Первый раз я увидел Муаммара Каддафи в 1975 году, когда, будучи вторым секретарем I Африканского отдела МИД, прибыл в Триполи в составе делегации, сопровождавшей председателя Совмина СССР А.Н.Косыгина. Поразило, что 33-летний М.Каддафи, бывший тогда председателем Совета ревкомандования ЛАР, то есть главой государства, в разговоре с А.Н.Косыгиным всячески подчеркивал уважение к нему как к человеку, превосходящему его по возрасту и опыту, а иногда не мог скрыть своего смущения. Обратили также на себя внимание горячность и искренность, с которой он излагал свои идеи.

В последующем, работая в 1976-1980 годах первым секретарем посольства СССР в Триполи, я встречался с М.Каддафи десятки раз, сопровождая в ходе визитов к нему наших послов И.Н.Якушина и А.В.Анисимова, принимая участие в переговорах посещавших Ливию делегаций, переводя беседы ливийского лидера с советскими руководителями во время его приездов в Москву в 1976 и 1981 годах, а затем имел встречи с ним в 1992-1996 годах уже в качестве посла РФ в Триполи.

С течением времени манера поведения М.Каддафи изменилась. Он уже не смущался в ходе бесед с «сильными мира сего», а стремился всячески подчеркнуть свою значимость. На публике же он бывал совершенно разным, умело подстраиваясь под аудиторию. Тем не менее в ходе наших встреч с ним он становился прежним М.Каддафи, держался просто и естественно. Может быть, он понимал, что подчеркиванием своей значимости не произведет на меня впечатления, а возможно, потому, что я был для него человеком, пришедшим из его молодости.

М.Каддафи был экстравагантен (ночевки в шатре во время зарубежных визитов, охрана из женщин, разрывание во время выступления на Генеральной Ассамблее Устава ООН и т. д.), но это было продуманной тактикой руководителя небольшой страны, стремившегося любой ценой привлечь внимание к себе и Ливии.

Конечно, М.Каддафи был диктатором, но это не был диктатор типа Президента Саддама Хусейна. При нем были казни по политическим причинам, но к массовым репрессиям М.Каддафи не прибегал. Более того, он проявлял удивительную мягкость в отношении своих бывших соратников, с которыми у него возникли разногласия. Достаточно вспомнить Абделя Салама Джеллуда, бывшего в свое время «номером два» ливийского режима: когда между ними возник конфликт, А.С.Джеллуд был удален из Революционного руководства ВСНЛАД, но спокойно жил на своей вилле в Триполи и даже время от времени выезжал за границу.

М.Каддафи был глубоко верующим человеком. Перед принятием серьезных решений он выезжал в пустыню и уединялся в палатке, советуясь с Богом. Нам это кажется необычным, но вспомним, что еще относительно недавно, в конце XIX века, король Вильгельм I перед принятием важных решений уходил в море, запирался в корабельной церкви и вопрошал Бога, как ему поступить.

М.Каддафи блестяще знал Коран и сунну и неоднократно выходил победителем в публичных дискуссиях с улемами по религиозным вопросам. Он был убежден, что «ислам - это грядущая судьба человечества. Вера всего человечества»*.  (*Здесь и далее цитаты даны по книге «Каддафи говорит… Встречи и приемы лидера революции Муаммара Каддафи» (книга напечатана на русском языке, место издания и издательство не указаны).) Вместе с тем представления М.Каддафи об исламе отличались от общепринятых. Он полагал, что «наша религия полна сегодня ошибок и заблуждений, а также множества всякого рода укрывательств», и призывал к очищению религиозных представлений от искажений, привнесенных в них в своекорыстных целях. К числу мусульман ливийский лидер относил всех, кто «уверовал в Единого Бога и Его посланников». В силу этого он рассматривал христиан и иудеев не просто как «людей писания», а как полноценных приверженцев ислама. Более того, даже традиционные африканские религии, «которые называют языческими», заявлял он, на самом деле являются монотеистическими и «в очень большой степени совпадают с вероучением ислама». Во время беседы с А.Н.Косыгиным в 1975 году М.Каддафи попытался убедить его в необходимости поверить в воскрешение из мертвых, судный день и загробную жизнь и был явно разочарован ответом советского премьера, что, с его точки зрения, разрушение физической оболочки, то есть тела, ведет к окончательному исчезновению и личности человека.

Ливийский лидер отвергал сунну как источник религиозных представлений, поскольку она содержит не божественные откровения, а высказывания пророка Мухаммеда, который хотя и был посланником Божьим, но всего лишь человеком. «Если бы, - заявлял М.Каддафи, - Бог хотел нам что-то сказать, почему он не сделал это в Коране?» Он был убежден, что единственным источником религиозных догматов может быть только Коран, в котором зафиксировано слово Божье. Ссылаясь на него, М.Каддафи утверждал, в частности, что хадж обязаны совершать на только мусульмане, а все люди (за исключением язычников), что закрывать доступ в Мекку тем, кто не является приверженцем ислама, представляет собою ересь и что Кааба является «путеводным знаком для всего человечества - не для арабов, не для жителей Аравийского полуострова или Мекки, а для всех людей Земли». Более того, указывал он, монополию мусульман на Каабу следует расценивать как расовую дискриминацию.

Весьма скептически М.Каддафи относился и к шариату, говорил, что тот «искусственно создан человеком. <…> Истинный кодекс мусульманского права - это лишь Священные писания, Небесные послания», в то время как шариат во многом представляет собою «искажение и подлог». Шариатские нормы были нужны для того, чтобы «правители и халифы могли с их помощью добиться послушания людей».

М.Каддафи ввел в Ливии особый календарь, отсчет времени при котором велся не с хиджры, как это принято во всех мусульманских странах, а со дня рождения, а затем (в окончательном виде) со дня смерти Мухаммеда. «Это, - пояснял он, - очень важное событие. Ведь со смертью Пророка прервалась связь между Землей и Небесами, с уходом Мухаммеда навек прекратилось Божественное откровение, после него никогда, вплоть до самого Судного дня, уже не явятся человечеству посланники Божии».

При всей своей приверженности религии М.Каддафи был далек от фанатизма. «Мы, - подчеркивал он, - прежде всего граждане своих стран, а лишь потом члены той или иной общины или секты. <…> С политической точки зрения мы все равны. Я всегда выступаю на стороне сирых и угнетенных, к каким бы преследуемым религиозным течениям и сектам они ни относились». Ливийский лидер был категорически против привнесения религии в политику. «Повсеместно, - подчеркивал М.Каддафи, - эксплуатируется религиозный фактор, когда дело доходит до того, что именем религии прикрывается вероотступничество, разрушения, войны и массовое истребление людей. <…> Ловкачи и хитрецы использовали религию, заставили ее служить их собственным интересам, придумывая и преподнося нам якобы религиозную реальность, в которой нет ничего от истинной религии». Он выступал против дискриминации по религиозному принципу, в том числе против притеснений в арабских странах шиитов, заявляя, что это нарушает права человека. Одновременно ливийский лидер констатировал, что свой вклад в религиозную рознь вносят Соединенные Штаты и Европа, которые «следуют курсом, разжигающим ненависть».

Естественно, что такие взгляды вызывали резкое неприятие у последователей традиционного ислама, и не исключено, что интервенция Катара во время гражданской войны в Ливии была в немалой степени обусловлена стремлением покончить с «ливийским еретиком».

Из государственных деятелей восхищение М.Каддафи вызывал прежде всего Гамаль Абдель Насер. По свидетельству журналиста Мухаммеда Хасанейна Хейкала, «Каддафи создали два человека - пророк Мухаммед и Президент Гамаль Абдель Насер. Результатом стала смесь исламских идей времен жизни пророка и революционных принципов Насера»1.

М.Каддафи был из тех людей, для которых главным являются не мирские блага, а идея, реализации которой они посвящают свою жизнь. В данном случае такой идеей являлась разработанная им и изложенная в его «Зеленой книге» «третья мировая теория», призванная, в чем М.Каддафи был убежден, открыть людям путь в светлое будущее. «Содержание «Зеленой книги», как мы считаем, - заявлял он, - указывает человечеству путь к демократии и окончательному решению экономических и политических проблем посредством установления прямого народного демократического джамахирийского правления». Реализация изложенных в ней идей призвана «разрешить тот кризис, который переживает сегодня человечество, избавиться от произвола, эксплуатации, колониализма, террора, оружия, диктатуры, нищеты и капиталистического гнета».

«Третья мировая теория» провозглашала необходимость установления «подлинного народовластия». М.Каддафи исходил из того, что существующие в мире политические системы, когда один человек, будучи избранным в парламент, представляет миллионы людей, ведут к узурпации суверенитета народа и что народ должен сам управлять своей политической, экономической и общественной жизнью. Власть, констатировал он, находится сейчас в руках политиков, которых капиталисты с помощью денег приводят к управлению государствами. «Господствующий класс, - заявлял М.Каддафи, - с помощью денег выигрывает выборы и правит страной». Политические партии, в свою очередь, представляют интересы не народа, а «экономических кругов», на которые они опираются. «Гражданами, - подчеркивал он, - манипулируют, чтобы заставить их придать легитимность диктатуре капиталистов-эксплуататоров».

Выход М.Каддафи видел в установлении «прямой народной демократии». Основанная на этом принципе джамахирийская система, которая была создана в Ливии, имела сходство с античной демократией. Высшим органом управления считались местные народные собрания (МНС), создававшиеся по территориальному принципу и объединявшие все население Ливии. На их обсуждение выносились все вопросы жизни страны, в том числе связанные с планами экономического развития, бюджетом, внутренней и внешней политикой. Им принадлежала также законодательная инициатива. Районные народные конференции (РНК), объединявшие руководство МНС, и Всеобщий народный конгресс, в который входило руководство РНК, профсоюзов и общественных организаций, имели право лишь приводить принятые местными собраниями решения к общему знаменателю.

На практике же оказалось, что система неэффективна. Длившиеся неделями заседания МНС отрывали от текущих дел людей, подавляющее большинство которых было к тому же не готово к вынесению квалифицированных решений по включенным в повестку дня вопросам, что не могло не сказываться на продуманности принимавшихся резолюций. Нередко положение спасало лишь вмешательство лидера ливийской революции М.Каддафи (отказавшегося от всех государственных постов, но сохранившего де-факто полноту власти). Предпринятая им попытка сделать систему менее громоздкой, создав 30 тыс. коммун, каждая из которых объединяла по 100 человек, к качественным изменениям ситуации не привела.

М.Каддафи резко критиковал капитализм как систему, позволяющую меньшинству присваивать плоды труда большинства. «Частный сектор, частные компании, - подчеркивал он, - гоняются за прибылью, пусть даже за счет обнищания миллионов людей». От горстки богачей, сосредоточившей в своих руках национальное богатство и стоящих у кормила власти, «проистекают все трагедии народов, войны и террор». При этом его религиозность накладывала свой отпечаток и на критику капитализма. М.Каддафи считал, что укоренившийся в христианском мире капитализм находится в «вопиющем противоречии с учением Христа».

Альтернативой капитализму был провозглашен «народный социализм», основанный на принципе «партнеры, а не наемные рабочие». В соответствии с ним заводы и фабрики были переданы в собственность тех, кто на них работает. Это привело к возникновению в Ливии самоуправляемого сектора, на долю которого приходилось, однако, всего 3% валового национального продукта. Объяснялось это тем, что эксперимент не был распространен на оставшиеся в руках государства нефтедобывающую и обрабатывающую промышленность и банки, а также на смешанные компании: ливийское руководство опасалось, что введение самоуправления в этих отраслях приведет к краху экономики в случае, если эксперимент потерпит неудачу.

Взгляды М.Каддафи на права человека отличались от распространенных на Западе. С его точки зрения, основу прав человека составляют «право на самоопределение и свобода от чужого господства, свобода самим управлять своей страной без всякого вмешательства и посредничества, без всякого правительства и президента. Мы хотим пользоваться плодами собственного труда. Пусть рабочий будет партнером в труде, партнером, а не наемным работником. Вот это - фундаментальные права, а не право поговорить по телефону, послать письмо или выйти на демонстрацию». Естественно, что свободы слова, печати, собраний в Ливии не существовало и существовать не могло (что, впрочем, по наблюдениям автора, подавляющее большинство населения страны, приверженное традициям и живущее в своей собственной «системе координат», особо не волновало). На смену же авторитарному режиму М.Каддафи пришли после его гибели не демократия, не соблюдение прав и свобод человека, а всевластие вооруженных племенных формирований.

Несомненный заслугой М.Каддафи было сооружение Великой искусственной реки (ВИР), ставшей крупнейшим в мире инженерным проектом. Была построена система трубопроводов, снабжавшая северные районы страны водой, которая поступала из находящихся под песками Сахары четырех огромных озер, содержащих 35 тыс. куб. км пресной воды2. ВИР не только должна была обеспечить водой прибрежные города, но и дать возможность освоить под сельское хозяйство 160 тыс. га земель3.

Безусловной заслугой М.Каддафи является и сделанное им в социальной сфере. Значительная часть национального дохода, составившего в 2010 году 14,2 тыс. долларов на душу населения, распределялась в интересах всех ливийцев4. Была практически ликвидирована неграмотность, уровень детской смертности снизился до 25 на 1 тыс. новорожденных, за каждого ребенка родителям выплачивалось 7 тыс. долларов, молодоженам выделялось 60 тыс. долларов на квартиру, основные продукты питания и бензин дотировались государством, электричество было бесплатным, малоимущие получали помощь деньгами, продуктами питания, а кое-кто и сертификатами на автомобили, пособие по безработице составляло 750 долларов в месяц5.

Что касается внешней политики, то, по словам М.Х.Хейкала, М.Каддафи, будучи «простым чистосердечным человеком», оказался после прихода к власти в «сложном мире, заполненном заговорами и маневрами», что в значительной мере предопределило его поведение на международной арене, схожее, как отмечает египетский журналист, с поведением Тарзана в Нью-Йорке6.

Внешняя политика М.Каддафи также была во многом подчинена стремлению претворить в жизнь теоретические постулаты. Являясь, как и Г.Абдель Насер, приверженцем панарабизма, он добивался объединения то с Сирией, Египтом или Суданом, то с Тунисом, Алжиром либо Марокко. Все эти инициативы, выдвигавшиеся без учета реальной ситуации, завершились неудачей.

Разочарование в арабском единстве побудило М.Каддафи встать на путь достижения африканского единства через формирование Африканского союза (АС), который пошел бы по пути интеграции, следуя по стопам ЕС. Должны быть созданы, настаивал он, единые валюта и центральный банк, общая система безопасности и обороны, единые рынок и системы экспорта и импорта и таможенных тарифов. Национальные вооруженные силы должны быть распущены, а вместо них создана общеафриканская армия. Глобализация и ее вызовы, указывал М.Каддафи, делают невозможным выживание обособленных национальных государств, и если даже Германия, Великобритания, Франция, Италия не могут существовать вне рамок единого европейского пространства, то что тогда говорить об африканских странах. Что касается арабских стран Юго-Западной Азии, то «единственным решением» для них станет присоединение к АС. Хотя по инициативе ливийского лидера Африканский союз и был создан, заменив собою Организацию африканского единства, никакого аналога ЕС из него, естественно, не получилось и получиться не могло.

Главным для Африки и Ближнего Востока было, по мнению М.Каддафи, обеспечение независимости государств этих регионов, на которую не перестает покушаться Запад. «Мы, - подчеркивал он, выступая в 2006 году в Томбукту, - жили в пустыне как свободные люди и хотим оставаться свободными повсюду: от Сенегала и Мавритании до стран Благодатного полумесяца. <…> Мы умрем за свою пустыню, оросим ее своей кровью, но не уступим ни одной ее песчинки». Эти его слова оказались пророческими - через пять лет сам М.Каддафи оросил пустыню своей кровью, с оружием в руках защищая Джамахирию.

Современную ситуацию в Африке М.Каддафи рассматривал как порожденную борьбой великих держав, в первую очередь США и Китая, за нефтяные богатства континента. «И это, - подчеркивал он, - крайне опасно». Предупреждая об этой опасности, М.Каддафи буквально как в воду глядел: приведшее к его гибели вооруженное вмешательство США и Организации Североатлантического договора в гражданскую войну в Ливии было в немалой степени обусловлено стремлением прибрать к рукам ливийскую нефть.

М.Каддафи проводил вместе с тем различие между политикой Вашингтона и Пекина. «Америка, - заявлял он, - пользуется грубыми методами, сопровождающимися военным вмешательством, применением оружия, созданием военных баз. <…> Американский империализм и колониализм остались такими же, как и прежде». Что касается Китая, то он «пользуется более мягким подходом. <…> Сегодня в Африке действует уже более 600 китайских корпораций. Более того, в африканских странах начинают возникать компактно проживающие китайские общины». КНР вывозит из Африки дешевое сырье и производит из него товары, которые затем втридорога продает на африканском и других международных рынках.

Одной из констант внешней политики Ливии была поддержка национально-освободительной борьбы. У М.Каддафи отсутствовали, однако, четкие критерии того, чтó понимать под «национально-освободительным движением». В результате ливийцы оказывали помощь, с одной стороны, террористическим группировкам типа Ирландской республиканской армии или Фронта освобождения Моро, а с другой - Организации освобождения Палестины, Африканскому национальному конгрессу, Фронту освобождения Мозамбика, Народной организации Юго-Западной Африки.

М.Каддафи осудил и, несмотря на нормализацию отношений с Вашингтоном, продолжал и после этого осуждать вторжение американцев в Ирак. «США и Великобритания, - указывал он, - заявили о том, что, по имеющимся у них разведданным, Ирак обладает оружием массового уничтожения. Ирак подвергли инспекции, затем нападению, затем расчленению и выяснили, что такого оружия там нет. <…> Целый народ был обречен на страдание, целая страна подверглась разрушению из-за того, что поверили слуху или лжи. Как может великая держава, постоянный член Совета Безопасности предпринимать столь опасные действия, руководствуясь неподтвержденными слухами или предположениями?»

М.Каддафи резко отреагировал на вынесение смертного приговора Президенту Саддаму Хусейну, подчеркивая, что тот является военнопленным, который был смещен иностранными интервентами, а не иракской армией или иракским народом, и что процесс над ним должна организовать страна, захватившая в плен С.Хусейна, а не иракский суд, у которого нет права судить кого бы то ни было, поскольку иракцы живут в условиях оккупации. Привлекал он внимание и к тому, что если смертный приговор С.Хусейну был вынесен в связи с уничтожением в курдской деревне Ад-Дуджейль 140 человек, то в результате американского вторжения к концу 2006 года погибло 140 тыс. человек. «Кого судить за это? - спрашивал он. - Или Ад-Дуджейль Саддама - это грех, а те дуджейли, которые совершаются сегодня, - добродетель?»

Мог ли М.Каддафи предполагать, что судьба Ирака четыре года спустя будет уготована Ливии и что он сам даже не предстанет перед судом, а после издевательств и пыток будет убит на месте «борцами за демократию»?

Естественно, что подобные заявления М.Каддафи не могли не вызывать раздражения в Вашингтоне и Лондоне и вели к увеличению счета, который намеривались предъявить - и предъявили - ему эти две державы при первом же благоприятном случае.

Идеализм, который был свойственен М.Каддафи в подходе к международным проблемам, проявился, в частности, в выдвижении им утопического плана ближневосточного урегулирования путем объединения Израиля и Палестины в одно государство под названием «Изратина». Объяснял он это тем, что арабы и евреи всегда, в течение многих веков, уживались друг с другом, а полоска земли между рекой Иордан и побережьем Средиземного моря слишком узка, чтобы вместить сразу два государства. Более того, утверждал ливийский лидер, де-факто «Изратина» уже существует, поскольку в Израиле живет
1 млн. палестинцев, а Западный берег представляет собою «чересполосицу палестинских городов и еврейских поселений».

Не менее утопичный характер носили представления М.Каддафи о реформе ООН. По его мнению, Генеральная Ассамблея должна превратиться во всемирный парламент, призванный издавать законы, а Совет Безопасности стать органом исполнительной власти, претворяющим в жизнь решения ГА. Без этого, указывал он, в мире и дальше будет господствовать право сильного, как это уже было в отношении Ливии, Панамы, Ирака, Югославии, Афганистана. «Мы, - подчеркивал М.Каддафи, - жаждем верховенства международного права, но сегодня прав тот, кто силен». И здесь он снова как в воду глядел: его режим и он сам были уничтожены объединенной мощью США и западноевропейских держав, грубо нарушивших при этом нормы международного права.

Серьезный ущерб имиджу М.Каддафи нанесло дело работавших в Ливии болгарских врачей и медсестер, которым было предъявлено обвинение в преднамеренном заражении СПИД 400 детей и которые были приговорены к смертной казни. Он, судя по его высказываниям, понимал абсурдность обвинения, сознавал, что речь идет не о преднамеренном убийстве, а о халатности, признавался, что для него это дело выглядит как неразрешимая загадка. Но при этом М.Каддафи оказался в сложном положении: с одной стороны, он не мог публично заявить о некомпетентности суда и предвзятости приговора (призванного, возможно, отвести обвинения в халатности от ливийского медицинского персонала), а с другой - не мог довести дело до казни болгар. Не мог ливийский лидер не учитывать и резко негативную реакцию на происшедшее со стороны европейских стран. В конце концов дело удалось «спустить на тормозах»: болгары вернулись в свою страну, но и вынесенный им приговор отменен не был.

М.Каддафи обвиняют в бойне, устроенной в тюрьме Абу-Салим. Однако за это его вряд ли можно упрекать. В тюрьме находились в заключении члены организации «Братья-мусульмане» и боевики Ливийской исламской боевой группы (ЛИБГ), которые подняли мятеж, завладели оружием и перебили охрану. Прибывшим к тюрьме воинским подразделениям было оказано сопротивление, после чего они применили силу. Тем не менее некоторым заключенным удалось скрыться, и они продолжили борьбу против ливийского лидера.

Вообще, в течение всего правления М.Каддафи хорошо организованные исламские фундаменталисты представляли для его режима наибольшую угрозу. «Братья-мусульмане» составляли костяк Народного фронта спасения Ливии, штаб-квартира находилась в Лондоне. Фронт засылал в страну террористов, задачей которых было убийство ливийского лидера. Что касается ЛИБГ, то она пыталась развернуть в 1996 году партизанскую войну в Киренаике, однако ее отряды были быстро разгромлены ливийской армией.

В свою очередь, М.Каддафи считал, что с салафитами следует вести беспощадную борьбу, поскольку их деятельность «имеет целью искоренение арабского национализма, установление над регионом израильского или персидского господства, она враждебна прогрессивной социальной тенденции, будучи направленной на ее подмену мнимо исламской традицией в соответствии с секретной договоренностью, достигнутой с американским ЦРУ и израильским «Моссадом», и, естественно, на подмену ислама исламизмом»7.

Внешнеполитические акции ливийского режима неизбежно ассоциируются с взрывами 21 декабря 1988 года «Боинга-747» компании «Панамерикэн» над шотландским местечком Локерби и 19 сентября 1989 года ДиСи-10 компании «ЮТА» над Нигером, в результате чего погибло в общей сложности 440 человек8. В 1999 году французский суд заочно приговорил шестерых ливийцев к пожизненному тюремному заключению за теракт против французского авиалайнера, а в 2002 году шотландский суд приговорил сотрудника ливийских спецслужб Абд эль-Басита аль-Миграхи к пожизненному тюремному заключению за взрыв американского самолета. 12 августа 2003 года ливийская сторона признала, что ее официальные лица несут ответственность за гибель «боинга», но продолжала отрицать причастность к уничтожению ДиСи-109. Против самого М.Каддафи обвинения не выдвигались. Более того, в августе 1999 года прокурор Франции рекомендовал не обвинять его в причастности к взрыву французского авиалайнера10.

Как бы то ни было, гибель двух самолетов останется черным пятном на правлении М.Каддафи. У медали есть, впрочем, и другая сторона. В 1973 году израильские истребители без предупреждения сбили над оккупированным Синаем сбившийся с курса ливийский «боинг». Погибло около 150 человек. Не было ни резолюции Совета Безопасности, ни введения санкций в отношении Израиля. Яркий пример политики «двойных стандартов», являющейся нормой для Запада, не правда ли?!

За свою жизнь М.Каддафи совершил как политик немало ошибок, но он каждый раз исправлял их, находя выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Но две его ошибки оказались роковыми.

Прежде всего, М.Каддафи неправильно оценивал ситуацию в Ливии, где нарастали оппозиционные настроения. Его правлением были недовольны верхушка племен Киренаики, чей доступ к дележу «государственного пирога» оказался ограничен, а также чувствовавшие себя обделенными берберы Джебель Нефусы и черкесы Мисураты. На это наслоились требования демократизации, с которыми выступали молодежь, национальная буржуазия, современный средний класс. Ударной же силой «борцов за свободу» стали мусульманские фундаменталисты. ЛИБГ сумела оправиться от поражения 1996 года. При содействии Катара ею было приобретено и спрятано в Ливийской пустыне оружие, переброшены в ВСНЛАД набравшиеся опыта в Афганистане и Пакистане боевики. Они сразу же приняли активное участие в антиправительственных выступлениях, с первых же дней превратившихся в вооруженный мятеж.

Сын Муаммара Сейф аль-Ислам чувствовал надвигающуюся угрозу. Он предлагал отцу принять Конституцию, провести парламентские и президентские выборы, но М.Каддафи отказался это сделать. Если бы он пошел на такой шаг, нынешней трагедии, возможно, удалось бы избежать. Однако согласиться на это означало бы для ливийского лидера признать ошибочность всего, чему он посвятил свою жизнь. Народовластие, ислам и народный социализм - «это опоры, на которых зиждется общество. Они неприкасаемы», - таким был его ответ сторонникам реформ.

Второй серьезной ошибкой М.Каддафи стало убеждение, что внешняя угроза Ливии миновала. Он не ожидал, что те же самые главы государств и правительств, которые заверяли его в дружбе, обнимались с ним, позволяли ему разбивать палатку в центре своих столиц, отдадут приказ бомбить Ливию либо займут нейтрально-враждебную позицию. Если бы М.Каддафи не раздумывал, у кого ему лучше закупать вооружение, а приобрел бы современные зенитные и противокорабельные ракетные комплексы, подготовил бы для них расчеты, создал бы мощную систему ПВО в полном объеме, неизвестно еще, отважился ли бы Запад на интервенцию.

Происшедшее стало для М.Каддафи страшным ударом. По свидетельству одного из его сподвижников Мансура Ибрагима, «он думал, что народ будет любить его до конца. Он чувствовал, что сделал столько хорошего для Ливии и для ливийцев. Он чувствовал, что люди, которых он считал своими друзьями, такие как Тони Блэр и Сильвио Берлускони, предали его»11.

Но при этом нельзя упускать из виду, что ливийский лидер свергнут не собственным народом. На его стороне было большинство населения Триполитании и Феззана, а вооруженные формирования повстанцев, когда они оказывались без поддержки с воздуха, терпели поражение за поражением. Их победу обеспечила авиация НАТО, совершившая за семь месяцев 26 тыс. самолетовылетов. На стороне оппозиции сражались - в нарушение резолюции 1973 Совета Безопасности - сотни катарских солдат и офицеров, участие которых в боевых действиях признано в публичных заявлениях председателем ПНС Мустафой Абд аль-Джалилем и начальником Генштаба ВС Катара Хамадом аль-Атыйей12. Они вместе с бойцами французского Иностранного легиона, английского 22-го полка Специальной авиаслужбы, а также военнослужащими Объединенных Арабских Эмиратов сыграли решающую роль в штурме Триполи (что подтверждено свидетельствами десятков очевидцев). Франция, Катар и ОАЭ поставляли мятежникам вооружение, в их отряды направлялись французские, английские и катарские военные советники. Да и удар по колонне, в которой следовал М.Каддафи, нанесли вертолеты союзников (что официально подтвердило командование НАТО), а «борцы за свободу» лишь после этого зверски убили раненого ливийского лидера.

Обращает на себя внимание и то, что за два дня до его гибели прибывшая в Триполи государственный секретарь США Х.Клинтон публично потребовала «убить или схватить Каддафи, чтобы ливийский народ его больше не боялся». В ходе авианалетов погибли сыновья ливийского лидера - Сейф аль-Араб и Хамис и трое внуков - четырехмесячная Мансура, двухлетний Сейф и трехлетняя Картаго, а еще один его сын Муатасим Биллях был захвачен вместе с отцом и убит на месте «защитниками демократии».

У Запада, особенно у Франции, были основания, чтобы считать М.Каддафи «плохим парнем». Он не пошел на приватизацию Национальной нефтяной корпорации, которую надеялись купить западные монополии, и не стал таким образом передавать под их контроль природные богатства страны. Кроме того, М.Каддафи вынудил французскую нефтяную компанию «Тоталь» выплатить неустойку в 0,5 млрд. долларов. Он обещал пересмотреть соглашения о разделе продукции, с тем чтобы все иностранные компании получали не более 20% добываемой нефти вместо 20-52%, как это было в соответствии с ранее заключенными соглашениями. Наконец, ливийский лидер заявил, что откажется от покупки французских истребителей «Рафаль» и приобретет вместо них российские самолеты13.

Мне вспоминается беседа с М.Каддафи в декабре 1993 года. Он просил тогда передать Президенту РФ Б.Н.Ельцину устное послание в связи с событиями в Чечне. В послании (текст которого был опубликован затем ливийской печатью) выражалась обеспокоенность происходящим на Северном Кавказе, высказывалась озабоченность, что убийства там мусульман могут привести к ухудшению отношений между исламским миром и Россией, и отмечалась готовность Ливии способствовать урегулированию конфликта14. Пообещав незамедлительно передать послание, я, естественно, разъяснил нашу позицию. Завязалась дискуссия, в конце которой мною был приведен следующий довод: «Давай предположим чисто теоретически, что на востоке Ливии вспыхнул вооруженный мятеж сепаратистов, требующих отделения Киренаики. Как бы ты сам на это реагировал?» М.Каддафи лишь усмехнулся и ничего не ответил…

Ливийский лидер был не чиновником, дорвавшимся до управления страной, а последним из когорты арабских революционеров-националистов, последним из поколения, к которому принадлежали президенты Г.Абдель Нассер, Ахмед бен Белла, Хуари Бумедьен, Хабиб Буриба, председатель Ревсовета ЙАР Абдаллах Салляль, премьер-министр Ирака Абд аль-Керим Касем. На предложение покинуть Ливию он ответил: «Каддафи - не простой президент, чтобы уходить, он - вождь революции и воин-бедуин, принесший славу ливийцам»15. Его завещание, размещенное на сайте лидера ливийской революции 24 октября 2011 года гласит: «Я призываю моих сторонников сражаться против любых иностранных захватчиков сегодня, завтра и всегда. Даже если мы не выиграем немедленно, мы дадим урок следующим поколениям, что решение защищать свой народ - это великая честь, а измена - это величайшее предательство, которое навечно останется в истории».

Со смертью М.Каддафи окончилась эпоха, начавшаяся в 1955 году с национализации Всеобщей компании Суэцкого канала, эпоха, когда арабским народам казалось, что они в состоянии избавиться от господства Запада и взять собственную судьбу в свои руки.

Но у происшедшего есть и еще один аспект. Свержение М.Каддафи - это очередная победа того, что индийский философ Дж.Капур называет «защищенным оружием потребительством». В настоящее время, указывает он, происходит навязывание, в том числе и силой, единой цивилизационной модели, «которая чтит и защищает интересы рынка», и предпринимаемые в этой связи «попытки разрушить <…> религиозное или культурное многообразие всегда сопровождаются процессами экономического, физического, социального насилия»16.

Общества, отказывающиеся принять эту модель, к ней принуждают оружием. В эту модель не вписывалась Ливия. Из нее выпадают Сирия и Иран. Между прочим, и Россия пока не полностью соответствует требованиям, предъявляемым «обществом потребления»…

За три дня до своей гибели находившийся в осажденном Сирте М.Каддафи передал трем своим соратникам завещание, позволяющее составить представление о его личности и в силу этого заслуживающее цитирования. «Вот уже 40 лет или больше, не помню, - писал он, - я делал все, что мог, чтобы дать людям дома, больницы, школы; когда они были голодны, я кормил их, даже превратил Бенгази из пустыни в плодородную землю. <…> Я помогал моим братьям и сестрам из Африки средствами для Африканского союза; делал все, что в моих силах, чтобы помочь людям понять идею настоящей демократии. <…> Я - сын Гамаля Абдель Насера, который был единственным настоящим арабским и африканским лидером; когда он постановил, что Суэцкий канал принадлежит народу, он был подобен Салах ад-Дину. Я пытался следовать по его пути, когда постановлял, что Ливия принадлежит моему народу. <…> Я не хочу умирать, но если это необходимо ради спасения этой страны, моего народа, тысяч моих детей, то так тому и быть. <…> Я жил в скромном доме, в бедуинском шатре и никогда не забывал своей юности, проведенной в Сирте; я не расходовал наше национальное достояние неразумно и, как наш великий мусульманский лидер Салах ад-Дин, освободивший Иерусалим ради ислама, довольствовался немногим. <…> Я буду сражаться до последнего вздоха за нашу свободу; да поможет нам Всемогущий остаться верными и свободными».

У автора, как и у других людей, знавших М.Каддафи, в частности у руководителя Центра «Российско-арабский диалог» ИВ РАН А.З.Егорина, подлинность завещания сомнений не вызывает - это действительно стиль ливийского лидера и это действительно его взгляды.

 

 

 1Хейкал М. Х. Ат-Тарик иля Рамадан. Бейрут, 1975. С. 168.

 2Грандиозный водный проект Каддафи // Военное обозрение// http://topwar.ru/7735-grandioznyy-vodnyy-proekt-kaddafi.html.

 3Там же.

 4Мирзоян Г. Смерть джамахирии // Эксперт. 24.08 - 04.09.2011. С. 64.

 5Там же.

 6Хейкал М.Х. Указ. соч. С. 175.

 7Каддафи Муаммар. Без пятничной молитвы// Борисов А.Б. Арабский мир: прошлое и настоящее. М., 2002. С. 208-209.

 8Каддафи Муаммар // http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%B4%D0%B4%D0%B0%D1%84%D0%B8,_%D0%9C%D1%83%D0%B0%D0%BC%D0%DC%D0%B0%D1%80

 9Интервью Каддафи М. газете «Фигаро»// Алексеев А. 30 лет под полковником // Коммерсантъ. 01.09.1999.

10Там же.

11Адлер К. Каддафи умер «злым и разочарованным». 31.10.2011// http://www.bbc.co.uk/russian/international/2001/10/111006-qaddafi-featureю.html

12Супонина Е., Дубов Д. Президент Сирии пугает региональной войной // Московские новости. 31.10.2011.

13См.: Спецназ России. 2011. №4.

14Истиадад Аль-Джамахирийя аль-Узма ли-т-тадаххуль бейна-т-тарафейн // Аш-Шамс.
28 кянун 1423 г. после рождества Пророка.

15Каддафи Муаммар...

16Капур Дж. Наше будущее: потребительство или гуманизм. М., 2008. С. 203, 205.