А.Г.Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»: Прошедшее лето вошло в историю своей аномальной жарой. Буквально ежедневно говорилось об очередном температурном рекорде. Наконец испытание жарой позади. Но сама проблема изменения глобального климата, вопросы экологии и все, что с этим связано, остается. Наш собеседник - директор Института водных проблем, известный в России эколог, член-корреспондент Российской академии наук Виктор Иванович Данилов-Данильян.

Учитывая, чтó мы не так давно пережили, меня не удивляет большое количество вопросов, которые пришли в ваш адрес от радиослушателей. Первый из них (Москва): в чем причина такой аномальной жары? Почему люди не были предупреждены заранее о таком жарком лете? И еще вопрос. Следует ли нам ожидать, что зимой столбик термометра снова будет бить рекорды?

В.И.Данилов-Данильян: Речь идет о нескольких проблемах. Первая - это проблема прогноза погоды. В принципе, когда-то один мудрый климатолог сказал, для того чтобы рассчитать погоду на завтра, нужен, по крайней мере, месяц. Но сейчас времена изменились. Дальность относительно надежного прогноза составляет всего 5-7 дней, не больше. Поэтому предсказать весной, какое будет лето, ни один метеоролог мира не возьмется. И, к сожалению, нельзя надеяться на то, что ситуация радикально изменится. Дело не в том, что в России и во всем мире плохая наука. Дело в том, что климатическая система устроена настолько сложно, что охватить ее моделями, которые позволили бы давать сверхдолгосрочные прогнозы, скажем, хотя бы на месяц вперед, просто невозможно из-за огромного количества налагающихся друг на друга случайных, неопределенных и прочих факторов.

К тому же сейчас происходят глобальные климатические изменения. И климатическая система вышла из состояния квазиравновесия, в котором находилась до этого. Вышла она под давлением антропогенного фактора. С этим выводом согласны 95% климатологов мира. Вот почему теперь бабушкам трудно предсказывать лето, весну и зиму по известным народным приметам. Это подходило к квазистационарному, квазиравновесному состоянию. От него уже мало что осталось… Я тут по радио услышал информацию о том, будто вероятность наступления повторно такого лета - это чуть ли не одна пятимиллионная. Не верьте этим людям - откровенная чепуха.

Радиослушательница (Москва): Сейчас много говорится о том, что одной из причин летних пожаров и смога являются тлеющие торфяники. Как вы думаете, можно ли сделать так, чтобы избавиться от этой проблемы раз и навсегда?

В.И.Данилов-Данильян: Нужно обводнить те торфяники, которые не находятся в эксплуатации, не предполагаются для эксплуатации, не находятся в сельскохозяйственном обороте и на которых не построены поселки, садоводческие товарищества, дачные кооперативы и т.д. Для этого не нужно строить никаких каналов, не нужно проводить труб, для этого нужно просто отрегулировать существующую дренажную систему. То есть перекрыть сток, который сейчас действует по-прежнему. Хотя вы этих сбросных каналов, может быть, даже и не видите, когда ходите по лесу.

Технологически это сделать несложно. Сложно понять, как сделать таким образом, чтобы обводнить не находящиеся в хозяйственном обороте торфяники и не навредить при этом людям, которые там живут или их используют. Потому что если вы перестараетесь с обводнением, то можете поднять уровень грунтовых вод до одного метра под садоводческим кооперативом. А у нас их там 3-4 тыс. участков.

Кроме того, все это нужно делать в высшей степени аккуратно и с экологической точки зрения. Потому что речь идет о восстановлении естественных систем, которые существовали до антропогенного вмешательства, до осушения. Собственно болотная экосистема - это вообще чрезвычайно сложное, очень, я бы сказал, непохожее на любые другие экосистемы природное образование. Честно говоря, боюсь, что у нас поспешат, на следующий паводок обводнят все торфяники и навредят больше, чем спасут.

Радиослушатель (Санкт-Петербург): В связи с аномальной жарой в прессе стало появляться много публикаций о ее причинах. В том числе писалось о том, что якобы американцы проводят испытание нового климатического оружия. Хотел бы узнать ваше мнение как ученого, так ли это.

В.И.Данилов-Данильян: Что касается нынешних пожаров и нынешнего аномально жаркого лета, то американцы тут совершенно ни при чем.

Возможности вмешательства в погодно-климатические явления с целью нанести вред предполагаемому или актуальному противнику обсуждаются по крайней мере лет 60. Но эти возможности в основном связывают с таянием льдов, ледников, снежников и т.д. Надеюсь, что у стран, которые располагают экономическими и техническими возможностями для реализации подобных затей, хватит разума не делать этого просто потому, что непонятно, как это им самим аукнется.

Слушательница Дарья Сибирякова: Много передвигаясь, поневоле вижу, сколько у нас вырубается леса, и так безжалостно. И почему никто за это не отвечает? И второй вопрос. После такого жаркого лета интересно знать, насколько сильное влияние оказывает  жара на водные ресурсы нашей страны и можно ли уже сегодня говорить о последствиях этого лета для России в экологическом плане?

В.И.Данилов-Данильян: Начну со второго вопроса, потому что это непосредственно касается моей специальности. Ситуация с водными ресурсами в России определяется зимним сезоном. Если вы посмотрите на гидрограф - это такой график, на котором показано, сколько воды протекло через реку в те или иные недели или месяцы года, - то  увидите, что до 70% стока приходится на паводок, на период таяния снега. Летом, особенно в июле-августе у нас воды в реках всегда меньше. Это так называемая летняя межень - очень серьезный спад стока. Осенние дожди тоже вносят существенный вклад. А сам по себе зимний сток, не накопление снега, а сток, когда реки питаются почти исключительно за счет подземных вод, и, соответственно, летняя межень - наименее значимые для водности сезоны. Поэтому единичный случай, вот такой, как это аномальное лето, для водных ресурсов большого значения не имеет.

Теперь об экологических последствиях этого лета. Они - кошмарные, потому что выгорели леса. Причем не просто леса, а горели десятки заповедников в европейской части.

Вопрос, почему у нас варварски вырубается столько леса, адресован не к научным работникам в области лесоведения, скорее к таможне, к органам правоохранительным и т.д. Понимаю, что можно через таможню пронести сумку с мобильными телефонами и остаться незамеченным. Но не понимаю, как можно состав в 100 вагонов леса провезти через границу и остаться незамеченным.

Хочу обратить внимание на то, что лес у нас вырубается не везде, а только там, где имеются наиболее ценные породы, откуда его легко вывезти, ближе к границе, особенно с Китаем. Если посмотреть на такой показатель, как расчетная лесосека, сколько можно вырубить леса, не нанося экологического ущерба лесным экосистемам, то мы выбираем около трети или четверти этой величины, но исключительно за счет переруба в наиболее благоприятных для воровства и браконьерства районах. Колоссальные же массивы леса в Западной и Восточной Сибири, откуда лес трудно вывозить, остаются вообще вне сферы внимания нашего лесного хозяйства.

Мы в 2009 году фактически от лесного хозяйства не получили никакого дохода, потому что денег на него было потрачено на миллиард больше, чем оно принесло в казну.

А.Г.Оганесян: Ситуация с запасами водных ресурсов в сибирской части России гораздо более благополучна, чем в европейской. Однако еще свежи в памяти грандиозные проекты повернуть сибирские реки вспять. Сейчас ни у кого не возникает мыслей поуправлять природой?

В.И.Данилов-Данильян: Что касается перераспределения части стока реки Оби в пользу Аральского региона, то этот проект по-прежнему муссируется некоторыми политиками. Дело в том, что на строительство только главного канала, а его длина 2550 метров, потребуется 700 млрд. долларов. За эти деньги можно превратить без всякой переброски всю Центральную Азию в цветущий сад. Примером могут служить Арабские Эмираты, куда привозят сапропель из Владимирской и Ярославской областей, где платят по 4,5 доллара за 1 кубометр опресненной воды. Так что это абсолютный абсурд, прежде всего с экономической точки зрения, но и с экологической, и социальной тоже. Впрочем, помимо всего, в Иртыше и Оби настолько грязная вода, что она не годится для орошения, а прецедентов очистки воды для орошения в мире пока нет.

А.Г.Оганесян: У нас есть вопросы из Германии. Как сказывается изменение климата в целом на запасы пресной воды на планете? Можно ли говорить, что человечество само роет себе могилу, не обращая внимания на проблемы экологии? Стоит заметить, что в Средней Азии недостаток воды создает конфликтные ситуации. Как в целом в России и мире обстоят дела с запасом воды?

В.И.Данилов-Данильян: Что касается влияния изменения климата на запасы воды, то, в принципе, количество осадков будет увеличиваться при потеплении.

Но с точки зрения использования воды человеком здесь есть один очень неудобный, неблагоприятный момент. Для большинства территорий средней полосы, а это промышленно развитые страны (Россия в том числе), будут иметь место неблагоприятные изменения режима осадков. Это значит, что хотя общее количество осадков за год возрастет, допустим, на 5-15%, но выпадать они будут более неравномерно.

Для российского хозяйства, которое и без того более рискованное, чем в Западной Европе, это представляет опасность. Для того чтобы бороться с таким явлением, нужно строить водохранилища. Необходимо запасать паводковую воду, с тем чтобы потом расходовать для нужд сельского хозяйства, промышленности и прежде всего населения. Именно оно стоит на первом месте по приоритету. Но это палка о двух концах, потому что всякое водохранилище, особенно в равнинной части, - это серьезная экологическая проблема: это потеря земель, которые затапливаются (ложе водохранилища), это сведение леса (иногда очень значительного и ценного), это затопление населенных пунктов.

Что касается вопроса, роет ли человечество себе могилу, не обращая внимания на проблемы экологии, то именно этим человечество и занимается. Дело даже не в природных ресурсах, а именно в нарушениях окружающей среды. Следует отметить, что прогнозы изменения климата на конец XXI века сильно отличаются друг от друга. Пессимистический из них - это повышение температуры почти на шесть градусов. А следовательно, нас ожидает глобальная экологическая катастрофа, при которой, по всей вероятности, вымрут почти все высокоорганизованные виды. Все высшие виды и животных, и растений.

Радиослушатель (Королев): В вашем институте уделяется большое внимание изучению различного рода экстремальных природных ситуаций. Можно ли предсказать наводнение? Как человек может бороться со стихией, особенно водной?

В.И.Данилов-Данильян: Что касается прогнозов, то мы ответили на этот вопрос. Пять дней - это срок достаточный для того, чтобы предпринять экстраординарные меры для спасения населения. Во время цунами в Индонезии за три часа до того, как пришла волна, можно было оповестить всех, кто был на берегу. Но это не было сделано. Погибли почти 2 тыс. человек.

В таких ситуациях нужно вовремя оповещать. Но есть и некоторые технические решения, которые позволяют снизить ущерб и уменьшить удар стихии. Это защитные сооружения, типа дамб, это плотины, это создание водохранилищ. Но, несмотря на финансовые возможности, которыми располагают европейские государства, стихии действуют очень разрушительно. Конечно, погибших там не такое количество, как в Пакистане. В частности и потому, что люди все-таки научились реагировать на предупреждения.

А.Г.Оганесян: Как вы считаете, какие самые актуальные экологические проблемы стоят сейчас перед человечеством?

В.И.Данилов-Данильян: Самые актуальные проблемы, которые стоят перед человечеством, - сокращать антропогенное воздействие на природу и всемерно способствовать восстановлению естественных экосистем там, где это возможно, там, где это приемлемо для человека с точки зрения хозяйства. Сокращать антропогенное воздействие - это, конечно, прежде всего беречь то, что осталось, не уничтожать существующие экосистемы и снизить химический стресс, то есть загрязнения.

А.Г.Оганесян: А как вы относитесь к «зеленой» экономике, «зеленым» технологиям? Сейчас вопрос уже стоит и о «зеленых» информационных технологиях, их необходимости. Насколько это может быть эффективно?

В.И.Данилов-Данильян: Это абсолютно необходимо. Но вопрос надо ставить шире. Если спросить, а как сокращать воздействие на окружающую среду, на природу, то первое, что нужно делать, - это даже не технологии сами по себе, это борьба с перепотреблением, это рационализация потребления. Потому что общество потребления пускает на ветер чудовищное количество природных ресурсов. Почему на ветер? Потому что они превращаются в продукцию, которая после ничтожной по длительности эксплуатации отправляется на свалки и создает новый, уже дополнительный стресс, не из-за изъятия ресурсов, а из-за появления отходов. Это первое, что надо делать. Второе, это конечно, экологизация производства.

А.Г.Оганесян: Энергосбережение?

В.И.Данилов-Данильян: Да, это энергосбережение, это технологии, о которых вы говорите. Кстати, очень распространено мнение, что человек не сможет удовлетворить свои энергетические потребности, отказавшись от использования атомной энергии и запасов углеводородного топлива ископаемых. Расчеты показывают, что вполне можно 10 млрд. людей обеспечить при нормальном уровне потребления и при перспективных технологиях за счет воспроизводимых источников энергии. Так что, безусловно, если об актуальности говорить с точки зрения вопроса: «Что делать?», то ответ такой: «Сократить воздействие на окружающую среду и рационализировать, экологизировать потребление производства».

Радиослушатель (Минск): Насколько серьезная экологическая проблема утечки нефти в Мексиканском заливе? Как это может повлиять на водные ресурсы нашей планеты? Как человечество может обезопасить себя в дальнейшем от подобных катастроф?

В.И.Данилов-Данильян: В региональном аспекте - это катастрофа. Многие экосистемы погибли уже сейчас - донная экосистема, бентос морской (совокупность организмов, обитающих в морском грунте). Сколько времени понадобится для восстановления, сказать чрезвычайно трудно, потому что процесс восстановления экосистем иногда затягивается на многие сотни лет. Для восстановления ельника или сосняка в первозданном виде, так чтобы вся экосистема была тождественна первичному лесу - со всем подлеском, с почвенной биотой (совокупностью живых организмов, населяющих почву), - потребуется 500-600 лет. Но водная экосистема восстанавливается гораздо быстрее, чем сухопутная. Кроме того, это субтропическая зона, там все биологические процессы происходят быстрее.

Как это может повлиять на водные ресурсы нашей планеты? На экономически доступную пресную воду катастрофа в Мексиканском заливе никак не повлияет. Хотя не могу не воспользоваться случаем и не сказать, что наличие экономически доступных ресурсов пресной воды в мире сокращается. Они из экономически доступных становятся экономически недоступными, прежде всего в результате загрязнения и перехода водных ресурсов в другие формы.

А.Г.Оганесян: Виктор Иванович, вопрос о вашем творчестве. Ваша книга «Экологическая энциклопедия» победила в номинации «Лучшее энциклопедическое издание»…

В.И.Данилов-Данильян: Что касается «Экологической энциклопедии», то победили вышедшие первые два тома. Она задумана в шести томах. «Экологическая энциклопедия» - это единственное в мире многотомное энциклопедическое издание по экологии. Прецедента в мире нет.