Отношения между Россией и США развивались в последние годы под знаком «перезагрузки», которая была инициирована в начале 2009 года Президентом России Д.Медведевым и Президентом США Б.Обамой.

«Перезагрузка» пришла на смену острой фазе противостояния. Именно так характеризовались отношения между нашими странами в годы правления в США республиканской администрации Президента Дж.Буша. Несмотря на высокопарные заявления о партнерстве, содержащиеся в совместных российско-американских заявлениях, одобренных на высшем уровне в 2002 и 2008 годах, эти отношения, по мнению многих экспертов, скатились до низшей точки со времен завершения холодной войны. Кульминацией можно считать так называемый «кавказский кризис» в августе 2008 года, когда Вашингтон открыто выступил на стороне руководства Грузии, спровоцировавшего  вооруженный конфликт с Россией.

Такая политика в отношении России была отражением общего курса Вашингтона на установление безраздельного американского доминирования в мировой политике. Отсюда вызывающее пренебрежение политики США к ООН и другим многосторонним институтам, к основополагающим нормам международного права, отсюда упор на силу и односторонние действия, стремление грубо навязывать свои взгляды и решения другим государствам и народам. Односторонний выход США из Договора по ПРО 1972 года, вооруженное вторжение в Ирак в обход СБ ООН, неприкрытое вмешательство во внутренние дела России и ее ближайших соседей, открытое пренебрежение интересами России на международной арене -  все это не могло не сказаться негативно на состоянии российско-американских отношений.

«Перезагрузка»: мотивы Вашингтона

Демократическая администрация Б.Обамы, пришедшая к власти в январе 2009 года, получила тяжелое внешнеполитическое наследство. Разумеется, проблемы американской внешней политики не ограничивались российским направлением. США основательно завязли в непопулярной войне в Ираке, не удалось добиться решающих успехов в Афганистане, продолжалось ослабление американских позиций на Ближнем Востоке и в исламском мире в целом. Наметился устойчивый рост антиамериканских настроений в большинстве стран Европы, в Латинской Америке, да и на других континентах.

Внешнеполитические трудности Вашингтона усугублялись последствиями финансово-экономического кризиса, поразившего ведущие страны мира в середине 2008 года. Становилось все более очевидным, что возможности проведения затратной внешней политики в условиях растущих бюджетных дефицитов и нарастания внутренних проблем достигли своих пределов. Как в США, так и за рубежом стали все больше задаваться вопросом об эффективности американской социально-экономической модели, а некоторые и вовсе заговорили о глубоком кризисе американского либерализма и «конце американского века».

Столкнувшись с целым комплексом внешнеполитических и внутренних проблем, администрация Б.Обамы была вынуждена начать пересмотр многих основ внешней политики республиканцев. Этот пересмотр, конечно же, не ограничивался только российско-американскими отношениями. Вашингтон стал нащупывать новые подходы к отношениям с традиционными союзниками, усиливая акцент на диалог и разделение ответственности за принимаемые решения. Было объявлено об ускоренном выводе американских войск из Ирака, изменении стратегии в Афганистане. Стала меняться риторика Вашингтона - основной упор делался на желательность многосторонних, коллективных действий, на необходимость поиска компромиссов с оппонентами, на уважение к незападным ценностям. Вашингтон стал подавать сигналы о готовности возобновить процесс ядерного разоружения.

Какое место в новой американской стратегии занимали отношения с Россией? Как представляется,  в начальный период правления администрации Б.Обамы (первые год-полтора) эти отношения рассматривались в Белом доме в первую очередь через призму решения других внешнеполитических проблем, имеющих первоочередное значение для Вашингтона. «Точечное» взаимодействие с Россией должно было содействовать реализации задач американской политики. Прежде всего это относилось к ситуации в Афганистане, где от позиции России в значительной мере зависел успех операции коалиционных сил Соединенных Штатов и их союзников. Россия оставалась одним из ключевых игроков в вопросах ядерного нераспространения, без участия российской стороны было трудно рассчитывать на продвижение вперед по вопросам иранской и северокорейской ядерных программ. Точно также Соединенные Штаты нуждались во взаимодействии с Россией в борьбе с международным терроризмом. Для США было крайне важным обеспечить лояльность Москвы в ходе принципиальных голосований в Совете Безопасности ООН. В меньшей степени, но все же существенной была роль России в обеспечении стабильности мировых рынков энергоресурсов и некоторых других важных для США сырьевых товаров.

В геополитическом плане наметившийся поворот России в сторону Азии начинал вызывать озабоченность в Вашингтоне. В первую очередь это касалось тенденции к углублению российско-китайского сотрудничества. При всей своей либеральной риторике администрация Обамы с самого начала рассматривала КНР в качестве основного глобального соперника Америки, и возможность формирования антиамериканского российско-китайского альянса не могла не беспокоить Вашингтон. В этом контексте американская дипломатия стала уделять больше внимания и таким многосторонним механизмам регионального сотрудничества, как ШОС и БРИК.

Следует отметить, что в пользу «перезагрузки» играл такой субъективный фактор, как возвращение в администрацию людей, имеющих большой опыт работы с Россией и в России в период Президента Клинтона. Эти люди составили своеобразное «российское лобби» в вашингтонских коридорах власти, связав во многом свои профессиональные амбиции с успехом политики «перезагрузки». По свидетельству некоторых наблюдателей, сам Президент Б.Обама с течением времени «втянулся» в российскую проблематику, стал проявлять к России более активный интерес.

Постепенно роль и место «перезагрузки» в системе внешнеполитических приоритетов Соединенных Штатов стали возрастать, что было связано с тем, что на других направлениях «нового курса» демократической администрации больших успехов достичь не удалось. Отношения США с исламским миром оставались сложными, ближневосточный миротворческий процесс продолжал буксовать, убедительных успехов в Афганистане продемонстрировать не получалось, разногласия между США и Европейским союзом по вопросам стратегии выхода из кризиса сохранялись и т. д. «Перезагрузка», таким образом, оказалась едва ли не единственным видимым внешнеполитическим успехом администрации Б.Обамы, а потому из прикладного средства она стала превращаться в самостоятельную внешнеполитическую цель.

Мотивы Москвы

Что же происходило на российской стороне? Как представляется, можно выделить три основные предпосылки, которые играли в пользу политики «перезагрузки» с США.

Во-первых, осенью 2008 года Москва оказалась перед угрозой внешнеполитической изоляции. Российскую политику на Южном Кавказе (признание Южной Осетии и Абхазии) не поддержало ни одно сколько-нибудь значимое государство. Не поддержали в том числе и российские партнеры в СНГ, ШОС и БРИК. Уровень напряженности в российско-американских отношениях достиг критической отметки: враждебная риторика с обеих сторон стала напоминать времена холодной войны. Замороженными оказались отношения между Россией и НАТО. Усилилась антироссийская риторика в Европе. Российское руководство не могло не отдавать себе отчета в рисках, сопряженных с этой тенденцией.

Во-вторых, Россия стала все больше ощущать последствия мирового финансового и экономического кризиса. Если еще летом 2008 года в Москве было модным представлять Россию «островом стабильности» в турбулентном море мировой экономики, то к концу года стало очевидным, что Россия не только не сможет избежать последствий кризиса, но и будет затронута им в большей мере, чем многие другие развитые страны. Мировой кризис произвел отрезвляющее воздействие на тех российских политиков, которые в силу разных причин пытались принизить возрастающую зависимость России от глобальных тенденций развития. Усиливающаяся конфронтация с развитыми странами во главе с США могла повлечь за собой серьезные негативные последствия для экономики России.

В-третьих, провозглашенная руководством России политика «модернизации», предполагающая переход страны форсированными темпами от модели  сырьевой экономики к инновационной модели, при которой экономика опиралась бы на знания, выглядела нереализуемой в условиях конфронтации с государствами, имеющими наибольший потенциал в этой сфере.

Таким образом, можно констатировать, что в начале 2009 года сложилось совпадение американских и российских интересов, которое позволило перейти к новому этапу в двусторонних отношениях, получившему название «перезагрузка».

Кто выиграл?

В отношениях между такими государствами, как Россия и США, имеющими глобальные интересы, трудно выявить критерии, которые давали бы объективное представление о том, какая из сторон получила больше преимуществ от сотрудничества. Вместе с тем можно с уверенностью говорить о том, что «перезагрузка» открыла перед сторонами хорошие возможности для решения отвечающих их интересам проблем.

В 2009-2010 годах объективно произошло совпадение важных интересов России и США, что и предопределило начальный успех «перезагрузки» и даже породило надежды на возможность формирования стратегического партнерства между двумя странами. Говорить, однако, о том, что в России и США существовал устойчивый консенсус в отношении «перезагрузки», было бы неверно. Эта политика с самого начала сопровождалась острой критикой в обеих странах.

Какие конкретные достижения «перезагрузки» можно выделить как основные?

Безусловно, самым значимым достижением остается российско-американский Договор СНВ-3. Договор был подготовлен в сжатые сроки и стал важным шагом вперед в сфере сокращения стратегических арсеналов двух стран. Хотя в США и России нашлось немало критиков договора, в целом он отвечает интересам обеих стран, юридически закрепив их планы по реструктуризации стратегических ядерных носителей и возродив практически утраченные механизмы верификации сокращений. Подписание договора давало России и США моральное право усилить борьбу против распространения ядерного оружия, а также призвать третьи ядерные государства к включению в процесс контроля над ядерным оружием. Ратификация Договора СНВ-3 в Сенате США показала, что республиканская оппозиция оказалась на тот момент не в состоянии поставить под вопрос стратегию «перезагрузки».

Президент Б.Обама провозгласил более гибкий подход к развитию противоракетной обороны, вызывающей резкую критику со стороны Москвы. Этот жест, не меняющий существа американской позиции, был призван продемонстрировать готовность новой администрации США к диалогу с Россией по проблемам международной безопасности.

Подписание Договора СНВ-3 создало предпосылки для расширения российско-американского сотрудничества в атомной сфере в целом. В 2011 году вступило в силу Соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии (так называемое «Соглашение 1-2-3»), открывшее американский рынок для российских компаний атомной энергетики.

Очевидным достижением политики «перезагрузки», особенно для американской стороны, стала договоренность об «афганском транзите», позволяющая Соединенным Штатам и их союзникам по коалиции в Афганистане использовать «северный коридор» по территории России  для транспортировки невоенных грузов. Договоренность о транзите не означала, что Россия солидаризировалась с американской позицией по афганскому вопросу. Политика США в Афганистане оставалась предметом острой критики со стороны Москвы. В частности, российские политики указывали на то, что коалиция фактически попустительствует беспрецедентному росту производства наркотиков в Афганистане, большая часть которых оседает именно в России. Тем не менее в Москве признавали, что американское присутствие в Афганистане играет в целом стабилизирующую роль для всего региона Центральной Азии, а потому считали возможным оказывать Соединенным Штатам ограниченную, но немаловажную поддержку (вплоть до создания транспортно-логистического центра НАТО в Ульяновске).

Более систематическим стало сотрудничество по противодействию терроризму и наркотрафику.

Важным итогом «перезагрузки» стало сближение американской и российской позиций по иранской ядерной проблеме. Продолжая решительно выступать против любой перспективы военной акции США или Израиля в отношении иранских ядерных объектов, Москва однозначно высказывалась против приобретения Ираном ядерного оружия, а также пошла на ограничение военно-технического сотрудничества с этой страной. В немалой степени благодаря взаимодействию США и России удалось договориться о введении Советом Безопасности ООН дополнительных международных санкций в отношении Ирана, сохраняя в силе систему позитивных и негативных стимулов в отношении иранской ядерной программы.

Если говорить о преимущественно российских интересах, реализованных в ходе «перезагрузки», то к вышеперечисленному списку достижений стоит добавить еще несколько пунктов.

Прежде всего, под воздействием политики «перезагрузки» Соединенные Штаты стали в большей степени, чем раньше, учитывать стратегические интересы России на пространстве бывшего Советского Союза. Конечно, Вашингтон не признал и не мог признать за этой территорией статуса особой «сферы влияния» Москвы, но в Вашингтоне стали внимательнее прислушиваться к российским озабоченностям. Администрация США стала проявлять большую сдержанность в оказании военно-технической помощи Грузии после войны в августе 2008 года и снизила пропагандистскую риторику в поддержку режима Саакашвили. Белый дом, хотя и без удовольствия, признал поражение на президентских выборах на Украине  В.Ющенко и победу считавшегося «промосковским» кандидатом В.Януковича. Вопрос о дальнейшем расширении НАТО на Восток был отложен в долгий ящик - в немалой степени для того, чтобы не создавать дополнительный раздражитель в отношениях между США и Россией. Изменения приоритетов американской политики в зоне бывшего Советского Союза были настолько очевидными, что это дало основания республиканским оппонентам Президента Б.Обамы говорить чуть ли не о «предательстве» интересов США в регионе.

Другим важным результатом «перезагрузки» для России стало снижение остроты американской критики российской политической системы и положения с правами человека в России. Конечно, демократическая администрация не могла полностью отказаться от лозунга защиты прав человека и поддержки демократии как одной из задач своей стратегии в отношении Москвы. Однако на практике эта задача отошла на второй план: вместо жесткого прессинга демократы предпочли тактику «конструктивного вовлечения» России в диалог по вопросам развития институтов гражданского общества, «обмена опытом» в совершенствовании механизмов демократии и т. д.

Наконец, следует отдельно отметить российско-американское взаимодействие в решении вопроса о вступлении России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Надо признать, что без активной поддержки со стороны Вашингтона этот процесс был бы еще более длительным и сложным. США оказали давление на некоторых из своих партнеров, чтобы снять последние препятствия на пути России в ВТО. При всем этом следует признать, что политика «перезагрузки» не привела к сколько-нибудь существенному росту российско-американской торговли или к резкому увеличению американских инвестиций в Россию. По сравнению с Китаем, ФРГ, Италией и многими другими странами американские позиции на российских рынках оставались более чем скромными.

Подводя итоги «перезагрузки» в российско-американских отношениях в 2009-2011 годах, можно констатировать, что в целом удалось справиться с наиболее очевидными препятствиями, мешавшими дальнейшему развитию двусторонних отношений. Создание по инициативе президентов России и США двусторонней президентской комиссии позволило придать новую позитивную тональность диалогу между нашими странами по широкому кругу вопросов сотрудничества. Если сравнивать отношения между Россией и США осенью 2011 года и их «низшей точкой» осенью 2009 года, то существенный прогресс более чем очевиден.

Что дальше?

Следует признать, что «перезагрузка» - при всех ее достижениях - все-таки не изменила фундаментальных основ российско-американских отношений, не переломила необратимо общественные настроения в обеих странах, продолжающих жить в плену стереотипов холодной войны, не вывела эти отношения на качественно новый уровень. При выработке столь важного Договора СНВ-3 стороны оперировали старыми понятиями стратегической стабильности, такими как «стратегическое сдерживание», «ядерный паритет», «взаимное гарантированное уничтожение», «потенциал ответного удара» и т. д. Высокий уровень взаимного недоверия особенно остро давал о себе знать в ходе дискуссий вокруг проблемы ПРО. В российско-американских отношениях пока не сложилась такая степень взаимопонимания, которая могла бы амортизировать неизбежные колебания политической конъюнктуры в обеих странах.

К середине 2011 года первоначальный импульс «перезагрузки» оказался исчерпанным: в российско-американских отношениях удалось достичь почти всего, на что можно было рассчитывать, оставаясь в рамках традиционной модели этих отношений. Становилось все более очевидным, что дальнейшее продвижение вперед возможно при условии качественного изменения принципов этих отношений. К этому, однако, не были готовы ни в  Вашингтоне, ни в Москве, что особенно наглядно дало о себе знать в период президентских избирательных кампаний в обеих странах. В итоге на первый план все более явственно стали выходить нерешенные проблемы и потенциальные конфликты, которые так или иначе затронули все сферы российско-американского взаимодействия.

Сказанное, разумеется, не означает, что Россия и США возвращаются к конфронтационным отношениям времен холодной войны. Как показал опыт администрации Президента Дж.Буша, в современных условиях существуют объективные пределы возможного ухудшения российско-американских отношений. Например, очень трудно представить себе возобновление масштабной гонки вооружений между США и Россией: финансовые, экономические и политические ограничители неизбежно будут сдерживать реализацию подобного сценария. Также маловероятно, что Россия и США будут сознательно раскачивать региональную стабильность, чтобы подорвать позиции друг друга, или использовать для этой цели угрозу распространения ядерного оружия. Москва и Вашингтон по-прежнему нуждаются друг в друге, а потому соперничество, скорее всего, будет носить ограниченный характер.

Итоги состоявшейся 18 июня 2012 года в Лос-Кабосе встречи Президента России В.Путина и Президента США Б.Обамы продемонстрировали стремление двух стран продолжить курс на поступательное развитие отношений. Разумеется, предстоящие в ноябре этого года президентские выборы в США могут внести определенные коррективы, однако они вряд ли будут носить драматический характер, так как в этом не заинтересован сам Вашингтон.

Прогнозируя развитие российско-американских отношений на ближайшее время, можно высказать следующие предположения.

Во-первых, и Россия, и США будут избегать в своих действиях шагов, способных привести к острому кризису в отношениях между ними. Такое развитие не соответствовало бы их долгосрочным интересам. Наличие разногласий и проблем будет признаваться, но это не будет вести к бесконтрольной эскалации напряженности. Существующие инструменты сотрудничества, скорее всего, будут сохранены, а формальные и неформальные каналы взаимодействия будут работать и дальше.

Во-вторых, российско-американские отношения будут испытывать на себе растущее давление внешних факторов, в частности таких, как ситуация в различных регионах мира. Продолжение гражданской войны в Сирии будет, по всей видимости, дополнительным осложняющим фактором в отношениях между Москвой и Вашингтоном. Точно также негативное воздействие на двусторонние отношения может оказать обострение ситуации вокруг Ирана, тем более - военная акция против иранских ядерных объектов. Сползание мировой экономики в новый кризис усилит протекционистские и националистические настроения в обеих странах, что будет вести к дополнительным осложнениям в отношениях.

В-третьих, в случае прихода к власти в США республиканского президента можно ожидать - особенно на первом этапе его правления - усиления «пропагандистской войны» между Вашингтоном и Москвой, что будет сдерживать сотрудничество по конкретным направлениям.

В-четвертых, в ближайшие годы нет оснований ожидать каких-либо прорывов в двусторонних отношениях, так как ни в США, ни в России еще не сформировалось устойчивое осознание того, что долгосрочным интересам двух стран отвечает решительный переход на новые принципы сотрудничества, предполагающего учет и уважение интересов друг друга и партнерское взаимодействие в решении острых проблем современного мира. Путь к такому сотрудничеству предстоит долгий и тернистый.

Вырваться из порочного круга

Любой политик или эксперт в международных делах согласится с тем, что сотрудничество между Москвой и Вашингтоном продолжает иметь важное значение не только для наших стран, но и для обстановки в мире в целом. Да, мироустройство в ХХI веке уже не является биполярным, но без взаимопонимания между Россией и США решить многие проблемы в современном мире будет трудно, а порой и невозможно. Повышение эффективности международных институтов, урегулирование региональных конфликтов, борьба против терроризма и ядерного распространения, поиск ответов на новые вызовы глобализации и угрозы международной безопасности - все эти задачи могут решаться только путем объединения усилий международного сообщества. И кому как не России и Соединенным Штатам, которые несут особую ответственность за поддержание мира, возглавить этот процесс?

Что же делать, чтобы разорвать сложившийся в российско-американских отношениях порочный круг «разрядка - конфронтация», который не позволяет вывести их на новый уровень долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества?

Во-первых, не следует драматизировать разногласия - они могут быть даже между самыми близкими союзниками. Но возникающие разногласия, какими бы сложными и болезненными они ни были, не должны блокировать развитие отношений на других направлениях. Важно не прерывать диалог даже по тем вопросам, где позиции существенно расходятся. Наличие каналов коммуникации всегда лучше, чем их отсутствие, пусть даже в данный момент шансы на выработку общей позиции выглядят минимальными. Отсутствие же диалога (например, о среднесрочном будущем Афганистана) может девальвировать даже те тактические достижения, на которые удается выходить,  благодаря совместным  усилиям («афганский транзит»).

Во-вторых, стороны могли бы более активно использовать те новые возможности, которые открываются для сотрудничества в связи с вступлением России в ВТО, перспективными программами развития Дальнего Востока, освоением Арктики, международными энергетическими проектами. Кое-что тут сделано за последние несколько лет. Но этого мало. Нужны  масштабные проекты, более активное включение в этот процесс частного бизнеса, независимых исследовательских центров.

В-третьих, на качественно новый уровень и принципы необходимо перевести сотрудничество по линии гражданского общества. Патернализм, который  нередко проявляется с американской стороны и встречает объяснимое отторжение в российском обществе, должен уступить место равноуважительному диалогу, учитывающему особенности исторического и культурного развития, политические реалии. Для этого потребуются усилия с обеих сторон, направленные на преодоление бюрократической инерции и привычных стереотипов мышления.

В-четвертых, настало время переходить к внедрению в практику двусторонних отношений современных механизмов сотрудничества, которые были бы продиктованы не политической конъюнктурой, а долгосрочными интересами двух стран. Для этого имеются все необходимые возможности. Дело за политической волей.