«И будут глады, моры и землетрясения по местам.
Все же это начало болезней…» (Мтф., 24:7-8).

 

Дым российских пожаров и их последствия на время заслонили от нас общую неутешительную картину планетарного характера. Но вот печальная статистика еще не завершившегося года. Сначала гигантские извержения вулканов, землетрясения, потом рекордная жара и засуха в России, наводнения в Европе - почти непрерывная чреда больших и малых катастроф. Возникает закономерный вопрос: что дальше? К чему нужно быть готовым? Увы, ответ простой: ко всему.

Мне уже приходилось писать на эту тему в статье «Кто безумен: мы или Везувий?». Сегодня проявления «просвещенного» безумия многочисленны. В нашем случае это уверенность в том, что надо «управлять климатом», в то время как надо научиться управлять собой. Здесь же, конечно, и исторически сложившиеся «комплексы полноценности» (странное желание актерствовать на фоне надвигающихся катаклизмов), например в духе лозунга: «Вызов климатических изменений предлагает Евросоюзу глобальную роль». То, что происходит в мире, уже никому никаких ролей не предлагает. «Поздно пить боржоми…»

Еще один род «неадекватности» - это болезненный синдром позитивистского прекраснодушия. Выражается он в надежде, что коллективный разум, напрягшись в каком-то условленном месте под бесшумно работающим климатиком, решит все «проклятые» вопросы. Беда не только в ограниченности человеческого разума перед лицом Вселенной, но и в том, что каждый из нас, несомненно, - «гражданин мира», взятый, так сказать, в отдельности, когда же соберемся вместе…

В декабре прошлого года представители 115 стран, вооруженные арсеналом всевозможных экспертных заключений, приехали на Климатический саммит в Копенгаген. Все, о чем они договорились, это признание того, что было бы неплохо ограничить рост температуры в мире до двух градусов по Цельсию.

Было бы неплохо. Реальность, как водится, намного опередила «мудрость мудрых». Интересно, каким образом события этого года повлияют на повестку и решения очередного всемирного форума, теперь уже в Мексике? Боюсь, что лоббисты экономического роста ради экономического роста вновь попытаются свести работу саммита к нулю.

«Имеется неразрывная связь между человеческим благосостоянием и здоровьем планеты», - утверждает Уолтер Рид, профессор Стэнфордского института экологии, по результатам основательного изучения вопроса его коллегами. В течение 50 лет люди стали жить дольше и богаче, лучше питаются. «Количество зданий, которые будут построены в XXI веке, будут равняться числу зданий, построенных за всю историю человечества». Современные методы сельского хозяйства, нацеленные на рост продуктивности за счет химизации, остаются сегодня «самой обширной рукотворной модификацией Земли и самым крупным потребителем свежей воды». Подобный прогресс, по словам авторов доклада, дорого обходится для состояния природных ресурсов, а сокращение таких ресурсов, как леса и чистая вода, серьезно повлияют (уже влияют!) на качество жизни, в частности, бедного населения. Если быть последовательным, то современный экономизм должен был бы признать: кризисы и спады вовсе не абсолютное зло - они необходимое кровопускание современному «прогрессу».

Как видим, круг замкнулся. Дальнейшая ставка на общий рост экономического благосостояния человечества ведет не просто в тупик. Он становится разрушительной силой этого самого благосостояния, начиная с периферии, с наиболее незащищенных и бедных. Однако его негативные последствия неизбежно докатятся до метрополий современного мира. Впрочем, постепенность «мести стихий» может быть и условным сценарием, беда может обрушиться, как «тать в ночи», сразу и на всех.

«Любой, кто считает, что рост по экспоненте может продолжаться вечно в конечном мире, является либо сумасшедшим, либо экономистом», - заметил британский экономист Кеннет Боулдинг. Между тем в послевоенной истории только генерал де Голль принципиально не использовал в качестве социально-политического кредо лозунг повышения благосостояния народа (не путать с необходимой борьбой с бедностью, нищетой, голодом ). Он считал подобную цель недостойной французской нации. В его глазах это было бы возвращением цивилизации вспять к языческому символу веры: «Бог их чрево!»

Однако Европа и мир не разделили здоровый идеализм великого француза, и до сегодняшнего дня ни одно программное выступление лидеров государств, партий и общественных витий не обходится без пресловутых «благоденствий», «процветаний» и т.п. клише. Последняя речь Б.Обамы в ООН - лишнее тому подтверждение. Правда, в какое-то время, перед лицом очевидной ущербности столь вульгарного прочтения прогресса был придуман идеологический костыль в виде понятия «качество жизни». Наиболее чувствительным гражданам предлагалось, таким образом, толковать современные процессы расширительно, щадя их нематериалистические представления о смысле жизни.

Поразительнее всего другое - даже перед лицом разрушительных кризисов и действия стихий мало кто осмеливается признать, и в наименьшей степени политики и сильные мира сего, что вся современная идеология развития человечества ведет его к краху.

«Ибо как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж… и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех…» (Мтф., 24:38-39).

Впрочем, ограниченность стремительно изживающей себя «философии хозяйства» лучшие умы ощущали еще в период расцвета индустриальной эпохи. Изгнанный в 1922 году из России замечательный русский мыслитель Франк вскоре напишет в Берлине: «Уже то обстоятельство, что человеческая жизнь, индивидуальная и коллективная, в такой огромной мере сводится на ту самую борьбу за существование, на беспрерывную, самоубийственную драку за средства пропитания, которая господствует во всем животном мире, - что, несмотря на все технические усовершенствования, с размножением человеческого рода все относительно меньше становится на Земле плодородной почвы, угля, железа и всего того, что нужно людям, и борьба за обладание ими становится все ожесточеннее, - уже одно это есть достаточное свидетельство того, как стихийные условия космической жизни сковывают человеческую жизнь…»

Пройдет совсем немного времени и мирный, внешне вполне бюргерский Берлин, в котором писались эти строки, станет символом и центром нового кровавого передела мира в борьбе за «жизненное пространство».

В наши дни «космическая скованность» человечества обнаруживает себя со все большей настойчивостью. Кризис «общества благоденствия», который сегодня так болезненно переживается в западном обществе, есть, как и породивший его финансово-экономический кризис, лишь отражение простой истины: «Благоденствия на всех не хватает». Среднестатистический человек «общества благоденствия», конечно, не догадывался, что «стратегически» его материальное «благобытие» было обеспечено не столько мудрыми политиками и экономистами, как ему это все время втолковывали, сколько «неблагополучием» огромного числа людей в мире. Неслучайно нынешний кризис «благополучия» совпал с мощным ростом экономики, народонаселения и уровня жизни в странах вне «западной ойкумены».

Судя по всему, мы находимся у основания новой волны мирового развития. Доля Европы, США и Канады в мировом валовом продукте сократилась с 68% в 1950 году до 47% в 2003-м (и это учитывая экономический крах СССР). Если такая тенденция сохранится, то уже через 40 лет остальной мир будет производить почти 80% всех материальных благ и все это будет происходить на фоне стремительного старения и сокращения народонаселения в Европе (включая Россию), США и Канаде. Мировой банк прогнозирует, что к 2030 году средний класс развивающегося мира составит 1,2 млрд. человек. По сравнению с 2005 годом - рост в 200%! И этот новый средний класс захочет иначе питаться, иначе одеваться и, следуя западной модели развития, превращаться в общество «благоденствия», претендуя на мировые ресурсы во все возрастающей степени.

Экономический и потребительский бум в развивающемся мире, который неизбежно пародирует «старого, жирного тигра», - уже не потенциальный, а актуальный вызов не только Старому и Новому Свету, но и существованию Земли как сферы человеческого обитания. И вот еще далеко не праздный вопрос: в условиях климатических изменений, сокращения ресурсов, нарастающей продовольственной проблемы не замаячит ли перед нами призрак новой «самоубийственной драки», которую Франк предсказал накануне мировой войны в Европе?

А как же вера в человеческий разум? Ах да, простите, запамятовал. Ведь есть же у нас на вооружении идея вполне инновационная, так называемые «зеленые технологии». Однако даже признанные энтузиасты «зеленой экономики» считают, что на фоне прогнозируемого экономического роста с его неизбежными последствиями все эти меры не носят и половинчатого характера решения проблем мировой экологии и климата. Образно говоря: Сколково не решит проблемы Шатуры - нужна вода, а с ней - проблемы (надеюсь, не в Подмосковье).

Основные мировые «загрязнители» тоже хорошо известны - это производство энергии, отопление всех видов зданий, транспорт, химическая промышленность и химические удобрения. Компьютерные системы - всеобщий кумир современной жизни во всех ее областях - еще один и далеко не последний производитель парникового эффекта. Независимая экспертиза лаборатории Alex Wissner-Gross установила, что при реализации поискового запроса Google в среднем выделяется 7 грамм СО2. Разумеется, Google существенно занижает эти цифры, но не отрицает самого факта негативного воздействия на окружающую среду.

И все же сама идея инновационного подхода интуитивно верна в своей первооснове. Правда, она не имеет никакого отношения к новейшим технологиям и ни к каким технологиям в принципе. Это скорее воспоминание о неосуществленном будущем. Исполнение заповеди - в поте лица «возделывать», а не калечить и изнурять землю (если бы человечество сохранило ее), вне всякого сомнения, привело бы мир к другому состоянию, к другим исполненным любовью к земле и ближнему, живущему на ней, технологиям, о которых мы, не имея понятия, заключаем как о чем-то несбыточном. Но эту мысль-любовь, что Земля дана нам как мать-кормилица, как «мать-сыра земля», все еще хранила в себе немалая часть русского крестьянства до трагедии 1917 года и последующей коллективизации.

Если идеи правят миром, то, конечно, не технологии, а порождающие их мировоззрение и отношение к жизни должны стать залогом его обновления. От сознания тупика и общей кризисности рождаются технологии отчаяния, а не инноваций, которые так легко принять за последние. Но где же взять, откуда ожидать подлинное, спасительное, инновационное мышление? Как найти выход из афоризма-ловушки Леца: «Мышь мечтала о крыльях. Ну и что, госпожа летучая мышь?»

Итак, откуда же взяться инновационному мышлению не просто для очередного изменения мира вокруг нас, а для пусть постепенного, но глубокого его преображения? Как разорвать дурную бесконечность ожиданий, что за очередным поворотом истории количество интеллектуально-физических усилий человечества перерастет наконец в новое, счастливое качество жизни? (Слово «счастливое» здесь, чтобы кто-нибудь не принял за «новое качество» появление унитазов и самолетов.)

«Мир не может сам себя переделать, он не может, так сказать, вылезти из собственной шкуры или - как барон Мюнхгаузен - самого себя вытащить за волосы из болота, которое вдобавок здесь принадлежит к нему самому, так что он тонет в болоте только потому, что болото это таится в нем самом», - писал Франк. Кстати, не от этой ли внутренней отчаянности популярна в фантастике тема высших по отношению к человеку разумных существ, пришельцев иных миров, которым так и хочется сказать при сочувственном отношении авторов: «Придите и владейте нами». А то и просто, как в фильме «Аватар», превратиться в них, вычеркнув себя из состава человечества.

Гуманизм поставил человека в центр Вселенной. И вовсе не средневековье, а гуманистические представления Возрождения (и, соответственно, возрожденческого «христианства») были враждебны идее о том, что Солнце, а не Земля с его обитателями, - центр, вокруг которого организован ближайший к человеку космос. Однако и после победы Галилея преодоление циркульного человекоцентризма не состоялось. Дело в том, что само по себе сознание «нецентричности» человека (античность, современные формы язычества, оккультизм) еще не означает духовного прозрения «Солнца Правды» (тропарь Рождества Христова), вокруг которого организован духовный и творческий мир человека. «Без Меня не можете творити ничесоже» (Ин.15,5).

Самообожествление и человекоцентризм дорого обошлись человечеству в лице «гордых спасителей мира»: железо, кровь, «буря и натиск» и опять кровь. Но это в плане истории, а как же Земля и вся остальная тварь на ней, которая, по словам Апостола Павла, вместе с нами «стенает и мучится доселе». Странно, но гуманистов не привлекала высокая мысль о том, что человек, который в их глазах был царем природы, ради которого и был создан весь видимый мир, может заставить этот мир плакать и страдать, радоваться, цвести и сердиться. Человек на протяжении истории своего общения с Природой верно заключил о своем ограниченном владычестве над ней, однако трагическим образом впал в забвение о «Царе царствующих и Господе господствующих». И это несмотря на то, что «Бог народа с самого начала раскрылся как Бог Вселенной» (кн. С.Н.Трубецкой).

Право, вытекающее из заповеди возделывать землю, сделало человека временно управляющим этим временным миром, ибо «ничто не вечно под луной». Вместе с тем, как тонко подметил Франк: «Богу мало было сотворить мир и человека. Ему надо было еще наполнить и пронизать собою мир». Но созданный свободным человек имел право сам принять или отвергнуть этот призыв, взяв на себя ответственность и за весь окружающий его мир, он мог только «пользоваться» им или любить его. Одного не понял человек - что и мир мог тоже любить или отвергнуть его...

В детстве, помню, с удивлением всякий раз разглядывал на бабушкином трюмо сделанную из оникса восседавшую на троне фигурку - не то человека, не то божка с толстым-претолстым животом, который, казалось, проглотил Землю, а может, даже солнышко, как в сказке Чуковского о злодее-крокодиле.

Вот и человек захотел воссесть на «горе богов», возведя себя из честных творческих возделывателей в хозяев и господ Природы, которые вместо милости к ней сказали: «Взять от нее все что можно - вот наша задача». В Евангелии образ виноградарей, которым был поручен виноградник и которые присланных за урожаем слуг хозяина кого убили, кому досадили, не побоявшись в конце концов убить и Сына, можно рассматривать и применительно к глобальной попытке человека выступить узурпатором Верховной власти над Природой и миром, внести в них свои законы чистой эксплуатации и наживы. Но «венец творения» забыл, что не только людям Бог дал свободу, в определенной мере она присуща и природе. «Не то, что мните вы, природа: не слепок, не бездушный лик. В ней есть душа, в ней есть свобода. В ней есть любовь, в ней есть язык» (Ф.Тютчев).

Не только животный мир, но и, оказывается, «камни вопиют», «утренние звезды ликуют», солнце и луна могут не дать света, а земля «может быть убита кровьми»… Весь русский эпос, не говоря уже о народных сказках, говорит живым языком природы с человеком. Вместе с тем не только в Писании, где святые и пророки могли подчинять себе действия стихий, но и совсем близкая к нам история сохранила немало фактов поразительной гармонии и любви в отношениях «меньших братьев» с праведным человеком. Наиболее известные из них - примеры общения с дикими зверями и природой Сергея Радонежского и Серафима Саровского.

Оскорбите человека, и он сначала сделается как будто немым и глухим, «мертвым» для вас. Так и Природа, оскорбляемая не только нашими делами, но и состоянием наших душ, стала немой и глухой, как будто омертвела, но не для себя и не для Бога. Пережив первый шок, оскорбленный, если он никем и ничем не сдерживается, может не на шутку возмутиться. Так и мир, окружающий нас, похоже, готов возмутиться, впрочем, готов давно, только нет воли Удерживающего… Пока нет.

«Вы слышали в течение этого сверхжаркого лета, как климатологи и метеорологи говорили, что жара продлится по крайней мере неделю. Они гарантировали вам прогноз на неделю, не больше. Дальность относительно надежного прогноза - это всего 5-7 дней. И скорых перемен относительно надежности прогнозов на будущее ожидать нельзя. Хуже того, сейчас происходят глобальные климатические изменения. Климатическая система вышла из состояния квазиравновесия, в котором находилась до этого, под давлением человеческого, антропогенного фактора. С этим выводом согласны 95% климатологов мира. Вот почему теперь бабушкам трудно предсказывать лето, весну и зиму по известным народным приметам. Это подходило к квазистационарному, квазиравновесному состоянию. От него уже мало что осталось… и я тут по радио услышал рассказ о том, будто вероятность наступления повторно такого лета - это чуть ли не одна пятимиллионная. Не верьте этим людям - откровенная чепуха» (В.Данилов-Данильян - эколог, член-корреспондент РАН, директор Института водных проблем РАН в программе «Визави с миром»). (http://vizavi.ruvr.ru)

Но вернемся к началу и спросим себя словами русского философа: «Когда же наступит настоящий день, день торжества правды и разума на Земле, день окончательной гибели всяческого земного нестроения, хаоса и бессмыслицы? …Есть только один трезвый спокойный и разумный ответ, разрушающий всю незрелую мечтательность и романтическую чувствительность самого вопроса: «В пределах этого мира - до чаемого его сверхмирного преображения - никогда». Далее Франк делает свой главный вывод и, отвечая на вопрос «что делать?», утверждает, что он, по сути, «сводится не к вопросу о том, как мне спасти мир, а к вопросу, как приобщиться к началу, в котором - залог спасения жизни».