Журнал Международная жизнь - Архив 4 номера 2011 года Помпиду - Брежнев. Документы из французских архивов

В период президентства Жоржа Помпиду (1969-1974 гг.) между СССР и Францией было подписано несколько важных документов, поднявших двусторонние отношения на более высокий уровень. Материалы французских архивов, использованные в данной статье и до настоящего дня не введенные в научный оборот в отечественной историографии, позволяют всесторонне изучить процесс подготовки, выработку окончательных вариантов текста и значение подписанных документов.

В целом за те годы, что Помпиду находился на посту президента Республики, франко-советские отношения активно развивались в самых разных областях. Достаточно сказать, что за этот период состоялось пять встреч на высшем уровне. В 1970 и 1971 годах, в ходе визитов французского президента в СССР и Л.И.Брежнева во Францию, были подписаны два основополагающих документа - Протокол от 13 октября 1970 года и Принципы сотрудничества от 30 октября 1971 года, - ознаменовавшие собой «новый шаг» в развитии отношений между двумя странами.

Идея заключения франко-советского соглашения политической направленности впервые появилась еще в 1964 году, после урегулирования проблем, связанных с обострением международной напряженности (Карибский кризис 1962 г.) и войной в Алжире. Инициатива исходила от советской стороны. По сообщениям французских дипломатов, впервые мысль о подписании серьезного политического документа была высказана А.Н.Косыгиным на встрече с французским дипломатом Ф.Бодэ в декабре 1964 года. Речь шла о «придании франко-советским отношениям договорного характера»¹. В ноябре 1965 года А.Н.Косыгин снова, на этот раз уже на переговорах с премьер-министром Франции М.Кув де Мюрвилем, говорил о возможности развития политического сотрудничества между двумя государствами. После подписания в ходе визита Шарля де Голля в СССР в 1966 году советско-французской декларации тема «нового шага» в двусторонних отношениях продолжала активно развиваться и неоднократно становилась предметом переговоров между дипломатами, как, например, в ходе визита А.Н.Косыгина в Париж в конце 1966 года или во время встреч заместителя министра иностранных дел СССР С.П.Козырева с послом Франции в СССР Роже Сейду в 1969 и 1970 годах. Однако все вышеперечисленные переговоры носили скорее абстрактный характер, речь шла о намерениях советской стороны, но никаких конкретных предложений пока не поступало.

По мере приближения визита Помпиду в СССР, начало которого было намечено на 6 октября 1970 года, тема «нового шага» постепенно выходила на первый план. Ситуация осложнялась тем, что ни одна из сторон не хотела выступать с официальным предложением, то есть брать на себя инициативу по подписанию политического документа. Позиция советской делегации строилась на том, что французская сторона, если она заинтересована в развитии политического сотрудничества, должна подать «сигнал», и тогда дело сдвинется с мертвой точки. Однако сигналов не поступало, и за месяц до визита французского президента никакой ясности по вопросу о подписании документа еще не было.

17 и 23 сентября 1970 года Д.М.Гвишиани, сопредседатель ряда двусторонних межгосударственных совместных комиссий по сотрудничеству в области науки, техники, торговли и экономики между СССР и рядом западноевропейских стран, в ходе встреч с Сейду заявил о заинтересованности СССР в подписании договора о дружбе и сотрудничестве, намекнув при этом на связь между политическим договором и развитием двусторонних экономических связей, в которых Франция была заинтересована.

Если говорить о французской позиции, то изначально МИД Франции не хотел брать на себя инициативу в деле подписания какого бы то ни было политического документа. На официальном уровне Франция была вполне удовлетворена уровнем развития двусторонних отношений и выступала лишь за реальное исполнение подписанной еще в 1966 году декларации. Она категорически отвергала идею заключения полноценного договора между двумя странами, но была готова к подписанию документа политического содержания, меньшего по значимости, чем договор, но в то же время достаточно торжественного и важного, чтобы придать франко-советским отношениям новый импульс, особенно в экономической области. В дипломатической переписке также отмечалось, что если подписание такого документа состоится, то Франция не хотела бы, чтобы его центральной темой была европейская безопасность, иными словами, идея созыва общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству.

В ходе встреч 29 сентября 1970 года Сейду с Д.М.Гвишиани и генерального секретаря МИД Франции Э.Альфана с послом СССР во Франции В.А.Зориным, а также 30 сентября Сейду с членом коллегии МИД СССР А.Г.Ковалевым французским представителям удалось донести до советской стороны свою позицию. Ключевой для дальнейшего хода переговоров стала готовность Франции к заключению важного политического документа, более значимого, чем обычное коммюнике. Советские дипломаты расценили все это как долгожданный сигнал, и 1 октября 1970 года министр иностранных дел СССР А.А.Громыко в беседе с Сейду уже говорил о заключении двустороннего соглашения, в тексте которого речь должна была идти об углублении сотрудничества и о регулярных политических консультациях, что, безусловно, должно было стать серьезным шагом в развитии франко-советских отношений. 3 октября 1970 года А.Г.Ковалев передал Сейду советский вариант соглашения о политических консультациях. Несмотря на несогласие французов с рядом положений предложенного документа, обе стороны решили взять его за основу для дальнейших переговоров. 7 октября, уже в ходе визита Помпиду в СССР, переговоры вступили в активную фазу, с советской стороны их вели С.П.Козырев и А.Г.Ковалев, с французской - Альфан и Сейду.

Отметим, что внутри руководства Франции вплоть до самого последнего момента шли ожесточенные споры по вопросу о необходимости подписания документа о политическом сотрудничестве с СССР. Большая часть администрации МИД Франции, особенно Ж.-Б.Реймон и К.Арно, была настроена против подписания рискованного, с их точки зрения, документа. Альфан и Сейду, напротив, с энтузиазмом воспринимали такую идею и считали, что подписание документа необходимо для развития двустороннего сотрудничества. Министр иностранных дел Франции М.Шуман и генеральный секретарь канцелярии президента Республики М.Жобер занимали промежуточную позицию. В целом они считали полезным подтвердить традиционную дружбу с СССР, не «стесняя» при этом Францию в ее внешнеполитической деятельности. Подчеркнем, что позднее Жобер будет отзываться об этом документе в критических тонах.

Помпиду долго сомневался перед принятием решения, но все же Советско-французский протокол был подписан 13 октября 1970 года. Такое решение французского президента объясняется рядом объективных причин. Прежде всего, оно соответствовало голлистским внешнеполитическим принципам. Со времен Шарля де Голля, провозгласившего политику разрядки международной напряженности, Франция выступала за сближение позиций двух противостоящих друг другу военно-политических блоков. Подписание документа о политическом сотрудничестве с СССР отвечало главной цели французской дипломатии - возвращению стране самостоятельного места в мире.

Немалую роль в принятии Помпиду решения о заключении протокола сыграло и наметившееся сближение между СССР и ФРГ. Германский фактор в целом был определяющим для дипломатии французского президента. Помпиду очень беспокоили усиливающаяся экономическая мощь ФРГ и «восточная политика» нового канцлера Западной Германии Вилли Брандта. Всего за два месяца до визита Помпиду в СССР, 12 августа 1970 года, состоялось подписание договора между СССР и ФРГ, ознаменовавшего собой изменение международной ситуации. Для Франции самостоятельные внешнеполитические действия Бонна угрожали потерей роли лидера в деле разрядки напряженности, а в будущем и лидерства внутри единой Европы. Подписание же протокола и в целом продолжение линии на общеевропейскую разрядку должно было способствовать включению «восточной политики» Брандта в более широкий международный процесс с множеством игроков. Только в этом случае Франция могла контролировать действия своего восточного соседа.

Помимо геополитических причин, подписание документа с СССР открывало перед Францией и новые экономические возможности. Дело в том, что заключение выгодных экономических контрактов зависело от уровня развития политических двусторонних отношений. Например, успешный визит де Голля в СССР и подписанная Декларация 1966 года привели к заметному увеличению торговли между СССР и Францией.

Так, с 1960 по 1966 год советско-французский товарооборот находился примерно на одинаково низком уровне, в то время как с 1967 года наметился его неуклонный рост, и уже в 1968 году он увеличился на 77% по сравнению с 1966 годом. Как уже было сказано выше, на встречах с Сейду Д.М.Гвишиани намекал на связь между подписанием политического документа и развитием торгового сотрудничества. Что касается Сейду, то он еще 23 мая 1970 года писал, что в случае отказа от подписания документа Франция может проиграть конкуренцию другим западным странам и, как следствие, потерять свои позиции на советском рынке. Помпиду, мысливший прежде всего экономическими категориями, безусловно, учитывал фактор развития торговых отношений при принятии решения о заключении протокола.

Итак, протокол от 13 октября 1970 года представляет собой достаточно краткий документ, состоящий из преамбулы и четырех пунктов. В нем впервые в истории франко-советских отношений употреблялся термин «политические консультации», которым придавался регулярный характер (два раза в год)². Стороны обязались вступать в контакт друг с другом «в случае возникновения ситуаций, создающих, по мнению обеих сторон, угрозу миру, нарушение мира или вызывающих международную напряженность»³.

Отметим, что сам термин «протокол» появился не сразу. Изначально советская сторона предлагала заключить соглашение, однако французские дипломаты считали, что соглашение по своей значимости близко к договору, поэтому в ходе переговоров было решено остановиться на термине «протокол». По сравнению с предварительным вариантом текста, подготовленного под руководством А.Г.Ковалева, французская сторона внесла в преамбулу окончательного варианта фразу о том, что стороны стремятся «умножить особые связи, установившиеся между ними с 1966 года в области экономики, науки, техники и культуры»⁴. Таким образом, в документе подчеркивалась преемственность с политикой, начатой де Голлем. Также по настоянию французской стороны в текст был включен дополнительный параграф, оказавшийся в окончательном варианте протокола под цифрой три и гласивший, что «положения протокола ни в коей мере не затрагивают ранее принятых на себя подписавшимися сторонами обязательств по отношению к третьим государствам и не направлены против какого-либо из них»⁵. Этот пункт подчеркивал, что Франция остается частью западного блока и не снимает с себя обязательств по отношению к своим союзникам.

Вместе с протоколом 13 октября 1970 года была подписана еще и Советско-французская декларация - достаточно объемный документ, в котором изложена позиция двух стран по ключевым международным проблемам того времени. В начале декларации стороны в качестве благоприятного фактора отмечают усилия европейских государств, «направленные на нормализацию и улучшение политических отношений, обеспечение признания нерушимости границ всех европейских государств и уважение этих границ всеми, на исключение угрозы силой или ее применения…»⁶. Эта фраза вызвала много споров в ходе переговоров. На признании вышеперечисленных правил международной политики, и прежде всего принципа нерушимости границ, настаивала советская сторона. Французы в итоге с этим согласились. Однако в советском предварительном проекте декларации предполагалось еще прописать, что в качестве основы для решения европейских проблем должна быть взята «реально существующая в Европе ситуация», также предполагалось вписать принцип отказа от любых территориальных претензий. Франция не могла принять подобные советские инициативы, поскольку два этих предложения затрагивали интересы третьих стран и могли привести к таким негативным для Запада последствиям, как, например, окончательное включение Восточного Берлина в ГДР или юридическое закрепление существования закрытого социалистического блока.

В итоге в окончательном тексте декларации ничего не было сказано про «реально существующую в Европе ситуацию» и про отказ от территориальных претензий, хотя эти принципы нашли свое отражение в Советско-западногерманском договоре от 12 августа 1970 года, которому в декларации был посвящен целый абзац. Франция и СССР как державы, разделяющие ответственность по известным четырехсторонним соглашениям, выразили удовлетворение подписанием договора между СССР и ФРГ, рассматривая его как важный вклад в развитие разрядки в Европе и укрепление европейской безопасности. Упоминание про ответственность по четырехсторонним соглашениям в одной из справок МИД Франции охарактеризовано как факт чрезвычайно позитивный.

Стороны также призвали «покончить с разделением Европы на блоки». В тексте на русском языке, как и в коммюнике по итогам визита Шумана в СССР в октябре 1969 года, термин «блоки» был заменен на «военно-политические группировки»⁷.

Важной частью декларации стали несколько фраз, посвященных созыву Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Для СССР тема СБСЕ была ключевой во всей внешней политике. Благожелательное отношение французской стороны к созыву совещания впервые нашло свое отражение в коммюнике от 14 октября 1969 года. В текст Декларации 1970 года - по предложению советской и с согласия французской сторон - были включены фразы, характеризующие важность проведения совещания для разрядки международной напряженности, а также задачи и принципы такого совещания. Отмечалось, что задача «соответствующим образом подготовленного общеевропейского совещания» заключалась в «оказании содействия развитию отношений и установлению постоянного сотрудничества между всеми заинтересованными государствами вне категорий блоковой политики»⁸.

Для Франции большое значение имело подтверждение советской стороной внеблокового характера совещания, так как она надеялась улучшить свои политические и особенно экономические отношения с социалистическими странами. В целом на Кэ д’Орсэ были полностью удовлетворены посвященной СБСЕ частью декларации. В сообщении французского МИД от 30 октября 1970 года говорилось, что «параграф декларации о совещании очень удачен… поскольку он содержит четкую формулу его проведения», и что «изложенные в тексте задачи СБСЕ полностью соответствуют французским представлениям»⁹. Отметим, что в декларации не было упомянуто про урегулирование Берлинского вопроса в качестве предварительного условия для проведения совещания, хотя на этом настаивало большинство западных стран.(I)

Позиция Франции в этом вопросе была неоднозначной. На официальном уровне она не выдвигала никаких предварительных условий, однако некоторые высокопоставленные французские чиновники, в частности министр обороны М.Дебре в апреле 1969 года или премьер-министр Ж.Шабан-Дельмас в ноябре 1970 года, регулярно заявляли о необходимости решить Берлинский вопрос до начала переговоров по СБСЕ. Помпиду высказался по этому вопросу только в январе 1971 года, заявив, что «если Франция и не ставит никаких предварительных условий в юридическом смысле, то политическое благоразумие предполагает, что Берлинский вопрос будет решен перед продвижением на пути к совещанию»¹⁰. Таким образом, Франция пыталась занять промежуточную позицию. Обратим внимание на то, что напрямую в декларации предварительные условия не упоминаются, но в абзаце, непосредственно предшествующем параграфу про СБСЕ, говорится о «надежде на благоприятное завершение ведущихся четырехсторонних переговоров (по Берлину. - Е.О.), с тем чтобы содействовать дальнейшему улучшению обстановки в Европе»¹¹.

В следующей части декларации изложена совместная позиция двух стран по конфликтам на Ближнем Востоке и в Индокитае. Параграф, посвященный ближневосточному конфликту, не внес ничего нового во франко-советские отношения. Стороны, как и прежде, выступили за исполнение резолюции Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 года. Что же касается Индокитая, то в этом вопросе, если сравнивать с декларацией 1966 года, был сделан «новый шаг» в отношениях между двумя государствами¹². Стороны отметили «большую близость их позиций», о чем не было сказано четырьмя годами ранее, и «условились продолжать свои усилия с целью оказания содействия переговорам между всеми заинтересованными сторонами…»¹³. СССР предлагал включить в текст фразу с требованием «вывода из региона всех иностранных войск», однако французские дипломаты на это не согласились. В итоге в окончательном варианте было оставлено менее радикальное выражение о возможности народов Индокитая самим, без всякого иностранного вмешательства, распоряжаться своей судьбой. В целом поддержка Францией важной для СССР темы созыва общеевропейского совещания, а также схожесть позиций двух стран по конфликтам на Ближнем Востоке и в Индокитае стали отправной точкой к заметному повышению уровня развития советско-французских отношений.

В Декларации 1970 года получила свое продолжение и проблема ядерного разоружения. Если в 1966 году речь шла только об «абстрактном» обсуждении проблемы, то теперь уже возникло более конкретное предложение о проведении международной конференции с участием всех ядерных стран. Отметим, что идея сокращения обычных вооружений, к которой Франция еще со времен де Голля относилась критически, не нашла своего отражения в тексте документа.

В ходе визита Помпиду в СССР неоднократно поднималась тема развития экономического сотрудничества. В декларации ей уделено достаточно много внимания. Стороны с удовлетворением отметили поступательное, взаимовыгодное развитие торговых отношений и выразили надежду, что в дальнейшем будут достигнуты еще большие успехи. Подписание важных двусторонних документов в 1970-м, а потом и в 1971 годах создало благоприятный климат, который самым положительным образом отразился на развитии экономических связей. Это станет заметно уже в 1972-1974 годах, когда товарооборот между СССР и Францией будет расти особенно быстрыми темпами.

30 октября 1971 года во время официального визита Л.И.Брежнева во Францию были подписаны еще два важных советско-французских документа - Принципы сотрудничества между СССР и Францией и очередная советско-французская декларация. Это был первый визит советского лидера в западную страну. Он был призван стать крупным событием для советской внешней политики¹⁴. Альфан в телеграмме от 29 октября 1971 года пишет, что незадолго до начала визита советская сторона, без конкретных уточнений, дала понять, что выступает за подписание договора или соглашения, которое подняло бы двусторонние отношения на еще более высокий уровень. Речь шла о документе большем по значению, чем Протокол 1970 года. Французы, не отказываясь от продолжения курса на развитие отношений с СССР, вынуждены были отвергнуть предложение по заключению столь значимого договора. Однако стороны все же условились о подписании документа, в котором бы были изложены принципы сотрудничества между двумя странами и который стал бы дополнением к протоколу. Выработка текста, по словам Альфана, была практически завершена еще до прибытия Л.И.Брежнева в Париж.

Правда, неясным оставалось название документа. Советский предварительный вариант в качестве названия предлагал «принципы политического сотрудничества между СССР и Францией», французский вариант - «декларация о принципах сотрудничества между СССР и Францией». По мнению советской стороны, термин «декларация» не подходил к этому документу из-за недостаточной значимости, в то время как французская сторона считала, что документ должен быть посвящен развитию сотрудничества в самых разных областях, а не только в политической. В итоге был достигнут компромисс: в окончательном варианте названия «Принципы сотрудничества между СССР и Францией» не было ни термина «декларация», ни прилагательного «политический». Отметим, что во французском варианте документ называется «Изложение (énoncé) принципов сотрудничества». Из-за лингвистических трудностей и невозможности точного перевода в официальном русском варианте термин «énoncé» отсутствует.

Самой важной частью документа, по праву, считается седьмой пункт, в котором прописаны основные принципы политического сотрудничества: нерушимость существующих границ, невмешательство во внутренние дела, равенство, независимость, отказ от применения силы или угрозы ее применения. По словам Ю.В.Дубинина, в Москве при подготовке предварительного текста сложилась твердая позиция, что первым должен быть указан именно принцип нерушимости границ, причем в советских документах ему обязательно предшествовал порядковый номер «1»¹⁵. Французы не соглашались ставить его на первое место. В итоге в результате компромисса порядковые номера были упразднены, все принципы расположились в столбик, каждому было дано по строчке, и перед каждым был поставлен дефис, но в верхней строчке все же было написано про нерушимость границ, хотя и без порядкового номера «1».

Все вышеизложенные принципы были озвучены еще в Декларации 1970 года, но теперь они получили подтверждение на более высоком уровне, поскольку Принципы сотрудничества, как и протокол, были подписаны главами государств, в отличие от деклараций 1970 и 1971 годов, публиковавшихся без подписей. В данном контексте это был «новый шаг» в развитии советско-французских отношений.

Важной составляющей Принципов сотрудничества был и последний, 13-й пункт, посвященный развитию культурного обмена между двумя странами. Он вызвал много разногласий, и 20 октября 1971 года, всего за десять дней до публикации документа, компромисс еще не был найден. В итоге, по настоянию французской стороны, прописали, что «будет поощряться все, что может содействовать взаимному обогащению духовными ценностями и развитию средств постоянного улучшения знакомства советского и французского народов с их культурой, и расширение университетских, научных, художественных обменов, распространение информации, контактов между организациями двух стран, в частности молодежными организациями»¹⁶. Французская сторона особо настаивала на расширении «контактов между гражданами, в том числе встреч молодежи, поездок на коллективной или индивидуальной, официальной или неофициальной основе»¹⁷.

В целом Принципы сотрудничества дополняли протокол и подтверждали на более высоком уровне то, что было прописано в Декларации 1970 года. Что же касается Декларации 1971 года, то в ней сделан «новый шаг» в германском вопросе. Стороны высказались за вступление ГДР и ФРГ в ООН и подчеркнули, что это «откроет новые перспективы для укрепления безопасности, развития отношений и расширения сотрудничества между всеми государствами в Европе»¹⁸. СССР предлагал включить пункт о принятии обеих Германий в ООН еще в Декларацию 1970 года, однако тогда французские представители посчитали данную инициативу преждевременной. Теперь же, в основном благодаря «восточной политике» Брандта, ситуация изменилась.

Большое внимание в декларации уделено проекту созыва общеевропейского совещания. Стороны отметили, что СБСЕ «должно содействовать такому постепенному преобразованию отношений между европейскими государствами, которое позволит преодолеть разделение континента на военно-политические группировки»¹⁹. По французской инициативе было прописано, что «стороны считают важным, чтобы общеевропейское совещание полностью оправдало надежды общественного мнения и принесло конкретные результаты в вопросах, которыми оно будет заниматься»²⁰. Что касается даты начала предварительных консультаций по СБСЕ, то была выражена надежда, что это произойдет в 1972 году. В параграфе, посвященном совещанию, было также сказано, как и в 13-м пункте Принципов сотрудничества, о развитии культурного и научного обменов и контактов между людьми, что было позитивно воспринято французской делегацией. В целом часть текста, посвященная СБСЕ, в полной мере отвечала интересам как советской, так и французской сторон.

В Декларации 1971 года снова был отмечена близость позиций двух стран по конфликтам на Ближнем Востоке и в Индокитае. Уже не в первый раз стороны высказались за исполнение резолюции Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 года и Женевских соглашений 1954 и 1962 годов. Предварительный проект текста по конфликту на Ближнем Востоке предполагал дополнительную фразу о защите прав палестинского народа, что могло стать новым явлением в отношениях двух стран. Во французском предварительном варианте говорилось, что урегулирование ближневосточного конфликта, помимо вывода израильских войск с оккупированных территорий, признания и уважения каждой заинтересованной страной суверенитета, политической независимости и территориальной целостности всех стран этого района, должно привести еще и к решению гуманитарных и политических проблем, связанных с правами палестинского населения. Советский же вариант был более радикальным и предполагал «гарантию прав и законных интересов арабского населения Палестины»²¹. Однако в окончательном тексте декларации проблема палестинцев не была упомянута.(II)

В целом советско-французские документы 1970-1971 годов подняли значимость визитов Ж.Помпиду в СССР и Л.И.Брежнева во Францию.(III) Они символизировали собой наивысшую точку в сотрудничестве двух стран в период президентства Помпиду. Протокол
1970 года и Принципы сотрудничества 1971 года нельзя считать полноценными межгосударственными договорами. Однако это были политически важные документы, подписанные руководителями двух стран. Они констатировали благоприятную и дружественную атмосферу советско-французского сотрудничества, сложившуюся благодаря сходным позициям государств по некоторым ключевым проблемам международной политики и хорошим личным отношениям между Ж.Помпиду и Л.И.Брежневым.(IV) Оценить политический эффект подписания этих документов можно по-разному. В дальнейшем декларированные принципы политического сотрудничества на практике реализовывались далеко не всегда, что во многом было связано с наметившимся сближением между СССР и США. Однако подписанные в 1970-1971 годах двусторонние документы, особенно протокол, объективно способствовали разрядке международной напряженности и явно стали «новым шагом» в развитии советско-французских отношений. А Принципы сотрудничества, прежде всего их седьмой пункт, в будущем сыграли большую роль при разработке Заключительного акта СБСЕ 1975 года. Отметим, что практический эффект от этих документов очевиден в области экономического сотрудничества. Так, товарооборот между СССР и Францией за 1972-1974 годы вырос по сравнению с 1971 годом более чем в два раза.

¹Archives du ministère des affaires étrangères. URSS. №2679.

²Советско-французские отношения. 1965-1976 гг. Документы и материалы. М., 1976.
С. 115-116.

³Там же. С. 115.

⁴Archives du ministère des affaires étrangères. URSS. №2679.

⁵Ibid.

⁶Советско-французские отношения. 1965-1976... С. 117-118.

⁷Там же. С. 89, 118.

⁸Там же. С. 118.

⁹Archives du ministère des affaires étrangères. URSS. №2679.

¹⁰Цит по: Rey M.-P. La tentation du rapprocnement. P., 1991. P. 89.

¹¹Советско-французские отношения. 1965-1976... С. 118.

¹²Le Monde. 15 Octobre 1970.