«Международная жизнь»: Господин Тот, Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) является одной из основных составляющих ядерной безопасности в мире.
А каковы функции, возложенные на возглавляемую вами Подготовительную комиссию ДВЗЯИ?

Тибор Тот: В здании, где мы сейчас находимся, расположены многие международные организации. По сравнению с большинством из них, мы совсем молоды - 24 сентября этого года нам исполнится 15 лет как договору, а как организации нам 14 лет. Мы появились на свет на 40 лет позже МАГАТЭ. Но наша работа дополняет его деятельность. Задача Агентства - предотвратить злоупотребления ядерными технологиями, объектами и расщепляемыми материалами. Если им это не удастся, если какие-то страны попытаются испытать оружие, созданное с помощью технологий расщепляемых материалов, то признаки, следы такого злоупотребления появятся на наших экранах. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний является частью широкого режима нераспространения ядерного оружия.

В финансовом отношении наш бюджет сравним с ежегодным бюджетом МАГАТЭ по обеспечению гарантий. Мы расходуем около 120 млн. долларов в год, чтобы гарантировать непроведение испытаний ядерного оружия, ядерных взрывов. У нас около 300 постоянных и внештатных сотрудников в Вене. Но наши станции работают по всему миру, поэтому у нас есть еще 500-600 человек - это операторы на станциях, операторы национальных центров данных, люди, работающие с нами над системой верификации. В целом около тысячи человек обеспечивают функционирование системы.

Договор подписали 182 страны, 153 страны его ратифицировали, тогда как в МАГАТЭ менее 160 членов. Приятно видеть, какой большой поддержкой мы пользуемся со стороны международного сообщества. Такой уровень поддержки является очень высоким показателем для любого договора. Однако у нас сложная формула вступления договора в силу. Эта формула предусматривает, что 44 конкретные страны ратифицируют его и сдадут ратификационные грамоты. Это очень высокая планка, но мы близки к ней. Сейчас из числа таких государств завершили ратификацию 35, осталось девять стран, но среди них - Северная Корея, Иран, Израиль, Египет. Договор поддерживает 80% мирового сообщества.

Цифра в 80% характеризует и уровень готовности системы мониторинга. Эта система будет включать 380 станций по всему миру и еще около 250 объектов связи, в итоге - более 600 объектов. На сегодняшний день 80% уже работают, их деятельность отражается на наших экранах. В наш международный центр данных стекается информация со всех объектов мониторинга, и здесь она анализируется. Пока система находится в тестовом режиме. Но когда договор вступит в силу, поступающая информация будет не только анализироваться, но и передаваться государствам-участникам. На основании этого они будут принимать решения, например о направлении инспекции.

Главным элементом системы договора является Международная система мониторинга - сеть станций (инфразвуковых, сейсмических, гидроакустических) по всему миру. В соответствии с договором они расположены в различных точках, чтобы фиксировать события, которые могут иметь характер ядерного испытания, по всему миру. Такие станции построены и сертифицированы. Важно еще дать добро на работу этих объектов. Плюс еще в международную систему мониторинга входят лаборатории, куда будет отправляться информация. Они с помощью различных фильтров ловят, например, ядерные частицы, которые неизбежно остаются в воздухе после любого ядерного испытания. Одна из лабораторий будет в России, в Дубне. Вся информация со всех объектов стекается сюда, в Международный центр данных. Но в международную систему мониторинга входят не только те станции, которые составляют нашу основную сеть, то есть обязательные по договору, но и национальные станции, которые в случае необходимости, по запросу тоже направляют данные сюда, в Международный центр данных.

Вступление договора в силу задерживает отсутствие ратификации со стороны девяти необходимых для этого стран. К сожалению, среди них основные: США и Китай - из ядерной пятерки, Израиль и Египет - на Ближнем Востоке, Иран, Индонезия (там идет процесс ратификации), Северная Корея, Индия и Пакистан - в Азии. Если Индонезия, скорее всего, ратифицирует и в США и Китае произойдут подвижки, то такие страны, как Северная Корея, труднопредсказуемы.

«Международная жизнь»: Где располагаются станции? За счет каких средств они сооружаются?

Тибор Тот: Они расположены по всему миру. Наши 620 точек даже невозможно отобразить на одной карте. Но главная сложность не в разбросанности. Нам приходится строить некоторые из таких станций в очень отдаленных районах, на далеких островах, куда нет регулярного судоходства, где метеорологические условия могут быть очень сложными. Создать такую станцию нелегко, а цунами может легко ее уничтожить. В феврале прошлого года одна наша гидроакустическая станция была смыта во время цунами. А ведь такая гидроакустическая станция стоит около 20 млн. долларов. В целом инвестиции в систему составляют 1 млрд. долларов. Около 80% бюджета идет прямо или косвенно в то, что мы называем верификационным режимом, система является ядром этого режима.

Наша деятельность финансируется за счет взносов доноров, их список определен согласно разработанной ООН схеме. Крупный донор - США, доля которых составляет одну пятую от всех взносов. Но одна пятая часть взносов не означает получение одной пятой части объема информации. Мы делимся результатами работы со всеми.

Все 100% получаемой нами информации передаются даже таким странам, которые платят ежегодный взнос в размере всего 10 тыс. долларов. Это очень демократично и важно. Причем можно быть уверенным, что источники информации достаточно широки, нейтральны и прозрачны, а анализ беспристрастен. Предоставляют информацию 90 стран, проверка и процесс обработки данных абсолютно прозрачны. Как только они поступают сюда, уже через пару минут их направляют в национальные центры данных. Затем делаем карту события, эти данные также передаются в реальном времени, и через два часа мы передаем их уже обработанными. Мы предоставляем программное обеспечение национальным центрам данных, чтобы они, если не доверяют нашей обработке, могли осуществить эту обработку сами. Мы готовим специалистов для этого, осуществляем постоянный и оперативный обмен информацией со 110 странами, с 1200 организациями.

Хочу привести пример. В 2009 году в Северной Корее произошло событие, которое было зафиксировано на экранах мониторов. И пока Си-эн-эн еще только передавала, что геологическая служба США зафиксировала землетрясение в Северной Корее, мы уже рассылали данные об этом событии и указывали, что это испытание, что и дало основание собраться Совету Безопасности. Члены Совета могли опираться на всеобъемлющую информацию, основанную на сборе и обработке данных и системе распределения информации, и это облегчило процесс обсуждения проблемы в Совете, позволило легче принять политическое решение. Вступление договора в силу позволит использовать в дополнение к сейсмической информации и другие технологии, такие как радионуклидная технология или инспекции на местах.

Сейчас мировое сообщество уже не признает так называемые мирные ядерные взрывы. Объяснить ядерное испытание тем, что оно было осуществлено исключительно в мирных целях, сейчас уже неприемлемо. Система мониторинга МАГАТЭ и наша позволяют определить, была ли перейдена черта или нет. Конечно, решение остается за Советом Безопасности, это большая ответственность.

«Международная жизнь»: Скорейшее вступление в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в значительной степени усилило бы режим нераспространения ядерного оружия. Что делают Подготовительная комиссия, государства, подписавшие договор, чтобы он стал международным инструментом, обязательным для исполнения?

Тибор Тот: Главное, чтобы к договору присоединились те страны, которые должны это сделать для того, чтобы он вступил в силу. Пока отсутствие подписи под договором таких стран, как КНДР, Индия и Пакистан, и отсутствие ратификации такими странами, как США, Китай, Израиль, Египет, Иран и Индонезия, не дают договору вступить в силу. Важно продолжать и универсализацию, то есть охват договором всех стран мира. Сейчас уже есть 182 страны-участницы. Важно всем участвовать в практической реализации договора, вносить вклад во всеобъемлющую, демократическую и прозрачную систему верификации. Тем самым страны дают возможность и себе, и международному сообществу убеждаться в том, что правила соблюдаются. Важно также продолжать развитие и отладку системы верификации. 80% системы уже готово, но если учесть, что в целом у нас более 620 объектов мониторинга и коммуникаций по всему миру, то понятно, что 20% - это еще много работы. Поэтому надо добиваться, чтобы юридически обязательный характер этого договора был предметом широкой поддержки как со стороны ядерных, так и неядерных держав.

«Международная жизнь»: Как вам видятся перспективы деятельности международной системы мониторинга, после того как основная часть работы будет закончена?

Тибор Тот: Как я уже упоминал, 90% системы уже создано. Мы будем двигаться вперед, налицо сильная динамика в наращивании системы. Могу привести пример. Десять лет назад, летом 2000 года, число так называемых сертифицированных станций равнялось нулю. И всего за десятилетие появилась беспрецедентная верификационная система мониторинга. Первая задача для нас - это работа с 20%, которая, убежден, в качественном отношении труднее, чем то, что уже сделано, потому что нам предстоит построить, пожалуй, самые трудные станции. Они самые сложные с точки зрения логистики, технологии, погодных условий, административного аспекта, политического, правового или сочетания этих аспектов. Это задача номер один. Задача номер два: недостаточно просто построить станцию. К сожалению, случаются ситуации форсмажора, например цунами.
В феврале прошлого года у нас произошла трагедия - две станции на островах архипелага Хуан Фернандес, у побережья Чили, были разрушены цунами. Задача номер три: построив станцию, мы должны гарантировать, что она может работать, и используем созданную нами систему самым эффективным образом: получаем столько проверенных данных, сколько возможно, и при минимальных расходах. Рентабельность, эффективность затрат также является важным элементом. Кроме того, системы устаревают, поэтому нужны обновления, которые позволят в будущем более дешевое использование системы, поэтому приходится думать над тем, чтó мы можем улучшить в работе нашей системы. Это дополнительный момент. И потому в силу всех этих причин, нравится нам это или нет, мы не можем сказать: раз работа выполнена на 90%, то можно расслабиться.

Соответственно, продолжающиеся усилия по строительству станций есть часть гораздо более широких усилий, которые, на мой взгляд, являются очень эффективными инвестициями международного сообщества, поскольку страны тратят политический, технологический, финансовый капитал на установление всеобщих норм запрета. Этот капитал ежегодно составляет 120 млн. долларов. Если в результате соблюдения этих норм мы сможем предотвратить усиление напряженности в ряде районов мира, если мы сможем снизить накал соперничества в этих районах благодаря возможности проверять выполнение принятых норм, то, полагаю, такие инвестиции вполне можно позволить. Вот так мне видятся стоящие перед нами задачи, пусть мы и достигли этапа, когда 90% дела сделано.

«Международная жизнь»: Через несколько лет должны быть проведены совместные учения по отработке инспекций на местах. Насколько важны эти учения для механизма ратификации договора? И, во-вторых, насколько хорошо прописан в договоре механизм верификации? Способен ли механизм верификации на данном этапе осуществлять мониторинг возможных испытаний ядерного оружия, взрывов в разных точках мира?

Тибор Тот: По поводу инспекций на местах. Сейчас осуществляется удаленный мониторинг с использованием четырех взаимосвязанных технологий. В 2006 году, во время испытания в КНДР, мы сумели обнаружить с помощью более чем 30 станций событие очень малой мощности. Согласно оценкам, его мощность была около 0,5 килотонн. Это в 30-50 раз меньше, чем первые взрывы, проведенные государствами, обладающими ядерным оружием.

В то время система была готова на 50%. Представляете, при готовности системы на 50% мы сумели выявить сейсмический сигнал испытания, которое было в 30-50 раз меньшим по мощности, чем другие. Это характеризует способности нашей системы. В тот период система мониторинга инертных газов была готова только на 25%, но мы все равно сумели зафиксировать и выброс таких газов. Если же все элементы системы все-таки не смогут дать полной уверенности, тогда предусмотрены инспекции на местах. Мы имеем право послать команду, которая может насчитывать до 40 человек, на срок до 140 дней. Они могут иметь оборудование, суммарным весом от 50 до 100 тонн. Это позволит проводить исследования по десяти технологическим параметрам.

Да, 2006 год показал, что можно получить достаточную ясность с помощью удаленного мониторинга, но с помощью инспекции можно сделать еще больше. Со всеми этими технологиями, со всеми этими людьми мы можем действовать на площади в тысячу квадратных километров. Так что это мощный дополнительный инструмент, но который может быть задействован только при вступлении договора в силу. Пока же идет подготовка к такой работе. В 2008 году мы провели учения в Казахстане, в которых 250 инспекторов работали месяц. В Семипалатинск, где ранее было проведено около 500 ядерных испытаний, была доставлена 51 тонна оборудования.

Все было очень близко к реальности, а реальность испытательного полигона чрезвычайно важна для обеспечения точности моделирования. Там мы испытывали не все технологии, которые нам надлежит использовать. В 2014 году мы можем провести более крупное учение, которое должно быть одобрено странами-членами, и там будут испытаны те технологии, которые не были опробованы в Казахстане в 2008 году.

«Международная жизнь»: И каковы были результаты испытаний? Ваши главные выводы?

Тибор Тот:  Сценарий учений 2008 года предполагал, что ядерного испытания не было. Участники смогли выполнить важные задачи: осуществить все инспекции в соответствии с договором, при соблюдении тех ограничений, которые обозначены договором, и выловить небольшое «нарушение», имитированное нами самими. Инспектора успешно справились с этим. Сценарии учений могут быть разными, мы не можем основываться только на одном, на использовании одного набора технологий мониторинга. Важно не только повторять крупные учения, но и проводить их в период до 2014 года, каждый год с применением различных вариантов технологий.

Еще один момент в качестве иллюстрации. Он связан со способностью определения мощности заряда. В 2009 году группа, работавшая по КНДР, смогла оценить мощность заряда, взорванного в 2006 году, в 0,5 килотонн. Конечно, нужно делать поправку на различия в местных условиях. Исследования показывают, что при мощности ниже 0,5 килотонн военное значение испытаний уменьшается. То есть испытание может быть проведено, но отдача для военных целей при тех же рисках уменьшается. Так что для государств, намеревающихся получить ядерное оружие, это соотношение выгод и риска может быть сдерживающим моментом, не позволяющим сделать неверные шаги.

«Международная жизнь»: Как вам представляются возможности сотрудничества с международным научным сообществом, скажем, в области сейсмологии? Ведь ваша система очень полезна для сейсмологов.

Тибор Тот: Система оповещения о приближающемся цунами - одна из конкретных областей. Она работает таким образом. Мы собираем с помощью нашей уникальной системы мониторинга информацию. За десять лет мы зафиксировали 300 тыс. событий. За этот период произошло два события, которые были связаны с верификацией. Это не означает, что все 300 тысяч минус два события - это бесполезная информация. Мы хотим использовать все аспекты информации для потенциальной поддержки и других областей.

Цунами - очень конкретная область. Здесь система мониторинга является самой быстрой, самой высококачественной, самой надежной в плане предоставления раннего оповещения о цунами. Мы не участвуем в национальной, региональной деятельности по оповещению. Это сфера деятельности ЮНЕСКО, Международной географической комиссии, других региональных организаций в регионе Тихого океана, стран, о которых я говорил. Но наши данные опережают другие сравнимые системы на 180 секунд. Надежность данных превышает 90%, у других систем - это около 80%, и качество наших данных выше. Если благодаря этим высококачественным, чрезвычайно надежным, быстро получаемым данным люди успеют укрыться от цунами на три минуты раньше, то это и есть вклад в систему оповещения о цунами. У нас есть договоренности с некоторыми региональными центрами оповещения о цунами, с национальными центрами. С нами работают такие страны, как Индонезия, Малайзия, Филиппины и Таиланд.

Если вспомнить разрушительное цунами 2004 года, то понятно, как важно предоставлять информацию этим странам. Растет интерес к получению таких данных и со стороны стран Латинской Америки, стран Карибского бассейна. К сожалению, никто не защищен от природных катастроф. В феврале 2010 года цунами у побережья Чили напомнило, что это может произойти повсюду, в любое время и в любом месте. И мы стараемся предоставить информацию как ответ на научные, технологические и финансовые инвестиции, а это - деньги налогоплательщиков. Это наш ответ гражданам.

«Международная жизнь»: Российский сегмент международной системы мониторинга является вторым по объему, после США, и состоит из 31 станции и одной радионуклидной лаборатории. Как вы оцениваете прогресс в сооружении и сертификации российских объектов системы и двустороннее сотрудничество с комиссией в этом вопросе?

Тибор Тот:  Я очень доволен той поддержкой, которую получаю от Российской Федерации, и не только в отношении строительства станций. Россия, одна из стран, обладающих ядерным оружием, в числе первых ратифицировала договор. Готовность компонентов на территории России составляет выше 70%, что очень хорошо. Мы активно сотрудничаем с российскими властями и институтами и продвигаемся вперед очень динамично, все больше приближаясь к заданной цели: 31 станция плюс еще пять для контроля за выбросами инертных газов - всего 36 станций. Задача состоит теперь в обеспечении их бесперебойной работой.

В том, что делают Россия и другие ядерные государства, есть политическая значимость. Этот договор и его система верификации уникальны. Ядерные государства берут на себя равные и юридически необходимые для исполнения обязательства, в том числе по обеспечению процесса верификации. Ядерные государства размещают у себя большое количество объектов мониторинга, и это является их выполнением договора, вкладом в нераспространение ядерного оружия, ядерное разоружение.