Еще в ходе избирательной кампании Д.Трамп обозначил Иран как третью по приоритетности страну, которой Америка будет противостоять. Вот уже почти полвека США и Иран находятся в стадии непрерывного противоборства, и в Вашингтоне не знают, как наказать или лучше свергнуть существующий в этой стране режим, поскольку все принятые меры - экономико-санкционные, политические, военный нажим - не дают желаемых результатов. США и хотели бы нанести удар по Ирану, но одновременно и боялись такого рода риска, способного привести к непредсказуемым для них событиям и последствиям на Ближнем Востоке.

Позиция Трампа: первая администрация

Одним из наиболее громких шагов первой администрации Трампа стало объявление о выходе США из так называемой иранской ядерной сделки. Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе был подписан 14 июля 2015 года в Вене Исламской Республикой Иран (ИРИ) и группой стран - международных посредников в лице США, России, Китая, Великобритании, Франции и Германии. Подписанию документа предшествовала более чем десятилетняя подготовительная кропотливая работа.

Не прошло и года после первого прихода Д.Трампа в Белый дом, как он публично назвал СВПД «худшей сделкой в истории США», а Иран - страной-изгоем, экспортирующим насилие и хаос1. Президент подверг критике документ за непроработанность мер контроля и игнорирование ракетных программ Ирана. В Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) не согласились с такой постановкой вопроса и даже привели соответствующую аргументацию о соблюдении положений договора. Тем не менее 8 мая 2018 года США официально объявили о выходе из СВПД, а в практическом плане Вашингтон возобновил санкции в отношении Ирана в полном объеме. Более того, американские санкции были распространены на сотрудничающие с Ираном страны. В 2019 году санкции были наложены на Иранское космическое агентство.

В ответ тогдашний Президент Ирана Хасан Рухани заявил, что этот шаг США открывает Тегерану путь «для любых действий», но тем не менее Иран намерен сохранить сделку, которая, по его словам, «с этого момента действует между Ираном и пятью другими странами»2. Тегеран при этом призвал Евросоюз компенсировать урон от американских санкций. Страны ЕС в ответ стали или сворачивать с ним экономические отношения, или искать пути их обхода. В дальнейшем Иран в своей внешней политике сконцентрировал внимание на отношениях с Китаем и Россией, изучая их опыт обхода санкций.

Следующим громким событием стало решение Д.Трампа в том же месяце поставить главному сопернику ИРИ на Ближнем Востоке - Королевству Саудовской Аравии (КСА) новейшие вооружения на сумму более 110 млрд долларов. Данный шаг имел помимо всего прочего еще и подтекст подключить Эр-Рияд к антииранской коалиции.

И, наконец, третьим наиболее рельефным эпизодом в американо-иранских отношениях уже на излете первой администрации Д.Трампа стало убийство иранского генерала Касема Сулеймани в Ираке в результате ракетного удара ВВС США 3 января 2020 года. Сулеймани в США считали очень влиятельным лицом в стране, возглавлявшим спецподразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР) «Аль-Кудс» - наиболее боеспособную его единицу. Он отличился в боевых действиях против организации ИГИЛ (запрещена в РФ), а также в защите режима Б.Асада. В Вашингтоне называли миссию К.Сулеймани в Ираке, нацеленной на подрыв американских позиций в этой стране и выдавливание оттуда американцев. Но, представляется, иным и более значимым побудительным моментом для устранения Сулеймани стала его причастность к иранскому ядерному проекту, в котором он являлся одним из его организаторов и кураторов. Благо подвернулся и повод: буквально накануне удара проирански настроенные демонстранты пытались поджечь посольство США в Багдаде.

Однако при всем при этом среди американских экспертов разнились  суждения, были ли вызваны вспышки антииранской активности Трампа внутриполитическими соображениями и нацеленностью на предстоящие выборы, глубокой личной неприязнью президента к этой стране, стремлением действовать импульсивно или по-ковбойски, наличием особых отношений с Израилем, дружбой и даже сговором с его премьер-министром Беньямином Нетаньяху вопреки тому, что в самом Израиле было немало сторонников СВПД. Или же имели место попытки отмежеваться от всего того, что до него делали администрации Обамы - Байдена, в том числе и на внешнеполитическом поприще.

Одно рассуждение американского эксперта, считающего политику первой администрации Трампа ошибочной, все-таки хотелось бы привести. «Выход из сделки был частью новой политики «максимального давления». Применительно к Ирану идея, поддержанная советником по вопросам национальной безопасности Дж.Болтоном и госсекретарем М.Помпео, заключалась в том, что возобновленные санкции будут иметь один из двух эффектов. Во-первых, вернуть Тегеран за стол переговоров относительно «лучшей» (для США) ядерной сделки. Однако на самом деле они знали, что лучшей ядерной сделки не будет. Их истинным мотивом было настолько сильно разрушить экономику Ирана, чтобы народ или какая-то часть элиты восстал и сверг режим»3. Не вышло ни того ни другого.

Администрация Дж.Байдена

Не столь резкая реакция Ирана на убийство своего народного героя позволяла надеяться, что Иран оставляет дверь для переговоров с США открытой. Дело состояло еще и в том, что СВПД заключался демократической администрацией, в которой вице-президент Дж.Байден был среди лиц, его прорабатывавших. Он не значился среди открытых сторонников сделки, но и публичных сомнений в ее необходимости также не высказывал.

Как президент, Дж.Байден практически сразу же отменил некоторые из указов своего предшественника, например, о строительстве стены, борьбе с цензурой, выходе США из ВОЗ, запрете на въезд граждан из семи стран Ближнего Востока, включая Иран, и т. п. Поэтому вполне логичным выглядело бы решение вернуться к СВПД. Однако этого не случилось, возникла заминка, вызванная тем, что и США, и Иран ожидали, что противоположная сторона первой пойдет на поклон. В Вашингтоне надеялись, что в качестве предварительного жеста доброй воли Иран заявит о демонтаже хотя бы одного элемента своей ядерной программы. В Тегеране считали, что, раз США вышли из сделки, им и возвращаться к ней. Попытки же Евросоюза организовать посредничество между сторонами не сработали. На том, видимо, и порешили: не делать никаких встречных шагов. А если в вашингтонских кулуарах вопрос о возвращении к сделке изредка и поднимался, то ответ инициаторы получали один: президент занят другими более важными делами, не уточняя, какими именно.

На этом фоне Израиль или определенные его политические круги никак не устраивал американо-иранский диалог. 11 апреля 2021 года произошел взрыв на иранском ядерном объекте в Натанзе, который иранские власти сразу же связали с израильской диверсией. Примечательно, но взрыв приурочили к визиту в Иерусалим министра обороны США Ллойда Остина. Хотя администрация Байдена заявила о своей к нему непричастности, в Тегеране этому мало поверили, и возможность диалога была отодвинута на неопределенное время.

Нежелание Дж.Байдена возвращаться к СВПД связывали еще и с ситуацией в Конгрессе. При сравнительном равенстве сил между демократами и республиканцами он, очевидно, опасался браться за заранее обреченное дело, которое могло спровоцировать нападки на его администрацию и него лично, поскольку многие республиканцы не простили ему «украденную у них» победу на президентских выборах.

Надо отметить, что группа сенаторов-демократов призывала президента вернуться к сделке, поскольку, дескать, Иран доводит степень обогащения урана до критических 60%, что выходит за рамки условий СВПД. Инициаторы предложили привлечь к обсуждаемому формату «5+1» дополнительно Израиль и арабские страны Залива4. А компенсаторно - увязать возврат США к сделке с ограничением поддержки Ираном своих экстерриториальных милиционных и военизированных формирований, а также ограничением разработок баллистических ракет. Байден же счел, что как возврат, так и невозврат обернется для него дополнительными политическими проблемами. Поэтому сначала он дал конгрессу туманные обещания добиться от Ирана некоторых уступок5, а позже в конце 2022 года после долгих мытарств объявил, что «иранская ядерная сделка мертва, но мы не будем заявлять об этом официально»6. А объяснять почему - для него это сложно и долго.

Администрация Байдена продолжила вводить новые санкции против Ирана, как, например, против иранской полиции нравов в сентябре 2022 года, против физических и юридических лиц, осуществлявших закупки в интересах Министерства обороны Ирана в июне 2023 года.

Охватившая мир и Соединенные Штаты пандемия, необходимость принятия ограничительных и карантинным мер на время отвлекли внимание администрации от ее взаимоотношений с Ираном. Казалось, что украинский кризис, противостояние с Россией и нацеленность на принятие антироссийских политико-экономических санкций должны были по крайней мере внести паузу в противостояние. Однако разразившийся в секторе Газа конфликт между Израилем и радикальной палестинской группировкой ХАМАС в октябре 2023 года вернул американо-иранские отношения на круги своя.

США выступили в конфликте на стороне Израиля. Дж.Байден заявил что «поддержка Израиля его администрацией будет твердой и непоколебимой»7. США предоставили ему дополнительную военную помощь, отправили ударную группу ВМС  во главе с авианосцем в Восточное Средиземноморье  и группу американских штурмовиков на авиабазу Аль-Дафра в ОАЭ для прикрытия израильской территории со стороны Ирана. Иран, в свою очередь, изначально встал на сторону палестинцев и пригрозил Израилю военной силой в случае продолжения операции по уничтожению ХАМАС.

Одновременно на сторону палестинцев встали йеменские хуситы, которых в Вашингтоне считали проиранской силой и которые выразили готовность отправить свои отряды в сектор Газа8. Но поскольку в Газу их никто не пропускал, то они начали наносить удары не только по нефтеналивным и торговым судам, поставлявшим, как они считали, грузы в Израиль и обратно, но и по американским боевым кораблям, включая авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», вынуждая американцев на ответные меры. Не желая обострять ситуацию с США, иранские власти отмежевались от действий хуситов, а в Вашингтоне вынужденно согласились с таким заверением.

В ходе конфликта в Газе Иран умело играл на настроениях «арабской улицы», завоевывая ее симпатии, тогда как действия США шли явно вразрез с ее настроениями, что побудило Вашингтон в спешном порядке заняться вопросами урегулирования ситуации в Газе, предложив в начале 2024 года свой план по прекращению огня, приостановке боевых действий и обмену пленными. Спасти лицо Байдену удалось лишь частично, конфликт продолжался, а в арабских странах обвинили его в лицемерии.

Связанный с сектором Газа кризис в апреле 2024 года перешел в острую форму, когда израильской ракетой был нанесен удар по иранскому консульству в Дамаске, в результате которого погибли семь человек. В ответ Иран нанес самый массированный удар по территории Израиля более чем 300 ракетами и беспилотниками, а также пригрозил, что будет атаковать американские цели, если Соединенные Штаты вмешаются в конфликт. В тех условиях перед Дж.Байденом возник сценарий, которого он, по справедливому замечанию обозревателей Си-эн-эн, стремился избежать с самого начала9. Понятно, что ответные меры повышали риск более широкого регионального конфликта, способного втянуть в него Соединенные Штаты, и без того скованные Украиной.

Ситуация откровенно ставила Байдена, обещавшего твердую поддержку Израиля, в трудное положение, а американские официальные лица признали, что страна вступает на неизведанную территорию10. Среди распространенных предположений было и то, что Иран в реальности и не собирался причинять серьезные разрушения, иначе ответил бы быстрее и без предупреждений. В КСИР, возможно, ставили  налетом задачу попроще - вскрыть систему ПВО Израиля, а не спровоцировать ответный удар11. В ответ на иранский налет в качестве меры поддержки Израиля администрация Байдена ввела санкции против иранских производителей дронов.

Вашингтону и дальше пришлось осваивать «неизведанную территорию», когда в конце сентября 2024 года ВВС Израиля нанесли массированный удар по штаб-квартире проиранской группировки «Хезболла» в пригороде Бейрута, в результате которого погиб ее лидер шейх Хасан Насралла. США пришлось резко усилить оборону Израиля в ожидании иранского ответа. 2 октября Иран более чем 200 ракетами и беспилотниками (по иной информации, 500) нанес новый массированный удар по израильской территории, одной из целей атаки называлась штаб-квартира израильской разведки «Моссад». При этом иранцы стали именовать свои нападения громкими названиями в американском стиле, на этот раз атака была названа «Истинное обещание». По итогам атаки иранская сторона заявила об успешном поражении целей, а в Израиле отрапортовали об успешном отражении нападения с помощью США и Великобратании и пообещали еще более страшный ответ. Практически дело шло к тому, чтобы администрация Байдена помимо России ввязалась еще в одну прокси-войну теперь уже с Ираном.

В тех условиях в Вашингтоне посоветовали Израилю принять пропорциональный ответ и предостерегли от ударов по иранским ядерным объектам, чтобы избежать дальнейшего разрастания охватившего регион конфликта. «Иран допустил большую ошибку, - заявил тогда Дж.Байден, - за которую ему придется заплатить»12. Через три с лишним недели Израиль силами до 100 самолетов нанес ответный удар по Ирану, в основном по военным объектам, исключая объекты ядерной и нефтяной инфраструктуры. Иранская сторона сообщила об успешном отражении атаки, израильская - об успешном поражении всех целей.

А дальше администрацию Байдена ждал самый большой подарок в ее противоборстве с Ираном. В Сирии пал режим Башара Асада, благодаря которому Тегеран все последнее время усиливал свои позиции в этой стране. Дж.Байден назвал это событие «фундаментальным актом справедливости», но при этом «моментом большого риска и неопределенности»13.

Своего рода венцом американо-иранских отношений при Байдене стала информация об обсуждении в Белом доме в рамках политического планирования возможной атаки США на иранские ядерные объекты, в случае если Иран предпримет шаги по созданию ядерного оружия до 20 января 2025 года на основе новых разведданных, проливающих свет на изменение ситуации в регионе.

Вторая администрация Трампа и подходы к иранской проблеме

Администрация Байдена оставила своим наследникам отношения с Ираном примерно в том же состоянии, в каком получила. Но Трамп не был бы самим собой, если бы не подошел к Ирану со свойственной ему эксцентричностью. Вскоре после прихода в Белый дом он обратился к иранской стороне провести переговоры по иранской ядерной программе. Однако иранский духовный лидер аятолла Али Хаменеи заявил, что его страна не будет вести переговоры с США из-за политики двойных стандартов и эгоизма Вашингтона. «Некоторые недобросовестные правительства ведут переговоры не для того, чтобы решить проблемы, а для того, чтобы навязать свои собственные интересы», - пояснил он14. Тогда США решили зайти с другого конца: задействовать Россию в качестве посредника, учитывая завязавшийся американо-российский диалог по восстановлению отношений.

Хотя объективности ради следует сказать, что сам по себе факт вступления США и России в стадию диалога если не встревожил, то по крайней мере насторожил иранское руководство на предмет того, как бы российско-американское сближение пошло не за счет отношений с Ираном. Ответом на иранские сомнения стало подписание 21 апреля этого года Президентом России В.Путиным Федерального закона «О ратификации договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между РФ и ИРИ».

После того как идея с посредничеством России затормозилась, американский президент выдвинул Ирану ультиматум: в двухмесячный срок вернуться к переговорам, пригрозив в противном случае мощными мерами военного воздействия. В послании аятолле А.Хаменеи Д.Трамп все же сообщал, что предпочел бы заключить с Тегераном сделку по вопросу иранской ядерной программы, а не пытаться решить иранский ядерный вопрос военным путем. Иран устами своего министра иностранных дел Аббаса Аракчи ответил на письмо в свойственной ему манере: «Ядерная программа Ирана не может быть уничтожена путем военных операций… Это технология, которую мы освоили, она существует в умах людей - ее нельзя разбомбить… У Ирана есть возможность дать очень мощный ответ на любое нападение»15.

Тем не менее уже в апреле этого года появились сообщения о начале переговорного процесса между Ираном и США по вопросу взаимного интереса. Но как бы ни сложились завязавшиеся переговоры при оценке перспектив развития отношений между странами, ряд важных соображений как с американской, так и иранской стороны будут играть важную роль.

Про Трампа в американской печати говорили, что он политически и идейно остался в том же состоянии, в каком покинул Белый дом в январе 2021 года. Но он тем не менее находится и обязан находиться в мейнстриме американских политизированных оценок Ирана. Та «обида», которую Иран нанес Соединенным Штатам своей революцией 1978 года, когда США для этой страны вдруг превратились из благодетеля в «шайтана», огромна и понимается как самое большое унижение, которое Америка понесла в своей истории, даже большее, чем во Вьетнаме или в Афганистане. По американо-голливудской теории справедливости, зло, под которым, естественно, понимается противная сторона, должно быть наказано. И этот постулат остается сильным американским поведенческим императивом применительно к Ирану.

С другой стороны, администрация Трампа стала декларировать идеи мира, диалога, чему ее научили не только порочное вторжение в Ирак и 20-летняя бесперспективная война в Афганистане, но и обамовско-байденовский «украинский проект», также не давший желаемых очевидных результатов. Поэтому слова вице-президента США Джей Ди Вэнса, высказанные им вскоре после прихода к власти, что «Америка за последние 40 лет вела много войн, но не выиграла ни одной»16, весьма показательны в этом плане. Приверженность миротворчеству должна означать сдержанность в деле развертывания силовых сценариев в отношении своих недругов.

Расчет на падение иранского клерикального режима в Вашингтоне по-прежнему делается, и это падение видится не как заоблачная мечта. В США дано немало прогнозов, в том числе основанных на неких соцопросах, относительно того, что позиции клерикальных властей не так крепки, что народ Ирана на самом деле устал, желает перемен, стремится к свободе и демократии и уж тем более, что внешняя политика страны не отвечает его чаяниям и интересам. Так, в прогнозе, сделанном Вашингтонским институтом ближневосточной политики, говорится, что подавляющее большинство иранцев - более трех четвертей респондентов (78%) из числа опрошенных, считают, что внешняя политика страны в значительной степени является причиной ее экономических проблем, в то время как почти две трети (63%) считают, что она не способствует повышению благосостояния простых граждан17.

Согласно иным опросам, проведенным в ноябре 2023 года, свыше 90% иранского населения недовольны правящим режимом и не верят в возможность того, что он сможет улучшить ситуацию в стране18. И в качестве индикатора этого недовольства приводятся факты бойкота населением страны проводимых выборов. Можно, конечно, и ставить под сомнения результаты таких прогнозов, и подвергать критике механизмы их проведения с точки зрения охвата населения и его различных социальных страт, но очевидно, что американское руководство так или иначе их учитывает в принятии решений относительно Ирана.

Вопрос, вытекающий из предыдущего: насколько возможно, допустимо и вообще реально американское участие в устранении от власти иранского клерикального руководства. События ближневосточных «цветных революций» 2011 года показали, что руководство Ирана оказалось способным достаточно быстро локализовать и подавить протестные настроения у себя в стране, однако с тех пор прошло немало времени и внутренняя ситуация могла измениться. В США, очевидно, понимают, что «арабская весна» не принесла региону никакой демократии, США не приобрели в регионе ни одного союзника за исключением неких волатильных политических группировок. Признается, что демократия по западному образцу не была установлена практически ни в одной из охваченных этим стихийным бедствием ближневосточных стран, за малым исключением Туниса.

Но вот что касается полномасштабных военных действий США или их коалиции против Ирана, то здесь в вопросах планирования также возникает немало вопросов.

Первый касается военной стратегии США и ее переосмысления на фоне происходящих за последние годы в мире событий. Судя по всему, в Америке, в ее военно-политическом руководстве на данном этапе все больше сомневаются в реальности осуществления на практике постулировавшейся десятилетиями концепции «одной большой и одной малой войны». В современной ситуации падения удельной доли США в мировом экономическом развитии Вашингтон такое себе уже вряд ли может позволить, в лучшем случае это могут быть две малые войны, но и они тяжелым бременем лягут на страну, повлекут огромную растрату ресурсов. Вовлеченность Америки в события на Украине сужает ее возможности атаковать Иран и повысит риски еще больше расшатать свои позиции в регионе.

Во-вторых, практика коалиционной войны против Ирана в современных условиях также мало реальна: Европа занята Украиной, торговые отношения с США осложнились, а ближневосточные страны, за исключением Израиля, не стремятся вступать в конфронтацию со своим соседом, напротив, заняты поиском путей взаимодействия с ним. Ведущие арабские страны и отказать США напрямую не могут, но и помогать им не стремятся. И даже вовсе не из-за того, что в случае вооруженного конфликта их объекты и территория станут целями для иранских ракет. Сам конфликт создаст им дополнительные проблемы и трудности еще и в экономике, поскольку Персидский залив остается важнейшим путем транспортировки углеводородов, а Красное море может быть заблокировано действиями хуситов.

Так, Королевство Саудовская Аравия восстановило дипломатические отношения с Ираном, а в конце декабря 2024 года Президент Египта Абдель Фаттах Ас-Сиси и Президент Ирана Масуд Пезешкиан в ходе саммита Организации экономического сотрудничества D-8 провели встречу и также заявили о стремлении восстановить дипломатические отношения, разорванные в 1980 году. А годом ранее иранский руководитель участвовал в заседании Лиги арабских государств в Эр-Рияде и провел встречи с саудовскими руководителями, включая наследного принца Мухаммеда ибн Салмана. Но и тут не все так гладко. В октябре 2024 года Тегеран предостерег саудовцев, что если те предоставят свое воздушное пространство Израилю для удара по Ирану, то тот нанесет удар по объектам их нефтяной индустрии. В Эр-Рияде серьезно отнеслись к этому предостережению.

Пока же в антииранской коалиции значатся лишь Великобритания и Израиль. Но и эта тройственная коалиция не рискует совместно вступать в боевые действия с Ираном, а предпочитает наносить удары по проиранским экстерриториальным группировкам, смысл которых «поколебать веру Ирана в собственную обороноспособность как по защите своей ядерной программы, так и правящего режима»19.

В-третьих, возможность организации и вооружения в Иране протестной силы - инструмент, нередко применяемый Соединенными Штатами в последнее время на Ближнем Востоке, также ставится под сомнение, в частности, из-за размытости внутренней иранской оппозиции и достаточно жесткого контроля силовых структур над ее деятельностью.

Пригрозив Ирану нанесением жесткого военного удара, Вашингтон не может не учитывать и тот фактор, что Иран - это не Афганистан, не Ирак. Это крупное государство, превосходящее Украину в два с половиной раза по территории и населению, способное задействовать миллионную армию. Сломить его ракетно-бомбовыми ударами трудно, если учесть возросшие возможности Ирана наносить ответные удары по американским объектам в регионе и кораблям и отражать атаки противника.

Предполагается, что на начало 2024 года Иран располагал примерно 3 тыс. баллистических ракет малой, средней и большей дальности под разными наименованиями - «Шахаб», «Фатех», «Раад», «Зульфикар», «Дизфуль», «Хорремшехр» и т. п. Еще в 2015 году была заявлена дальность поражения целей до 2 тыс. км, на данный момент она, скорее всего, увеличена до 4 тысяч, а, возможно, до 6 тыс. км. Также признается, что многие иранские ракеты способны нести ядерные боеголовки20. Иранские ракеты большей дальности являются двухступенчатыми. Ракеты способны нести обычную бомбовую нагрузку в пределах 500-1000 кг. Согласно информации Американского института мира, Иран обладает самым большим ракетным арсеналом на Ближнем Востоке (у Израиля есть более мощные ракеты, но в меньшем количестве). Иран использует в производстве ракет иностранные технологии, в частности северокорейские, но еще во многом зависит от иностранных поставщиков некоторых ключевых элементов. На данный момент он обладает техническими и промышленными возможностями для производства межконтинентальных баллистических ракет. В начале 2024 года ракета «Симург» вывела на низкую околоземную орбиту искусственный спутник. Иранское семейство твердотопливных ракет «Фатех-110» достигло необходимой точности в деле уничтожения военных и инфраструктурных целей21. Преуспел Иран и в производстве дронов.

Признается, что иранцы значительно продвинулись в плане защиты своего воздушного пространства с опорой на самые разные средства. Взяв в свое время американскую систему ПВО «Хок», после революции иранские конструкторы продлили срок ее эксплуатации, а потом создали на ее основе свою усовершенствованную систему «Мерсад». С 1992 года Иран использует советскую систему ПВО С-200, модернизировал ее, в том числе путем создания мобильных пусковых установок. В последующем, набравшись опыта, иранцы стали конструировать свои собственные системы ПВО, как, например, «Бавар-373», по аналогии с российской системой С-300. Она способна поражать несколько целей на больших расстояниях, включая современные самолеты-невидимки и баллистические ракеты. Однако, по оценкам специалистов, по своим характеристикам уступает российской С-400. Вопрос же о наличии у иранцев последней на Западе оспаривается. В 2021 году эта система, кстати, с воздуха мало отличимая от С-300, якобы была обнаружена в Иране, а в 2023 году иранские военные опровергли этот факт. Позже опять высказались в пользу ее приобретения.

Сообщалось о разработке оборонной промышленностью Ирана новой всепогодной системы ПВО AD-120, способной перехватывать различные цели, летящие на высоте до 27 км, на дальности до 120 км. При этом отмечается, что иранская ПВО за последние десятилетия значительно продвинулась за счет собственных разработок, несмотря на изоляцию и эмбарго, и производит широкий спектр систем ПВО22. Иными словами, система ПВО Ирана является достаточно разветвленной и разноплановой. При этом иранская сторона предупредила, что санкции не способны подорвать обороноспособность страны. По словам иранского адмирала Хабиболлы Сайяри, Иран производит у себя 90% необходимого вооружения23.

Западные эксперты также отмечают, что в случае задействования против Ирана сил 5-го и 6-го флотов ВМС США вместе с силами Центрального командования (Сенткома) их будет ожидать асимметричный ответ. У Ирана нет больших боевых кораблей, сопоставимых с американскими, но в знакомых водах Персидского залива иранцы вполне могут противопоставить им маленькие высокоскоростные и маневренные суда, оснащенные ракетами с лазерным наведением и системами ПВО для нанесения ударов (уколов) по противнику24 - в духе морской партизанской войны. Кроме того, иранское командование задействует большое количество торпед и имеющихся в его распоряжении противокорабельных ракет. Перспективы такой войны Вашингтон не вдохновляют.

Теперь относительно мотивации Ирана. В принципе иранская сторона ведет поиск снятия наложенных на нее санкций или по крайней мере их послабления. Как бы то ни было, они оказывают негативное влияние на экономику страны - крупного мирового производителя углеводородов. В условиях санкций Иран заморозил ряд своих нефтегазовых объектов, и для их развертывания потребуется время. Внутри страны, как представляется, идут дискуссии: можно ли добиться их послабления путем некоторых уступок в ядерной сфере, но каких?

Но, что очевидно, Иран не испытывает доверия к американской администрации и даже не в силу периодической ротации демократов на республиканцев у руля власти. У народа Ирана достаточно хорошая историческая память, чтобы помнить о всех американских прегрешениях на их земле - о том, что в Вашингтоне уже и не помнят. В их понимании Америка может легко отказываться от своих договорных обязательств. Антиамериканизм в Иране и среди общества остается весьма сильным. Это не касается только повсеместно развешанных транспарантов с кровоточащими американскими флагами и иной атрибутикой, но и общественных ценностей.

Да и личность самого Трампа для иранского руководства является одиозной, и вряд ли они простили ему смерть К.Сулеймани. Начать все с белого листа будет крайне сложно. Пока неясно, какие условия выставляет американская сторона. В бытность предыдущей администрации Трампа устами госсекретаря Майка Помпео были обозначены 12 требований - одно жестче другого:

- прекратить работу над ядерными программами так, чтобы это прекращение поддавалось американской проверке;

- закрыть реактор на тяжелой воде;

- допустить проверяющих на все объекты на территории страны;

- остановить программу производства баллистических ракет;

- освободить всех заключенных, которых США назовут и т. д.25

Готова ли нынешняя администрация отойти от этих требований или трансформировать их в более удобоваримый вариант - неясно. Готова ли она полностью перечеркнуть СВПД, заменив его на некое двустороннее соглашение? Будет ли новое соглашение самоцелью? Сможет ли Америка отказаться от ассоциирования Ирана с вселенским злом, а в случае достижения согласия перестать проводить антииранскую политику - также нельзя предугадать. Однако по итогам визита в Москву министра иностранных дел Ирана А.Аракчи в апреле этого года и его встреч с Президентом России складывается мнение, что и Иран не устроит прежний вариант согласия с США в рамках СВПД.

У Ирана есть и свой статус. Сегодня он позиционирует себя как главный противник Израиля даже больше, нежели сами арабы, и пользуется в этом плане симпатиями арабской улицы. Его антиамериканизм, готовность противостоять ведущей мировой державе, где молчаливо, где открыто находят отклики и симпатии во всем мусульманском мире. Как остров независимости и суверенитета, он также позиционирует себя как центр шиитского мира. В случае сближения с США все эти построения могут быть поставлены под сомнение. Готовы ли нынешние иранские власти пойти на такие шаги - еще один вопрос.

Администрация Трампа дала понять, что не допустит обладания Ираном ядерного оружия, что станет для нее «красной линией», а также она поддержит Израиль, если тот нанесет удар по объектам ядерной индустрии Ирана. В ответ Президент Ирана Масуд Пезешкиан заявил, что если такой удар случится, то Иран построит в 100 раз больше ядерных центров26.

Пока же создается впечатление, что американский президент берется за решение важнейших вопросов с наскока, очевидно, не до конца понимая всю их многоплановость.

 

 

1https://ria.ru/20170919/1505089419.html?ysclid=m6nd500fdg228339104(accessed 30.07.2024).

2https://tass.ru/info/7471285?ysclid=m9kaa46rvb843885624 (accessed 30.03.2025).

3Kaplan F. Iran Is Closer to Building a Nuclear Bomb Than It Has Ever Been // https://slate.com/news-and-politics/2023/05/trump-iran-nuclear-deal-withdrawal-five-years-later.html (accessed 10.10.2024).

4Axelrod T. Democrats back up Biden bid to return to Iran nuclear deal // https://thehill.com/homenews/senate/548067-democrats-back-up-biden-bid-to-return-to-iran-nuclear-deal (accessed 15.01.2025).

5Toosy N. U.S. tries to break Iran nuclear deadlock with new proposal for Tehran // https://www.politico.com/news/2021/03/29/us-biden-iran-nuclear-deal-478354 (accessed 15.01.2025).

6https://tass.ru/mezhdunarodnayapanorama/16644811?ysclid=m6dofrw893807376531 (accessed 15.01.2025).

7Timeline: The Biden administration on Gaza, in its own words // https://www.aljazeera.com/news/2024/3/7/timeline-the-biden-administration-on-gaza-in-its-own-words (accessed 15.01.2025).

8См. подробнее: Фролов А. Хуситы: боевая сила Аравии. М. Обозреватель, ноябрь-декабрь 2024 г. №6(407). С. 34-48 (accessed 15.01.2025).

9Liptak К., Lee M.J. As Iran attacks Israel, Biden confronts an escalating Middle East crisis he had hoped to avoid//https://edition.cnn.com/2024/04/13/politics/biden-iran-israel-attack/index.html (accessed 15.01.2025).

10Ibidem.

11https://newizv.ru/news/2024-04-16/iran-atakuet-izrail-i-ne-proigryvaet-429305 (accessed 15.01.2025).

12Biden says Israel shouldn’t strike Iranian nuclear sites, but US officials recognize it has a right to respond to attack // https://edition.cnn.com/2024/10/02/politics/biden-israel-iran-response/index.html (accessed 15.01.2025).

13https://apnews.com/article/trump-syria-biden-ukraine-russia-putin-assad-cbb3ad1fe14ccd32452aa118140e23cf (accessed 05.02.2025).

14https://www.mk.ru/politics/2025/03/09/iran-otkazalsya-vesti-peregovory-s-ssha-po-yadernoy-programme.html

15https://news.mail.ru/politics/65183510/?frommail=1&utm_partner_id=625

 16https://news.mail.ru/politics/64606079/?frommail=1 (accessed 05.02.2025).

17https://www.mei.edu/publications/new-polling-highlights-iranians-views-irans-foreign-policy-and-regional-role (accessed 05.02.2025).

18https://irannewsupdate.com/news/society/survey-reveals-92-of-iranians-oppose-the-regime-growing-discontent-and-calls-for-change/ (accessed 05.02.2025).

19Rothman N. The Anti-Iran Coalition Takes Shape // https://www.nationalreview.com/corner/the-anti-iran-coalition-takes-shape/ (accessed 05.02.2025).

20https://www.iranwatch.org/our-publications/weapon-program-background-report/table-irans-missile-arsenal (accessed 14.02.2025).

21Elleman M. Iran Ballistic Missile Program//https://iranprimer.usip.org/resource/irans-ballistic-missile-program (accessed 14.02.2025).

22https://www.armyrecognition.com/focus-analysis-conflicts/army/defence-security-industry-technology/iran-advances-the-development-of-its-air-defense-systems-with-the-new-ad-120 (accessed 14.02.2025).

23https://en.mehrnews.com/news/228302/Iran-manufactures-over-90-of-own-defense-equipment (accessed 15.02.2025).

24https://topwar.ru/213019-ksir-irana-poluchil-novye-bystrohodnye-katera-vooruzhennye-raketami-s-lazernym-navedeniem.html (accessed 14.02.2025).

25https://www.aljazeera.com/news/2018/5/21/mike-pompeo-speech-what-are-the-12-demands-given-to-iran (accessed 14.02.2025).

26https://news.rambler.ru/army/54199174-iran-prigrozil-ssha-i-izrailyu-postroit-v-100-raz-bolshe-yadernyh-tsentrov/?ysclid=m78pzfq6mc213351325 (accessed 14.02.2025).