регалии на Русь были привезены Ефесским митрополитом Неофитом князю Владимиру Мономаху († 1125 г.). И завершается эта мысль словами: «…и государя нашего ныне венчал на Царство Русское тем же венцом отец его Макарей Митрополит, занеже ныне землею Русскою владеет государь наш один»6.

Грамота Польского короля Сигизмунда II Августа (1545-1572 гг.) от 22 октября 1552 года, привезенная посольством, называет в числе лиц, кому она адресована, «велебнаго отца архиепископа Митрополита Московского Иасафа»7. Но митрополит Иоасаф (1539-1542 гг.) был к тому времени на покое в Троице-Сергиевом монастыре († 1555 г.; пам. 27 июля), поэтому реально грамота была адресована святителю Макарию, который принимал послов. Царь же в то время был на богомолье в обители преподобного Сергия Радонежского.

Принимал литовского посланника Яна Гайко глава церкви в воскресенье 11 декабря 1552 года, «а направе у Митрополита сидели три владыки: Суздальский Алексей, да Коломенской Феодосей, да Крутицкой Савва; а от них сидели архимариты и игумены до коника, а на конике сидели Митрополичи бояре»8. «Литовский посол был введен в первосвятительские покои митрополичим дворецким Третьяком Семеновым»9. «И Ян правил Митрополиту от бископа Виленского, от князя Павла, да от князя пана Николая, Виленского воеводы, да от пана Николая, Тротцкого воеводы, поклон. И Митрополит вопросил Яна, сидя, Павла бископа и пана Николая и пана Николая ж, как Бог милует»10.

В привезенной Яном Гайко грамоте основная мысль выражена так: «Што недавных прошлых лет государь ваш... присылал до государя нашего... послов своих… а государь наш также посылал до вашего государя своих послов великих... о вечном миру и о доброй смолве, - ино в тот час вечного миру те послы нашего государя и вашего межи государей не зделали»11. Поскольку же пятилетнее перемирие истекало, то необходимо было безотлагательно решить вопрос о мире между двумя государствами, тогда кровь христианская не будет проливаться напрасно. «И в те лета мир вечный и добрая смолва межи государей не осталась, а ныне перемирью роки выходят, а бесерменская рука подноситца, а кристьянская кровь приливаетца и к убытку приходит. Ино мы, хотячи то видети, абы государи христьянскии меж себя в любви и в згоде мешкали, и просили есмо его милости государя своего и на то его милость наводили и радили з братьею нашею с иншими паны радами его милости, чтоб государь наш с вашим государем похотел миру вечного и добрые смолвы»12.

17 декабря царь, возвратившись с богомолья, приговорил послать в Литву грамоту со своим посланником, а литовского отпустить раньше. 21 декабря в среду, в день памяти святителя Московского Петра, митрополит Макарий принял Я.Гайко. На этом прощальном приеме ему было сказано: «Ян Гайко! Привез еси грамоту от бископа и от панов, и та грамота писана о государских земских делех, а не о наших церковных и духовных делех; и о тех земских государьских делех ведомо учинять бископу и паном государьские бояре, а нам до тех дел дела нет»13.

Называемый святителем епископ Виленский Павел происходил из рода князей Гольшанских. Образование он получил в Краковском университете (1504-1507 гг.). После этого, в 1507 году, он был поставлен епископом в Луцке,  а с 1535 года был главой Виленской епархии. К этому времени относится начало его участия в дипломатических отношениях с Московским государством14. С.М.Соловьев приводит некоторые сведения о его архипастырской деятельности: «В 1548 году католический Виленский епископ Павел жаловался королю, что в его епархии многие жены мужей своих покидают, живут с жидами, турками, татарами, забыв свое христианство»15. Он имел отношение к появлению в 20-х годах XVI столетия исторического труда «Летописец Великого княжества Литовского и Жомоитского»16. При нем проходили заседания нескольких соборов. Скончался епископ Павел 4 сентября 1555 года17 во время визита в Литву митрополичьего посланника С.Турпеева.

В последующее время продолжился обмен посольствами между двумя государствами. Вскоре Митрополит Макарий принимает прибывшего литовского посланника Юрия Тишкевича по его желанию. Посланник первоначально сообщил о себе, что «он закона греческого» и выразил скорбь о межгосударственных нестроениях. «И Митрополит, выслушав у него речи, велел ему сести, да молвил ему: пане Юрьи! ныне тебя ести не зовем, зашли нас дела духовные, хотим Бог даст в неделю поставити в паству Казанской земли архиепископа; и ты Бог даст в неделю на поставленье буди и у Пречистые Богородицы обедни слушай, а у нас хлеба ешь. И отпустил его на подворье»18, где он остановился. Между тем это были напряженные дни в жизни митрополита Макария. На проходившем тогда соборе был избран первый Казанский архиепископ. На соборе также решались и другие вопросы «о многоразличных чинех церковных и о многих делах ко утверждению вере христианской»19.

В самый день хиротонии святителя Гурия († 1563 г.; пам. 5 дек.), 3 февраля «в неделю»20, митрополит Макарий принял опять литовского посланника, пригласив его на литургию в Успенский собор и на последующий прием: «Сего дни у Пречистые Богородици обедни слушай, а у нас хлеба ежъ. И того дни литовской послание Юрьи у Пречистые обедни слушал и на ставленье архиепископле был; а стоял на левой стороне у столпа против митрополича места. А на поставленье архиепископле был царь и великий князь с братьею и бояре все в наряде. А после обедни литовский посланник у Митрополита ел; а как за столом сидел, и то писано у Митрополита»21.
В канун своего отъезда литовский посланник был у святителя и получил ответ на свое обращение к нему. В ответе Московский иерарх подчеркнул, что он советовался с боярами и обращение литовца расценено как его личное. При этом указана причина возникшего недоразумения - «за одно его государское имя»22, непризнаваемое в Литве. Но бояре и митрополит не могут на основании одной только устной его просьбы «докучать» царю - «никак недзе».

Очень скоро поэтому последовало новое посольство. 1 июня 1555 года к митрополиту Макарию прибыл «литвин» Дема Матфеев «вилневец» и вручил грамоту и «от Павла, бискупа Виленского, да от пана Николая Родивила, воеводы Виленского»23. Она была написана 8 мая 1555 года и адресована «Пресвященному архиепископу Митрополиту Московскому Макарию, а боярину князю Ивану Васильевичу Шуйскому». В ней опять выражена обеспокоенность: «...коли перемирные лета тые в два годы выдут, а постановленья никоторого о миру и о доброй смоле и о титуле царьском, которые ново государь ваш на собе положил, умеркованья и постановленья не будет, а за тым бы валка ся межи таковых великих государей почала, а кровь бы ся христьянская невинная на обе стороны не розливала, а христьянство бы ко упадку немалому приходило»24.

Митрополит сообщил обо всем царю в Коломну, бывшему тогда в походе. Тот ответил письменно, чтобы митрополит Макарий в отсутствие царя и ближней думы ответил посланнику, что «нам ныне о таковом великом деле государьском мимо ближнюю думу государьскую советовати нелзе»25.

Пиком дипломатической деятельности святителя Макария явился ответ на это посольство. Он посылает в Литву своего боярского сына Савлука Турпеева, который выехал из Москвы в Литву 20 августа 1555 года, во вторник. Ехал он с митрополичьими «грамотами, а писал о согласие и о миру»26, - говорится в летописи. В числе получателей послания святитель Макарий называет Виленского «бискупа» Павла.

Посольские книги сохранили сам текст святительской грамоты, посланной с Савлуком Турпеевым27 епископу Павлу и датируемой августом 1555 года. В ней митрополит Макарий прежде всего обосновывает свое участие в дипломатических делах. Он пишет: «И вам ведомо гораздо, что мы всех мирскых и яже суть в мире, отрекохомся, но назираем и разсмотряем и управляем духовная»28. Поэтому он объясняет нарушение этого обета, ссылаясь на текст Священного Писания о добром пастыре, полагающим душу за паству свою (Ин. 10, 13). Именно такая жертвенная любовь побуждает святителя заниматься несвойственными ему делами.

В этом послании митрополит Макарий доказывает правомочность совершенного на Руси царского венчания в 1547 году, подкрепляя его обращением к авторитету Священного Писания. В царском венчании Первосвятитель видит проявление «Всемогущей превышней силы Божией», которою поставлен первый русский царь. Причем поставлен он не только над пределами Русского государства, но также «и на инших местех царскых, на Казани и на Азторхани прославила его царем»29. Святитель делает ссылку на Послание к Евреям святого апостола Павла, что никто не может принимать сам на себя честь (Евр. 5, 4). Таким образом, царское венчание на Руси, говорится в послании, есть проявление воли Божией и непризнание его есть противление Богу. Митрополит Макарий цитирует в послании Виленскому епископу Павлу текст соименного ему апостола языков из Послания к Солунянам, где они призываются все испытывать, чтобы тем самым придерживаться лучшего (1 Сол. 5, 21). Таким лучшим, по мнению митрополита, должно стать положительное решение вопроса о признании царского достоинства Московского государя.

В святительском послании не называется первоверховный апостол, но он, как хранитель ключей от дверей рая, подразумевается. «Тебе бо, надлежит духовнаго настоятельства и учения дело». И нужно, чтобы он, как духовное лицо, в силу своей пассивности в данном вопросе, не явился бы для других препятствием на пути в Царство Небесное и не были бы отняты у него «ключи». Затем святитель Макарий приводит более строгое изречение из Книги пророка Иезекииля (3,18), предполагающее Божие наказание за неправильное духовное руководство. В заключении святительского послания говорится о необходимости, начав доброе дело, то есть говорится о мире между христианскими государями, довести его до необходимого конца и решить вопрос о признании царского венчания на Руси. Таким образом, в «грамоте от имени книжного Митрополита, следует думать, составленной при участии книжного царя, после изложения прав Московского государя на царский титул повествуется, что царь, передав Митрополиту охранную грамоту для королевских послов, вручил вместе с тем грамоты султана и других государей, писавших его имя с царским титулом»30. Эти грамоты должны были убедить в справедливости царских устремлений Москвы.

Летопись сообщает о возвращении посланника святителя под 1556 годом. «Того же месяца ноября митрополичьдиак Савлук Турпеев от панов из Литвы пришел и привез к Митрополиту грамоту от воеводы Виленьского,- бискуп Павел у них умер, - и писал в грамоте, что король послов своих великых посылает ко царю и великому князю, а будут к Москве к Рожеству Христову или ко Крещению»31.

Новым Виленским епископом стал Валериан (Проташевич-Шушковский) (1556-1579 гг.). Он происходил из боярского рода, осевшего в Минском воеводстве. Первоначально он заведовал канцелярией Польской королевы Боны, позднее был канцлером короля Сигизмунда Августа († 1572 г.). В 1549 году «для заслуг и иных причин» был назначен на Луцкую кафедру32. Епископу Валериану приходилось встречаться с русскими послами во время своего управления Луцкой кафедрой. В 1549 году русское посольство было в Кракове у Польского короля. Как сообщали послы позднее в Москве, во время повторного приема у короля они вышли в другую палату и король послал к ним «говорить бископа Лутцкого князя Велирьяна, да Павла Иванова сына Сопежича, да дву писарей»33. 29 сентября, когда были они опять на приеме у короля, то отвечал им «бискуп Лутцкой князь Велирьян против твоих государевых дел, и список нам ответу своего дал»34. Литовский историк характеризует его: «Мудрый, но излишне светский»35.

После кончины Виленского епископа Павла по ходатайству короля Сигизмунда Римский Папа Павел IV (1555-1559 гг.) 10 апреля 1555 года выдал грамоту на перевод епископа Валериана в Вильно. В это время в Литовском княжестве значительно слабеют позиции католичества и получает распространение протестантизм36. Епископ Валериан стал активно бороться с протестантизмом и для большего успеха пригласил на помощь иезуитов. «1569 год был ознаменован не только принятием Люблинской унии, но и связанным с этим проникновением ордена иезуитов на земли княжества Литовского. Первые иезуиты появились здесь по приглашению Виленского католического епископа В.Протасевича в 1569 году и вскоре провозгласили открытие виленской иезуитской коллегии»37. Таким образом, его имя стоит у истоков Вильнюсского университета. Проповедником в соборе у него был иезуит Петр Скарга, активно содействовавший в последующее время заключению, а затем и насаждению Брестской унии38. Епископ Валериан проявлял нетерпимость к славянским книгам и письменности39.

Между тем в январе 1558 года Московская Русь начала войну с Ливонским орденом. Первый русский царь «впервые поставил в программе русской внешней политики балтийский вопрос в том объеме, в котором разрешить его удалось России только спустя полтораста лет»40. В результате военных действий русскими войсками были взяты Дерпт, Нарва и другие города. Позднее в конфликт вмешались также Литва, Польша, Дания, Швеция. «Решение русского правительства нанести немедленный удар Литве и нейтрализовать Швецию, было результатом глубокого расчета и большой осведомленности»41. Главный удар был направлен на Полоцк, который пал в 1563 году. «Падению Полоцка придавалось большое значение не только в Москве, но и в Вильне (Вильнюсе), тем более что русские войска доходили до окрестностей Литовской столицы»42.

На этом политическом фоне протекали последующие дипломатические усилия митрополита Макария, которые были по достоинству оценены в соседнем государстве. Поэтому в следующий раз, когда в 1556 году прибыло в Москву посольство от Польского короля, то его посредническое участие в переговорах было положительно отмечено43. С Московской стороны также подчеркивалось, что охранная грамота царя для польских послов была послана с послом митрополита Макария. Во время переговоров послам показывали грамоты «докончалные цесаревы» и «салтана Турскаго», в которых государь назывался царем, чем подтверждалось венчание, совершенное святителем Макарием44.

В начале 60-х годов XVI века усиливаются переговоры и обмены посольством между двумя государствами. Осенью 1560 года в Москву возвратилось русское посольство во главе с Ф.И.Сукиным. Из их сообщения-отчета явствует, что Виленский католический епископ Валериан активно участвовал в дипломатических переговорах с русским  посольством45.

В 1562 году с литовским посланником была послана царская грамота королю Сигизмунду-Августу, датированная апрелем. В ней Московский государь, в частности, вспоминал своему адресату благотворное посредничество митрополита Макария и епископа Павла в решении межгосударственных вопросов, а также заботу митрополита Макария о признании царского титула Русского государя46.

23 ноября того же года в Москве стало известно о направлении к митрополиту Макарию и к боярам посланника Семена Алексеева Русина от Виленского епископа Валериана.
25 ноября святитель принял его в своих митрополичьих палатах. «И посланник Семен Олексеев Митрополиту от бископа Виленского Валерьяна, да от воеводы Виленского от пана Николая Радивиловича правил поклон, да подал грамоту»47. Привезенная послом грамота датирована 30 октября 1562 года и своим содержанием призывает митрополита Макария содействовать достижению межгосударственного мира48. В ответ на присланную грамоту святитель ответил о неоднократно бывших обменах посольствами ранее, но что его дело заключается в решении церковных вопросов. Однако как пастырь христианский он напоминает своему государю о мире и тишине с соседями. 29 ноября святитель ответил посланнику на грамоту, что поднятые в грамоте вопросы находятся вне его компетенции, «то ведают божественного царя самодержавца…  бояре»49. Сдержанная позиция Главы церкви была объяснена в последующее время царем, который усмотрел унижение сана Московского митрополита, названного в грамоте «братом»50.

В обратный путь литовский посол повез царскую «опасную» грамоту и грамоту-ответ от митрополита Макария. Она имеет торжественное начало: «Благоволением Бога и Отца и поспешением Сына и действом Святаго Духа, в Троицы славимаго Бога нашего, и Пречистые Богородицы, правящи престол великих архиерей и Чудотворцев Петра и Алексея и Ионы молитвами, мы смиренный Макарий Митрополит всея Руси»51. В ней передается то, что было сказано устно послу на приеме. Добавляется также, что царя «для паствы и для народу христианского» просили всем духовным собором о мире и поэтому посылается «опасная» царская грамота52. В грамоте, посланной в Литву от имени бояр, подчеркивается активное печалование царю со стороны митрополита Макария53.

В июне 1563 года в Москву направилось новое королевское посольство во главе с Юрием Быковским, «да с ним же вместе... посланник Войтех к Макарию Митрополиту»54. В указании сопровождавшему дьяку относительно послов, присланном от царя из Александровой слободы, о святителе писалось, что он находится не в Москве: «…а и про Митрополита бы еси ему молвил, что чаешь и Митрополита с нами»55. О святителе Макарии по мере следования посольства в Александрову слободу было предписано сказать следующее: «А вопросит про Митрополита где, и ему молвити, что Митрополит был с государем у Живоначалные Троицы в Сергееве монастыре у праздника»56. Праздник Троицы, престольный праздник обители, был в 1563 году 30 мая. Однако посольству в конечном счете было указано вопреки желанию ехать напрямик в Александрову слободу.

Посланник Войцех Сновицкий был принят в Александровой слободе И.Д.Бельским, которому была вручена грамота от Виленского епископа Валериана57. Летопись кратко отметила: «А у Макария Митрополита Войтех Сновитцский не был»58. Видимо, святитель за преклонностью возраста постепенно отходил от дипломатических хлопот. Жизнь его подходила к концу, но имя его в последующее время неоднократно упоминается в дипломатических документах, когда пересказывались предшествующие этапы межгосударственных отношений59.

В декабре 1563 года, незадолго до кончины Митрополита Макария, в Москве было очередное посольство в составе Ю.Хоткевича, Г.Воловича и М.Гарабурды. Во время переговоров последний отметил: «Преже сего была присылка от вашего Митрополита к прежнему бискупу к Виленскому к Павлу, а ныне присылка от государя вашего бояр к бискупу, и то ныне делаетца не по прежнему обычею, занеж бискуп святитель есть, ино от святителя к святителю ссылки бывали, а у нас те митрополичьи грамоты есть. - И бояре говорили: что освященный Макарей, Митрополит всеа Русии, пасет Церковь Божию, и преж того Митрополит с бископом и с паны рады его грамотами не ссылывался, так и ныне ему о таких делех земских с бискупом и с паны ссылатись непригоже, ссылаются о таких делех государя нашего бояре со государя вашего с королевскою радою»60.

Как было отмечено, к концу жизни святителя Макария его участие в государственных дипломатических делах уменьшается, более того, после кончины святителя «восстанавливается старый статус неучастия митрополитов в дипломатических переговорах, и попытка литовских панов радных обратиться в 1565 году с грамотой к преемнику Макария, Митрополиту Афанасию, была отвергнута русским правительством»61.

Как нередко пояснял митрополит Макарий, несвойственное ему занятие дипломатией объясняется его стремлением к миру и благу Отечества. Митрополит Макарий принимает послов иногда в воскресные дни или особые праздники. Его действия согласованы с общегосударственной внешней политикой. Сохранившаяся в посольских документах переписка Московского первосвятителя с Виленскими епископами ориентирована на решение двух проблем: активное стремление убедить их признать Русского государя царем; а также, в ответ на их инициативу, содействовать заключению мира между двумя государствами. На дипломатическом поприще митрополит Макарий решает оба вопроса в комплексе, не разделяя их, твердо простирая свое учительное слово к католическим иерархам. Своим Первосвятительским авторитетом он внес вклад в историю русской дипломатии, одновременно содействуя признанию совершенного им царского венчания Московского государя.

 

 

Грамота митрополита Макария

католическому Виленскому епископу Павлу

(1555 г., август).

А се грамота от Митрополита с Савлуком к бискупу Виленскому и к воеводе от пресвященнаго Макариа, Митрополита всеа Русии, паном радам Жигимонта Августа, короля Полского и великого князя Литовского, Русского, Пруского, Жемоитцского, Мозоветцкого и иных, Павлу, бископу Виленскому и княжате Голшанскому, и Миколаю Яновичю Радивилу, воеводе Виленскому.

Прислали есте ко мне свой лист за своими печатми с своим человеком з Дементьем с Федоровым; а писали есте в том листе ко мне, да к господина и сына нашего смиренья, царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии, боярину князю Ивану Михайловичю Шуйскому, что господин и сын нашь царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии через послов государя вашего короля и великого князя Жигимонта Августа, пана Станислава Довойна, воеводы Полотского, и пана Остафья Воловича, и писаря Петра Семешка, учинил с вашим государем, королем и великим князем Жигимонтом Августом, перемирье на два года, и тые перемирные лета имеют борзо выйти в передъидучий год Благовещенье Пречистыа Богородици. И государь ваш король и великий князь Жигимонт Август в те перемирные два года, подле перемирных грамот, послов своих великих о миру и о доброй смолве до господина и сына нашего смиренья, царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии не посылавал. Также господин и сын нашего смиренья, царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии, к вашему государю, королю и великому князю, послов своих не посылывал, и никакые добрые смолвы межи себя государи братской приязни не постановили. И после того коли перемирные лета выйдут, а государи меж собя о миру и о доброй смолве и о имени царском послов своих великих не пошлют, и смолвы добрые межи себя не учинят, ино вборзе межь таких великих государей и валка почнется кровь христьянская неповиннаа на обе стороны прольется, и христьянство к немалому убытку придет; и то по-слышев, бусурманскые государи учнут радоваться, и видечи незгоды межи государей християнскых, тем учнут утешатися.

И нам бы духовным людем и пастырем христьннскым всегда о том мыслити и Бога Сотворителя безпрестани о том просити, чтобы милосердьем святыа Его милости, государи християнские межи себя в доброй любви были, отчево бы по святой Божией воле могла статися свобода хрестьянству от рук бесерменскых. И для того ты, князь Павел, ради духовнаго настоятелства, советовал еси с преднейшею и тайною думою государя своего, паном Николаем Радивилом, воеводою Виленскым, и единомышленно смолвися есте, хотячи того видети, чтоб хрестьянскые государи межи себя в любви и в единачстве были.
И для того напоминали и просили есте государя своего, короля и великого князя, и на то ему думали, чтобы с господином и сыном нашего смиренья похотел миру и добрые смолвы и пожитья братского и постановенья слушанго через послы свои потом новом царском именованье, и нас на тож напоминаете, чтобы и мы для покою и веры хрестьянскые, и для невинные крови розлитиа хрестьянские государю царю и великому князю говорили и на то его наводили, чтоб с вашим государем миру и доброго пожитиа похотел о перемирье на далние лета, и через послы свои и вашего государя договор бы учинил, в которые б лета меж государей ссылки были и дело бы доброе меж их остатися могло о утверженьи его имени царьскаго. А о том деле его имени царьскаго особне бы любовью сослатися и делати опришними речми, обсылаяся и с нашими государи хрестиянскыми, которым о том также належит, как и вашему государю, без которых обсыланья и ведома не может тое дело остатися.

И того для бы перемирье дале зделати, чтобы в тые перемирные лета послы меж государей ходили и для бы покою хрестьянсково меж государей мир вечный и добрую смолву делали. Ипохочет ли государь царь и великий князь с вашим государем миру и доброго пожитья, и он бы к вашему государю своих великих послов послал, которые бы межи государей мир и добрую смолву делали. А государь ваш король и великий князь потому ж к государю царю и великому князю великих послов пошлет, а на послы бы нам вашего государя, короля и великого князя, у государя царя и великого князя опасную грамоту взяв, к вам прислати, чтоб послы вашего государя и послы государя царя и великого князя меж их государей пошли, доколе перемирные лета не выйдут, и меж бы государей мир и добрую смолву делали, как пригоже, чтобы вера христьянская ширилася и множилась и кровь христьянская не пролилася и христьянство бы в тишине и в покои было; и вашего бы посланника Дементья Федорова не издержав нам к вам отпустити, а вам бы нам отказ и отпись учинити не мотчая с своим посланником.

И яз Макарие, Божиею милостью Митрополит всеа Русии, у вашего посланника у Дементья вашу грамоту взял; а боярин господина и сына нашего смиренья, царя и великого князя, князь Иван Михайловичь у нас же был, и ту есмя вашу грамоту смотрили и вразумели гораздо. И вам ведомо гораздо, что мы всех мирскых и яже суть в мире, отрекохомся, но разираем и разсмотряем и управляем духовная; а такые дела меж государей делаются с обе стороны бояры и паны, ближнею их думою; и преже сего с вашим посланником Яном Гайком о том ответ были вам учинили есмя. И ныне, видя ваше раденье меж государей о любви и желанье о христьянстве, того ради презрехом прежние обычаи и помянухом Божие слово, глаголющее: «Пастырь добрый, иже душу свою положит о овцах, а наемник бежит, яко наемник есть и не радит о овцах» (Ин. 10. 13,13). И сего ради не всхотех быти наемник, но пастырь.

Аще и кроме нас сие дело есть, но берегучи неповинного розлития крови хрестиянския, на сие дело подвигохомоя и повелехом вашему посланнику Дементью побыти у нас, доколе господин и сын нашего смиренья, царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии, и Казанскый и Астроханскый и всеа Сибирскые земли повелитель, с своего дела придет и ближняя его дума на Москве будет. А господин и сын нашего смиренна, царь и великий князь. В то время ходил на свое дело на Тулу оберегати хрестъянство от бесерменства и доходити своего недруга крымского царя Девлет-Кирея; а которые бояре, ближняя дума, господина и сына нашего смирениа, царя и великого князя, и те в то время были при государе царе и великом князе. И благодатию Всемогущаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа о Святем Дусе господин и сын нашего смирениа, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, и Казанскый и Астроханский и всеа Сибирскыя земли повелитель, уберегучи хрестиянство от бесерменства, пришел в свое государство в град Москву, и бояре, блианяа его дума, все и ним. А недруг его, Девлет-Кирей царь крымской, заслышав приход его к Туле, против его не пошел, а побежал от нero с поля бегом. А которые государъскые немногие воеводы были на поле не со многими людми, и те кош царев весь взяли, и на самого царя приходили, и многих у него людей побили, и отошли от него Бог дал все здорово.

И мы, посоветовав с господина и сына нашего смирениа с навышшим боярином, с князем Иваном Михайловичем, для хрестьянства ближнюю думу государьскую: призвали есми к себе, и по данней нам благодати от Пресвятого Животворящего Духа, яко наставником и учителем Православия от заповедей святого Евангелья и от святых Апостол учениа и от святых Отец наказанья увещевали их, и приводили есми их на то, чтобы с нами заодин стали, как бы меж государей гнев утолити и неповинные крови хрестьянской розлитие отвести, а на то бы государей привести, чтобы меж себя в доброй любви и братстве и в крепкой дружбе были, и как бы государи своею дружбою хрестьянству от бесерменских рук на веки свободу учинили, и при своем бы животе о том всех стран благодаренье и доброе похваленье и по отшествии сего света в предъидущие лета вечное въспомяновение наследотвовали.

И ближняа государъская дума наше слово, яко пастырское наказанье, с любовию приняли и единомышленно со всяким усердием на то с нами обещалися, как бы хрестьянство oт неповиннаго розлития крови свободити и государей в любовь свести. И начахом помалу о сем вспоминати господину и сыну нашего смиренья, царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, что вы прислали к нам грамоту, въспоминая нам, что перемирные лета выходят, а меж государей ссылок о добре не бывало и к неповинному розлитию крови хрестьянскые близко приходит. И вы государя своего короля и великого князя напоминали, чтоб розлитиа крови хрестианские видети не похотел, а похотел бы з братом своим, с царем и великим князем, миру и добрые приязни на долго время. А о имени б царском договор учинити через обои послы и делати б то дело о имени царьском по любви, обсылаяся и с иншими государи хрестьянскими.

И государь ваш король и великий князь, по вашему совету, крови хрестьянскые видети не хочет, а хочет з братом своим, с царем и великим князем, перемирья на долго время, чтоб в те лета послы ходили на обе стороны и меж их государей о прочной любви делали и о имени царском по любви договор учинили. И много о сем въспоминал есми, чтоб господин и сын нашего смирения, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, также розлития неновинныя крови хрестьянскые не похотел видети, якоже и ваш государь, а похотел бы з братом своим, с вашим государем, перемирья на долгое время, чтобы в те перемирные лета меж их государей могли болшие послы ходити о прочной любви и о братской приязни, и о имени бы царском по любви договор учинити. И вся ближняя дума государьскаа нам въспомогала, и для хрестьянства господина и сына нашего смирениа много о сем просихом, чтобы на кровь хрестьянскую не наступил, а похотел бы с вашим государем любовного съгласиа, как бы их любовным согласием могло хрестиянство везде oт бесерменскых рук свободу приняти.

И господин и сын нашего смирения, царь и великий князь, нам ответ учинил, что он титло царского именованья на себя положил по своему прародителству, якож от начала первый в хрестиянех венчан бысъ князь великий Владимер, егда крестил Русскую землю, и ныне с всеми святыми поминаем есть, и на иконах воображаем в том венце, якоже в дни живота своего пребываа, отнележе венчан бысть, и после того святого блаженнаго Владимера, венчан бысть на царъство Русское правнук его, Владимер Манамах Всеволодовичь. А ныне з Божьею благодатию он на свои государьства Русскые венчался, и тое титло царского именованья на себя положил, не укоряя инших государей, или чести их убавливая, но всем окольным государем по их достоинству почесть их им исправляет.

А окольные все государи не токмо хрестьянские, но и бусурманские, имени его не убавливают, но и свыше прибавливают называючи его Белым Русскым царем. А Максимилиян цесарь еще отцу его, блаженные памяти великому государю Василью, в докончалных своих грамотах то титло царского именованья записал и златою своею печатью ту грамоту утвердил. А Сюлейман, салтан Турский, завое в своих грамотах царем его описует; но одно видит неприятелство брата своего Жигимонта Августа короля и воспретителство о своем царском именованье от него приемлет также и бусурманский навод на хрестиянство от него видит, и видя такые неисправедливства не в одном перемирье на себя поступал, чтобы брат его Жигимонт Август к нему исправился и о хрестьянской бы избаве съвесть с ним учинил заодин, как бы хрестьянству oт бесерменских рук свобода учинити на веки. И по се время от брата своего никакова приятна слова о том не слышит; а николи того хотел видети, ни паки вперед того хочет видети, чтоб от него котораа неповинная кровь хрестьянская начала проливатися. Но видя свою правду, покладывает на всемогущаго Бога волю и хочет о правде стояти, сколко ему Милосердый Бог поможет, розсужаа, яко не им розлитие крови хрестьянскые начнется.

Аз же Макарие, Божиею милостью Митрополит всеа Русии, для вашего писания и для хрестьянства со многим належаньем и прошеньем молих господина и сына нашего смиренья, всеже о любви и о соединении и съхранении хрестьянства, чтобы поволил государя вашего послом к себе ити по предним обычаем, доколе перемирной рок не выйдет, и речи бы брата своего, вашего государя, о любви и о постановении царского именованья выслушал. А ныне бы, для вашего прошенья, и опасную грамоту на государя вашего послов дал, чтоб государя вашего послом по той опасной грамоте до него ити и о любви и о съединении и о постановлении царского именования договариватися и дело делати, как бы неповинное розлитие крови хрестиянскые утолити и хрестьянство от бесерменских рук свободити.

И господин и сын нашего смирения, царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии, и Казанский и Астраханский и всеа Сибирскыя земли повелитель, яко чадо духовнаго именования, не презрев нашего прошения, опасною грамoтy на государя вашего послов нам в рукы дал, да и Сюлеман(а) салтана Турского, грамоту присылную и иных государей присылные нам дал, как его имя описуют иншие государи, и как отца его описовали, и докончалную грамоту Максимилияна, цесаря Римского, послом брата своего, вашего государя, показати хочет, как в той грамоте титлом царского именованья отец его написан. И мы ныне грамоту опасную господина и сына нашего смирениа на государя вашего послов вам в своим сыном боярским Савлуком Турпеевьм. А Сюлемен салтанову грамоту и иных государей грамоты послали есмя к вам в сей нашей грамоте И вы сами себе о том разсудите гораздо: пишите в своем писанье, что о имени царском договариватись, обсылаяся с иншими государи, занже им также належит, как Вашему государю; ино цесарь всему римскому закону глава, тот в писанье докончалном за своею печатью то титло царского именованья утвердил, которому государю и венчанья от нас не было; а мусулманскаго закона глава Сюлейман салтан турской, тот в своих грамотах описует же. А Всемогущая превышняя сила Божиа не токмо на своих государьствах устроила его царя, но и на инших местех царскых, на Казани и на Азторхани прославила его царем. И противу Всемогущие воли Божией что постоит? «Никтоже бо о себе приемлет честь, но званный от Бога» (Евр. 5,4). Бог возложит, - кто сняти может? Бог прославит, - кто уничижит? Бог возвеличит, - кто умалит? Противен к Богу кто обрящется? Не низу ли сходят и смеху подлежат противяющеися воли Божьей? «Надеющеижеся на Господа възрят на враги своя, яко гора Сионя не подвижутся в векы» (Пс. 124,1).

И вам, панове, не токмо государю своему, но и всему совету его достоит розсуждати лучшее, якоже рече божественный Апостол: «Вся розсужати и лучшее съдержите» (I Сол. 5, 21). Тебе бо, Павле, надлежит духовнаго настоятелства и учения дело, да не на нас явится взяти ключ, сами не внидосте и входящим внити возбранисте. Или инде речено бысь: «Крови их от рук ваших взыщу» (Иез. 3, 18). Но якоже начали есте доброе дело делати, утоляя розлитие крови хрестьянскые, и ныне о том подвизайтеся, и будет хотение вашему государю о любви и о съединении и о постановении царского именованиа есть семи своими послы имя царское господина и сына нашего смирения в достаточстве положити.

И государь бы ваш, по той опасной rpaмотe, к брату своему царю и великому князю послал своих великих послов, которые бы меж их государей тое дело доброе могли зделати и хрестиянству помощь учинити. Нашего ж смирения мир и здравственое пребывание да будет с вами. Аминь. Писана в дому Успениа Пречистыа Богородица града Москвы, лета 7063, августа месяца .

 

Грамота митрополита Макария

Виленскому епископу Валериану
(1562 г., ноября 27)

Благословением Бога и Отца и поспешением Сына и действом Святаго Духа, в Троицы славимаго Бога нашего, и Пречистые Богородицы, правящи престол великих архиерей и чудотворцев Петра и Алексея и Ионы молитвами, Mы, смиренный Макарий Митрополит всеа Русии, великого государя Жигимонта Августа, Божьею милостию короля Полского и великого князя Литовского (полный титул), рады его, князю Валерияну, бискупу Виленскому, да пану Миколаю Яновичю Радивилу, княжате Олыжскому и Несвижскому, воеводе Виленскому, моршалку земскому, канцеру Великого Княжства Литовского, старосте Берестийскому и Ковенскому, да пану Миколаю Юрьевичю Радивилу, воеводе Тротцкому, гетману великого княжства Литовского, старосте Мозырскому, Литцкому, Белетцкому и Сомилишскому, да пану Григорью Олександровичю Хоткевича, пану Тротцкому, гетману дворному, старовства справце Жемотцкого, старосте Кормаловскому, нашего смирениа повелениа слово то.

Что ты князь Валерьян, бискуп Виленский, и ты Миколай Янович Радивил, воевода Виленский, присылали к нам паробка своего Семена с грамотою, а в грамоте своей, бьючи челом, писали есте, чтоб мы благочестивому государю, боговенчанному царю, воспоминали, чтоб он с братом своим, с вашим государем, хотел доброго пожитья и миру, и об иных о многих делех государских писали есте; и мы то ваше челобитье выслушали и вразумели гораздо. И вы и преж того многижда есте к нам присылывали посланников своих, и мы всем тем посланником вашим отказывали, что нам до тех дел дела нет, занеже мы люди церковныя, пасем стадо Христово словесных овец, и строим вещи церковныя, а те дела ведают государские бояре и с паны ссылалися. А и к прежним Митрополитом, к нашим братьям, о таких делех от государя вашего рады присылки не бывало. И вы б и впредь о таких делех нашему смиренью не стужали.

А мы как истинные пастухи православные веры христьянские, по своей пастве за все того у Бога просим и молим, чтоб православное христьянство в тишине и в покое было; а благочестивому государю и боговенчанному и сыну нашего смиренья всегда воспоминаем и молим и поучаем духовне, чтобы он благочестивый государь со всеми странами и с пограничными суседи мир и тишину имел и кровопролитья не хотел. И государь наш, как есть истинный государь христьянский царь, со всеми пограничными своими суседи живет правдою и по неправде не жалает и на кровопролитие не востает. И ныне государя нашего бояре, ближняя его дума, боярин и воевода навыкший и намесник Володимерский князь Иван Дмитриевич Белский, и боярин и намесник Казанский князь Василей Михайлович Глинский, и боярин и намесник Тферский Данило Романович Юрьевича-Захарьина, и боярин и намесник Ржевский Василей Михайлович Юрьевича-Захарьина, и вся государьская дума нас молили и нам били челом, чтобы мы благочестивому государю и боговенчанному царю воспоминали и били челом, чтоб он с братом своим, а с вашим государем похотел доброго пожития и миру, и опасную бы грамоту на вашего государя послов дал.

И мы были для строениа вещей церковных оторклися того, но для паствы своея и для народу христианского, чтоб дал Бог кровь христианская литися престала, двинулися есмя о Святем Дусе с своими детми и сослужебники, со архиепископы и епископы, со архимандриты и игумены, и со всею государскою радою благочестивого государя и боговенчанного царя, молили и просили и били челом. И государь наш, как есть государь христьянский правые веры, сияя во благочестии, жалея о христьянстве и не радуяся розлития кровем христьянским, нашего рада воспоменаниа и прошениа, и детей наших и сослужебников, архиепископов и епископов, челобитья, бояр своих челобитья не оставил и опасную грамоту свою на государя вашего послов бояром своим дал. А о всем о том вам подлинно ведомо учинят государские бояре.

Писан в дому Пречистые Богородицы, лета от созданья миру 7071, ноября месяца 27 день.

 

   1Макарий, митрополит Московский. История Русской Церкви в период разделения ее на две митрополии. Изд. 2. СПб., 1887. Т. 6. С. 216.

 2См. Лебедев Н. Макарий, митрополит всероссийский (1482-1563). М., 1877. С. 74.

 3Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 3: История России с древнейших времен. Т. 5-6. М., 1989. С. 497-500. У него имеются ссылки также на издание - «Книга посольская метрики Великого княжества Литовского, содержащая в себе дипломатические сношения Литвы в государствование короля Сигизмунда-Августа (с 1545 по 1572 год)». М., 1843.

 4Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. М.; Л., 1958. С. 200.

 5Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских. М.; Л., 1955. С. 145.

 6Сборник императорского Русского исторического общества (далее: Сб. РИО). Т. 59: Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Т. 2: Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским (1533-1560 гг.) / Издано под ред. Г.Карпова. СПб.,1887. С. 345.

 7Там же. С. 366.

 8Там же. С. 365.

 9См. о нем: Архимандрит Макарий. Митрополичий дворецкий // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2003. № 3(13). С. 101-104.

10Сб. РИО. Т. 59. С. 365. Там же. Дворецкий Третьяк Семенов также «являл» во время приема дары, предназначенные митрополиту Макарию.

11Там же. С. 366-367.

12Там же. С. 367.

13Там же. С. 368. С 1547 г.  посольским дьяком был И.М.Висковатый († 1570 г.), который неоднократно упоминается в дипломатических документах. Год спустя он получил епитимию от Собора Русской церкви за свои сомнения о святых иконах (Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи. Т. 1: 1294-1598. СПб., 1836. С. 241-249). О дьяке И.М.Висковатом см.: Рогожин Н.М. Иван Михайлович Висковатый // Око всей Великой России. Об истории русской дипломатической службы XVI-XVII веков. М., 1989. С. 54-71; Граля  И. Иван Михайлович Висковатый. Карьера государственного деятеля в России
XVI в. М., 1994; Ito Yukio. Ivan Mikhailovich Viskovatyi and the «Posol’skaja izba» // Memoire of the Faculty of Liberal Arts Education. Part 1. Yamanashi University, 1974. P. 83-95.

14ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13. 4.1. С. 136.

15Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 4: История России с древнейших времен. М., 1989. Т. 7-8. С. 149.

16См.: Пашуто В.Т.; Флоря Б.Н.; Хорошкевич А.Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 156.

17Ochmanski Jerzy. Biskupstwo Wilenskie w sredniowieczu. Ustroj i uposazenie. Poznan, 1972. S. 50-53.

18Сб. РИО. Т. 59. С. 462. Очевидно, митрополичья канцелярия вела протокольные записи дипломатических приемов у Святителя, о чем свидетельствует наглядно запись. Приходится сожалеть, что они не сохранились до наших дней.

19ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13. Ч. 1. С. 249. Летопись подробно говорит о суждениях по поводу Казанской кафедры. «И царь и великий князь и Митрополит Макарей со всеми архиепископи и епископи и со всем священным Собором Русскым по священным правилом изобрали в Казаньское царьство на утверждение вере и приговорили бытии архиепископу, а на Свияге быть архимариту и игуменом, а в Казани у архиепископа архимарит же и игумены; архиепископу быти под его областию город Казань со окрестными улусы, город Свиага з Горною стороною, Василь-город, Вятцкая земля вся. И уложил благочестивый царь и великий князь Иван архиепископу и всем церквам обещанное Богу изо всех доходов Казаньскому земли десятое, а сперва Митрополит и все владыки и монастыри пособьствуют Казаньскому архиепископу денгами и хлебом» (Там же. С. 249-250). Таким образом, в новоучрежденной Казанской епархии мы видим возрождение такой формы содержания Церкви как десятина, что имело место при князе Владимире (†1015 г.; пам. 15 июля) после Крещения Руси.

20Однако в Житии святителя Гурия, составленном Казанским митрополитом Ермогеном, будущим Патриархом, датой хиротонии архиепископа Гурия названо 7 февраля (Архимандрит Платон. Сборник древностей Казанской епархии. Казань, 1868. С. 15). Протокольная точность посольских документов позволяет тем не менее отдать предпочтение им.

21Сб. РИО. Т. 59. С. 462.

22Там же. С. 465.

23Там же. С. 466.

24Там же. С. 467.

25Там же. С. 468-469.

26ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 258.

27С.Б.Веселовский пишет об этом дьяке: «Турпеев Савлук Семенович - дьяк Митрополита Макария, 1548/59 и 1560/61 гг.» (Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 528). Он «приложил руку» в 1546 г. на жалованной грамоте, данной Дмитрием Щемякой Благовещенскому Нижегородскому монастырю (См.: Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. М., 1964. Т. 3. С. 325). Видимо, по нем был дан вклад в 1564 г. в Троице-Сергиеву обитель, о чем говорится во Вкладной монастырской книге: «(1564)-го году июля в 19 день по старце Серапионе Савлисе Турпееве дал вкладу старец Дионисей Турпеев денег 50 рублей» (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря/Изд. подготовили Е.Н.Клитина, Т.Н.Манушина, Т.В.Николаева. М., 1987. С. 196).

28Сб. РИО. Т. 59. Стб. 472.

29Там же. Стб. 476.

30Савва В.И. Московские цари и византийские василевсы. К вопросу о влиянии Византии на образование идеи царской власти московских государей. Харьков, 1901. С. 300.

31ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. С. 262. В привезенной им грамоте также говорится о смерти епископа: «…нижли…посланник твой до нас пришол, и князя Павла, бископа Виленского, в животе не стало, Пан Бог с того света взятии его рачил» (Сб. РИО. Т. 59. С. 482).

32Polski Slownik Biograficzny. T. 28: Potocki Ignacy-Prserebski Vikolaj. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk-Lodz. 1984-1985. S. 517.

33Сб. РИО. Т. 59. С. 328.

34Там же. С. 329.

35Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года. М., 2005. С. 602.

36См.: Голенченко Г.Я. Идейные и культурные связи восточно-славянских народов в XVI - середине XVII в. Минск, 1989. С. 101-119; Дмитриев М.В. Православие и Реформация: Реформационные движения в восточно-славянских землях Речи Посполитой во второй половине XVI в. Изд. МГУ, 1990.

37Плохий С.Н. Папство и Украина. Политика Римской курии на украинских землях в XVI-XVII вв. Киев, 1989. С. 24. См. также: Забулис Г. Вильнюсский университет в истории Литвы. Вильнюс, 1979. С. 14-15; Яковенко С.Г. Католические учебные заведения и их влияние на развитие школы в Восточной Европе (XVI-XVII) / /Католицизм в России и Православие в Польше (XI-ХХ). Б.м., 1997. С. 139.

38Стельмашенко М. Петр Скарга (Историческое исследование). Киев,1912. С. 139.

39Пичета В.И. Белоруссия и Литва XV-XVI вв. (Исследования по истории социально-экономического, политического и культурного развития) М., 1961. С. 683.

40Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики Русского централизованного государства во второй половине XVI в. М., 1954. С. 33.

41Там же. С. 52.

42Там же. С. 55.

43См.: Сб. РИО. Т. 59. С. 494.

44Там же. С. 519.

45См.: Сб. РИО. Т. 71: Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Т. 3: Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. (1560-1571 гг.) / Изд. под ред. Г.Карпова. СПб., 1892. С. 12.

46Там же. С. 58, 59.

47Там же. С. 92.

48Там же. С. 94-98.

49Там же. С. 98.

50Там же. С. 85. Более краткая, чем посольские документы, летопись говорит, что царь «велел Митрополиту ему (т.е. послу - а. М.) показати, что Митрополит вещи церковные (строит - а. М.), а о делех земских ссылаются бискуп Виленской и королевская рада со царевыми и великого князя бояры» (ПСРЛ. СПб., 1906. Т. 13. Ч. 2. С. 345).

51Сб. РИО. Т. 71. С. 101.

52Там же. С. 102.

53Там же. С. 113.

54Там же. С. 133.

55Там же. С. 133.

56Там же. С. 134.

57Там же. С. 139-141.

58ПСРЛ. СПб., 1906. Т. 13. Ч. 2. С. 367. Поскольку это было время начала Петрова поста, то один современный исследователь объясняет неприятие посла митрополитом демонстративным соблюдением на Руси постов (См.: Сахаров A.M. Религия и Церковь // Очерки русской культуры XVI века. Изд. в МГУ, 1877. 4.2. С. 95.

59Сб. РИО. Т. 71. С. 204-206, 239, 244-245, 246, 680.

60Там же. С. 262.

61Смирнов И.И. Указ. соч. С. 200. Прим. 24.

62Сб. РИО. Т. 59. Стб. 471-476.

63Сб. РИО. Т. 71. Стб. 101-102.