Сегодня в концептуальном поле мировой политики и действий государств на международной арене нередко остается вне рассмотрения их идеологическая составляющая, которая могла бы многое объяснить. Идеологическое забвение в международных отношениях представляется отнюдь не случайным. Добившись от «перестроечного» Кремля отказа от коммунистической идеологии и разрушения изнутри идейной основы социалистического содружества, Запад провозгласил победу в холодной войне и «конец истории». Тем, кто ранее находился на противоположной стороне ушедшего в прошлое биполярного мира, Запад постарался внушить, что настало время отказаться от идеологии, хотя сам от своих идеологических установок отказываться не собирался.

Включенное в Конституцию Российской Федерации положение о том, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»1, некоторые принялись толковать расширительно, заявляя о необходимости вообще исключить идеологию из общественно-политической жизни страны, что сделать, по сути, невозможно, так как идеология представляет собой теоретически систематизированное общественное сознание, выражающее определенные интересы. Концепцию деидеологизации Западу не удалось продвинуть в контексте «конца истории», так как достаточно быстро стало ясно, что он не состоялся. Однако ее внедрение в представления тех, кого нужно было перевести в сферу западной зависимости, осталось актуальной задачей западной повестки.  

Идеология является дебатируемым понятием. Одни рассматривают ее как совокупность идей, которая обеспечивает направленность на достижение определенных целей, и считают ее обусловленной теми или иными интересами и постулирующими принципами. В марксистской традиции - классовой борьбой, в либеральной - симулякром демократии, в консервативной - идолом частной собственности. Другие определяют идеологию как нейтральное мировоззрение, отвлеченную от государственных и частных интересов систему взглядов на политику, экономику и общество. В исследованиях международных отношений присутствуют обе тенденции, как игнорирования влияния идеологии на мировую политику, так и анализа с тех или иных политических позиций воздействия идеологии на происходящее на мировой арене.

На самом деле идеологические воззрения играют в международных отношениях важную роль, которая должна постоянно подвергаться анализу в контексте современных быстро меняющихся реалий на мировой арене. Этого требуют оценка, моделирование и прогнозирование вариантов развития международной ситуации. Между тем в имеющемся множестве научных работ по проблематике международных отношений их идеологическая составляющая в силу укоренившегося в постсоветский период игнорирования идеологии остается обычно в стороне, а если и затрагивается, то в общем виде.

Само понятие идеологии является, как и практически все современные политические движения, продуктом Французской революции, обозначившей начало эпохи массового использования идей в политических целях. Идущая от нее идеология создания совершенного общества высоких начал и принципов сродни религии и выступает, по сути дела, в качестве ее параллельной секуляризированной формы представлений об идеальном будущем, к которому следует стремиться, соответственно выстраивая отношения как между людьми, так и между государствами на мировой арене.

Идеология как учение об идеях обладает своей историей влияния на международные отношения начиная с первых контактов древних государств и цивилизаций, которые имели и осуществляли свои идеологические функции. Особую роль играли на протяжении веков и продолжают играть имперское сознание и стремление к доминированию, которые ответственны за возникновение в различных вариантах идеологий превосходства, расизма, более низкого статуса других и, соответственно, необходимости их подчинения, порабощения, захвата территорий и ресурсов. Правитель с имперской аберрацией сознания претендует быть «dominus mundi», то есть господином мира, и видеть во главе него себя и свою империю. О готовности «вести мир за собой» и «сесть во главе стола» заявил, например, недавний Президент США Байден, как только занял президентское кресло в 2017 году2.

Несмотря на то, что все империи, стремившиеся к доминированию в мире, рухнули именно по этой причине, генезис имперского сознания, непосредственно связанный с идейным наследием Римской империи,  продолжал происходить в государствах западной сферы. В Британии генезис имперского сознания состоял прежде всего в идейном обосновании прав колонизаторов на захваты чужих территорий и покорение проживающего на них населения. Немалую роль в формировании колониальной идеологии сыграли британские мыслители, в особенности автор «Утопии» Томас Мор (1478-1535 гг.). В этом известном произведении англичане предстают в качестве более высокой расы по сравнению с колонизируемыми народами. Местные жители рисовались как некие примитивные существа, которые не способны обрабатывать свои земли и поэтому должны их лишиться в соответствии с концепцией terra nullius, почерпнутой из идейного наследия Римской империи и служившей обоснованием для колониальных завоеваний.

Формировалась существующая и поныне западная колонизаторская «логика исключения», согласно которой вначале захватчиками создается «когнитивное отчуждение», когда подлежащие завоеванию «расчеловечиваются», низводятся до животного уровня и обвиняются в тяжких преступлениях. Затем уже можно было на этой основе отказывать им в праве на существование и оправдывать применение любых жестоких мер, включая расправы и физическое уничтожение. «Утопия» Томаса Мора сыграла большую роль в развитии имперского сознания и формировании колониальной агрессивной политики Запада, которая обосновывалась и обосновывается до сих пор его «бесспорным моральным превосходством»3.

Происходившая эволюция убеждений и взглядов меняла основу международных отношений. Возникали новые идеологии и мировоззрения, формировавшие глобальную политику. Складывался политический спектр в диапазоне от левых до правых, в котором каждая из его составляющих оказывала соразмерное ее потенциалу и возможностям влияние на внешнюю политику и международные отношения. Термины «левые» и «правые» возникли и стали употребляться в самом начале Великой французской революции в 1789 году, когда во французском Национальном собрании с левой стороны места заняли якобинцы, выступавшие за радикальные перемены и способы действия, в центре расположились умеренные жирондисты, а справа оказались сторонники конституционной монархии. Произошло это, по всей видимости, случайно. Но с тех пор левыми стали называть адептов революционных преобразований, центристами - умеренные политические движения и правыми - консерваторов и реакционеров4.

С появлением множившихся «измов», из которых наиболее значимыми в долгосрочном плане влияния на мир и его международные отношения оказались социализм на левом фланге, либерализм в центре и консерватизм справа с их вариантами и производными, политический спектр обрел схему своего наполнения. Именно оно в совокупности определило параметры и содержание глобального идеологического пространства.

Однако с самого начала возник и вызывал постоянные споры и противоречивые толкования вопрос, кого, собственно, считать левым, кого - правым, а кого - центристом. Самоопределение партий и движений в данном вопросе не всегда принималось и достаточно часто оспаривалось коллегами по политическому классу, для которых левые подчас представали правыми и наоборот. Выдвигались различные варианты линейного политического спектра, например:

Вариант №1: на левом фланге находятся анархисты, коммунисты и социалисты, либералы оказываются в центре, а справа располагаются консерваторы, националисты и фашисты.

Вариант №2: по шкале, слева направо, располагаются ультралевые (коммунизм, анархо-коммунизм, революционные движения), левые (социализм, демократический социализм, экосоциализм), левый центр (социал-демократия, прогрессивизм), центр (либерализм, социальный либерализм), правый центр (христианский демократизм, либеральный консерватизм), правые (консерватизм, экономический либерализм, либертарианизм) и ультраправые (национализм, фашизм, анархо-капитализм)5.

Еще один вариант представляет собой попытку выстроить линейку политического спектра по признаку авторитарности - от диктатуры к тоталитаризму, тирании, олигархии, авторитаризму и далее к республиканскому и демократическому формату, располагая слева направо коммунизм, нацизм, фашизм, монархизм, социализм, либерализм, консерватизм, неолиберализм, либертарианизм, анархизм6.

Нетрудно заметить, что в разных системах одни и те же идеологические концепции и политические движения занимают разные места и могут даже находиться на противоположных концах линейки политического спектра. Дело здесь не только в варьирующихся оценках, но и в изменяющемся характере самих движений и отношении к ним на национальном, региональном и международном уровнях. Те же либералы, годами считавшиеся правыми, переместились в центр, а в тех же Соединенных Штатах Америки о них сегодня говорят как о левых. Памятна пикировка Трампа с соперницей по борьбе за пост президента США от Демократической партии из стана американских либералов Камалой Харрис, которую он называл «радикально левой».

Представляют интерес недавние высказывания о либерализме швейцарского политика Жана-Люка Шафхаузера, бывшего членом Комитета по международным делам и вопросам обороны и безопасности Европейского парламента, и его вывод о том, что истинной причиной войны Запада против России оказывается либерализм в той форме, в которую он мутировал за последние десятилетия. «Либерализм… заставляет людей терять чувство реальности во внутренней и внешней политике, - считает Шафхаузер. - Либерализм является гегемонистским по своей природе, потому что он придерживается только одной точки зрения. Либерализм жаден, потому что он организует общество, ориентируясь на деньги; результатом является внутренний и внешний хаос. Либерализм - это нигилизм, который разрушает других и самого себя»7.

Ему понятно, что в логике Запада Россия должна быть уничтожена только потому, что она выступает с позиций независимости и суверенитета и противостоит либерализму, который «развязывает всевозможные медицинские и финансовые кризисы против своего собственного и других народов, чтобы утвердить свое внутреннее и внешнее господство…». «Западный либерализм по своей сути является сатанинским, - заявляет швейцарский политик, - это сатана последних времен»8.

Спасение Шафхаузер видит в России, сохранившей христианскую мудрость и любовь.

При всех своих различиях компоненты политического спектра обнаруживают способность смыкаться в своих представлениях, а подчас и действиях по тем или иным вопросам. В этой связи появилась «теория подковы», предполагающая, что левые и правые на противоположных концах политического спектра, центристы и другие его составляющие могут не являться антагонистами и выступать со схожих позиций9.

Аналитик Йозеф Йоффе отмечал на примере крайне левых и крайне правых политических движений в Германии и Австрии, что вместе левые и правые иллюстрируют «теорию подковы» в современной политике: ее сгибают так, что концы почти соприкасаются.

Каждая идеология содержит и продвигает на национальном и международном уровнях определенный набор идей о том, какую политическую и экономическую систему она предлагает и считает наиболее эффективной. Несмотря на то, что различными научными авторитетами от Раймона Арона до Дэниела Белла и Фрэнсиса Фукуямы уже не раз предсказывалось окончание идеологического противоборства, оно тем не менее продолжается и наращивает обороты, оказывая в условиях развития глобальной информационной войны, новых технологий и искусственного интеллекта возрастающее влияние на международные отношения. Увеличилось количество идеологий, обосновывающих их доктрин и теоретических концепций.

В идеологиях и их влиянии на международные отношения отражаются ценности, мировоззрения, экономические интересы, устремления политических элит, различных политических партий и общественных движений, других участников процессов мировой политики10. Нарастание идеологического противоборства между государствами и блоками государств увеличивает ощущение взаимной угрозы и повышает вероятность конфликта между ними. В прошлом столетии две мировые, одна холодная и множество локальных войн и конфликтов, отчасти протянувшихся в следующий XXI век или развязанных в нем как прокси-война против России с украинского плацдарма, подтвердили, что помимо геополитических интересов их породили противоречия идеологий участников.

В последние годы заметно повысился интерес к идеологии и ее влиянию на международные отношения. Появился ряд работ о роли и значении идеологии во внешней политике. В своем исследовании американский политолог Майкл Хант подтвердил то, что ранее отрицалось, а именно - США всегда руководствовались идеологией в своей внешней политике11. В СССР действовали аналогично, но никогда этого не скрывали, напротив, подчеркивая значение идеологии в международных отношениях. На эту тему имеется немало научных работ и публикаций. В Китае коммунистическая идеология глубоко повлияла на формирование внутренней и внешней политики КНР12.

Идеологии способны интернационализироваться и распространяться в мире благодаря своей привлекательности. В то же время существуют специально планируемые и реализуемые посредством целого набора средств и мероприятий стратегии идеологического продвижения в мире и расширения идеологического влияния на международные отношения, что хорошо видно на примере настойчивого продвижения неолиберализма, ратующего за распространение рыночных принципов на весь мир и на все сферы жизни общества. При этом неолиберальный интервенционизм представляет собой в международном контексте нечто большее, чем просто рыночный фундаментализм, а именно агрессивную идеологию имущих, направленную против создания социально справедливого мироустройства.

В числе новых претендентов на статус политической идеологии сегодня находится гуманизм, роль которого в общественной жизни и влиянии на международные отношения возрастает по мере увеличения количества кризисов, угроз, вызовов и чрезвычайных ситуаций и исходящей от них опасности для человека, а также миграционных потоков, когда требуется помощь и защита нуждающихся. Очевидна необходимость идеологии международной безопасности и безопасности человека для всех и для каждого на фоне скатывания мира к глобальной катастрофе, грозящей терминальным исходом для человечества, и с учетом опыта недавней пандемии, обнаружившей незащищенность и уязвимость любого жителя планеты.

Частью идеологического дискурса стала экология в контексте проблематики и глобальной повестки устойчивого развития. Развернулась острая идеологическая борьба вокруг экологических идей и требований, ставшая еще одной сферой столкновения на мировой арене интересов Запада и Мирового большинства, за счет которого «золотой миллиард» хотел бы решать глобальные экологические проблемы.

В глобальном идеологическом пространстве происходит генерирование новых смыслов, непосредственно затрагивающих сферу международных отношений. Появилась идеология всеобщего достояния (global commons). Имеются в виду неземные пространства, принадлежащие всему человечеству и никому в отдельности, которые должны быть доступны всем на равноправной основе, определяемой и регулируемой международным правом. Это международное воздушное пространство, атмосфера, открытое море и киберпространство. В настоящее время обеспечение доступа к ним Запад своими неправомерными агрессивными действиями, преследующими собственные интересы и военные цели, превратил из сферы сотрудничества в сферу противоборства и серьезную международную проблему. Исследователи проблемного поля идеологии всеобщего достояния усматривают в нем реальные угрозы и риски как для международного мира и безопасности, так и для глобального экономического сотрудничества и развития13.

Все более значимое место занимают в глобальном идеологическом пространстве вопросы биоэтики, этики науки и искусственного интеллекта. Они являются предметом одной из ключевых международных программ ЮНЕСКО в сфере социальных и гуманитарных наук. Другая ключевая программа ЮНЕСКО в этой сфере посвящена идеологически значимой проблематике управления социальными трансформациями. Вместе данные программы включают в идеологическое пространство деятельности организации, охватывающие важнейшие для человека идеологически высоко насыщенные области образования, науки, культуры и коммуникации, новые серьезные вызовы.

Особое место принадлежит усиленно навязываемой Западом идеологии так называемой «новой этики». Она призвана изменить в его интересах общественное сознание и вместо традиционных ценностей и устоев ввести другие, в том числе противоестественные по своей природе и содержанию, чтобы переформатировать и перенастроить общество в нужном направлении, уводя его от реальных проблем. Вместо политической и экономической борьбы за свои требования оно должно переключиться на борьбу за право на однополые браки, изменение пола и другие противоестественные элементы, разрушительные для его структуры, что объявляется борьбой за права человека и свободу выбора.

«Новая этика» в международных отношениях сопряжена с «культурой отмены» - современной формой остракизма, которую Запад активно использует в идеологической борьбе против неугодных ему государств, народов, организаций и отдельных деятелей, разворачивая против них кампании по их осуждению и травле. «Культура отмены», преследуя цель идеологического подавления и «расчеловечивания» противника, с тем чтобы оправдать применение против него любых мер, несовместимых с международным правом и моралью, носит откровенно репрессивный характер, выступая инструментом реализации тоталитарного воздействия «новой этики»14.

В этом же идеологическом ряду и аналогичных целях Западом применяется «язык вражды». Он был определен Европейским судом по правам человека как «все формы самовыражения, которые включают распространение, провоцирование, стимулирование или оправдание расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма или других видов ненависти на основе нетерпимости, включая нетерпимость в виде агрессивного национализма или этноцентризма, дискриминации и вражды в отношении меньшинств, мигрантов и лиц с эмигрантскими корнями»15.

В числе новых социальных и этических вызовов в идеологическом пространстве присутствует теория трансгуманизма, утверждающая, что человек не является совершенным и должен быть улучшен при помощи современных технологий и машин. Идеология трансгуманизма распространяется в мире при поддержке транснациональных компаний, вызывая у многих подозрения в том, что это крупный идейно-политический проект переформатирования человека и общества в интересах правящих классов Запада, своего рода попытка нового высокотехнологичного колониализма и закабаления. Целью и смыслом такого проекта может являться полное перераспределение мирового богатства и глубокое изменение характера и содержания международных отношений и всей системы функционирования государств и обществ16.

Мир представляется сегодня идеологически более многообразным не только из-за появления новых идеологий и их разновидностей, но и в силу разного понимания их содержания и роли в мировой политике и международных отношениях в эпистемических сообществах разных стран. Вполне объяснимо, почему это понимание может складываться по-разному в странах Запада и Мирового большинства, в государствах, исторически участвовавших в формировании глобального идеологического пространства и включившихся в эти процессы сравнительно недавно.

Эпистемические сообщества, которые описываются как «сеть профессионалов, обладающих признанным опытом и компетенцией в определенной области, а также авторитетными знаниями в этой области или сфере деятельности, имеющими отношение к политике»17, оказывают влияние на международные отношения, формируя концептуальную идеологическую основу для тех, кто принимает решения. Их взгляды часто представляют собой разные подходы на основе различающихся материалистических или идеалистических оценок и идеологических представлений.

Либеральный идеализм, который презентует себя в политической науке и политической философии как кантовское наследие, обнаруживает, например, несколько иные подходы к мировой политике и международным отношениям, чем идейно близкий ему конструктивистский идеализм, придающий идеям большее значение, чем интересам. Конструктивизм в международных отношениях18 исходит из того, что они вслед за социальной реальностью конструируются по принципу «сказать - значит действовать»19 и являются во многом продуктом идеи. Критики этой концепции указывают на ее оторванность от реалий и материальных условий международных отношений, прибегая к обновленной версии известной формулы Маркса насчет того, что не сознание определяет бытие, а, напротив, бытие определяет сознание20, хотя, как указывал Ленин, «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его»21.

Эти идеи продолжают быть плодотворными и побуждать к новым концептуальным построениям в современном идеологическом пространстве, в котором идеи как коллективные концепции социального порядка оказываются диалектически связанными с материальными возможностями и институтами на трех уровнях - общественных, внутригосударственных и международных отношений22.

Как известно, в 1989 году американский политолог Фрэнсис Фукуяма, впечатленный «перестроечным» развалом СССР, провозгласил «конец истории» и, тем самым, конец идеологии как аналитической категории. Последующие политические противоборства было предложено считать постидеологическими конфликтами. Концепция «конца идеологии» на деле сама являлась идеологическим конструктом, создающим ложные ориентиры для мышления и представлений о социальном устройстве, политике и международных отношениях.

Мысль о том, что идеология мертва, что никто уже не верит ни в какую идеологию и что происходящее в мире больше не имеет под собой идеологической основы, активно внедряется в массовое сознание Западом, заинтересованным в переформатировании в свою пользу глобального идеологического пространства под флагом «конца идеологии». Нельзя сказать, что действия Запада по деидеологизации остаются безрезультатными. Концепция жизни без идеологии стала распространенным заблуждением, которое освобождает идеологическое пространство для тех, кто на словах, провозглашая конец идеологии, на деле активно используют идеологические инструменты для реализации своих устремлений в политике и международных отношениях.

Как отказ от идеологии, так и чрезмерная идеологизация во внешней политике и международных отношениях чреваты негативными последствиями. Отказ от идеологии создает вакуум, который немедленно заполняется другими, поскольку природа, как известно, не терпит пустоты. В свою очередь, идеологизация и создаваемые на ее основе стереотипы усиливают в мире идейно-политическое расслоение и противостояние, увеличивают взаимную подозрительность и недоверие, способствуют возникновению разделительных линий, разрушению «доверия человека к человеческой мысли вообще»23.

В эпоху биполярности географические понятия «Восток» и «Запад» обрели идеологическое измерение, которое определяло содержание и характер существовавших международных отношений и мироустройства в целом. Идеологическое измерение обусловило поляризацию мира и распределение государств по блокам, альянсам и союзам. В результате мировое сообщество оказалось идеологически разделенным на три разных мира. К первому под эгидой США относились, помимо Северной Америки, Западная Европа, Япония и примкнувшие к ним государства других регионов, колонизированные Западом или принявшие прозападную ориентацию. Ко второму под эгидой СССР - социалистические государства и страны, вступившие на путь народно-демократического и социалистического развития. Остальные составили третий мир, в котором первый и второй вели острую идеологическую борьбу за влияние, и сложилось Движение неприсоединения.

В большинстве стран третьего мира была популярна идеология социализма как общества равноправия, социальной справедливости и свободы от угнетения и эксплуатации, в то время как американский империализм и политика западных стран вызывали неприятие и осуждение. Включение в идеологическую сферу первого и второго миров часто мотивировалось у стран третьего мира, нуждавшихся в помощи для своего развития, желанием получить ее в качестве сторонника от одной из сверхдержав, а то и от обеих сразу при известном умении маневрировать между ними.

Идеология социализма оказала большое влияние на международные отношения, выступая против империализма и колониализма, за равноправие и социальную справедливость и вовлекая в свою орбиту народы и лидеров освободившихся государств, среди которых преобладало убеждение, что Запад богат за счет стран третьего мира, которые он эксплуатировал и грабил, выкачивая ресурсы. Первый президент ставшего независимым Сенегала, африканский философ и поэт Леопольд Сенгор, в 1959 году без обиняков заявил, что «фактом сегодня является то, что подъем жизненного уровня европейских масс мог быть достигнут только за счет ухудшения жизненных стандартов народных масс Азии и Африки»24.

Несмотря на то, что в результате разрушительных процессов 1980-1990 годов социализм оказался потесненным на мировой арене, он тем не менее сохранил свой статус в триаде наиболее влиятельных концептов глобального идеологического пространства вместе с либерализмом и консерватизмом. При этом все три основные идеологии современности имеют множественные разновидности, сформировавшиеся главным образом посредством выделения того или иного признака и акцентирования его специфики и особенностей (например, африканский социализм или конструктивный либерализм).

Идеологическое пространство сегодня полнится вопросами, идеологически актуальными, но не привязанными конкретно к какой-либо идеологии, которые можно было бы назвать общей проблематикой трансидеологического характера. Так, например, обсуждается, что на Западе говорят о демократии, а реальная власть принадлежит тем, кого никто никуда не выбирал. Что в идеологическом пространстве и международных отношениях оперируют понятиями, которые уже не работают. Что нет больше никакой Европы в былом смысле этого слова, а присутствует некий симулякр, порожденный бюрократией Евросоюза. Что существует проблема осознания быстро меняющегося мира и многие другие вопросы, требующие идеологического осмысления.

Идеология продолжает оказывать глубокое влияние на происходящее в мире и международных отношениях. Моделирование процессов и перспектив развития предполагает, что новые идеологические форматы и проявления, такие как мутирующий терроризм или радикальный исламизм, будут представлять собой возрастающую угрозу для мира и глобальной безопасности, меняя структуру и характер международных отношений25. 

Не отказ от идеологии и игнорирование существования идеологических факторов и процессов, а их изучение поможет лучше понять и оценить состояние и перспективы международных отношений и устремления их участников.

 

 

1Конституция Российской Федерации. Ст. 13. П. 2.

2US President-Elect Joe Biden: US Ready To Lead The World Again, Sit At The Head Of The Table // https://www.ndtv.com/world-news/us-president-elect-joe-biden-us-ready-to-lead-the-world-sit-at-the-head-of-the-table-2330105 (дата обращения: 21.07.2025).

3Мор Т. Utopia. Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии. М.; Л., 1935.

4What to Know About the Origins of ‘Left’ and ‘Right’ in Politics, From the French Revolution to the 2020 Presidential Race (англ.) // Time. Sept. 12, 2019 (дата обращения: 19.07.2025).

5https://dzen.ru/a/aEkMjt7WoVOHYgxu?ysclid=mdfh9bpvq6916930634  (дата обращения: 19.07.2025).

6Там же.

7Цит. по: Швейцарский политик Жан-Люк Шафхаузер о природе конфликта Запада с Россией // Фонд стратегической культуры // https://dzen.ru/a/ZwbTP_53HFk5V1_b?ysclid=mdfytc8r77843394831 (дата обращения: 22.07.2025).

8Там же.

9Впервые термин «теория подковы» был употреблен в книге французского философа Жан-Пьера Фэя «Век идеологий» (Le Siècle des idéologies). 2002.

10См.: Кокошин А.А. Очерк политики как феномена общественной жизни: ее внутригосударственные международные измерения, взаимоотношения с идеологией, наукой, разведкой. Изд. 2-е, испр. и доп. Москва, 2008. 205 с.

11Hunt M. Ideology and US Foreign Policy. Yale University Press, 1987.

12Chen J. Mao’s China and the Cold War. The University of North Carolina Press, 2001.

13Ramel F. The Ideology of the Global Commons // Giesen K.-G. (ed.). Ideologies in World Politics. Springer VS, 2020.

14«Культура отмены» как репрессивный инструмент «новой этики» // https://cyberleninka.ru/article/n/kultura-otmeny-kak-repressivnyy-instrument-novoy-etiki

15Разъясняя «язык вражды»: практическое пособие // URL: https://www.articlel9.org/wp-content/uploads/ 2015/12/A19_Hate-Speech-Report-2018_Russian.pdf  (дата обращения: 26.07.2025).

16Istvan Z. The Growing World of Libertarian Transhumanism/The American Conservative. August 8, 2017 // URL: https://www.theamericanconservative.com/articles/the-growing-world-of-libertarian-transhumanism/ (дата обращения: 26.07.2025).

17Peter M. Haas. Introduction: Epistemic Communities and International Policy Coordination // International Organization. Vol. 46. №1. Winter. 1992. Р. 1-37.

18Джексон Р., Сёренсен Г. Введение в международные отношения: теории и подходы, 4-е изд. Издательство Оксфордского университета, 2010. С. 166.

19Onuf N. Constructivism: A User’s Manual // V.Kubálková, N.Onuf and P.Koweit (eds.). International Relations in a Constructed World. Armonk: Sharpe, 1998. Р. 58-78.

20См.: Маркс К. К критике политической экономии. М.: URSS, 2024.

21Ленин В.И. Философские тетради. ПСС, 5-е изд. Т. 29. С. 194.

22См.: Cox R. Approaches to World Order. Cambridge University Press, 1996.

23Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

24Ляховская Н.Д. Леопольд Седар Сенгор. М.: 1995. 112 с.

25См. об этом: Преодолевая пределы роста. Доклад Римскому клубу. Монография под редакцией академика В.А.Садовничего. Авторский коллектив: В.А.Садовничий, А.А.Акаев, И.В.Ильин, И.А.Алешковский, А.И.Андреев, С.Э.Билюга, А.Л.Гринин, Л.Е.Гринин, О.И.Давыдова, Ю.В.Зинькина, Н.О.Ковалева, А.В.Коротаев, С.Ю.Малков, Д.М.Мусиева, Ю.Н.Саямов, В.В.Устюжанин. Издательство Московского университета, 2024.