В каждом городе есть дома, мимо которых невозможно пройти и не окинуть их взглядом, даже если ходить мимо таких домов ежедневно.

Проходя по Якиманке, непривычный человек рискует заработать косоглазие, ибо в конце этой улицы находятся сразу два сооружения, резко «выпадающие» из сероватого массива практичной городской архитектуры. Справа, в глубине дворов, скрывается кажущаяся чудесной игрушкой церковь Иоанна-воина начала XVIII века, а на противоположной стороне улицы элементы древнерусского стиля причудливо отразились в изразцах и башенках Дома Игумнова.

Этот дом с самого начала оказался в центре бурных обсуждений. Коллеги-архитекторы и критики неодобрительно восприняли новаторство никому не известного автора, прочая же общественность высказывалась вполне положительно и даже восторженно.

В соседнем доме (№ 45) несколько лет прожил А.П.Чехов с семьей, который выбрал место жительства не в последнюю очередь благодаря великолепному соседству. Дом Игумнова высоко ценил выдающийся русский критик В.В.Стасов. В 1896 году он, обращаясь к Л.Н.Толстому, писал о «той породе настоящих талантов, каким был, например, покойный Поздеев, построивший чудный «русский дом» купцу Игумнову, у вас в Москве на Якиманке... я о нем собираюсь раз грянуть в каком-нибудь журнале, с рисунками».

До постройки особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом, построенный после грандиозного московского пожара 1812 года купцом II гильдии Николаем Лукьяновым. После смены нескольких владельцев дом в 1851 году был продан купчихе Вере Игумновой. В традициях того времени было для подстраховки записывать недвижимое имущество на жен. Однако участок долгое время оставался незастроенным. Лишь в конце 1880-х годов наследник Николай Васильевич Игумнов подал прошение о строительстве большого каменного дома.

Николай Игумнов кроме земельного участка в Москве унаследовал и значительную долю в семейном предприятии. Он стал директором и совладельцем одного из крупнейших в России текстильных предприятий - основанной еще в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры. Столь солидному положению в обществе должно было соответствовать и жилище.

Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского зодчего Николая Ивановича Поздеева, занимавшего в то время должность городского архитектора Ярославля. Николай Поздеев не был известен за пределами Ярославля, но привлек к себе внимание Игумнова своей приверженностью к двум стилям: русскому (одному из направлений в господствовавшей тогда эклектике) и разновидности классицизма, так называемому «стилю Людовика XV». Оба стиля импонировали Игумнову, который, с одной стороны, почитал себя русским патриотом, а с другой, как и всякий купец, - тяготел к помпезной роскоши.

К сожалению, особняк на Большой Якиманке в Москве стал последней работой талантливого художника.

Для постройки был выбран псевдорусский стиль. Выстроенные в этом стиле Исторический, Политехнический музеи, здание магазина ГУМ по праву считаются украшением столицы. Этот стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, среди которых примером считался полулегендарный дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском, сгоревший в XVIII веке.

Терем «текстильного короля» Игумнова выражает прежде всего изобилие. Большое количество декоративных деталей в древнерусском стиле - арки с «гирьками», «пузатые» колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, высокие шатры кровли - подчеркивают многосоставность здания, как бы намекая на многогранность натуры его владельца. Все вместе создает ощущение душевного подъема и гармонии, такой редкой для произведений эклектики.

Парадный вход выполнен в виде Красного крыльца, увенчанного шатром. Высокие двустворчатые двери открываются прямо в зал с парадной лестницей, поражающий многоцветным «сказочным» орнаментом, продолжающим идею фасада. Высокие сводчатые потолки, расписанные золотыми вьющимися линиями, напоминают церковную архитектуру, где также черпал свое вдохновение Поздеев. Талант зодчего позволил создать атмосферу былинного русского средневековья и одновременно предвосхитить более поздние решения художников московского модерна.

Тем не менее сразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, архитектор полностью меняет стиль, погружая посетителя в обстановку европейской классики.

Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения. Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи ампир. Парадная столовая, очень строгая и скупо меблированная, несет на себе печать средневековья благодаря своему низкому сводчатому потолку.

После революции 1917 года дом использовался под различные цели - он был медицинским центром, затем рабочим клубом. В 1938 году здание было передано в распоряжение французского правительства для размещения посольства. Дом вызвал изумление у архитекторов, прибывших из Парижа. Один из них писал: «Это здание уникально в своем роде. Своим характером оно во всем противостоит нашим привычным представлениям. Несмотря на это… нельзя найти способ его переделать без того, чтобы не показаться смешным, вмешиваясь в его старинный облик». Поэтому реставрация была проведена крайне деликатно, с большим тщанием были подобраны предметы интерьера, мебель, и дом в результате кроме купеческой роскоши приобрел еще и «парижский шик».