После августовских беспорядков в Англии битое стекло убрали, но «разбитое общество» осталось. Парламент, прервав летние каникулы, собрался на чрезвычайное заседание, премьер-министр клянется отыскать и наказать нарушителей порядка, и лидер оппозиции обещает стоять с ним плечом к плечу. «Как будто страна находится в состоянии войны»1. 
Политические деятели и аналитики занялись объяснением причин беспорядков и соответственно причинам предлагают меры их устранения. Объяснений выдвинуто много и разных - от музыки рэп, ниспровергающей авторитеты, и безотцовщины как отсутствия модели мужского поведения до ипотечного кризиса. 
Полицию обвиняли в нерешительности в первые дни беспорядков. Однако критика в адрес полиции за превышение полномочий во время разгона протестующих против встречи «Большой двадцатки» в Британии (2009 г.) на этот раз могла вызвать у полиции боязнь судебного преследования за жесткие действия. Тем более что поводом для беспорядков в Тоттенхэме, неблагополучном районе Лондона, послужил инцидент, в ходе которого полицейский застрелил Марка Даггана, 29-летнего темнокожего. Так что, с другой стороны, правоохранительным органам предъявляют упреки в расизме, предвзятом отношении к темнокожим, которых они убивают и арестовывают без достаточных оснований. Однако факты свидетельствуют об обратном: согласно данным Независимого бюро по жалобам на действия полиции (IPCC), за последние три года полицейские застрелили семь человек - и все они были белыми.
Вместе с тем слухи о сокращении расходов на полицию могли спровоцировать бунтовщиков, предположивших, что шансов попасться мало. Многих пьянило чувство безнаказанности. Те, кто никогда бы не стал вести себя подобным образом, просто подверглись соблазну присоединиться к большой группе, почувствовать себя сильными и остаться неузнанными в толпе. Однако за последние 25-30 лет британская юстиция отправила за решетку гораздо больше молодых людей, чем ее европейские соседи2. 
То были «беспорядки шоппинга», утверждают другие: неимущие, на которых обрушивается реклама недоступных им товаров, сметали все с прилавков под влиянием привитого им духа потребительства (где ценность индивида измеряется не его личными качествами, а купленными товарами).
Масштаб беспорядков приписывали использованию средств связи и социальным сетям для организации сборищ (как делали преступные банды и футбольные хулиганы), но полиция на «новшества» не отреагировала вовремя, хотя для противодействия преступности применяет те же технические средства.
Газета «Индепендент» осудила общество, в котором «наносят не отдельные удары по чувству достоинства, а беспрерывно унижают, подвергают постоянным лишениям в обществе, изобилующем богатством»3. Парламентарий-лейборист Д.Лэмми предупредил: «Словно сорвавшиеся с цепи - бездумные, жестокие и яростные, - им нечего терять. Они не чувствуют себя связанными моральным кодексом общества, поскольку они не ощущают себя частью этого общества. Мы не можем жить в обществе, где банки «слишком крупны, чтобы позволить им разориться», в то время как целым районам позволяют исчезнуть без следа. Поляризация проходит не между белыми и черными, а теми, кому есть что терять в обществе, и теми, кому терять в обществе нечего»4. Однако маргиналы не всегда принимают участие в беспорядках - как показывают исследования, да и августовские погромы, они сами больше всех страдают от беспорядков, так что не следует причины списывать на социальную изоляцию.
М.Гастингс из газеты «Дэйли мейл» остановился на «извращенной социальной этике, возводящей личную свободу в абсолют и отказывающей люмпену в дисциплине - этом трудном счастье, - которая только одна и способна позволить его представителям выкарабкаться из болота зависимости [от государственного вспомоществования]»5. Однако не развращенность жизни на социальные пособия, а сокращение государственных расходов на социальные нужды создает потенциал мятежа, отметил «красный Кен» (бывший мэр Лондона из левых лейбористов и кандидат от лейбористов на предстоящих выборах мэра Лондона Кен Ливингстон)6. Однако в полной мере урезание социальных расходов скажется в неблагополучных районах, как и на среднем классе, в следующем, 2012 году. 
В Британии сформировался дух «необоснованных притязаний»,  считает Д.Уилсон, профессор Бирмингемского университета и бывший начальник тюрьмы, и продолжает: «Однако дело не только в деклассированных элементах, но и политиках, банкирах и футбольных фанатах. Проблема заключается не в конкретном социальном классе, ибо она пронизывает все общество. Если мы видим, что политические деятели требуют от государства возмещения своих расходов на покупку ЖК телевизоров и попадают в тюрьму за мошенничество с казенными средствами, то ясно, что для молодежи всех социальных классов они являют отнюдь не надлежащий пример»7. 
Поясним, что речь идет о мерах по спасению банков, предпринятых правительством лейбориста Г.Брауна в 2008-2009 годах. План предусматривал выделение 50 млрд. фунтов стерлингов для выкупа долей в крупных банках и еще 200 млрд. фунтов стерлингов  на краткосрочные кредиты Банка Англии, чтобы обеспечить им ликвидность, а также предоставление гарантий межбанковских кредитов на сумму 250 млрд. фунтов стерлингов. Спасение банков обошлось налогоплательщикам по меньшей мере в 500 млрд. фунтов стерлингов. 
Между тем бонусы виновников экономического кризиса в Британии (служащих банковской и страховой сфер), по данным Британского бюро национальной статистики, составили с апреля 2010 по март 2011 года 13,6 млрд. фунтов стерлингов8. В страховой и банковской деятельности заняты 4% трудоспособного населения, но получают они 40% бонусов, в то время как миллионы британцев еле сводят концы с концами из-за роста налогов, «замораживания» зарплат, повышения цен на топливо. Более того, речь идет о бонусах в банках, которые были частично национализированы государством при предыдущем, лейбористском правительстве, то есть принадлежат и налогоплательщику. Так, 323 высших служащих спасенного «Ройал Бэнк оф Скотлэнд» (RBS) получили в среднем по 1,16 млн. фунтов стерлингов каждый. Для сравнения: впервые с 1981 года домохозяйства страны столкнутся с падением располагаемого дохода. В СМИ также широко обсуждается намерение уже коалиционного правительства консерваторов и либерал-демократов отменить введенный с 2010 года 50-процентный налог на доходы свыше 150 тыс. фунтов стерлингов в год. Между тем премьер-министр уверял граждан, что «все мы в одной лодке».
Весной 2009 года в верхах разгорелся скандал по поводу незаконного лоббирования и так называемый «расходный скандал» (депутаты тратили средства налогоплательщиков на личные нужды, например цветочную рассаду или мошенничество с ипотекой под прикрытием возмещения депутатам с мест расходов на второе жилье в столице и депутатскую деятельность). Пострадала репутация как лейбористов, так и консерваторов. 
Общее разочарование электората в политических партиях привело к избранию в мае 2010 года «подвешенного парламента», в котором ни одна из партий не получила абсолютного большинства. 
За месяц до беспорядков с новой силой вспыхнул замятый было скандал о незаконном прослушивании телефонов политических деятелей, звезд, родственников жертв преступлений и военнослужащих, погибших в иракской войне. В погоне за сенсациями журналисты газеты «Ньюс оф уорлд», принадлежащей империи медиамагната Р.Мэрдока, занимались прослушкой и даже давали взятки полиции за сведения о членах королевской семьи. Выяснились подробности  более чем тесных связей с прессой политиков, заинтересованных в благоприятном освещении их деятельности. Так, Д.Кэмерон назначил Э.Коулсона из «Ньюс оф уорлд» директором по связям с общественностью в Консервативной партии, а с приходом к власти взял в аппарат Даунинг-стрит, 10. Коулсон, работавший в руководстве газеты в период прослушивания, был арестован в начале июля 2011 года. Вскрылось мздоимство полиции, которая два года назад свернула начавшееся было расследование. Несколько человек были арестованы, несколько вышли в отставку, в том числе причастные к скандалу высшие чины полиции - глава Скотланд-Ярда, а также его заместитель, курировавший борьбу с терроризмом и безопасность королевской семьи.
Однако первая реакция премьер-министра на выступления низов - «просто уголовщина чистой воды»9. 15 августа лидеры ведущих партий выступили с речами. Центральное положение речи Кэмерона заключалось в том, что беспорядки в качестве причины не имели под собой ни расовых проблем или бедности, ни сокращения госрасходов, поскольку громили не парламент, а магазины. В погромах участвовали люди, не имеющие представления о добре и зле, с извращенной моралью и без самодисциплины:  «Безответственность. Эгоизм. Ведут себя так, будто манера поведения не влечет никаких последствий. Дети без отцов. Школы без дисциплины. Вознаграждение без усилий… преступление без наказания. Права без ответственности. Общины без контроля. Некоторые из худших проявлений человеческой натуры терпит и даже поощряет государство и его органы, которые отчасти буквально деморализованы». Лидер Консервативной партии относит причины беспорядков на моральную деградацию: «…от передергивания и искаженного понимания прав человека, что подорвало осознание личной ответственности, до упоения здоровьем и безопасностью, что разъело готовность людей действовать в соответствии со здравым смыслом» (то есть Британия будет пересматривать свои взаимоотношения с социальным законодательством ЕС). 
Вместе с тем премьер-министр признал и моральную ответственность верхов: «банковский кризис, «расходный скандал», скандал с прослушиванием телефонов явили собой худшие образцы алчности, безответственности и притязаний. Восстановить чувство долга и ответственности следует во всех слоях общества». Отсюда, «разбитое общество» - первый пункт его повестки дня10. В оппозиции Кэмерон выступал за повышение индивидуальной ответственности и утверждал, что растущее давление государственного вмешательства попросту создает все более безответственное общество. Однако сейчас он готов почерпнуть многие наработки социальной политики лейбористского правительства и подключить государство, чтобы изменить поведенческие реакции людей. 
Он предполагает заняться «вялотекущим моральным крахом», ускорив государственные программы обучения родительским обязанностям в 120 тыс. неблагополучных семьях, снизив безотцовщину и повысив школьную дисциплину, а также проведя полномасштабную войну с уличными бандами. 
Таким образом, премьер-министр намерен принимать меры правоохранительного порядка и бороться с «представлениями и суждениями, приведшими общество к шокирующему состоянию». Советники Кэмерона ранее сокрушались, что лишь немногие избиратели могли определить его миссию помимо сокращения госрасходов. Его концепция построения на обломках «разбитого общества» «большого общества» (в противовес «большому государству») так и не оторвалась от земли. Беспорядки предоставляют возможность вернуться к теме «починки разбитого общества». Кэмерон всегда повторял, что его бренд «современного сострадательного консерватизма» касается «общества, глупышка», а не «экономики, глупышка»*. (*Парафраз лозунга в предвыборном штабе Б.Клинтона в 1992 г.: «It´s the economy, stupid». («Все дело в экономике, глупышка».) 
Лидер оппозиционной Лейбористской партии Э.Милибэнд предостерег против скоропалительных, мелочных и поверхностных паллиативов вместо долгосрочных решений. По его мнению, бедность действительно имеет значение, равно как и состояние духа нации. Он заявил, что банкиры, депутаты и журналисты настолько же жадны, эгоистичны и аморальны, как и участники беспорядков. Водометы и «суперкопы» не решат проблему - «существует связь между обстоятельствами и поведением». «Виноваты и мораль, и лишения. Объяснить - не значит простить, но отказываться объяснить - значит обречь на повторение»11. В отличие от Кэмерона, Милибэнд указал на неравенство как барьер для формирования ответственного общества: если люди живут в одном городе, но в параллельных мирах, не стоит удивляться трудностям в воспитании чувства ответственности и солидарности у молодежи, родители которых работают по 50, 60, 70 часов в неделю. Милибэнд признал, что партия, будучи у власти, недостаточно внимания уделяла  социальному неравенству и моральному состоянию общества: «Мы лучше справились с восстановлением ткани нашего общества, чем его морали». 
Между лидерами ведущих партий нет разногласий относительно наказания участников беспорядков, проживающих в муниципальных домах: по закону можно выселить арендатора или члена его семьи, если он вовлечен в противоправную деятельность или отличается антисоциальным поведением в районе проживания. Предложен новый закон, позволяющий выселять при совершении правонарушений в других районах. Точно также, согласно закону, осужденные на тюремное заключение участники беспорядков потеряют право на социальные пособия.
Оба политических деятеля понимают, что должны отражать общественное мнение, оба понимают, что поставить диагноз - одно дело, а выписать рецепт - совершенно иное. Между тем в судах заслушивают дела против сотен людей, замешанных в мародерстве и хулиганстве. На 15 августа, по неполным данным, было задержано около 3 тыс. человек, и половине из них предъявлены обвинения.
Постепенно анализ выходит на более высокий уровень обобщений. Так, Г.Янг из «Гардиан»12 писал, что попытки установить конкретную причину событий неизбежно лопаются под грузом собственной догмы. Об изначальном поводе для беспорядков в Тоттенхэме (смерть Марка Даггана от рук полиции) никто уже не вспоминал и не выдвигал никаких требований в связи с его гибелью. Таким образом, беспорядки были лишены какой-либо политической подоплеки. Тем не менее общий контекст очевиден - «эпидемия» насилия на улицах, с одной стороны, и «эпидемия» на падающих биржах - с другой. Задолго до того как стало ясно, что последует второй виток рецессии, уже многие прогнозировали, что и первый виток рецессии вызовет социальные волнения, причем предупреждали не только левые, но и стражи мирового капитала. Предостережения звучали со стороны нового главы МВФ К.Лагард, полиции, рейтингового агентства Moody’s и МОТ при ООН. Еще до выборов 2010 года лидер Либерал-демократической партии Н.Клегг утверждал, что вероятность волнений повысится в условиях экономических трудностей: «Представьте себе, что консерваторы получат абсолютное большинство при 25% голосов избирателей. Через одну-две недели они заявят о повышении НДС до 20%, сокращении учителей, полиции, зарплат в государственном секторе. Думаю, что если в этой ситуации утратить осторожность… то можно получить волнения а-ля Греция». Тори получили 23% голосов избирателей. Собственно, не получив абсолютного большинства, консерваторы (вместе с теми же либерал-демократами) приступили к этим мерам.
Отметим, что в июне 2010 года с критикой социально-экономической политики правительства выступил архиепископ Кентерберийский Р.Уильямс. Он расценил концепцию «большого общества» Кэмерона как набивший оскомину лозунг, обвинив Д.Кэмерона и Н.Клегга в навязывании «радикальной политики, за которую никто не голосовал»13.
«Гардиан» считает, что настаивать на уголовном характере действий бунтовщиков - фатальная ошибка, ведь уголовщина не исключает политической природы бунта, а лишь дает его частичное описание. Бунтовщики мародерствовали, а не воровали, они бросали вызов полиции, а не крали их «котелки». Если люди объединяются, чтобы попрать  закон и социальные устои, то они действуют политически, хотя остается вопрос о целях. В любом случае, уголовщина и политика отнюдь не случайные попутчики: ведь элиту поймали за руку за совершение преступных действий.
Точно также настаивать на экономических лишениях как единственной причине - чуть менее, но фатальная ошибка. То были волнения отнюдь не сходные с волнениями в Греции, а тем более с «арабской весной». Беспорядки могут привести к осязаемым, прогрессивным результатам. Однако, за исключением Тоттенхэма, бунтовщики не преследовали высокую цель, не исповедовали какой-либо идеал и не выдвигали никаких требований.
Все это проходит на фоне слабых и бездействующих левых, которые не смогли обновиться и оживить деятельность перед лицом глубокого экономического кризиса. В отсутствие действенных социальных движений или социальной памяти о коллективной борьбе, единственное, что могли достичь эти «политические сироты», - частное приобретательство и социальный хаос. Тот факт, что их действия были по существу политическими, отнюдь не делает их мудрыми. Основные последствия - рост авторитаризма, расширение полномочий полиции и усиление крайне правых. 
С.Хил из «Гардиан»указывает на безответственность мировой элиты14. С эпохи рейганомики и тэтчеризма в 1980-х годах в мировой экономике доминировала англо-американская философия экономического либерализма  с ее поучениями «социалистическим» Франции, Германии и Швеции, как добиться экономического роста. Экономическая ось Британия - США была настолько слепа, не видя бревна в своем глазу, что  навлекла разрушительные последствия на мировую экономику и свои собственные экономики. Вслед за США Британия несет основную ответственность за то, что отвратила банки от их социальной роли, превратив их в казино. Британия тормозила реформирование финансового сектора и усиление контроля над ним, предназначенных предотвратить повторение кризиса. 
Иракская война расшатала порядочность правительства, опустошила государственную казну, вызвав крупные сокращения государственного бюджета при правительстве Кэмерона.
Снова «больной человек Европы» - Британия демонстрирует экономический рост более низкий, чем в Европе, включая Польшу, Германию, Швецию, Данию и Францию, и не превышает показатели Италии. Пытаясь спасти экономику, правительство Кэмерона желает перевести стрелки часов во времена Диккенса, отказавшись от социальной политики континентальной Европы. Поговаривают об отмене отпусков по беременности и родам и законодательства, защищающего права потребителей. Идет речь и об отказе от трудового законодательства ЕС в отношении продолжительности рабочей недели и прав временных работников. Курс Кэмерона не только не позволил восстановить экономику, но привел к масштабному мародерству отчаявшейся молодежи, как во Франции в 2005 году, заключает С.Хил.
Напомним, что августовские беспорядки были отнюдь не первыми социальными выступлениям в Британии. В ноябре 2010 года во многих городах страны прошли массовые студенческие волнения против повышения втрое платы за обучение. Студенты разгромили штаб-квартиру консерваторов, полиция разгоняла демонстрантов и произвела аресты. 5 февраля 2011 года, в день выступления Д.Кэмерона на Мюнхенской конференции по безопасности против политики мультикультурализма, произошли столкновения ультраправых националистов (совместно с политизированными объединениями футбольных фанатов ) и антифашистов в городе Лутоне. В марте Британский конгресс тред-юнионов (БКТ) организовал марш протеста против сокращения социальных расходов и предстоящих увольнений в госсекторе (от 200 до 500 тыс. человек). 30 июня 2011 года прошла всеобщая забастовка работников государственного сектора (750 тыс. человек). Были закрыты многие школы и университеты, а также суды, биржи труда, центры социального обслуживания населения, пограничные пропускные пункты, государственные музеи. Акция британских профсоюзов стала крупнейшей с 1980-х годов.
Однако именно волна насилия и погромов в августе этого года всколыхнула всю страну. Моральное состояние общества и экономический рост станут двумя основными полями осенней битвы политиков. За стенами парламента будет неспокойно.

После августовских беспорядков в Англии битое стекло убрали, но «разбитое общество» осталось. Парламент, прервав летние каникулы, собрался на чрезвычайное заседание, премьер-министр клянется отыскать и наказать нарушителей порядка, и лидер оппозиции обещает стоять с ним плечом к плечу. «Как будто страна находится в состоянии войны»1. Политические деятели и аналитики занялись объяснением причин беспорядков и соответственно причинам предлагают меры их устранения. Объяснений выдвинуто много и разных - от музыки рэп, ниспровергающей авторитеты, и безотцовщины как отсутствия модели мужского поведения до ипотечного кризиса. Полицию обвиняли в нерешительности в первые дни беспорядков. Однако критика в адрес полиции за превышение полномочий во время разгона протестующих против встречи «Большой двадцатки» в Британии (2009 г.) на этот раз могла вызвать у полиции боязнь судебного преследования за жесткие действия. Тем более что поводом для беспорядков в Тоттенхэме, неблагополучном районе Лондона, послужил инцидент, в ходе которого полицейский застрелил Марка Даггана, 29-летнего темнокожего. Так что, с другой стороны, правоохранительным органам предъявляют упреки в расизме, предвзятом отношении к темнокожим, которых они убивают и арестовывают без достаточных оснований. Однако факты свидетельствуют об обратном: согласно данным Независимого бюро по жалобам на действия полиции (IPCC), за последние три года полицейские застрелили семь человек - и все они были белыми.Вместе с тем слухи о сокращении расходов на полицию могли спровоцировать бунтовщиков, предположивших, что шансов попасться мало. Многих пьянило чувство безнаказанности. Те, кто никогда бы не стал вести себя подобным образом, просто подверглись соблазну присоединиться к большой группе, почувствовать себя сильными и остаться неузнанными в толпе. Однако за последние 25-30 лет британская юстиция отправила за решетку гораздо больше молодых людей, чем ее европейские соседи2. То были «беспорядки шоппинга», утверждают другие: неимущие, на которых обрушивается реклама недоступных им товаров, сметали все с прилавков под влиянием привитого им духа потребительства (где ценность индивида измеряется не его личными качествами, а купленными товарами).Масштаб беспорядков приписывали использованию средств связи и социальным сетям для организации сборищ (как делали преступные банды и футбольные хулиганы), но полиция на «новшества» не отреагировала вовремя, хотя для противодействия преступности применяет те же технические средства.Газета «Индепендент» осудила общество, в котором «наносят не отдельные удары по чувству достоинства, а беспрерывно унижают, подвергают постоянным лишениям в обществе, изобилующем богатством»3. Парламентарий-лейборист Д.Лэмми предупредил: «Словно сорвавшиеся с цепи - бездумные, жестокие и яростные, - им нечего терять. Они не чувствуют себя связанными моральным кодексом общества, поскольку они не ощущают себя частью этого общества. Мы не можем жить в обществе, где банки «слишком крупны, чтобы позволить им разориться», в то время как целым районам позволяют исчезнуть без следа. Поляризация проходит не между белыми и черными, а теми, кому есть что терять в обществе, и теми, кому терять в обществе нечего»4. Однако маргиналы не всегда принимают участие в беспорядках - как показывают исследования, да и августовские погромы, они сами больше всех страдают от беспорядков, так что не следует причины списывать на социальную изоляцию.М.Гастингс из газеты «Дэйли мейл» остановился на «извращенной социальной этике, возводящей личную свободу в абсолют и отказывающей люмпену в дисциплине - этом трудном счастье, - которая только одна и способна позволить его представителям выкарабкаться из болота зависимости [от государственного вспомоществования]»5. Однако не развращенность жизни на социальные пособия, а сокращение государственных расходов на социальные нужды создает потенциал мятежа, отметил «красный Кен» (бывший мэр Лондона из левых лейбористов и кандидат от лейбористов на предстоящих выборах мэра Лондона Кен Ливингстон)6. Однако в полной мере урезание социальных расходов скажется в неблагополучных районах, как и на среднем классе, в следующем, 2012 году. В Британии сформировался дух «необоснованных притязаний»,  считает Д.Уилсон, профессор Бирмингемского университета и бывший начальник тюрьмы, и продолжает: «Однако дело не только в деклассированных элементах, но и политиках, банкирах и футбольных фанатах. Проблема заключается не в конкретном социальном классе, ибо она пронизывает все общество. Если мы видим, что политические деятели требуют от государства возмещения своих расходов на покупку ЖК телевизоров и попадают в тюрьму за мошенничество с казенными средствами, то ясно, что для молодежи всех социальных классов они являют отнюдь не надлежащий пример»7. Поясним, что речь идет о мерах по спасению банков, предпринятых правительством лейбориста Г.Брауна в 2008-2009 годах. План предусматривал выделение 50 млрд. фунтов стерлингов для выкупа долей в крупных банках и еще 200 млрд. фунтов стерлингов  на краткосрочные кредиты Банка Англии, чтобы обеспечить им ликвидность, а также предоставление гарантий межбанковских кредитов на сумму 250 млрд. фунтов стерлингов. Спасение банков обошлось налогоплательщикам по меньшей мере в 500 млрд. фунтов стерлингов. Между тем бонусы виновников экономического кризиса в Британии (служащих банковской и страховой сфер), по данным Британского бюро национальной статистики, составили с апреля 2010 по март 2011 года 13,6 млрд. фунтов стерлингов8. В страховой и банковской деятельности заняты 4% трудоспособного населения, но получают они 40% бонусов, в то время как миллионы британцев еле сводят концы с концами из-за роста налогов, «замораживания» зарплат, повышения цен на топливо. Более того, речь идет о бонусах в банках, которые были частично национализированы государством при предыдущем, лейбористском правительстве, то есть принадлежат и налогоплательщику. Так, 323 высших служащих спасенного «Ройал Бэнк оф Скотлэнд» (RBS) получили в среднем по 1,16 млн. фунтов стерлингов каждый. Для сравнения: впервые с 1981 года домохозяйства страны столкнутся с падением располагаемого дохода. В СМИ также широко обсуждается намерение уже коалиционного правительства консерваторов и либерал-демократов отменить введенный с 2010 года 50-процентный налог на доходы свыше 150 тыс. фунтов стерлингов в год. Между тем премьер-министр уверял граждан, что «все мы в одной лодке».Весной 2009 года в верхах разгорелся скандал по поводу незаконного лоббирования и так называемый «расходный скандал» (депутаты тратили средства налогоплательщиков на личные нужды, например цветочную рассаду или мошенничество с ипотекой под прикрытием возмещения депутатам с мест расходов на второе жилье в столице и депутатскую деятельность). Пострадала репутация как лейбористов, так и консерваторов. Общее разочарование электората в политических партиях привело к избранию в мае 2010 года «подвешенного парламента», в котором ни одна из партий не получила абсолютного большинства. За месяц до беспорядков с новой силой вспыхнул замятый было скандал о незаконном прослушивании телефонов политических деятелей, звезд, родственников жертв преступлений и военнослужащих, погибших в иракской войне. В погоне за сенсациями журналисты газеты «Ньюс оф уорлд», принадлежащей империи медиамагната Р.Мэрдока, занимались прослушкой и даже давали взятки полиции за сведения о членах королевской семьи. Выяснились подробности  более чем тесных связей с прессой политиков, заинтересованных в благоприятном освещении их деятельности. Так, Д.Кэмерон назначил Э.Коулсона из «Ньюс оф уорлд» директором по связям с общественностью в Консервативной партии, а с приходом к власти взял в аппарат Даунинг-стрит, 10. Коулсон, работавший в руководстве газеты в период прослушивания, был арестован в начале июля 2011 года. Вскрылось мздоимство полиции, которая два года назад свернула начавшееся было расследование. Несколько человек были арестованы, несколько вышли в отставку, в том числе причастные к скандалу высшие чины полиции - глава Скотланд-Ярда, а также его заместитель, курировавший борьбу с терроризмом и безопасность королевской семьи.Однако первая реакция премьер-министра на выступления низов - «просто уголовщина чистой воды»9. 15 августа лидеры ведущих партий выступили с речами. Центральное положение речи Кэмерона заключалось в том, что беспорядки в качестве причины не имели под собой ни расовых проблем или бедности, ни сокращения госрасходов, поскольку громили не парламент, а магазины. В погромах участвовали люди, не имеющие представления о добре и зле, с извращенной моралью и без самодисциплины:  «Безответственность. Эгоизм. Ведут себя так, будто манера поведения не влечет никаких последствий. Дети без отцов. Школы без дисциплины. Вознаграждение без усилий… преступление без наказания. Права без ответственности. Общины без контроля. Некоторые из худших проявлений человеческой натуры терпит и даже поощряет государство и его органы, которые отчасти буквально деморализованы». Лидер Консервативной партии относит причины беспорядков на моральную деградацию: «…от передергивания и искаженного понимания прав человека, что подорвало осознание личной ответственности, до упоения здоровьем и безопасностью, что разъело готовность людей действовать в соответствии со здравым смыслом» (то есть Британия будет пересматривать свои взаимоотношения с социальным законодательством ЕС). Вместе с тем премьер-министр признал и моральную ответственность верхов: «банковский кризис, «расходный скандал», скандал с прослушиванием телефонов явили собой худшие образцы алчности, безответственности и притязаний. Восстановить чувство долга и ответственности следует во всех слоях общества». Отсюда, «разбитое общество» - первый пункт его повестки дня10. В оппозиции Кэмерон выступал за повышение индивидуальной ответственности и утверждал, что растущее давление государственного вмешательства попросту создает все более безответственное общество. Однако сейчас он готов почерпнуть многие наработки социальной политики лейбористского правительства и подключить государство, чтобы изменить поведенческие реакции людей. Он предполагает заняться «вялотекущим моральным крахом», ускорив государственные программы обучения родительским обязанностям в 120 тыс. неблагополучных семьях, снизив безотцовщину и повысив школьную дисциплину, а также проведя полномасштабную войну с уличными бандами. Таким образом, премьер-министр намерен принимать меры правоохранительного порядка и бороться с «представлениями и суждениями, приведшими общество к шокирующему состоянию». Советники Кэмерона ранее сокрушались, что лишь немногие избиратели могли определить его миссию помимо сокращения госрасходов. Его концепция построения на обломках «разбитого общества» «большого общества» (в противовес «большому государству») так и не оторвалась от земли. Беспорядки предоставляют возможность вернуться к теме «починки разбитого общества». Кэмерон всегда повторял, что его бренд «современного сострадательного консерватизма» касается «общества, глупышка», а не «экономики, глупышка»*. (*Парафраз лозунга в предвыборном штабе Б.Клинтона в 1992 г.: «It´s the economy, stupid». («Все дело в экономике, глупышка».) Лидер оппозиционной Лейбористской партии Э.Милибэнд предостерег против скоропалительных, мелочных и поверхностных паллиативов вместо долгосрочных решений. По его мнению, бедность действительно имеет значение, равно как и состояние духа нации. Он заявил, что банкиры, депутаты и журналисты настолько же жадны, эгоистичны и аморальны, как и участники беспорядков. Водометы и «суперкопы» не решат проблему - «существует связь между обстоятельствами и поведением». «Виноваты и мораль, и лишения. Объяснить - не значит простить, но отказываться объяснить - значит обречь на повторение»11. В отличие от Кэмерона, Милибэнд указал на неравенство как барьер для формирования ответственного общества: если люди живут в одном городе, но в параллельных мирах, не стоит удивляться трудностям в воспитании чувства ответственности и солидарности у молодежи, родители которых работают по 50, 60, 70 часов в неделю. Милибэнд признал, что партия, будучи у власти, недостаточно внимания уделяла  социальному неравенству и моральному состоянию общества: «Мы лучше справились с восстановлением ткани нашего общества, чем его морали». Между лидерами ведущих партий нет разногласий относительно наказания участников беспорядков, проживающих в муниципальных домах: по закону можно выселить арендатора или члена его семьи, если он вовлечен в противоправную деятельность или отличается антисоциальным поведением в районе проживания. Предложен новый закон, позволяющий выселять при совершении правонарушений в других районах. Точно также, согласно закону, осужденные на тюремное заключение участники беспорядков потеряют право на социальные пособия.Оба политических деятеля понимают, что должны отражать общественное мнение, оба понимают, что поставить диагноз - одно дело, а выписать рецепт - совершенно иное. Между тем в судах заслушивают дела против сотен людей, замешанных в мародерстве и хулиганстве. На 15 августа, по неполным данным, было задержано около 3 тыс. человек, и половине из них предъявлены обвинения.Постепенно анализ выходит на более высокий уровень обобщений. Так, Г.Янг из «Гардиан»12 писал, что попытки установить конкретную причину событий неизбежно лопаются под грузом собственной догмы. Об изначальном поводе для беспорядков в Тоттенхэме (смерть Марка Даггана от рук полиции) никто уже не вспоминал и не выдвигал никаких требований в связи с его гибелью. Таким образом, беспорядки были лишены какой-либо политической подоплеки. Тем не менее общий контекст очевиден - «эпидемия» насилия на улицах, с одной стороны, и «эпидемия» на падающих биржах - с другой. Задолго до того как стало ясно, что последует второй виток рецессии, уже многие прогнозировали, что и первый виток рецессии вызовет социальные волнения, причем предупреждали не только левые, но и стражи мирового капитала. Предостережения звучали со стороны нового главы МВФ К.Лагард, полиции, рейтингового агентства Moody’s и МОТ при ООН. Еще до выборов 2010 года лидер Либерал-демократической партии Н.Клегг утверждал, что вероятность волнений повысится в условиях экономических трудностей: «Представьте себе, что консерваторы получат абсолютное большинство при 25% голосов избирателей. Через одну-две недели они заявят о повышении НДС до 20%, сокращении учителей, полиции, зарплат в государственном секторе. Думаю, что если в этой ситуации утратить осторожность… то можно получить волнения а-ля Греция». Тори получили 23% голосов избирателей. Собственно, не получив абсолютного большинства, консерваторы (вместе с теми же либерал-демократами) приступили к этим мерам.Отметим, что в июне 2010 года с критикой социально-экономической политики правительства выступил архиепископ Кентерберийский Р.Уильямс. Он расценил концепцию «большого общества» Кэмерона как набивший оскомину лозунг, обвинив Д.Кэмерона и Н.Клегга в навязывании «радикальной политики, за которую никто не голосовал»13.«Гардиан» считает, что настаивать на уголовном характере действий бунтовщиков - фатальная ошибка, ведь уголовщина не исключает политической природы бунта, а лишь дает его частичное описание. Бунтовщики мародерствовали, а не воровали, они бросали вызов полиции, а не крали их «котелки». Если люди объединяются, чтобы попрать  закон и социальные устои, то они действуют политически, хотя остается вопрос о целях. В любом случае, уголовщина и политика отнюдь не случайные попутчики: ведь элиту поймали за руку за совершение преступных действий.Точно также настаивать на экономических лишениях как единственной причине - чуть менее, но фатальная ошибка. То были волнения отнюдь не сходные с волнениями в Греции, а тем более с «арабской весной». Беспорядки могут привести к осязаемым, прогрессивным результатам. Однако, за исключением Тоттенхэма, бунтовщики не преследовали высокую цель, не исповедовали какой-либо идеал и не выдвигали никаких требований.Все это проходит на фоне слабых и бездействующих левых, которые не смогли обновиться и оживить деятельность перед лицом глубокого экономического кризиса. В отсутствие действенных социальных движений или социальной памяти о коллективной борьбе, единственное, что могли достичь эти «политические сироты», - частное приобретательство и социальный хаос. Тот факт, что их действия были по существу политическими, отнюдь не делает их мудрыми. Основные последствия - рост авторитаризма, расширение полномочий полиции и усиление крайне правых. С.Хил из «Гардиан»указывает на безответственность мировой элиты14. С эпохи рейганомики и тэтчеризма в 1980-х годах в мировой экономике доминировала англо-американская философия экономического либерализма  с ее поучениями «социалистическим» Франции, Германии и Швеции, как добиться экономического роста. Экономическая ось Британия - США была настолько слепа, не видя бревна в своем глазу, что  навлекла разрушительные последствия на мировую экономику и свои собственные экономики. Вслед за США Британия несет основную ответственность за то, что отвратила банки от их социальной роли, превратив их в казино. Британия тормозила реформирование финансового сектора и усиление контроля над ним, предназначенных предотвратить повторение кризиса. Иракская война расшатала порядочность правительства, опустошила государственную казну, вызвав крупные сокращения государственного бюджета при правительстве Кэмерона.Снова «больной человек Европы» - Британия демонстрирует экономический рост более низкий, чем в Европе, включая Польшу, Германию, Швецию, Данию и Францию, и не превышает показатели Италии. Пытаясь спасти экономику, правительство Кэмерона желает перевести стрелки часов во времена Диккенса, отказавшись от социальной политики континентальной Европы. Поговаривают об отмене отпусков по беременности и родам и законодательства, защищающего права потребителей. Идет речь и об отказе от трудового законодательства ЕС в отношении продолжительности рабочей недели и прав временных работников. Курс Кэмерона не только не позволил восстановить экономику, но привел к масштабному мародерству отчаявшейся молодежи, как во Франции в 2005 году, заключает С.Хил.Напомним, что августовские беспорядки были отнюдь не первыми социальными выступлениям в Британии. В ноябре 2010 года во многих городах страны прошли массовые студенческие волнения против повышения втрое платы за обучение. Студенты разгромили штаб-квартиру консерваторов, полиция разгоняла демонстрантов и произвела аресты. 5 февраля 2011 года, в день выступления Д.Кэмерона на Мюнхенской конференции по безопасности против политики мультикультурализма, произошли столкновения ультраправых националистов (совместно с политизированными объединениями футбольных фанатов ) и антифашистов в городе Лутоне. В марте Британский конгресс тред-юнионов (БКТ) организовал марш протеста против сокращения социальных расходов и предстоящих увольнений в госсекторе (от 200 до 500 тыс. человек). 30 июня 2011 года прошла всеобщая забастовка работников государственного сектора (750 тыс. человек). Были закрыты многие школы и университеты, а также суды, биржи труда, центры социального обслуживания населения, пограничные пропускные пункты, государственные музеи. Акция британских профсоюзов стала крупнейшей с 1980-х годов.Однако именно волна насилия и погромов в августе этого года всколыхнула всю страну. Моральное состояние общества и экономический рост станут двумя основными полями осенней битвы политиков. За стенами парламента будет неспокойно.