ENGLISHИнтервью провел Евгений Педанов, специальный корреспондент журнала «Международная жизнь».
«Международная жизнь»: 7 октября нынешнего года начался новый этап палестино-израильского противостояния. Израиль не был готов к нападению ХАМАС?
Прохор Тебин: События 7 октября нанесли серьезный ущерб репутации ЦАХАЛ, однако не стоит как преувеличивать значение этого провала, так и преуменьшать его. Ныне существующая ситуация стала результатом целого ряда факторов - ошибки израильской разведки, тщательная подготовка ХАМАС, накопленные социально-экономические изменения как в самом Израиле, так и в секторе Газа. Вместе с тем внезапность остается важным военным фактором. Современная война характеризуется крайней сложностью скрытного развертывания крупных воинских контингентов в условиях развитой космической разведки и камер в каждом телефоне. Однако это справедливо для крупных сил и крупных театров военных действий.
Высокоурбанизированные, территориально ограниченные и густонаселенные районы оставляют пространство для внезапного нападения, особенно для рассредоточенных, децентрализованных и компактных иррегулярных сил. В истории многих стран были свои Пёрл-Харборы. Будет повторяться подобное и впредь. И более важной задачей для государства становится не предотвратить внезапное нападение, а сохранить устойчивость, быстро отреагировать и не допустить достижения противником своих целей. Стоит также понимать, что подобное внезапное нападение может происходить в самых разных пространствах.
История учит, что даже успешное вначале внезапное нападение часто приводит в итоге к неудаче, а блицкриг оборачивается продолжительной мясорубкой. Пока что оценить успешность или неуспешность действий ХАМАС с военно-политической точки зрения затруднительно. Их откровенная и подчеркнутая кровавость вызвала осуждение по всему миру. Но она вызвала такую же ответную реакцию Израиля, которая была осуждена множеством стран на Ближнем Востоке и за его пределами, вызвала резкий рост антиизраильских настроений и даже прозвучали достаточно жесткие заявления некоторых еврочиновников. Была ли провокация подобной ответной реакции Израиля и последовавшие за ней шаги региональных стран и мусульманской общественности по всему миру частью замысла ХАМАС - судить сложно. В конце концов, преувеличивать глубину стратегического планирования ХАМАС все-таки не стоит. Ведь ХАМАС в настоящее время все же организация, а не государство. Вместе с тем факт остается фактом - ужасающей ценой сектор Газа привлек к себе внимание всего мира, поставил регион на грань большой войны и, по-видимому, похоронил процесс нормализации отношений Израиля и арабских государств.
Вообще, масштаб, кровопролитность и жестокость нападения ХАМАС были неожиданными, но само обострение конфликта - нет. «Соглашения Авраама» казались большим успехом на фоне провальной «сделки века» Трампа, но тревожность ситуации была очевидна многим наблюдателям.
«Международная жизнь»: В чем особенность нынешних боевых действий в Газе?
П.Тебин: Наиболее интересные аспекты атаки ХАМАС 7 октября с военной точки зрения - это сочетание одновременно концентрации и массирования в применении различных средств, а также децентрализация и рассредоточенность как самих сил, так и векторов приложения усилий ХАМАС. Другой аспект - это то, как были интегрированы действия беспилотников, ударных групп, а также усилия в информационном и киберпространствах.
Наблюдая за новым витком палестино-израильского конфликта, мы видели кадры весьма успешного применения беспилотников и ПТУР для поражения израильских танков «Меркава» (традиционно имеющих столь же солидную репутацию, как и сама ЦАХАЛ). Мы видели сосредоточенные и незамаскированные группы израильской бронетехники. Основной вывод, который был сделан рядом наблюдателей, - ХАМАС учел опыт СВО, а ЦАХАЛ - нет.
Но не стоит быть столь категоричными. Во-первых, реальный масштаб успешных атак на израильскую бронетехнику остается неизвестным. Во-вторых, следует учитывать крайне ограниченное пространство театра военных действий. Наглядный пример - от Офакима до Ашкелона около 30 км (меньше, чем от Лисичанска до Славянска), от Ашкелона до Джебалии на севере сектора Газа - менее 10 км. Вся площадь театра военных действий вокруг сектора Газа составляет от силы 1 тыс. км2. В целом это сопоставимо с участком Северск - Соледар - Бахмут. В-третьих, не следует недооценивать способность ЦАХАЛ быстро учиться на своих ошибках - фотографии израильской бронетехники с установленными сверху противокумулятивными экранами появились очень быстро.
Стоит отметить еще две важные черты современного конфликта, наглядно проявившиеся на Ближнем Востоке. На тактическом уровне - высокую роль мотивированного, инициативного и подготовленного «вооруженного гражданина» в территориальной обороне. На стратегическом - высокую степень вовлеченности региональных и внерегиональных игроков в весьма ограниченные изначально конфликты.
Потенциалы ХАМАС и Израиля несопоставимы, истинный замысел ХАМАС нам доподлинно неизвестен, но первая внезапная атака не получила своего полноценного развития и быстро сменилась массированной и безнаказанной по причине отсутствия у ХАМАС сколь-либо значимой ПВО воздушной кампанией Израиля по стиранию с лица земли целых районов жилой застройки в секторе Газа. Однако атака ХАМАС 7 октября заставляет нас задуматься о том, как может в ближайшем будущем выглядеть начало крупного регионального конфликта с учетом опыта СВО и быстрого, труднопредсказуемого развития новых технологий. Вырисовывается примерно такая картина: опирающееся на широкое использование технологий искусственного интеллекта, радиоэлектронной борьбы, единых сетей разведки, управления и целеуказания внезапное массированное нападение с применением беспилотников (воздушных, а на определенных театрах военных действий также и морских), сил специальных операций, нанесением ракетных ударов, а также действиями в информационном, космическом и киберпространствах.
«Международная жизнь»: Как конфликт повлияет на мировую политику?
П.Тебин: Нынешнее обострение - очевидная неудача для американской ближневосточной политики и в целом для американской военно-политической стратегии. США концентрируют в восточной части Средиземного моря значительную группировку ВМС с ясной целью не допустить перерастания конфликта ХАМАС и Израиля в крупную региональную войну. Сосредоточение сил в восточной части Средиземного моря называют крупнейшим за последние 30 лет. Но общее число развернутых сил американского флота пока практически такое же, что было, например, летом этого года, и составляет чуть больше 100 кораблей, развернутых преимущественно в зоне ответственности Седьмого флота (западная часть Тихого океана).
Последние годы США несколько снижали свою вовлеченность на Ближнем Востоке, используя это как один из источников ресурсов для наращивания усилий на европейском и индо-тихоокеанском направлениях. Сейчас эта политика неизбежно подвергнется определенному пересмотру.
Вопрос о том, возможно ли решить палестино-израильский конфликт вообще и если да, то как, - тема для диссертации (и не одной!). Мы, однако, зафиксируем несколько моментов. Этот конфликт невозможно решить с помощью приемлемых военных инструментов. Стоит согласиться с Сергеем Лавровым - нынешний статус-кво в зоне палестино-израильского конфликта нежизнеспособен. Однако с военно-политической точки зрения понятно, что для Израиля полноценная реализация существующих планов урегулирования (Арабская мирная инициатива, решения Мадридской мирной конференции, соглашения в Осло), особенно после событий в октябре 2023 года, не просто неприемлема политически, но и является реальной угрозой национальной безопасности.
Известна фраза депутата палестинского парламента Ханан Ашрауи: «Израиль имеет всю власть, но никаких обязанностей оккупирующей державы». Однако очевидно, что Израиль неспособен решить проблему Палестины посредством аннексии и интеграции не только по причине социальных, этнических и религиозных различий, но и просто в силу непосильности этой задачи для Израиля. Так, население Израиля - 10 млн человек, в то время как только в секторе Газа до начала текущего обострения проживало, по различным оценкам, около 2 млн человек. Поэтому приводить в пример Израилю комплексное урегулирование конфликтов в Чечне или Северной Ирландии некорректно. В то же время и Израилю стоит понимать, что вряд ли получится заставить палестинцев «потерять всякую надежду на создание собственного государства», как сказал министр финансов Израиля Бецалель Смотрич.
Любое решение, имеющее шансы принести мир на более-менее продолжительное время, должно исходить из следующих установок: нивелирование роли радикальных элементов как с израильской, так и палестинской сторон; уважение национальной безопасности Израиля; создание условий для стабильного и самостоятельного социально-экономического развития прежде всего в секторе Газа; активное и деятельное вовлечение международного сообщества, включая Россию, США, Китай, Турцию, Иран и арабские страны; нормализация ирано-израильских отношений. К сожалению, в нынешней региональной и глобальной ситуации сочетание таких условий кажется невозможным, а продолжение конфликта и новые жертвы неизбежными.
Может ли конфликт вокруг сектора Газа перерасти в крупную региональную войну? Такой риск существует, но преувеличивать его пока не стоит. Многое зависит от дальнейших действий Израиля. Не меньше зависит от действий Египта, «Хезболлы», Турции, Ирана и США.
«Международная жизнь»: Что это значит для России?
П.Тебин: Некоторые наблюдатели спешат отметить выгоды от обострения для России - отвлечение внимания и ресурсов США и Запада от поддержки Украины в сторону поддержки Израиля, удар по репутации Запада, рост антизападных настроений среди многих мусульманских стран, дополнительная дестабилизация внутренней обстановки в ряде стран Западной Европы со значительным мусульманским населением. Вместе с тем стоит понимать, что дальнейшее ухудшение ситуации в регионе угрожает и интересам самой России. Резкое обострение социально-экономической ситуации на Ближнем Востоке, новые волны беженцев, начало боевых действий может задеть интересы России в Сирии, создаст благоприятные условия для международного терроризма и исламистских группировок в регионе (и их экспорта, например, в Центральную Азию), будет иметь труднопрогнозируемые последствия для Ирана, Турции, Израиля, в разной степени являющихся важными партнерами для России.
