В сложной системе международных отношений важно выделить объективные факторы, влияние которых становится универсальным катализатором прогресса всего человеческого сообщества. Современные мировые процессы требуют особого критического осмысления параметров глобальных изменений в обществе, задач обеспечения устойчивости социального, экономического и политического развития, поиска взаимоприемлемых решений.

Цивилизационная неоднородность участников в системе мировой политики определяет особую актуальность прогнозирования будущих векторов развития. Изменилась проблематика международных отношений: в условиях глобальных процессов особую остроту приобрели вопросы  глобального экономического кризиса, рационального использования энергетических ресурсов, природных катаклизмов, депопуляции, международного терроризма, распространения наркотиков, а также такие преступления, несовместимые с современным этапом развития мирового сообщества, как  торговля людьми, человеческими органами, нарушения прав детей и др. Межэтнические и межрелигиозные вооруженные конфликты, сепаратизм, религиозный экстремизм  и другие сложные проблемы, имеющие цивилизационное измерение,  усиливают масштаб возможных деструктивных последствий, вызванных влиянием комплекса новых глобальных вызовов и угроз.

За последнее десятилетие все более актуальной становится проблема конфронтации между Западом и исламским миром, которая, по мнению исследователей, проявляется в увеличении численности терактов, активизации информационно-психологической войны (так называемый «карикатурный скандал» 2005 г.), в росте числа конфликтных ситуаций, в которые вовлечены западные государства и исламский мир1.

Важную роль в стремлении к гармонизации международных отношений на основе сближения и взаимопроникновения экономик и культур   может иметь налаживание конструктивных диалоговых форматов не только на  межгосударственном уровне, но и общественных структур, институтов гражданского общества, а также непосредственно на межличностном. Глобальные процессы политической реальности, ее вариантности и противоречивости актуализируют необходимость обеспечения культурно-цивилизационной совместимости современного мира как ключевого элемента новой парадигмы международных отношений2.

На рубеже двух тысячелетий происходит активный выход на мировую арену негосударственных акторов, оказывающих воздействие на изменение среды функционирования системы международных отношений, одновременно испытывая обратное ее влияние. В этом контексте представляет интерес рассмотрение структурно-функциональных особенностей их межцивилизационного взаимодействия.

Среди участников, деятельность которых становится все  более влиятельным фактором в развитии международных политических процессов, выделяют: «неправительственные  организации (НПО); транснациональные корпорации и банки (ТНК, ТНБ); внутригосударственные регионы (административно-территориальные образования-кантоны, федеральные земли, республики, штаты и т.п.); религиозные организации и движения; международные преступные и террористические группировки и т.д»3. В результате их активности  государствам приходится все больше «делиться» частью своих полномочий, с одной стороны, с международными организациями, с другой - с крепнущими транснациональными акторами (ТНК и т.д.), а также с внутригосударственными регионами4.

В контексте культурно-цивилизационного измерения растущее число негосударственных участников отличается большой разнородностью. Выявление их роли в условиях переходного состояния системы международных отношений связано прежде всего с проблемой роста конфликтного потенциала в мире на межцивилизационной основе.

В решении практических задач создания эффективных и гибких механизмов межцивилизационного диалога важная роль принадлежит  неправительственным организациям, обладающим организационной структурой, которая позволяет доводить мнение и позиции общественности до международных политических институтов. Рост числа НПО отражает процессы институционализации  коллективных и индивидуальных контактов между людьми.

Особый тип неправительственных международных организаций представляют собой транснациональные корпорации, которые обладают значительной автономией в своих решениях и деятельности, способны вносить изменения в международные отношения и отвечают всем признакам влиятельного международного актора. ТНК действуют в экономической сфере взаимодействия цивилизаций. Эта сфера в условиях динамичных глобальных изменений в мире наиболее значима для усиления заинтересованности в межцивилизационном диалоге.

Возрастание экономической и политической роли транснациональных компаний в современном мире привело к активизации дебатов о том, в какую сторону их деятельность изменяет традиционный «баланс сил» в системе международных отношений. Важное значение имеют отношения ТНК со странами базирования (т.е. со странами, где соответствующие ТНК зарегистрированы и/или где размещены штаб-квартиры ТНК) и принимающими странами. ТНК как международные организации, составляющие основу глобализации и участвующие в перегруппировке действующих на международной арене субъектов, по мнению целого ряда ученых, объективно способны влиять на преобразования, касающиеся политической составляющей государственного суверенитета. При этом активность даже тех из них, которые обладают «национальной спецификой», может противоречить интересам собственного государства. Немецкий автор У.Бек с долей сарказма писал: «Что хорошо для Дойче банка, давно уже нехорошо для Германии. Транснациональные корпорации выходят из национально-государственных рамок и де-факто расторгают договор о лояльности с институтами национального государства»5.

По мнению исследователей, участники экономического диалога заинтересованы в устойчивости и благоприятном климате взаимоотношений между цивилизациями. Эта тенденция в перспективе будет усиливаться, составляя основу «многоцветной ткани» межцивилизационного диалога6.

В число международных неправительственных организаций (МНПО) входит много различных профессиональных (Международная организация журналистов), спортивных (Международный олимпийский комитет), религиозных (Всемирный совет церквей), гуманитарных (Международный Красный Крест), экологических (Гринпис) и других организаций. Значимым фактором функционирования МНПО в сфере международной жизни является формирование общественного мнения. Нередко такие МНПО, как, например, Международная федерация по правам человека, называют «международными группами давления», поскольку они, оставаясь вне власти, стремятся оказывать влияние на принятие соответствующих решений. Деятельность подобных структур по столь острым проблемам  мирового развития,  как сохранение мира и прекращение гонки ядерных вооружений (Пагуошское движение), охрана окружающей среды (Гринпис), в защиту прав женщин (феминистские движения) и т.д., приобретает политический характер. Историческим примером эффективности их действий является факт того, что «Rotary Club» и Международный Красный Крест при подготовке Устава ООН в 1945 году добились включения в него статьи 71, предусматривающей порядок  консультаций Экономического и социального совета ООН с неправительственными организациями.

Позитивный опыт практической реализации гуманитарного направления международного сотрудничества нашего государства накоплен в деятельности российских неправительственных организаций. Представители  Российского фонда мира, Всемирного русского народного собора, «Диалога цивилизаций», Российской ассоциации содействия ООН и ряда других были включены в состав российской делегации на 65-й сессии Генассамблеи ООН и принимали участие в проводимых в рамках сессии мероприятиях, связанных в основном с тематикой работы Третьего комитета ГА ООН (социальные, гуманитарные, культурные вопросы, права человека, а также проблематика межцивилизационного и межкультурного диалога). МИД России осуществляет постоянные рабочие контакты с российскими неправительственными организациями. В этом процессе важна роль недавно образованного Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М.Горчакова.

Так, например, важной площадкой для выступлений российских политиков и общественных деятелей становятся парижский и нью-йоркский филиалы российского Института демократии и сотрудничества. При взаимодействии с зарубежными партнерами большое значение имеют не только многосторонние, но и двусторонние каналы. В частности, в углублении контактов между российскими и американскими НПО важную роль призвана играть Рабочая группа по гражданскому обществу, созданная в рамках российско-американской Президентской комиссии по развитию сотрудничества.

Тесные контакты в рамках ООН осуществляются с религиозными НПО, в том числе работающими во взаимодействии с Русской православной церковью, - Международным фондом единства православных народов, Всемирным русским народным собором, Императорским православным палестинским обществом. Их представители участвуют в работе различных органов ООН при рассмотрении тематики межрелигиозного диалога. Одной из целей такого сотрудничества является оказание всемерной поддержки реализуемой в настоящее время идеи создания Группы высокого уровня по межрелигиозному диалогу при гендиректоре ЮНЕСКО.

Различные международные форматы с участием представителей гражданского общества, как, например, Ассоциация «Российско-французский диалог», Международный общественный форум «Роль народной дипломатии в развитии международного гуманитарного сотрудничества», организация «перекрестных годов» с Италией, Францией, Китаем и рядом других стран, представляют эффективный инструмент общественной дипломатии, способствующий формированию межкультурного диалога. Накоплен позитивный опыт Российской ассоциации международного сотрудничества, которая объединяет в своих рядах более 70 обществ дружбы с народами зарубежных стран и предоставляет большие возможности для участия НПО.

В этом ключе можно оценивать деятельность Всемирного форума «Диалог цивилизаций». В России ежегодно, начиная с 2001 года, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации проводятся Международные Лихачевские научные чтения. В 2001 и 2002 годах тема Чтений звучала так: «Мир гуманитарной культуры академика Д.С.Лихачева», в 2003 году - «Образование в условиях формирования нового типа культуры», в 2004-м - «Образование в процессе гуманизации современного мира», в 2005-м - «Культура и глобальные вызовы мирового развития», в 2006-м - «Гуманитарные проблемы современной цивилизации», в 2007 году - «Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире», в 2008 и 2009 годах - «Диалог культур и партнерство цивилизаций».

Народная, или общественная, дипломатия всегда играла важную роль в укреплении атмосферы доверия, достижении согласия и взаимопонимания. Прямое человеческое общение позволяет лучше узнать друг друга, развеять фобии и стереотипы, способствует формированию гармоничных отношений, на основе которых выстраиваются впоследствии многоплановые связи в различных областях7.

По мнению многих исследователей, в отношении роли неправительственных объединений в мировой политике необходимо вести речь не просто об учете этого фактора в процессе выработки и проведения собственной политики государствами и международными организациями, а об активном участии неправительственных объединений в мировых политических процессах, об их направленном воздействии на происходящее на международной арене, а также на сами «правила игры»8.

Многообразие современного мира, проявляющееся в религиозной сфере, и публичный характер конфессионального пространства  позволяют рассматривать потенциал религиозных организаций и движений в качестве влиятельной силы в мировых политических процессах. Государства все более активно проявляют заинтересованность в определенной модели конфессиональной составляющей политической практики не только на национальном, но и на международном уровнях.

Глава МИД России отметил, что сотрудничество Министерства иностранных дел с Русской православной церковью - это одна из самых давних и глубоких традиций отечественной дипломатии. «Наше сегодняшнее взаимодействие с церковью продиктовано не только стремлением дипломатической службы активнее задействовать весь имеющийся потенциал в решении общенациональных задач, но и твердым намерением использовать сотрудничество с влиятельной силой российского общества, коей является церковь, в интересах усиления нравственных начал в международной политике с целью построения устойчивого и сбалансированного мира во всем его многообразии»9.

Русская православная церковь устанавливает и развивает международное сотрудничество с православным миром как более близким в цивилизационном отношении, участвует в диалоге с католиками и протестантами, с зарубежным исламским миром, взаимодействует с религиозными объединениями КНР, Японии и т.д.  Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил: «По  всем направлениям диалога с другими цивилизациями Русская православная церковь пользуется различными  контактами. Расширяя связи с правительствами и политическими силами иностранных государств, мы стремимся обеспечить постоянное присутствие религиозного измерения в мировом общественно-политическом пространстве…»10

В разработке средств смягчения и преодоления религиозного раскола важная роль принадлежит Всемирному  совету церквей (ВСЦ), основанному в 1948 году в Амстердаме и работающему по принципу консенсуса, который  означает, что ВСЦ не имеет точки зрения по тем вопросам, по которым нет согласия. Роль Всемирного совета церквей - предоставлять пространство для высказывания различных церквей по различным вопросам11.

ВСЦ объединяет значительное число протестантских и православных церквей мира. Сегодня среди членов ВСЦ присутствуют Поместные православные церкви, в том числе Русская православная церковь, конфессии из числа исторически сложившихся протестантских церквей: англикане, лютеране, кальвинисты, методисты и баптисты. Также широко представлены различные объединенные и независимые церкви. Римско-католическая церковь, не будучи членом ВСЦ, тесно сотрудничает с Советом на протяжении более 30 лет и направляет своих представителей на все крупные конференции ВСЦ, а также на заседания Центрального комитета и Генеральной ассамблеи. Папский совет по содействию христианскому единству назначает 12 представителей в комиссию ВСЦ «Вера и церковное устройство» и сотрудничает с ВСЦ в подготовке материалов для местных общин и приходов.

В Европе образован Европейский совет религиозных лидеров по инициативе шести религиозных деятелей, являющихся президентами Всемирной конференции религий за мир от Европейского региона. В состав Совета вошли православные, католические, протестантские, исламские, иудейские и другие религиозные деятели, в том числе архиепископ Тиранский и всей Албании Анастасий, иерархи Константинопольской, Элладской и Сербской православных церквей. На форумах этой новой региональной религиозной организации обсуждаются вопросы о перспективах диалога религий, культур и цивилизаций в мире, проблемах угрозы терроризма и опасности глобального конфликта мировоззрений.

«Процесс европейской интеграции должен привести к единству континента - единству, основанному на уважении к разнообразию, а не на монокультурной унификации» - говорится в заявлении, принятом по итогам первого заседания Совета в столице Норвегии Осло 11-12 ноября 2002 года. Религиозные деятели Европы высказались за то, чтобы решения различных институтов, ответственных за политическую интеграцию Европы, «принимали во внимание разнообразие религиозных традиций и культур, а также голос их представителей»12. Члены Совета также призвали политиков на национальном и общеевропейском уровнях к серьезному, систематическому и постоянному диалогу с религиозными общинами.

В большинстве стран мира в последние десятилетия происходит усиление неоднородности  конфессионального пространства. Рост числа мигрантов, беженцев и вынужденных переселенцев в результате межэтнических и конфессиональных конфликтов, голода и природных катастроф привел в XX веке к заметным изменениям национального состава многих стран, прежде всего в Европе. Происходят реальные изменения и в демографических потенциалах стран и регионов мира.

В традиционно христианских странах, таких как Великобритания, Германия, Франция, США, сформировались многомиллионные мусульманские общины. Быстро увеличивается число мусульман в Швейцарии, Норвегии, Швеции, Польше и других странах Европы. Одновременно во всем мире интенсивно растут и распространяются многочисленные направления протестантизма, особенно пятидесятнические и адвентистские церкви. Вторая половина XX века отмечена появлением первоначально в США и ряде стран Западной Европы, а затем и в других странах, включая Советский Союз и Россию, новых религиозных и квазирелигиозных движений, восточных культов и т.д.

В современную политизированную эпоху особую важность приобретают необходимость учета взаимосвязи религиозных факторов с этнонациональными и их комплексное влияние на общественное сознание. Национализм и этносепаратизм нередко используют религиозный фундаментализм для достижения своих политических целей. Следует отметить, что эти тенденции приобретают транснациональный характер. Укрепляются связи данных движений с террористическими организациями.

Во второй половине ХХ века одной из острых глобальных угроз является  международный терроризм, который  игнорирует национальные границы. Внутренние «зоны нестабильности» государств, возникшие из-за нерешенности этнических и религиозных конфликтов, создают благоприятную среду для сепаратистов и экстремистов, использующих террористические методы достижения целей. Проблема заключается в довольно высоком уровне политизации вопроса. В качестве примера можно упомянуть роль Освободительной армии Косова (ОАК) в косовском кризисе. Эта организация начала свою деятельность в Косове с террористических нападений на полицейские участки, военные учреждения, а также мирное население. В отчете Федерации американских ученых указывалось, что ОАК является классической террористической организацией, в ее рядах находились тысячи наемников из Албании, Саудовской Аравии, Йемена, Афганистана13.

Террористические группы, будучи тесно связанными с организованной преступностью в целом и наркобизнесом в частности, составляют одну из наиболее серьезных угроз в современном мире. Возможности, которые открываются благодаря развитию новых технологий, а также прозрачности границ, используются террористическими формированиями в своих целях. «Это позволяет им выступить в качестве самостоятельного актора на мировой сцене, что стало особенно очевидно после трагических событий 11 сентября 2001 года в США и последовавшей за ними антитеррористической операции. Фактически коалиции государств стал противостоять негосударственный транснациональный актор»14.

События 11 сентября продемонстрировали наиболее опасную разновидность международного терроризма: «Самодостаточная система, не связанная с каким-либо государством, через преступления, унесшие тысячи мирных жизней, заявила о себе как о качественно новом игроке на международной арене»15. Трагический опыт терактов в Нью-Йорке, Мадриде, Лондоне, Москве, Беслане и многих других городах показывает, что международный терроризм пытается столкнуть представителей различных культур и цивилизаций, способствует усилению межэтнических и межрелигиозных конфликтов.

Рассмотренные примеры указывают на то, что террористические организации пытаются оказывать влияние на политические процессы ради достижения своих целей. В Контртеррористической стратегии ЕС, принятой на саммите в Брюсселе 17 декабря 2005 года, проводится четкое различие между террористической идеологией и религией, особенностями культуры того или иного этноса. В комментарии к этому документу указано, что при использовании межкультурного диалога в обстоятельствах, когда он целиком обусловлен необходимостью борьбы с терроризмом, такой диалог становится малоэффективным, следовательно, «необходимо так планировать отношения с общественностью, чтобы они формировали более долгосрочное общественное согласие, нежели те, в основе которых лежит общая пропаганда терроризма»16.

Международное сотрудничество по противодействию международному терроризму должно опираться на развитие эффективных механизмов диалога и партнерства цивилизаций с акцентом прежде всего на молодежную среду, которая является основным источником пополнения преступных формирований. В этом ключе все более активные формы должны носить межконфессиональные диалоговые форматы в целях преодоления радикального религиозного экстремизма.

Так, например, политики и эксперты обсуждают возможные перспективы внутриафганского примирения после согласия талибов открыть в Катаре «политическое представительство», которое может быть использовано как площадка для мирного диалога. Заявление талибов, что они готовы открыть офис в Катаре для переговоров с международным сообществом, некоторые наблюдатели сочли беспрецедентным шагом на пути мирного процесса, который может привести к завершению 10-летнего конфликта в Афганистане, поскольку эта группа впервые выразила готовность к переговорам.

Администрация США, в свою очередь, приступила к стратегии «политического окончания» войны в Афганистане, согласно которой американцы напрямую будут вести диалог с талибами.  При этом госсекретарь отметила, что власти США совместно с Афганистаном и Пакистаном открыты для переговоров с талибами и их союзниками, однако если те предпочтут пренебречь приглашением к диалогу, то тогда их постигнет незавидная участь, а именно (чего уж тут скрывать) - непокорные «столкнутся с безжалостными атаками», предельно откровенно заявила г-жа Клинтон17.

Не комментируя истинные политические намерения сторон, участвующих в этом затяжном конфликте, отметим, что попытка использования диалоговых механизмов сама по себе является признанием того, что силовой формат решения проблемы не привел к ожидаемым результатам.

Влияние глобализации на внутренние процессы, происходящие в национальных государствах, проявляется в последние десятилетия в возрастании роли внутригосударственных регионов в системе международных отношений. Во многих странах мира регионы добиваются расширения своих прав и предоставления бóльших полномочий, расширения каналов выхода на международную арену и диверсификации форм участия в международной деятельности. Довольно часто межрегиональные связи начинают выступать в роли локомотива межгосударственного взаимодействия18. Безусловно, указанные процессы корректируются специфическими условиями каждой страны.

Х.А.Васкес выделил «реальные группы или единицы» в политике19.  По мнению ряда исследователей, к ним относятся и административно-территориальные единицы как унитарных, так и федеративных государств, представляющие собой «региональные властные корпорации» в политическом управлении20. Р.Аксельрод и Р.О.Кеохейн, исследуя вопросы динамичных процессов развития системы международных отношений,  обратили внимание на то, что в анализе поведения акторов международных процессов «нельзя ограничиваться только международными факторами, но надо включить и внутриполитические детерминанты»21. 

Несмотря на то что внутригосударственные регионы не относятся к  субъектам международного права, тем не менее в рамках полномочий, определенных конституционно-правовыми нормами государств, они участвуют в реализации их внешней политики в таких сферах, как культура, образование, межконфессиональные связи и т.д.

Показателен в этом смысле опыт России, которая представляет собой государство, уникальное по своей протяженности и региональной мозаичности. «Международная деятельность субъектов Российской Федерации в рамках приграничных связей, двусторонних взаимоотношений в сфере науки, культуры, образования играет важную роль в укреплении геополитического влияния страны»22. Следует отметить влияние геополитических особенностей на культурно-цивилизационные характеристики  российских территорий. «Границы Российской Федерации с Китаем на Дальнем Востоке и Финляндией и Норвегией на Северо-Западе являются культурными и политическими рубежами. Россия граничит с буддистской, исламской и западноевропейской культурными системами. На Кавказе государственные границы соприкасаются со странами, относящимися к разным культурным системам»23. Многонациональный и поликонфессиональный состав субъектов Российской Федерации играет важную роль в межцивилизационном взаимодействии России.

Результаты политических и экономических преобразований в стране во многом связаны с проблемой политической, социально-экономической, культурной асимметрии субъектов, что является отражением маргинальности российской культурно-цивилизационной идентичности. Эффективным механизмом вовлечения российских субъектов в развитие культурных, научных, образовательных диалоговых форматов  России с зарубежными странами является повышение эффективности их деятельности в европейских институтах межрегионального и приграничного сотрудничества – Конгрессе местных и региональных властей Совета Европы (КМРВСЕ), Европейском комитете по местной и региональной демократии (ЕКМРД), Ассоциации европейских приграничных регионов (АЕПР), Комитете регионов Европы (КОР) и др. - в составе действующих 11 еврорегионов. В этих процессах важную роль играют приграничные отношения России как на двусторонней основе, так и в рамках международных региональных организаций.

Вопросы международных и внешнеэкономических связей  субъектов РФ вносят значительный вклад в развитие межцивилизационного диалога во внешней политике России как многонационального государства. Геополитические особенности субъектов Российской Федерации показывают, что при исследовании вопросов укрепления национально-государственного единства важную роль имеет фактор геоцивилизационной модели России. Эффективность различных направлений международного сотрудничества в российской внешней политике во многом определяется решением проблем внутрицивилизационного диалога.

Рост числа и многообразия «акторов вне суверенитета» меняет прежнюю картину взаимодействий на мировой арене24. Международные отношения становятся все более транснациональными и все менее управляемыми. Майклом Николсоном был сформулирован «парадокс участия»25, состоящий в том, что чем меньше количество и степень разнородности участников международных взаимодействий, тем более упорядоченной является система международных отношений и тем более предсказуемы действия отдельных участников и их последствия. Если же международные отношения пополняются новыми участниками, то прогноз, а следовательно и совершение эффективных действий, становится все более трудным.

С точки зрения философских подходов к формам взаимодействия диалог  заключает в себе потенциал изменения позиций сторон, участвующих в нем, способствует возникновению новых, отражающих компромисс интересов. Применение указанных теоретических положений в практике современных международных отношений приводит к выводу о том, что влияние процессов возрастания негосударственных акторов на трансформацию системы международных отношений определяет необходимость интегрировать  принципы межкультурного диалога как мировоззренческой основы современного мирового развития. В международном сотрудничестве государств необходимо предусматривать новые диалоговые форматы, позволяющие охватывать функциональную среду новых акторов, появление многих из которых связано с глобальными политическими, социально-экономическими, модернизационными и другими процессами. Отношения между различными культурно-цивилизационными общностями - это диалектическая взаимосвязь противоречий и сближения, нетерпимости и взаимопонимания. Мировой политический опыт, свидетельствующий о нарастании тенденции межцивилизационного раскола, актуализирует необходимость создания действенных диалоговых форматов на основе концептуальных ценностных подходов единства человеческого сообщества.

 

 

 1Попов В.В. Партнерству цивилизаций нет альтернативы // Партнерство цивилизаций: нет разумной альтернативы. М.: Институт востоковедения РАН: Центр стратегических  и политических исследований, 2011. С. 180-181.

 2Медведев Д.А. Выступление на церемонии награждения российских послов и зарубежных представителей в международных организациях.12 июля 2010 // http://www.kremlin.ru/transcripts?page=17

 3Современные международные отношения и мировая политика / А.В.Торкунов, И.Г.Тюлин, А.В.Мельвиль и др., МГИМО (У) МИД России. М.: Просвещение, 2005. С.248.

 4Там же. С. 252-253.

 5Афонцев С.А. Транснациональные компании в мировой политике // «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты. Коллективная монография под ред. проф. М.М.Лебедевой. М.: Голден - Би, 2008. С. 234.

 6Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. В двух томах.  М.: Институт экономических стратегий, 2006. Том I. С. 187.

 7Стенограмма выступления министра иностранных дел России С.В.Лаврова на открытии Международного общественного форума «Роль народной дипломатии в развитии международного гуманитарного сотрудничества». Москва, 16 декабря 2010.

 8См., напр.: Non-State Actors and Authority in the Global System / Ed. by R.A.Higgott, G.R.D.Underhill, A.Bieler. London: Routledg, 2000. P. 301; Лебедева М.М. Новые транснациональные акторы и изменение политической системы мира // Космополис. 2003. №1(3). С. 28-39; Райнике В.Х. и Беннер Т. Политика в глобальной сети / Вольфанг Х.Райнике и Торстен Беннер // Internationale Politik. 1999. №8. Р. 25-32.

 9Интервью министра иностранных дел России С.В.Лаврова по тематике православия, опубликованное в журнале «К единству!». 2008. №2.

10Кирилл, Святейший патриарх Московский и всея Руси. Преимущественная миссия России могла бы определяться как отстаивание правды в мире // Международная жизнь. 2011. №2. С. 15.

11www.pravmir.ru/vsemirnyj-sovet-cerkvej-ot-mira-vo-vsem-mire-do-svyatootecheskogo-naslediya

12http://www.mospat.ru/archive/nr211124.htm

13Бойко Ю.П., Садыкова Э.Л. Право и политика государств в современном мире. Монография. М.: ООО «ИПЦ Маска»,  2009. С. 197.

14Современные международные отношения и мировая политика… С. 263.

15Примаков Е.М. Мир после 11 сентября. М.: Мысль, 2002. С. 13.

16Базаркина Д. Евросоюз. Коммуникационное противодействие терроризму // Современная Европа. 4(48). Октябрь-декабрь 2011. С. 11.

17http://www.km.ru/v-mire/2011/11/01/

18Демидов А.В. Межрегиональные и приграничные связи во внешней политике России // Право и безопасность. 2008. №4.

19Vasquez J.A. The Power of Power Рolitics. London, 1983. P. 214.

20См.: East M.A., Salmore S., Hermann C.F. Why nations act? Beverly Hills (Cal.), 1978; Hermann C.F., Kegley C.W., Rosenau J.N. New Directions in the Study of Foreign Policy. Boston, 1987.

21Axelrod R., Keohane R.O. Achieving Сo-operation under Аnarchy: Strategies and Instutions / Baldwin D.A. (Ed.). Neo-realism and neo-liberalism. New York, 1993. P. 88-91.

22Садыкова Э.Л. Геополитические особенности российских регионов в межцивилизационном измерении // Обозреватель. 2010. №9.

23Вардомский Л.Б., Скатерщикова Е.Е. Внешнеэкономическая деятельность регионов России. М.: АРКТИ, 2002. С. 9.

24См.: Rosenau J. Turbulence in World Politics. A Theory of Change and Continuity. Princeton, New Jersey, 1990.

25Николсон М. Влияние индивида на международную систему. Размышления о структурах / Жирар М. (рук. авт. колл.) // Индивиды в международной политике. М., 1996. С. 133-136.