В начале июня 2012 года состоялись государственный визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Китайскую Народную Республику и Совет глав государств - членов ШОС.

Московские газеты запестрили броскими заголовками: «Саммит выявил разногласия между РФ и Китаем», «Шанхайская организация разрывается между организаторами», «Шанхайская организация соперничества», «Пекинский саммит стал ареной неафишируемого соперничества Москвы и Пекина» и т.п. Все эти публикации в первую очередь обращали внимание своих читателей не на то, что Пекин и Москва подписали более 20 документов в ходе государственного визита Путина, а на то, что на пекинском саммите ШОС не удалось «определить планы Организации на годы вперед и подписать «Стратегию развития ШОС», согласившись «всего лишь» на документ под названием «Основные направления стратегии развития ШОС».

Между тем в Пекине произошло событие огромного масштаба: была документально закреплена база для тесного экономического сотрудничества между странами, представляющими огромный регион мира, в условиях глобального жесткого экономического кризиса. Естественно, в такой масштабной организации никогда и ничего сразу и враз не совершается. Но шаг вперед в экономическом сотрудничестве столь разных государств сделан довольно впечатляющий. А если бы это было не так, то разве изъявили бы желание присоединиться к Шанхайской организации сотрудничества Индия, Иран, Афганистан и даже член НАТО Турция?

К тому же достижению договоренностей на саммите ШОС способствовало согласование позиций между двумя основными участниками Организации - Россией и Китаем.

Это было достаточно убедительно продемонстрировано миру даже внешне. Так, 5 и 6 июня в «Российской газете» и «Жэньминь жибао» были опубликованы выступления Президента РФ В.Путина и Председателя КНР Ху Цзиньтао, где были прямо и открыто названы основные направления союзнических отношений между нашими странами как в двухсторонних отношениях, так и в рамках ШОС. В частности, в статье В.Путина «Россия и Китай: новые горизонты сотрудничества», которая была опубликована в «Жэньминь жибао» в день прибытия Путина в Пекин, было сказано: «Хочу отметить стратегический характер диалога России и Китая в энергетике. Наши совместные проекты серьезно меняют всю конфигурацию глобального энергетического рынка» и в особенности обеспечивают совместную работу в области использования мирного атома. Было прямо высказано и предупреждение внешнему миру, что Россия и Китай «считают контрпродуктивными любые попытки третьих стран предпринимать какие-либо односторонние действия в регионе ответственности ШОС»1.

В статье В.Путин обращается к принципу «сетевой дипломатии»: «Опыт ШОС подсказывает интересные, весьма перспективные и многообещающие решения для всего мирового сообщества. Имея в виду выработку общих, устраивающих всех подходов, что называется «снизу». Сначала - внутри отдельных региональных структур, а затем - путем диалога между ними. Из таких региональных «кирпичиков» может сложиться более устойчивый, предсказуемый характер глобальной политики и экономики. На наш взгляд, будущее международных отношений в значительной степени связано с развитием именно такой «сетевой дипломатии»2.

Международные аналитические институты, изучающие мировые процессы, высказывают озабоченность тем, что центр тяжести мирового развития постепенно перемещается на огромный евро-азиатский континент, где основными игроками становятся КНР и Россия. Так, в летних (2012 г.) «Рабочих материалах» Московского Центра Карнеги отмечается, что «частью нового позиционирования России неизбежно станет маневрирование между США и Китаем, поскольку соперничество между этими двумя странами будет определять мировую расстановку сил»3.

Американские военные базы приближаются к Китаю

Охватить мыслью грядущие изменения в международных отношениях, а ведь речь идет о смене международной парадигмы, пытаются многие мировые эксперты. Понятно, что схема монополярного мира, начало которой положили приход к власти в СССР М.Горбачева и распад Советского Союза, уходит в историю. На смену ей идет новый биполярный мир, где в противоборство вступят два центра силы - США и Китайская Народная Республика.

Так, к примеру, З.Бжезинский в серии своих выступлений осенью 2011 - весной 2012 года настойчиво проводит мысль о том, что в настоящее время мир «находится в начале какой-то новой эры», «каких-то крупных изменений, которые могут неблагоприятно сказаться на положении США в мире». Он настойчиво повторяет, что Америке нужно осознать, что навязанная некоторыми политическими лидерами концепция глобальной роли США как «Богом избранного мирового гегемона» - ошибочна, и стоит задуматься, не оказалась ли Америка перед лицом системного кризиса, подобного тому, в каком был Советский Союз накануне распада именно из-за переоценки своей роли в мире»4.

Другие западные эксперты в своих оценках более откровенны и прямо связывают грядущие изменения в международных отношениях с выдвижением КНР на вторую, как минимум, после США позицию в ранге мировых держав и высказывают мнение, что США следует готовиться к этим изменениям, в том числе и в военном аспекте.

 Так, 5 января 2012 года американское руководство информировало о принятии новой военной стратегии страны. Документ представил лично Президент Б.Обама (что само по себе случай исключительный), подчеркнув, что первопричиной реформ стали вовсе не финансовые затруднения, которые в настоящее время переживает Америка, а «геополитические изменения, происходившие на протяжении последних лет»5.

В своем выступлении Президент Обама пояснил, какие геополитические изменения он имеет в виду: речь идет о переориентации военных акцентов США на Азиатско-Тихоокеанский регион, и в особенности на Восточную Азию, где основным геополитическим игроком выступает в настоящее время и ближайшие 15-25 лет Китай.

К материализации новой военной стратегии правительство США приступило немедленно, что совершенно исключает мысль об экспромте. В апреле Вашингтон заключил соглашение с Канберрой об использовании австралийской военно-морской базы в районе города Дарвин (северо-восток Австралийской Федерации, географически наиболее близкая точка Австралии по отношению к континентальному Китаю). В настоящее время там идет размещение 2,5-тысячного контингента американских морских пехотинцев. Задействованы также и принадлежащие Австралии Кокосовые острова для размещения американских беспилотных самолетов-разведчиков, австралийская военно-морская база в Бризбене для дислокации там американских военных кораблей. Кроме того, расширяется (для американских нужд) военно-морская база в городе Перт.

В дополнение к этому Вашингтон заявил о намерении расширить военное сотрудничество с Сингапуром и Филиппинами. Как отмечают международные обозреватели, основной целью при этом является стремление США «сбалансировать влияние Китая в Юго-Восточной Азии»6.

Главная политическая драма столетия

Объяснение появлению этой новой военной стратегии США существует. Осенью прошлого года Государственная комиссия по оценке безопасности экономических отношений между США и Китаем представила американскому Конгрессу доклад, оценивающий темпы развития вооруженных сил КНР. По оценке авторов этого документа, перевооружение китайской армии идет более быстрыми темпами, чем считали ранее эксперты Пентагона. В докладе утверждается, что уже сегодня в случае ракетной атаки со стороны Китая США могут потерять пять из шести военных баз в регионе, а находящаяся пока в безопасности из-за своей удаленности база на острове Гуам уже в скором времени станет доступной для вооруженных сил КНР и «подвергнется угрозе вследствие ускоренного развития дальней бомбардировочной авиации Народно-освободительной армии Китая (НОАК)». Документ подчеркивает, что за последние 20 лет Китай «сумел полностью трансформировать свои вооруженные силы». Так, количество пусковых установок баллистических ракет ближнего радиуса действия с 2000 года увеличилось с 36 до 252. Кроме того, на вооружение НОАК поставлено более 500 крылатых ракет DH-10 с радиусом действия до 1,5 тыс. км. В процессе испытаний находятся противокорабельные ракеты DF-21, в задачу которых входит эффективная защита береговой линии КНР от угрозы с моря7.

Дело, однако, не только в росте военного потенциала КНР. Есть причины для беспокойства более фундаментальные, которые понуждают того же З.Бжезинского, десятилетиями неизменно выступавшего с позиций завзятого сторонника решительных действий США на международной арене, советовать руководству США вступить в диалог с Пекином по проблеме согласования интересов в ЮВА. По мнению Бжезинского, не следует в этом диалоге стесняться «идти на уступки друг другу по широкому кругу вопросов»8, а включить в него и другие государства ЮВА. «Диалог США с Китаем, - увещевает он правящие круги США, - может уменьшить вероятность конфронтации Китая с Японией, Индией, а возможно, в будущем и с Россией», а в конечном итоге и с Америкой9.

Обеспокоенность Бжезинского по этому вопросу разделяют многие представители экспертного общества США, и не только США. Британская «Financial Times» устами своего обозревателя Гидеона Рахмана в октябре 2011 года отмечала, что борьба за власть и влияние между Китаем и США будет главной геополитической драмой столетия. Эта борьба уже ставит перед щекотливым выбором страны Азии, оказавшиеся между двух огней. Сегодня Китай - крупнейший торговый партнер Японии, Индии, Австралии, Южной Кореи и большей части стран Юго-Восточной Азии, притом что главным партнером этих стран по-прежнему остаются США. Как долго продержится это противоречие между экономическими и стратегическими интересами вышеперечисленных государств? Недолго, уверен обозреватель газеты финансовых и деловых кругов Великобритании, если судить по редакционной статье в «Жэньминь жибао», официальном органе Компартии Китая, подвергшей критике «некоторые страны», которые думают, будто пока они могут уравновешивать Китай с помощью военной мощи США.

Эти сегодня упомянутые в пекинской газете страны вольны делать все, что им захочется, предупреждает британский обозреватель. А к 2020 году экономика Китая наверняка выйдет на первое место в мире. Поэтому в будущем Соединенные Штаты вряд ли смогут сохранять гегемонию на Тихом океане.

Беспокойство Рахману внушает и «рост влияния националистических сил и военных кругов в Китае». «К власти там, - утверждает он, - приходит молодое поколение, взращенное в убеждении, что в прошлом другие страны обижали Китай вследствие его слабости»10.

Конфликт интересов между двумя странами усугубляет борьба по всему миру за доступ к источникам минерального сырья и энергозапасов.

Борьба за ресурсы компромиссов не знает

Интерес Пекина непомерно растет не только к традиционным энергоносителям, но и к урановым рудам в Африке, Азии и других регионах мира (и, кстати заметить, к сотрудничеству с РФ в сфере строительства атомных электростанций, о чем шла речь в Пекине на переговорах между Путиным и Ху Цзиньтао 5 и 6 июня этого года), что также обостряет соперничество между КНР и США. И это при том, что источники энергосырья на планете Земля ограничены, а в Китае их практически нет вовсе.

 Демонстрирующий высокие темпы экономического развития Китай осознал эту ограниченность еще два десятка лет назад и планомерно приступил к собственному глобальному решению этой проблемы: начал экспансию в энергоемкие регионы планеты.

Тактика проникновения при этом демонстрируется разнообразная. Так, в 1993 году Пекин продал Эритрее оружия на 1 млрд. долларов, получив взамен преимущественное право на разработку месторождений минерального сырья. Несмотря на эмбарго ООН, он поставил военные технологии в Судан, сильно укрепил свое присутствие в Алжире, Анголе, Заире, Конго, Нигерии, Габоне, демонстрируя при этом очень гибкую тактику проникновения в эти страны. Так, вместо выделения льготных займов, к которым он активно прибегал в начале своего сотрудничества со странами Африки, в настоящее время Пекин предоставляет адресные кредиты на строительство инфраструктурных объектов и осваивает объемный рынок сбыта для китайского экспорта (готовая одежда, ткани, дешевые потребительские товары). В обмен на это Китай стал приобретать эксклюзивные права на разработку углеводородов и минеральных ресурсов в этих странах, а с 2007 года начал строить в Африке и военные базы11.

Экспансия Пекина в погоне за сырьевыми ресурсами практически не имеет пределов. Так, по оценке директора Центра военно-политического анализа в университете Хадсона Ричарда Вайца, в последние годы «посредством нескольких крупных сделок Китай быстро стал ведущим иностранным инвестором в Афганистане»12. По соглашению между Пекином и Эр-Риядом в 2014 году на берегу Красного моря в городе Янбу (Саудовская Аравия) вступит в строй крупный нефтеперерабатывающий завод. Цена соглашения - 8,5 млрд. долларов. Совместное предприятие будет перерабатывать 400 тыс. баррелей нефти в день. Схожая сделка заключена с Египтом. А в Нигерии Китай строит сразу три НПЗ и топливный комплекс стоимостью в 23 млрд. долларов13.

Для более успешного проникновения на внешние рынки стран Африки в конце 2011 года Пекин создал Китайско-африканский фонд развития - первый китайский фонд прямых инвестиций с активом в 5 млрд. долларов, который через китайскую автокомпанию «Chery» наладил сбыт автомобилей в более чем 80 странах мира14.

Только за 2000-2003 годы было подписано 245 соглашений КНР с африканскими государствами об экономической помощи, сокращено долговое бремя для 31 африканской страны, в 11 странах созданы китайские «Центры по поощрению инвестиций, роста и торговли», более 7 тыс. африканцев прошли стажировку в Китае. В ноябре 2009 года в египетском Шарм-эш-Шейхе прошел 4-й Форум китайско-африканского сотрудничества, на котором было отмечено, что все ранее взятые на себя Пекином экономические обязательства перед африканскими странами были выполнены, и заявлено, что в ближайшие годы Пекин выделит для стран Африки льготных кредитов на сумму в 10 млрд. долларов. В обмен на эти меры китайским компаниям были обещаны эксклюзивные права доступа к минеральным ресурсам, а также выгодные контракты на возведение объектов инфраструктуры15.

Следует отметить, что все эти объекты возводятся с привлечением китайской рабочей силы и ИТР, причем если в материковом Китае действует закон «одна семья - один ребенок», то за рубежом этот закон не действует и этнические китайцы, практически не допуская смешанных браков, увеличивают свою долю в среде туземцев в местах освоения китайского капитала, переходя в разряд постоянного населения этих стран.

Новое издание «политики сдерживания»?

Упомянутый выше американский аналитик Р.Вайц приходит к выводу, что эта расползающаяся по всему миру китайская экономическая экспансия вызывает большую тревогу правящих кругов Соединенных Штатов и толкает Вашингтон на «сохранение военного присутствия США» в этих регионах, а фактически США переходят к формированию «политики сдерживания, направленной против Китая».

Правда, далеко не все аналитики в США разделяют сильные опасения в отношении Китая. Так, например, руководитель известной американской компании стратегического прогнозирования «Stratfor» Джордж Фридман считает, что общий рост экономики Китая не должен заслонять собой социальной и экономической напряженности внутри китайского общества. Китай, пишет Дж.Фридман, «представляет собой растущую региональную или даже мировую державу, но он все еще далек от решения своих фундаментальных стратегических задач и еще более далек от противостояния Штатам»16.

Китай уже глубоко увяз в своей политике мировой сырьевой экспансии и отступать не собирается. Под это международное сырьевое сотрудничество с развивающимися странами Пекин постепенно начинает формировать и внутреннюю (пока внутреннюю) идеологию. Как пишет Р.Вайц, «многие китайские чиновники и академики выражают обеспокоенность по поводу долгосрочных амбиций Запада (НАТО и США) в Центральной Азии. Распространенное опасение заключается в том, что США пытаются сохранить военное присутствие в Центральной Азии как элемент политики сдерживания, направленной против Китая».

Очевидно, что Африка является политическим узлом будущей мировой политики, но мирное развитие Китая не может быть без поступательного импорта внешних ресурсов. Можно сказать, что африканский континент в определенной степени решит основное направление движения глобальных ресурсов в будущем, и в этой связи от Африки зависит судьба ведущих держав мира.

Конкуренцию Китая и США в Африке можно считать неизбежной, но приход КНР в Африку диктуется объективными нуждами развития и является отражением государственного решения. Одновременно он представляет важное звено крупной стратегии мирного подъема Китая. Совершенно очевидно, что Китай не может отказаться от этого из-за внешних угроз17.

На сегодняшний день многие международные эксперты (и американские в том числе) считают, что военного столкновения между КНР и США не избежать. Не сегодня, а лет через 20-25. Именно такой срок они отводят на то, чтобы экономика Китая обрела стабильность, ВВП КНР стал самым большим в мире, военный потенциал Китая превзошел американский, и именно через такой период времени борьба между Китаем и США за мировые энергоресурсы приобретет критический накал.

В свете такого (гипотетического сегодня, но очень могущего стать реальностью через четверть века) расклада совершенно по-иному вырисовывается роль России. Уже сегодня появились симптомы того, что за то, на чьей стороне в этом потенциальном военном конфликте может выступить Россия, началась (пока идеологическая) борьба.

Первым «выстрелил» З.Бжезинский. Он принялся отрабатывать тезис, согласно которому Россия (вопреки идее В.Путина о России как центре Евразийского союза) органически принадлежит западному миру18. Через полтора месяца после этого выступления патриарх американской геополитики высказался более открыто. В конце марта 2012 года в интервью российскому журналисту, говоря о «стратегическом предвидении» развития геополитической ситуации в «треугольнике» США - Россия - Китай, он предупредил Москву: «Если Россия решит сфокусироваться на своих отношениях с Китаем и сделать их основным источником своего глобального значения, а именно - через особые отношения с Пекином, то тогда большинство россиян, по моему мнению, должны быть в курсе: в рамках таких отношений Россия стала бы младшим партнером гораздо более динамичного и быстро растущего и модернизирующегося Китая. Если связи России и Китая станут стратегическими, то последствия этого должны быть осознаны заранее. И я не уверен, что россияне, рассматривающие себя в качестве органической части Запада, будут удовлетворены таким положением вещей»19.

Бжезинский не всегда думал так.

Россия и новая парадигма

В моих дневниках сохранилась запись о том, как в марте 1968 года сотрудник Совета политического планирования при Госдепе США Збигнев Бжезинский читал в ИМЭМО АН СССР на Ярославской улице в Москве лекцию об основных акторах мировой политики во второй половине ХХ столетия. Тогда я впервые услышал слово «акторы», которое только-только входило в обиход в словаре западных политологов, а в Советском Союзе не употреблялось вовсе. После выступления я подошел к выступавшему и спросил его, что он думает о взаимоотношениях СССР и Китая. Мой вопрос был вызван тем, что на глазах у всего мира отношения эти обострялись с каждым месяцем. Критика внутренней политики СССР со стороны Пекина приобретала все более жесткий и даже непримиримый характер, и многие из нас недоумевали, чем это обострение может закончиться.

Мне никогда не забыть этот ответ. И не только потому, что вечером того же дня сделал запись в своем дневнике. А потому, что в последующие годы и десятилетия не один раз задумывался над сутью того, что услышал.

Мэтр международной политики, которому шел пятый десяток, казавшийся мне, вчерашнему выпускнику философского факультета МГУ, безнадежно пожилым и очень мудрым, внимательно посмотрел на меня и ответил примерно так (даю его ответ по моей дневниковой записи): «Придет время, молодой человек, а точнее, наступит такое время, когда СССР столкнется в большой войне с Китаем. Вашей стране в этой войне в одиночку не выстоять. Но вы и не будете одни. На помощь вам придут Соединенные Штаты Америки, как это уже было во Второй мировой войне».

Если сказать честно, я был потрясен таким ответом, много раз возвращался к нему в своих размышлениях, но главное заключалось в том, что Бжезинскому тогда поверил. По молодости ли, по неопытности ли, но поверил.

Через 43 года после той беседы с Бжезинским я поднял те мои дневниковые записи и сравнил их с сегодняшними речами американского геополитика. Времена меняются. Меняются международные обстоятельства, не меняются только национально-государственные интересы, и национальное в головах экспертов неизменно берет верх.

Судя по всему, нынешние выступления американских международных геополитиков не остаются незамеченными (нет-нет, не у нас - в Китае). 15 апреля 2012 года в «Жэньминь жибао» появилась статья под заголовком «Что делать Путину в новой и сложной России?»20, которая вызвала отклики у нас, пока только в сети Интернета. Сошлюсь на один - статью известного российского аналитика Михаила Хазина под названием «Китайские власти предостерегли Путина от дружбы с Америкой»21.

Автор статьи задается правомерным вопросом: «Почему именно сейчас Китай решил столь откровенно высказаться на эту тему, какие он при этом преследует цели?»

«Прежде всего, как мне кажется, - пишет М.Хазин, - китайская элита, в отличие от российской, понимает, что мы вступили во время быстрых изменений политической и экономической карты мира. Разрушение стереотипов, обвинение инвестиционных банков в проведении «аморальной» политики, откровенные агрессии против суверенных государств, попытки нащупать «правильный» путь реформирования капитализма - все это свидетельствует о том, что процесс, как говаривал «известный агент мирового империализма», пошел…

При этом Китай активно играет на этом поле… Влияние его резко растет. Как раз в той сфере, в которой он пока достаточно слаб.

А это значит, что масштаб противодействия росту его влияния будет только нарастать. С учетом принципиального изменения относительной роли отдельных регионов мира и, как следствие, необходимости для США сохранять гарантию своего доминирования (от чего они не откажутся до конца), давление на Китай будет только усиливаться. В частности, его будут окружать со всех сторон базами, американскими сателлитами и т.д. и т.п. В подобной ситуации для Китая принципиальнейшим вопросом является позиция России.

При этом, во всяком случае пока, Китай не собирается оккупировать Россию или ее части. В рамках противодействия США Россия для Китая является глубоким тылом, и ему нужно только одно: чтобы она не становилась на сторону главного противника».

Китаю действительно крайне необходимо в ближайшие годы решать ресурсную проблему. Это открыто признает и сам Пекин (см. упомянутую выше статью из «Жэньминь жибао»). Однако в стратегическом плане Китай принял решение обеспечить ресурсную проблему не за счет российской Сибири, а за счет освоения ресурсов Африки, Центральной и Средней Азии, Ближнего Востока, стран ЮВА и других регионов мира.

Иными словами, Пекин, разумеется с огромным удовольствием, воспользуется возможностью черпать искомое в российской Сибири, но не за счет ухудшения отношений с Российской Федерацией, а исключительно за счет сотрудничества с Россией. К такому выводу сегодня все чаще приходят и независимые западные аналитики. 2 мая французская газета «La Tribune» отметила, что Пекин в последнее время проявляет большую активность в развитии экономического сотрудничества с Москвой, в частности потому, что «прагматизм подталкивает обе страны к развитию торговых отношений, что выражается в создании общего инвестиционного фонда в 4 млрд. долларов». «В 2011 году Китай стал крупнейшим торговым партнером России: объем двустороннего товарообмена перевалил за отметку в 50 млрд. долларов. И хотя в целом Москва занимает лишь 13-е место в списке торговых партнеров Пекина», но развитие сотрудничества по своим темпам превышает все имеющиеся аналоги с другими странами22. (Стоит, правда, отметить, что американо-китайский товарооборот в 2011 г. был равен 400 млрд. долл.23.) А московская деловая газета «Ведомости» 2 мая 2012 года вышла с передовой, озаглавленной «Китай заплатит за недра России», где сообщила, что китайские инвесторы готовы потратить 15 млрд. долларов на разработку сибирских и дальневосточных минеральных и газовых месторождений.

Ключевую позицию России во взаимоотношениях с Китаем в условиях возрастания последнего в роли глобального конкурента Соединенных Штатов сформулировал В.В.Путин в ноябре 2011 года в интервью федеральным телеканалам, отметив, что Китай в отличие от России претендует на мировое лидерство и «здесь мы с Китаем спорить не собираемся», у КНР есть другие конкуренты и «пусть они между собой и разбираются», Россия же будет укреплять отношения с Пекином.

И здесь можно согласиться с размышлениями М.Хазина относительно того, что Пекин жизненно заинтересован в том, чтобы в процессе очень сложной для него задачи у него в тылу все это время оставалась дружественная Россия.

Роль России во взаимоотношениях двух наших стран выглядит в этом свете совершенно исключительной. Похоже, что новый президент Российской Федерации уже начал действовать в этом направлении, объявив, вопреки пожеланиям З.Бжезинского, о стратегическом партнерстве России и Китая.

 

 

 1Путин В.В. Россия и Китай: новые горизонты сотрудничества // /kremlin.ru/news/15547

 2Там же.

 3Липман М., Петров Н. Россия - 2020. Сценарии развития // Рабочие материалы. Московский Центр Карнеги. 2012. № 1. С. 18.

 4Речь З.Бжезинского на презентации его новой книги «Стратегический взгляд: Америка и кризис глобальной силы» // Русская служба «Голоса Америки». 10.02.2002.

 5Lenta.ru // Комментарии // http://lenta.ru/articles/2012/01/06/strategy/

 6Lenta.ru // Новости // http://lenta.ru/news/201/04/04/marinesaustralia/

 7Коммерсантъ. 06.04.2012.

 8The Wall Street Journal. 14.12.2011.

 9Ibid.

10The Financial Times. 04.10.2011.

11Игнатченко И.В. В настоящее время разыгрывается незримая битва между США и Китаем за ресурсы Африки // http://www.bereg-sbor.ru/upload/fullnews.php?fn_id=378

12CACI Analyst: Центральная Азия глазами Китая. 21.09.2011 // http://uighur.name/news/198-caci-analyst-centralnaya-asia-glazami-kitaya.html

13Аргументы Неделi. 29.03.2012. С. 2.

14http://www.chinapro.ru/rubrics/12/6736/

15http://www.easttime.ru/analitic/3/8/933.html

16Friedman G. The State of the World: Assessing China’s Strategy // Stratfor. 06.03.2012.

17http://gafourov.narod.ru/2011/KNR-Africa.html

18www.inosmi.ru/politic/20120210/185475141.html

19Бжезинский З. Предугадать геополитические последствия // Международная жизнь. 2012. №4.

20http://russian.people.com.cn/95181/7787069.html

21http://www./km.ru/v-mire/2012/04/23otnosheniya-rossii-i-kitaya

22La Tribune. 02.05.2012.

23Коммерсантъ. 16.05.2012.