ENGLISHНа основе материалов для коллективной монографии «Вьетнамоведение в России: история и современность».
30 января 1950 года Советский Союз официально установил дипломатические отношения с Демократической Республикой Вьетнам и стал одной из первых стран мира, признавших молодое независимое государство на части территории бывших колониальных владений Франции в Индокитае. Вот уже три четверти века тесные узы дружбы и сотрудничества связывают наши народы, независимо от формальных деталей и пространственной юрисдикции государственного устройства. Безусловно, духовная близость и практические достижения взаимодействия в прошедшие десятилетия были бы невозможны без глубокого и системного познания языка, истории, культуры, обычаев и традиций друг друга.
В многолетнем процессе изучения Вьетнама в нашей стране немаловажную роль сыграли сотрудники Министерства иностранных дел и его загранучреждений. Головным вузом по их подготовке являлся и остается отмечающий в текущем году 80-летие Московский государственный институт международных отношений (МГИМО-Университет). В первые годы после преобразования в октябре 1944 года факультета международных отношений МГУ им. М.В.Ломоносова в самостоятельный Институт международных отношений первостепенное внимание уделялось изучению английского, французского и немецкого языков1.
После смерти И.В.Сталина состоялось присоединение к МГИМО Московского института востоковедения (МИВ) Министерства высшего образования СССР. В мотивировочной части Постановления Совета Министров СССР от 1 июля 1954 года №1341 «Об упорядочении подготовки специалистов по международным отношениям, а также по филологии и истории стран зарубежного Востока» прямо упоминалось: «В подготовке, распределении и использовании специалистов с высшим образованием по международным отношениям, филологии и истории стран зарубежного Востока имеются крупные недостатки, выражающиеся в том, что, наряду с подготовкой в излишних количествах этих специалистов по западным странам, Турции, Японии и Монголии, совершенно не готовятся специалисты-международники по Вьетнаму, Бирме и некоторым другим странам Юго-Восточной Азии»2.
Разумеется, после включения МИВ в состав МГИМО перечень изучаемых стран и иностранных языков расширился. В результате реорганизации в вузе создаются западный и восточный факультеты (выпускникам «Востока» присваивается квалификация «страновед со знанием иностранного языка»). Образуются несколько языковых кафедр, в том числе существующая и поныне кафедра китайского языка и языков Юго-Восточной Азии. Туда влились молодые преподавательские кадры из МИВ.
По свидетельству одной из первопроходцев-вьетнамистов И.И.Глебовой3, в 1951 году ей и ее товарищу-студенту из турецкой группы МИВ В.В.Иванову было настоятельно предложено по окончании института в 1952 году поступить в аспирантуру по вьетнамской филологии. Указание готовить лингвистов-вьетнамистов поступило с самого верха после того, как пришедшее из Ханоя послание на вьетнамском языке от Президента Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мина не смогли перевести ни в одной из государственных или учебных структур4.
Занятий по вьетнамскому языку в аспирантуре МИВ поначалу не было совсем. Видимо, надеялись на «авось»: пока аспиранты занимаются подготовкой и сдачей экзаменов кандидатского минимума, найдется какой-нибудь преподаватель. Ведь в том же, 1952 году слушателям Высшей дипломатической школы (ныне - Дипломатическая академия) М.Г.Подольскому и Е.Ф.Федорцову язык преподавал вьетнамский аспирант; так же вышли из положения на историческом факультете МГУ (язык вели два аспиранта-вьетнамца). Примерно тогда же на радио пригласили двух вьетнамцев для радиовещания на ДРВ, а к ним «приставили» студента истфака МГУ П.И.Алешина, который должен был, ежедневно работая с вьетнамцами, быстро овладеть их языком.
И.И.Глебова и В.В.Иванов начали изучать письменный вьетнамский язык самостоятельно на базе имеющихся в библиотеке примитивных изданных во Франции учебников вьетнамского языка, вьетнамско-французских и французско-вьетнамских словарей. Вьетнамские слова заучивали «зрительно», а с произношением возникла загвоздка: вьетнамский язык оказался тональным, с шестью тонами, играющими смыслоразличительную роль, при этом тонируется каждый слог! Помогал вышеупомянутый П.И.Алешин с его великолепными лингвистическими способностями, благодаря которым он быстро овладел в совершенстве таким диковинным вьетнамским произношением.
В реформированном с сентября 1954 года МГИМО на восточный факультет была набрана первая группа с вьетнамским языком в качестве первого иностранного (вторым шел французский). В ней обучались Р.Л.Хамидулин, В.Т.Ванюшин, А.А.Губер, Г.Грамматчиков и М.Фреборт из ЧССР. С сентября 1955 года И.И.Глебова и В.В.Иванов подключились к преподаванию вьетнамского для этих студентов и в группе из последующего набора, в который попали О.В.Кривоногов, В.С.Шашихин, Г.М.Локшин, а также Д.Мотес и К.Матцке из ГДР.
В учебном процессе по впервые введенному предмету, как и в любом новом деле, встречалось немало сложностей. Не было ни учебников, ни словарей. Как настоящее чудо было воспринято случайное появление в институте двух брошюр на вьетнамском языке: Устава ООН и речи советского постпреда в Нью-Йорке А.Я.Вышинского. В результате упражнений в компаративной лингвистике по сравниванию вьетнамского и русского текстов преподавателям и студентам удалось пополнить багаж своих скромных знаний большим количеством столь необходимой общественно-политической лексики. Учебными материалами служили также выпуски вьетнамских газет «Cứu Quốc» («За спасение Отечества!») и «Lao Động» («Труд»).
С бытовой лексикой дело обстояло неважно. Все изменилось с приходом вьетнамского преподавателя Ву Данг Ата, проработавшего в МГИМО девять лет. Выходец из довольно богатой семьи, он получил во Вьетнаме классическое образование, свободно владел французским языком, изучил в Китае русский язык, знал русскую литературу, особенно любил произведения И.С.Тургенева. Ву Данг Ат учил студентов живой разговорной речи, с порога аудитории мог начать по-вьетнамски распекать каждого студента за плохое прилежание, употребляя при этом афоризмы, пословицы и поговорки. Говорил быстро, но четко, и студенты хорошо его понимали. С появлением на кафедре Ву Данг Ата стало возможным начать работу над первым учебником вьетнамского языка5 и над первым вьетнамско-русским словарем6, проводить занятия по двустороннему переводу.
Среди сотрудников открытого в январе 1955 года советского посольства в ДРВ оказались знатоки вьетнамского языка: М.Г.Подольский и Е.Ф.Федорцов (после двухлетнего обучения в ВДШ), Н.И.Никулин (выпускник МИВ 1954 г., изучал язык на истфаке МГУ, а также с П.И.Алешиным и самостоятельно), Ю.Кузнецов и Ю.Харкевич (сотрудники МИД, были командированы для изучения языка в Южный Китай, г. Гуанчжоу). В центральном аппарате МИД в тот же период работал глубоко изучавший историю Вьетнама С.А.Мхитарян. С 1960 года и впредь состав совзагранучреждений стали регулярно пополнять профессионально подготовленные вьетнамисты - выпускники МГИМО. Таким образом начиналась мидовская ветвь отечественного вьетнамоведения.
Объективную и взвешенную оценку места советской и российской дипломатической школы в исследованиях, посвященных Вьетнаму, возможно и необходимо продолжить аксиомой: дипломатия есть инструмент внешней политики. Как в советской, так и российской схеме государственного устройства определение линии основных направлений внешней политики относилось/относится к компетенции институций и органов, вышестоящих по отношению к Министерству иностранных дел7. Такими организациями являлись/являются аппарат ЦК КПСС и Администрация Президента Российской Федерации.
Соответственно, большинство дипломатических работников как в советскую, так и современную эпоху функционально относятся, как правило, к числу исполнителей поручений вышестоящих инстанций. Вместе с тем деятельность дипломатов на всех уровнях допускает в известных рамках творческий подход к делу и особенно неравнодушное отношение к стране изучаемого языка и ее представителям.
Более того, результативный труд на почве основной специализации вкупе с иными проявленными деловыми качествами послужил для многих вьетнамоведов «путевкой» для успешного перехода на работу в высокие «штабные» структуры. Например, в советский период в разные годы по подобному маршруту проследовали Е.А.Баздырев, А.С.Воронин, Е.П.Глазунов, И.А.Огнетов, В.В.Пермяков, М.Г.Подольский, в российский - С.А.Соболев и С.А.Соколов. В СССР имел место и обратный переток руководящих кадров: кроме большинства из упомянутых вьетнамистов, вернувшихся в систему МИД на уровень советников-посланников посольств, в наши загранучреждения в регионе командировались генеральные консулы И.Н.Урицкий (из аппарата ЦК КПСС) и В.Б.Окпыш (из аппарата ЦК ВЛКСМ).
Разумеется, на практике разница между понятиями «запрещается», «допускается», «предполагается» и «становится обязанностью» зависела и продолжает зависеть от целого ряда факторов, включая в первую очередь окружающие обстоятельства. Однако при любых исторических условиях ведущую роль в формировании атмосферы в дипломатическом коллективе, в частности при работе за рубежом, играла личность руководителя. Именно руководители загранучреждений и страноведческих подразделений центрального аппарата МИД, а также их заместители несли ответственность за подбор кадров, подавали личный пример углубленного интереса к порученному участку службы, поощряли стремление сотрудников к совершенствованию основных и сопутствующих профессиональных знаний, к подготовке научных публикаций.
С развитием советско-вьетнамских отношений и их выходом на союзнический уровень позиция посла во Вьетнаме стала рассматриваться как одна из важных в дипломатической иерархии. Неудивительно, что назначались на нее видные партийно-государственные деятели; они включались в состав высоких партийных органов; по отношению к ним не применялись традиционные сроки ротации (обычные загранкомандировки длились тогда около четырех лет). Работая в стране много лет и имея солидный «аппаратный вес», но не будучи изначально страноведами и дипломатами, такие руководители рационально опирались на костяк проверенных профессиональных вьетнамистов, имели возможность оценивать молодых специалистов, продвигать их по службе, консолидировать таким образом кадры на вьетнамском направлении. Тем самым создавалось неформальное сообщество дипломатов со знанием вьетнамского языка - своего рода «школа вьетнамистов».
Среди послов - «политических назначенцев» наиболее весомый вклад в этот процесс внесли, как представляется, отслужившие более двух пятилеток И.С.Щербаков (член Центральной ревизионной комиссии КПСС, работал в Ханое с 1964 г. по 1974 г.) и Б.Н.Чаплин (кандидат в члены Центрального комитета КПСС, посольская миссия с 1974 г. по 1986 г.). Их многолетний самоотверженный труд в воюющей и восстанавливающейся после войны стране был оценен по достоинству не только государственными наградами, но и последующими назначениями. И.С.Щербаков после возвращения в аппарат ЦК КПСС был вновь направлен послом в Китайскую Народную Республику (с 1978 г. по 1986 г.). Б.Н.Чаплин по окончании своей «ханойской эпопеи» вошел в руководящий состав МИД и с 1986 года по 1992-й являлся заместителем министра иностранных дел.
Согласно распределению обязанностей содействие послам оказывали их заместители, в мидовском должностном лексиконе - советники-посланники. В советские годы это были, по сути, главные эксперты загранучреждения в стране пребывания, знающие язык и имеющие опыт работы во Вьетнаме и с вьетнамцами: М.Г.Подольский, Е.П.Глазунов, И.А.Огнетов, Ю.Н.Мякотных, А.С.Воронин. На второе лицо посольства во все времена возлагались многочисленные функции по координации звеньев посольского механизма, организации бесперебойной и четкой работы подразделений, быта и досуга коллектива. Во многом по велению души и в силу постепенно складывающихся традиций советники-посланники оказывались старшими наставниками для работников среднего звена и молодежи.
В течение нескольких десятилетий вплоть до рубежа 1990-х годов подготовка вьетнамистов для дипслужбы была поставлена на поток. Геополитические расклады и расширяющееся многоплановое союзничество требовали глубокого изучения Вьетнама. Знание языка, истории, экономики и культуры выгодно отличало советских дипломатов и их коллег из стран социалистического блока от прочих иностранцев. Классическая карьера дипломата-вьетнамиста предполагала повышенную востребованность на зарубежной работе во Вьетнаме и других государствах Индокитая (количество только мидовских загранучреждений возросло с четырех до семи за счет открытия нескольких генеральных консульств).
Но и на Смоленской площади специалисты по Вьетнаму были в центре внимания: в конце 1960-х - начале 1970-х годов на различных площадках готовились и затем велись в Париже переговоры по выработке мирного соглашения. После объединения Вьетнама советская дипломатия приложила немалые усилия по формированию и совершенствованию договорно-правовой базы отношений с союзническим государством, прежде всего по подготовке к подписанию базового документа - Договора о дружбе и сотрудничестве 1978 года. Понятно, что это стало возможным лишь при деятельном участии вьетнамистов всех поколений и возрастов.
В период «поздней перестройки» наступили иные времена для вьетнамоведения в системе МИД. С одной стороны, приоткрылась вероятность назначения на посольские посты профессионалов, прошедших весь продолжительный дипломатический путь, начиная со стажера и дежурного референта. Естественным стремлением для них было сохранение преемственности и лучших традиций вьетнамистики, поиск и поддержка перспективных молодых работников. Когорту таких руководителей по праву возглавил Р.Л.Хамидулин, первый из дипломатов-вьетнамоведов, получивших посольское назначение в Ханой (каденция с 1990 г. по 1996 г.). Многое для поддержания и развития в МИД корпоративного духа среди вьетнамистов сделали в период своих посольских командировок в СРВ А.А.Татаринов (2001-2004 гг.) и А.Г.Ковтун (2009-2014 гг.). На своих участках достойно несли эстафету вьетнамоведения советники-посланники И.А.Новиков (1991-1996 гг.) и И.А.Ховаев (2005-2010 гг.).
С другой стороны, менялись доселе незыблемые доктринальные устои, переформатировались внешнеполитические приоритеты, сокращалось внимание к вьетнамскому направлению и выделяемые на него ресурсы. Коммерциализировалось высшее образование, как следствие - вымывалось из учебного процесса изучение сложных восточных языков, включая вьетнамский. Падали престиж дипслужбы и ее привлекательность на рынке труда. Многовекторность внешней политики Вьетнама, вступление СРВ в АСЕАН сделали возможным выезд на работу в эту страну без обязательного владения местным наречием. Таким образом, лучшим традициям мидовского вьетнамоведения был брошен серьезный вызов.
Анализ вклада отечественной дипломатии в изучение Вьетнама был бы неполным без отдельного упоминания о генеральных консульствах. В силу служебной специфики такие загранучреждения несли меньшую, чем посольства, политическую нагрузку. Зато для исполнения консульских функций необходим более плотный контакт с местными властями и населением, а региональные особенности вынуждали дипработников-вьетнамистов углубляться в лингвистические тонкости, что в результате обеспечивало расширение лексикона и улучшало степень владения языком.
Как правило, небольшой численный состав генконсульств предполагал одновременное владение широким спектром профессиональных навыков, высокую мобильность и взаимозаменяемость сотрудников. Естественно, что известная автономность консульских загранучреждений требовала для обеспечения успешной работы уделять при подборе «экипажа» особое внимание учету личных качеств, включая психологические особенности. Высоким искусством управления персоналом и воспитания вьетнамистов владели генеральные консулы В.Б.Окпыш, В.С.Свиридов, Ж.Ж.Смагулов, В.Н.Сычев, И.Н.Урицкий, Н.Д.Убушиев.
Следует отметить тесную связь между мидовским коллективом и профильными научно-исследовательскими институтами. С одной стороны, нахождение на дипслужбе предоставляло вьетнамистам возможности подбирать и систематизировать материалы для последующих научных изысканий. Кандидатские диссертации в ходе прохождения дипслужбы на вьетнамском направлении защитили, к примеру, Е.П.Глазунов и М.П.Исаев, в дальнейшем подготовившие значительное число научных и справочно-учебных печатных публикаций. Первый посол СССР в ДРВ А.А.Лаврищев (вручил верительные грамоты Президенту Хо Ши Мину 11 августа 1954 г.) по завершении миссии в Ханое перешел на работу в Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, где в 1958 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Индокитайский вопрос и США».
С другой стороны, для работы в посольстве и генконсульствах приглашались маститые в изучаемых отраслях знаний ученые-вьетнамоведы из различных структур: В.М.Мазырин, Н.А.Макаров, Я.Н.Пивоваров, А.Б.Поляков, А.Л.Федорин, использовавшие пребывание в командировке для продолжения научных исследований. В аппарат советника по экономическим вопросам при посольстве СССР в ДРВ сразу после защиты кандидатской диссертации в Институте востоковедения в 1960 году был командирован И.А.Огнетов.
Обзор ключевых персоналий, внесших солидную лепту в изучение Вьетнама, следует завершить акцентом на должностном уровне советника. При организации работы крупного и среднего посольства это звено приобретает особую важность, поскольку связывает посла и посланника со средним и младшим дипсоставом, заставляет быть одновременно и высококлассным экспертом-исполнителем, и руководителем. Кроме уже упомянутых специалистов, добрую память о себе на вьетнамском направлении оставили советники посольства Р.А.Акиниязов, А.С.Бондаренко, Н.В.Буров, В.П.Вершинин, Ю.М.Горяченков, С.И.Политов, А.В.Попов, С.Г.Толченов. Долгие годы в секторе Вьетнама территориального подразделения центрального аппарата министерства прослужила советник Г.Ф.Катукова.
Подытоживая, следует подчеркнуть: на вьетнамском направлении в дипломатическом ведомстве длительное время работали в большинстве своем истинные профессионалы, настоящие специалисты по стране и практикующие знатоки языка, преданные энтузиасты порученного им дела. Десятки лет, вплоть до относительно благополучных нынешних 20-х годов ХХI века, работа и жизнь в наших загранучреждениях в ДРВ/СРВ была сопряжена со значительными бытовыми неудобствами, с серьезным риском для здоровья, а иногда и для жизни из-за тропического климата и санитарной специфики. По пресловутому «блату» на службу во Вьетнам не отправляли. Зато вьетнамисты могли, благодаря корпоративной этике в своей «ремесленной гильдии», рассчитывать на товарищескую выручку и взаимопомощь, адекватную оценку проявленного усердия и затраченных усилий.
Подготовленные мидовцами дипломатические депеши и письма, позиционные и справочные материалы, безусловно, формировали представление о Вьетнаме в вышестоящих инстанциях, ложились в основу принимаемых решений. В силу служебного долга вьетнамисты выступали переводчиками на переговорах высшего и высокого уровня, записывали основное содержание состоявшихся бесед (т. е. фактически создавали для истории архивные документы).
В рамках, устанавливаемых понятными должностными ограничениями, некоторые мидовские вьетнамоведы принимали непосредственное участие в научной деятельности по изучению страны, а также в подготовке печатных изданий о Вьетнаме, адресованных широкой аудитории.
Важное значение для создания положительного образа нашей Родины за рубежом, и непосредственно во Вьетнаме, имело умелое исполнение дипломатами представительских функций. Выступления на многочисленных мероприятиях, общение с публикой на местном наречии вызывали доверие и уважение, а впоследствии трансформировались в доверительные контакты и личную дружбу.
Не стоит недооценивать положительную роль широко практиковавшихся совместных спортивных и культурных мероприятий. Огромный интерес в провинциях севера и центра СРВ вызывали матчи футбольной сборной посольства, усиленной командированными соотечественниками, а в более поздний период и иностранцами-европейцами (особое внимание уделяли развитию в коллективе этого и других видов любительского спорта послы Б.Н.Чаплин и Р.Л.Хамидулин). Представляя роспосольство, во многих концертных программах, имевших позитивный отклик у вьетнамской аудитории, приняла участие Л.А.Гурко (супруга И.В.Гурко, советника-посланника в 2001-2005 гг.).
В целом вьетнамоведение в системе МИД может быть оценено как важное кадрово-социологическое явление, оказавшее существенное влияние на процесс изучения Вьетнама в нашей стране и поддержание особых многолетних отношений дружбы и сотрудничества между нашими народами и государствами. Углубленный подход к изучению истории, экономики, культуры и языка стран Глобального Юга являлся отличительной чертой советской дипломатической школы и, как видится, остается актуальным для российской дипслужбы на современном этапе развития международных отношений.
1МГИМО-Университет: Традиции и современность. 1944-2014. М.: Аспект пресс, 2014. С. 10.
2https://textarchive.ru/c-1362008-p9.html (дата обращения: 22.08.2024).
3https://mgimo.ru/study/faculty/mo/kkit/docs/vietnamese-school/?utm_source=ya.ru&utm_medium=referral&utm_campaign=ya.ru&utm_referrer=ya.ru (дата обращения: 22.08.2024).
4Эту «легенду-быль», как называла ее сама И.И.Глебова, после кончины преподавательницы-патриарха в 2016 г. кое-кто стал пытаться поставить под сомнение: мол, дипломатическая переписка с ДРВ велась-де на французском языке. При этом, как это стало особенно модно в «эпоху постправды», умалчивают, что в тех же воспоминаниях И.И.Глебовой кроется ответ сомневающимся. Она писала: «В 1950 г. Хо Ши Мин в очередной раз побывал в Москве, был принят И.В.Сталиным. На Хо Ши Мина Сталин возлагал большие надежды: Хо Ши Мин проходил идеологическую подготовку в КУТВ и был самым выдающимся и образованным вьетнамским патриотом-революционером». Иными словами, между руководителями двух государств были как личный контакт, так и идеологическая близость. Связи между братскими партиями в советскую эпоху стояли выше в шкале приоритетов и зачастую обеспечивались напрямую, а не через формальную дипломатическую переписку.
5Глебова И.И., Ву Данг Ат. Начальный курс вьетнамского языка. М.: ИМО, 1963.
6Глебова И.И., Зеленцов В.А., Иванов В.В., Никулин Н.И., Шилтова А.П. Вьетнамско-русский словарь (под редакцией Ошанина И.М.). М.: ГИС, 1961.
7Ст. 6 Конституции СССР; п. 3 Ст. 80 Конституции Российской Федерации.
