ENGLISHЕще десять лет назад, когда азиатские страны мучительно выбирались из поразившего их в 1998 году финансового кризиса, мало кто предполагал, что обширный Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) станет «мотором» глобального развития XXI века. Этот азиатский двигатель «не зачихал» даже в пиковый момент нынешнего мирового финансово-экономического кризиса. При этом за новыми «грандами» экономического развития АТР - Китаем и Индией - быстро подтягиваются такие страны, как Индонезия (в кризисном, 2009 году темпы роста ВВП составили 4,5%, в этом году ожидается около 6%). Согласно исследованию «Merril Lynch», совокупные частные активы стран АТР в 2009 году выросли на 31% (лучший показатель по всем регионам мира) и достигли 9,7 трлн. долларов, а число долларовых миллионеров в Азии в том же году увеличилось на 26% и впервые сравнялось с числом миллионеров в Европе - 3 млн. человек (в Северной Америке - 3,1 млн.). По прогнозу «The Boston Consulting Group», в нынешнем году уровень богатства в АТР будет увеличиваться в два раза быстрее, нежели в среднем по миру. В этой связи такие банковские гиганты, как «Barclays», «Morgan Stanley» и «UBS», активно расширяют свою деятельность в Азии.
Подъем этого региона имеет важнейшее значение для России прежде всего потому, что она является его неотъемлемой частью, и притом немалой. Интересно, что извечный российский вопрос о том, кто мы - Европа или Азия, в последние годы активно обсуждался в АТР, например, при подаче нашей страной заявки на участие в Форуме «Азия - Европа» (АСЕМ), в котором действуют две группы - азиатская и европейская (соответственно, возникла дилемма: в какую из этих групп включать Россию). Таким образом, давний философский спор российских славянофилов и западников, в ходе которого наш знаменитый поэт А.Блок однажды с пафосом сказал: «Да, азиаты мы…», в эпоху глобализации приобрел новое международное политико-экономическое измерение. Для российских специалистов-практиков в области внешней политики ответ на этот «извечный вопрос» однозначен в плане интересов нашей безопасности и экономического развития: Россия - это и Европа, и Азия. У нас такие же жизненно важные интересы на Востоке, как и на Западе, что и отражено в Концепции внешней политики России. Нынешнее выдвижение АТР на авансцену мирового развития лишний раз свидетельствует о верности этого тезиса.
Но прежде всего зададимся вопросом: каковы внутренние «пружины» подъема Азии? Ответ на него, как представляется, кроется в уроках, которые страны этого региона извлекли из азиатского финансового кризиса 1997-1998 годов. Международные финансовые институты, в первую очередь МВФ, рекомендации которых фактически способствовали углублению кризисных явлений вместо их смягчения, оказались дискредитированными в Азии. Это, кстати, во многом объясняет нынешнюю позицию азиатских членов «двадцатки» - таких, например, как Китай и Индонезия, которые выступают за глубокое реформирование этих финансовых институтов. Верные выводы, сделанные странами Азии, дали мощный толчок, во-первых, переосмыслению ими национальной экономической политики, во-вторых, новой азиатско-тихоокеанской интеграции по формуле «АСЕАН плюс». В начале и середине 90-х годов прошлого века азиатское экономическое развитие достигалось в основном за счет экспорта товаров на западные рынки. Сейчас внутренние инвестиции и внутреннее потребление стали гораздо более важными факторами развития. Если в 1981 году внутриазиатская торговля составляла 33% от мировой, то в 2001 году она выросла до 45%, а к 2004 году - до 50%.
Много внимания страны Азии стали уделять созданию страховочной сети на случай новых финансовых потрясений. В рамках механизма «АСЕАН плюс 3» (КНР, РК, Япония) была запущена так называемая Чиангмайская инициатива валютных своповых соглашений (создан резервный фонд в 120 млрд. долл.). Своповые договоренности о взаимной поддержке национальных валют и краткосрочной ликвидности заключены рядом азиатских стран и в двустороннем формате. Принципы взаимовыручки и коллективных действий стали в Восточной Азии императивом, незаменимым рецептом на случай финансовых и экономических «болезней» еще до нынешнего глобального кризиса. До ряда решений, которые в настоящее время вырабатываются в рамках «Группы двадцати», восточноазиатская структура «АСЕАН плюс 3» созрела ранее. Их подсказал «эффект домино» 1998 года, когда финансовый кризис в Таиланде быстро распространился на соседние страны.
Одна из важнейших магистралей новых интеграционных процессов в АТР - создание в условиях пробуксовки Дохийского раунда переговоров в рамках ВТО двусторонних и многосторонних зон свободной торговли (ЗСТ). Глобальный финансово-экономический кризис (ГФЭК) придал дополнительный импульс развитию в регионе интеграции по «кластерному», субрегиональному принципу. Вступили в силу соглашения о ЗСТ в форматах АСЕАН - КНР и АСЕАН - Индия. В долгосрочной перспективе процесс создания сети многосторонних преференциальных торговых зон будет иметь тенденцию к укрупнению с возможным последующим выходом на единую Азиатско-тихоокеанскую ЗСТ. Этот процесс еще более снижает зависимость экономического развития региона от экспорта на рынки Европы и Америки.
Выдвижение АТР на ведущие позиции в мировом развитии в условиях глобализации объективно предлагает этому региону объединительную повестку дня на принципах многосторонности и коллективности. Этот фактор - ключевой для интересов России. Он полностью соответствует российскому концептуальному видению глобальной архитектуры безопасности и сотрудничества.
Нужно иметь в виду, что многосторонние форумы и институты сотрудничества в АТР имеют свою специфику, которая в целом объясняется исторически сложившейся неоднородностью этого огромного региона. Ядром резко ускорившихся после азиатского кризиса 1998 года интеграционных процессов стала Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая с вступлением в силу в 2009 году ее устава трансформировалась в полномасштабную организацию и продвигается к заявленной цели построения к 2015 году Сообщества АСЕАН, состоящего из трех основных компонентов: сообщества в сфере политики и безопасности, экономического и социокультурного сообществ. При всех известных трудностях достижения этой цели степень интегрированности стран Ассоциации, пожалуй, самая высокая в АТР.
Формирующиеся вокруг АСЕАН многосторонние партнерские объединения по формуле «АСЕАН плюс» не имеют четкой иерархии и распределения функций. Скорее, их совокупность напоминает многослойный пирог. Наиболее продвинувшийся в практическом сотрудничестве механизм - несомненно, «АСЕАН плюс 3». Вместе с тем северо-восточная «тройка» (КНР, РК, Япония) имеет свою собственную, относящуюся к субрегиону Северо-Восточной Азии повестку дня и соответствующие встречи, в том числе на высшем уровне. Кроме того, асеановская «десятка» установила и поддерживает отношения так называемого «диалогового партнерства» с отдельными странами (помимо Китая, РК и Японии, с Австралией, Новой Зеландией, США, Индией, Россией), а также с ЕС. Россия приобрела статус полномасштабного диалогового партнера АСЕАН в 1996 году.
Отдельного упоминания заслуживает Асеановский региональный форум по безопасности (АРФ), который занимается проблематикой мер доверия и превентивной дипломатии и кроме заседаний межсессионных групп по профильной тематике проводит ежегодные (обычно в июле) сессии министров иностранных дел в стране - текущем председателе АСЕАН. Его ценность в том, что он объединяет не только диалоговых партнеров «десятки», но и другие страны АТР (Канаду, Пакистан, Бангладеш, Папуа-Новую Гвинею, Монголию и др.). АРФ - единственное межправительственное многостороннее объединение в АТР, в котором участвует КНДР. Северокорейские представители принимают также участие в так называемой «второй дорожке» АРФ - Азиатско-тихоокеанском совете сотрудничества по безопасности (АТССБ), который является своеобразной лабораторией идей для АРФ. В АТССБ работают неправительственные эксперты, ученые, а также официальные лица, но в личном качестве.
Во всех указанных механизмах АСЕАН принадлежит, как принято выражаться в странах «десятки», «водительское кресло». Это означает, что именно асеановцы определяют «правила игры» в этих объединениях. В целом до сих пор это позволяло сбалансировать интересы и влияние крупных держав региона, в известной степени нивелировать потенциальные риски доминирования какой-либо одной из них. В этом, пожалуй, состоит одна из основных черт специфики многостороннего взаимодействия в АТР.
Правда, в регионе имеется одно крупное объединение, в котором не действует правило центральной роли АСЕАН. Это АТЭС. Вместе с тем АТЭС занимается главным образом особой областью региональной кооперации - либерализацией торговли товарами и услугами и соответствующим движением к заявленным этим уникальным для АТР форумом Богорским целям. Да и не все члены АСЕАН представлены в АТЭС (не участвуют Мьянма, Лаос и Камбоджа). Поэтому деятельность АТЭС не противоречит, а по-азиатски органично дополняет в целом асеаноцентричную модель интеграционных процессов в регионе, вырабатывая общерегиональные рамки и правила торговли. Интересно, что создание двусторонних и многосторонних ЗСТ в АТР не привело к утере релевантности и востребованности АТЭС, а, наоборот, усилило его потенциал в силу того, что тематика ЗСТ стала «добавленной стоимостью» форума.
Важнейшим моментом в новых интеграционных процессах в АТР стало создание по инициативе той же АСЕАН механизма ежегодных восточноазиатских саммитов (ВАС), первый из которых состоялся в Куала-Лумпуре в декабре 2005 года. ВАС задумывался асеановцами как «зонтичная» структура для обсуждения на высшем уровне ключевых, стратегических вопросов политики, безопасности и экономики в регионе. При этом, если посмотреть на состав ее участников (страны АСЕАН плюс КНР, РК, Япония плюс Австралия, Новая Зеландия, Индия), станет ясно, что для ее инициаторов Восточная Азия является отнюдь не географическим, а политико-экономическим понятием. Так новые интеграционные процессы позволяют себе «издеваться» над почтенной наукой географией. Для асеановцев ВАС - это объединяющая площадка для дискуссий с теми партнерами по диалогу, которые наиболее далеко продвинулись в сотрудничестве с «десяткой». Этот принцип становится понятным, если взглянуть на выработанные Ассоциацией три критерия членства в ВАС: наличие у страны статуса полномасштабного диалогового партнера АСЕАН, присоединение к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии 1976 года, «субстантивные отношения» с Ассоциацией.
Россия подала официальную заявку на участие в ВАС в том же, 2005 году, поскольку полностью отвечала всем трем асеановским критериям. Затянувшееся обсуждение российской заявки происходило в условиях, когда не только сами асеановцы, но и их партнеры по диалогу искали новые формы объединительных структур с более широким, отвечающим нынешним интеграционным реалиям охватом. Так, в 2009 и 2010 годах в регионе активно обсуждались идея бывшего премьер-министра Австралии К.Радда о формировании широкого механизма сотрудничества в АТР - Азиатско-тихоокеанского сообщества, в каких-то чертах напоминающего ЕС, а также японская инициатива создания Восточноазиатского сообщества. Некоторые из асеановцев усмотрели в этих новых построениях угрозу потери «водительского кресла» Ассоциации. В итоге мозгового штурма «десятка» уже в этом году вышла с другим предложением - одновременного подключения в той или иной форме России и США к работе ВАС. Несомненно, роль России и США в АТР трудно переоценить. Правда, США пока не высказывались однозначно о своих намерениях относительно присоединения к ВАС, а российская заявка, напомним, лежит на асеановском столе уже пять лет. Таким образом, можно ожидать, что реализация заявки России на участие в ВАС (в той или иной модальности) - дело недалекого будущего. В любом случае важно, что асеановцы пришли к консенсусу о незаменимой роли России в новых объединительных процессах в АТР.
Упомянутые выше региональные многосторонние объединения создают благоприятную атмосферу в Восточной Азии для дальнейшего мощного развития АТР, во многом обеспечивая его продвижение на передовые рубежи в глобальном масштабе. Вместе с тем не все происходящие в регионе быстрые изменения идут в позитивном русле. Сохранение, а в ряде случаев (ситуация на Корейском полуострове) обострение «старых» проблем накладываются на возникающие новые вызовы (изменение климата, чрезвычайные ситуации, активизация борьбы за природные ресурсы, прежде всего энергетические, нелегальная миграция, резко возросшая радикализация ислама в ряде стран Юго-Восточной Азии и др.). При этом терроризм и наркотрафик постепенно переходят в категорию «старых» проблем (по сравнению с новыми).
На сохраняющиеся риски и угрозы в сфере безопасности некоторые страны региона предпочитают отвечать деятельностью блоковых структур (японо-американский союз, так называемая «сиднейская тройка» - США, Япония, Австралия и др.). Представляется, что повышение их военного замкнутого профиля при фактически неконтролируемом росте расходов на вооружение не отвечает доминирующим в АТР тенденциям к поиску коллективных, многосторонних ответов на вызовы безопасности. Скорее, блоковые структуры сохраняют разделительные линии в регионе по принципу «мы - они».
Конструктивной альтернативой замкнутым военным структурам в АТР может стать идея, с которой в этом году выступил Вьетнам, - об организации совещаний министров обороны АСЕАН (СМОА) с партнерами по диалогу в формате «10 плюс 8» (плюс Россия, США, КНР, РК, Япония, Австралия, Индия, Новая Зеландия).
АСЕАН в обозримой перспективе останется одним из стержневых элементов региональной политической и экономической архитектуры, важным центром интеграционных процессов. Российско-асеановское партнерство уже сейчас становится не только практическим взаимовыгодным механизмом кооперации в целях общего развития, но и все более значимым элементом новой многослойной системы сотрудничества и безопасности в АТР. Мощный импульс дальнейшему развитию нашего партнерства, несомненно, даст запланированный на осень этого года в Ханое второй саммит Россия - АСЕАН. Приоритетные для нас векторы работы с «десяткой» включают как совместное продвижение многосторонних подходов в сфере безопасности, так и активизацию торгово-экономических и инвестиционных связей, расширение секторального взаимодействия по обоюдовыгодным направлениям (энергетика, космос, транспортно-логистическая инфраструктура, чрезвычайные ситуации, медицина, образование, культура). Российская сторона создала Финансовый фонд диалогового партнерства с Ассоциацией, средства которого активно используются на реализацию совместных проектов (таких, например, как «Использование предприятиями малого и среднего предпринимательства национальных систем электронной коммерции», семинар по разработке и созданию вакцин нового поколения, диалог в сфере возобновляемой энергетики и др.). 15 июня 2010 года состоялось открытие Центра АСЕАН при МГИМО (У), который станет полезной площадкой для выработки новых идей развития нашего сотрудничества. В 2009 году стартовала работа Совместной рабочей группы Россия - АСЕАН по противодействию терроризму и транснациональной преступности, утвержден соответствующий Рабочий план.
Россия активно участвует и в других многосторонних форматах взаимодействия в АТР, таких как трехсторонний диалог Россия - Индия - Китай (РИК), основанный на близости подходов трех стран к ключевым глобальным и региональным вопросам и нацеленный на раскрытие возможностей их сотрудничества в деле решения задач социально-экономического развития, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА). Отдельного упоминания заслуживает Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в которой Россия и Китай объединили усилия с центральноазиатскими странами (Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном, Киргизией) для решения общих задач безопасности и экономического развития.
Тенденции работы всех этих многосторонних объединений в АТР таковы, что степень политической и экономической отдачи от восточной политики России будет во все большей степени зависеть от того, насколько успешно и активно мы в них участвуем. При этом нужно иметь в виду, что задача экономического подъема российских регионов Сибири и Дальнего Востока в нынешних условиях вряд ли может быть решена без их интеграции в новые схемы многостороннего и двустороннего сотрудничества в Восточной Азии и, в более широком плане, в АТР. Нынешняя работа России в многосторонних объединениях региона призвана создавать внешние условия для решения этой стратегической для нашей страны задачи. Разумеется, дипломатические усилия должны органично сочетаться с нашими шагами по развитию, прежде всего инфраструктурному, восточных регионов России. Только в этом случае они будут способны предложить зарубежным партнерам не просто сырье, а взаимовыгодные схемы совместной работы на инновационных началах. Иными словами, модернизацию нужно начинать с себя, но вместе с тем используя уже в значительной мере подготовленный дипломатический фундамент наших связей с соседями по АТР как в двустороннем, так и многостороннем форматах. России есть что предложить нашим азиатским партнерам - от проектов построения системы энергетической безопасности в регионе до взаимовыгодного сотрудничества в сферах космоса и мирного атома. И, конечно, целесообразно глазами российских экспертов внимательно присмотреться к новым механизмам восточноазиатских ЗСТ на предмет возможного выборочного участия в них России, если это будет отвечать нашим экономическим интересам.
С точки зрения российских дипломатических усилий по «врастанию» в многосторонние партнерские связи в АТР, которые как раз и формируют условия для экономического рывка этого региона, сейчас наступает во многом уникальный этап, своего рода момент истины. Во-первых, в нынешнем году состоится второй саммит Россия - АСЕАН, который придаст мощный импульс нашему практическому взаимодействию с этим «ядром» новой интеграции в АТР. Во-вторых, как ожидается, в этом же году на саммите АСЕМ в Брюсселе Россия (вместе с Австралией) будет принята в этот форум в качестве полноформатного участника. В-третьих, в 2012 году Россия будет председательствовать в АТЭС и проводить саммит этой самой представительной в регионе структуры многостороннего сотрудничества на своей территории. В-четвертых, судя по всему, приближается момент начала российского участия в работе ВАС.
Все эти факторы в сумме наряду с наращиванием возможностей таких многосторонних объединений, как ШОС, и дальнейшей активизацией нашего партнерства со странами региона в двустороннем формате создают дипломатическую платформу для повышения конструктивной роли России в АТР и движения этого региона с новым качеством нашей работы в нем к решению общих задач безопасности, регионального и глобального развития. Важно, что практически все государства АТР приветствуют такой настрой России, понимая, что у нее нет скрытой повестки дня, а также то, что без нее (или же с ее половинчатым присутствием) новая роль региона в глобальном развитии будет, как минимум, не полностью востребованной. Дело, как говорится, за малым: нужно, чтобы совместными с нашими партнерами усилиями это взаимное понимание воплощалось в дальнейшие конкретные дела.
И в заключение. Активно ведущаяся в последнее время дискуссия о модификациях архитектуры безопасности и сотрудничества в АТР отражает происходящие быстрые изменения в глобальном экономическом развитии и, в частности, перераспределение ролей регионов и отдельных стран в мировой экономике. Иными словами, трансформирующемуся экономическому базису требуется обновление политико-дипломатической надстройки. Но ее модернизация в силу отмеченной выше специфики АТР, скорее всего, будет проходить поэтапно и напоминать движение вверх по спирали. Одномоментные новые построения представляются в этом регионе невозможными.
Для российских и, очевидно, общерегиональных интересов важно, чтобы поэтапное движение на пути к единому сообществу АТР было инклюзивным, транспарентным, коллективным, основывалось на нормах и принципах международного права и признании центральной роли ООН. Многослойность региональной архитектуры безопасности и сотрудничества в обозримой перспективе будет сохраняться. В ближайшее время продвижение к построению общего азиатско-тихоокеанского дома видится на путях развития «сетевой» дипломатии и, в частности, реализации Ташкентской инициативы ШОС, выдвинутой в 2004 году, о создании партнерской сети отношений между многосторонними организациями и форумами в АТР. Практическое партнерство между ними позволило бы гармонизировать усилия региональных и субрегиональных объединений, избегать дублирования в их деятельности и, самое главное, стирать как остающиеся в ряде случаев разделительные линии, так и более мягкие различия в направленности и модальностях движения к общей безопасности и совместному процветанию. Такой вклад Азиатско-Тихоокеанского региона в глобальное развитие с весомым российским участием был бы оптимальным и востребованным.
