Исследование выполнено при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации, проект FEFM-FEFM-2023-0011 №123091900035-9.

Исследование политических проблем реинтеграции Республики Крым (РК) и города Севастополя в российское политическое пространство поднимает систему вопросов, связанных с нереализованными в полном масштабе проектами евразийской интеграции и ответом на вызов безопасности, сформированный Западом и его союзниками в отношении России в рамках наступательной стратегии на постсоветском пространстве после 1991 года. Изучение этих вопросов дает возможность выявить модели реинтеграции и институциональный опыт по созданию органов государственной власти на новых территориях, которые могут быть использованы в дальнейшем при трансформации постсоветского пространства и пересмотре итогов окончания холодной войны.

Цель публикации - выявить и исследовать модели реинтеграции города Севастополя и РК в российское политическое пространство. Возвращение Крымского полуострова в состав России в 2014 году проходило в условиях политически специфического региона, отличного от остальных территорий бывшей Украины. Русское большинство, ВМБ Черноморского флота и Конституция Автономной Республики Крым (АРК) 1998 года - эти три условия, с одной стороны, формируют единство региона в критической точке принятия политических решений (февраль 2014 г.), с другой - наличие Конституции позволило АРК проводить транзит в РФ в рамках юридического поля, а у города Севастополя такой возможности не было, поэтому в политическом транзите последнего многое решали «улица» и «народный мэр». В дальнейшем федеральный центр выстраивает две политические модели управления регионами: в Крыму - парламентскую, по крайней мере по форме избрания главы региона, а в Севастополе - президентскую, но общей для этих моделей является высокая степень их управляемости из федерального центра. 

Методологический принцип географического детерминизма позволил на первом этапе исследования изучить общую географию Крымского полуострова, определив по различным параметрам (климат, рельеф, почвы, воды, ландшафт, береговая линия, закрытость или открытость региона и т. д.) ее особенности или их отсутствие в административных границах РК и города федерального значения Севастополя, что дает представление о естественных границах/их отсутствии для двух административных регионов.

Системный подход с творческим набором научных методов позволяет рассматривать в качестве единой системы виды двусторонних и иерархических связей в определенных предметных рамках: РК и город федерального значения Севастополь, Севастополь и федеральный уровень связей, РК и федеральный уровень связей, Крым как система безопасности для юга России. Кроме того, необходимо учитывать последствия воссоединения Крыма с Россией на внутриполитическом уровне для всей России («Крымский консенсус»).

Институциональный подход и принципы сравнительных исследований позволили проанализировать этап становления российских органов власти и сравнительный анализ функционирования различных институтов власти и политического влияния в РК и городе федерального значения Севастополе.

В ходе исследования были опрошены ведущие политические эксперты и политики двух регионов полуострова, которые принимали участие в политических процессах реинтеграции и внесли или вносят вклад в политический транзит.

Крым как регион, меняющий Россию

В 2014 году без Крымского полуострова длина береговой линии России в Черном и Азовском морях составляла 750 км: в Краснодарском крае - 550 км, в Ростовской области (Таганрогский залив) - 200 км. Протяженность морской береговой линии города Севастополя 152 км. Протяженность береговой линии Крымского полуострова - около 2500 км (включая Севастополь). Исключение крымской береговой линии из сферы влияния России путем денонсации договора о базировании ЧФ РФ в Крыму таким образом включало бы процессы по дальнейшему вытеснению Москвы из всего Черноморского региона с эффектом домино на Южный и Северный Кавказ.

Кроме геополитической составляющей, особое психологическое значение Крыма для российской государственности отмечали с разницей в два столетия такие великие политики, как Г.А.Потемкин (1739-1791 гг.) и Е.М.Примаков (1929-2015 гг.). Авторы полагают, что Крым и Севастополь (в древности Херсонес), российские государственные идеологемы, имеют сакральное государственное значение - и как место крещения Руси, и в качестве сохранения фактора православия как столпа русской государственности и идеологического конструкта первой имперской идеи России монаха Филофея «Москва - Третий Рим» (1523 г.).

Спустя несколько столетий присоединение Крыма к России в 1783 году воскрешает в геополитическом «Греческом проекте» великой императрицы возвращение «Второго Рима», то есть Константинополя - колыбели мирового православия. Героика Крымской, Первой и Второй мировых войн, связанная с обороной Крыма и Севастополя, отразилась в национальных песнях и символах России, что только умножает их идеологическое значение, связанное с имперской природой российской государственности и цивилизационным выбором. В совокупности всех факторов Крым для России является имперским регионом, где отсутствует видимая граница между внутренней и внешней политикой.

Причем в условиях отсутствия государственной идеологии в современной Конституции РФ от 1993 года, когда Россия лишилась в результате поражения в холодной войне права на смыслы собственного развития и образа будущего, возвращение Крыма в Россию в 2014 году породило на несколько лет такой политический феномен, как «Крымский консенсус», который выразился в высокой поддержке населением страны лидера В.Путина и в новых идеологических компромиссах между разными элитами: олигархами, «красными директорами» (в основном руководители ВПК), силовыми элитами и чиновниками-государственниками.

Интересной представляется синхронизация географического и исторического подходов к изучению двух политических регионов полуострова [4]. География Крымского полуострова в целом разделяет Севастополь и РК за счет закрытости города горными холмами (с территории города начинаются все три гряды Крымских гор, ограждающие Севастопольский регион от центральной части Крыма) со стороны суши и удобными бухтами, что формирует естественные условия для функционирования военно-морской базы. С момента первого присоединения Крыма к России город Севастополь и остальной Крым были разными административно-политическими единицами, за исключением периода, когда Россия потеряла возможность иметь Черноморский флот по условиям Парижского мирного договора от 1856 года, что позволяет выводить формулу для развития двух регионов: есть флот - есть предпосылки для двух политических регионов, нет флота - Крым становится единым политическим пространством.

Политическая реинтеграция. Этапы и сравнительный анализ

К 2014 году два политических региона Крыма подошли с устоявшимися региональными системами политического управления в рамках Украины, что оказало дальнейшее влияние на процессы реинтеграции и становление политических институтов уже в российском политическом пространстве.

Окончательный выбор институционального дизайна в АРК был сделан в 1998 году, когда с одобрения центральной власти была принята новая Конституция республики, упразднившая должность всенародно избираемого президента и определившая особую роль в системе исполнительно-законодательных отношений к высшему органу представительной власти - Верховному совету АРК (ВС АРК). Однопалатный ВС состоял из 100 депутатов, избиравшихся на основе прямого избирательного права на четырехлетний срок.

По форме тип республики, установившийся в АРК к 2014 году, определяется как парламентский, в которой не было предусмотрено взаимозависимости между исполнительной и законодательной властью - поскольку правительству и премьер-министру не было предоставлено право распускать парламент, а принятые ВС нормативно-правовые акты подписывались только председателем парламента республики, что отстраняло премьер-министра от влияния на принятие политических решений.

Поскольку исполнительная власть полностью зависела от законодательной, то исключалась возможность взаимного блокирования в ситуации двойной легитимности, однако устойчивость кабинета также полностью основывалась на воле парламента и наличии внутренних разногласий в нем. Еще более усиливала влияние парламента на политику, проводимую кабинетом и премьер-министром, распространенная практика назначения действующих депутатов ВС министрами в правительстве. В таких условиях большинство мест в Совете министров получали представители местных элит, доля которых всегда была больше половины состава кабинета и в среднем составляла ¾ его численности.

Интересным фактом является показатель сменяемости правительств в АРК: с 1994 по 2014 год их сменилось 14, и только один из них занимал свой пост на протяжении четырех лет (срок полномочий ВС АРК) и не был отправлен в отставку досрочно. В период конца 2013 - начала 2014 года в АРК проявился долговременный политический союз между главой регионального парламента В.А.Константиновым и будущим главой республики С.В.Аксеновым, однако именно первый начал играть главную роль на начальном этапе реинтеграции республики. Большая часть опрошенных экспертов отмечает, что в стенах крымского парламента уже в конце 2013 года начались объективные оценки последствий для Крыма очередной «украинской революции». При этом глава исполнительной власти в АРК пытался подчинить Крым новой постмайдановской политической реальности на Украине.

Иная структура институтов и взаимоотношения между ними складывались в городе Севастополе, обладавшем, согласно Конституции Украины, особым статусом, благодаря которому исполнительно-законодательные отношения в городе должны были быть урегулированы отдельным законом Украины, который так и не был принят. Поэтому до принятия такого закона исполнительную власть осуществляла Государственная администрация, а представительную - Севастопольский городской совет в статусе представительного органа местного самоуправления на общих основаниях. Как следствие, характер взаимодействий между Советом и Администрацией, сферы ответственности и компетенции так и оставались формализованы не до конца. Пробел в законодательстве в отношении Севастополя позволял также Президенту Украины назначать главу города, а не избирать его напрямую населением.

Севастопольская городская государственная администрация (СГГА) в рамках соглашений с Городским советом брала на себя функции его исполнительного комитета. Глава СГГА единолично издавал распоряжения, которые не могли быть отменены Советом, имел право «законодательной» инициативы в Совете, а также назначал своих заместителей и руководителей управлений. Это обстоятельство обусловило большое количество приглашенных чиновников, работавших в администрации, их количество составляло до 50% руководящего состава администрации.

Можно заключить, что СГГА и Совет обладали различными источниками формирования и поддержания своей власти. Обе ветви власти существовали параллельно друг другу, между ними не существовало сдержек и противовесов, что усугублялось частыми конфликтами, длившимися еще с 1990-х годов по поводу исключительных компетенций в решении определенных местных вопросов. Модель отношений представительной и исполнительной ветвей власти по объему полномочий позволяет отнести ее к президентскому типу, при котором глава исполнительной власти обладает значительными полномочиями в формировании правительства, но в случае Севастополя - с относительно слабыми законодательными полномочиями.

Подобная президентская система имела несколько существенных недостатков. Наиболее существенный из них - отсутствие механизмов и инструментов разрешения политических конфликтов между ветвями власти, что заставляло их искать поддержку в лице других политических акторов. Поэтому кризис приобретает большие масштабы и сопровождается массовыми выступлениями. По сути, по такому сценарию и проходила политическая трансформация в Севастополе в начале 2014 года, когда глава исполнительной власти, так же как и Республики Крым, выразил желание подчиняться новой киевской власти против желания депутатов Городского совета. В результате Севастопольский городской совет образовал структуру параллельную СГГА - исполнительный комитет, напрямую подчинявшийся не центральной власти, а Совету. Председателем нового исполнительного органа, получившего название «Координационный совет по организации Севастопольского городского управления по обеспечению жизнедеятельности Севастополя», стал А.М.Чалый, «народный мэр» города, избранный на многотысячном митинге.

Российский период

После принятия Конституции Республики Крым и Устава города Севастополя в 2014 году система исполнительно-законодательных отношений претерпела ряд изменений.

В РК должность главы региона была разделена с должностью председателя правительства в 2019 году, хотя возможность их совмещения одним лицом с одобрения законодательного органа сохранилась. Согласно региональному законодательству, председатель Совета министров обладает в большей мере хозяйственно-распорядительными полномочиями, в то время как политические полномочия сохранил за собой глава республики. Глава республики также избирается законодательным органом (Государственным советом) из числа трех кандидатов, предложенных Президентом России. В отличие от предыдущего периода глава субъекта обладает обширными полномочиями как в законодательной, так и незаконодательной областях. В частности, теперь он формирует правительство, за исключением двух министров и заместителей председателя, которые назначаются с согласия Государственного совета РК, имеет возможность распустить законодательный орган, обладает правом законодательной инициативы в региональном парламенте и может ветировать законопроекты, что значительно усилило всю исполнительную власть.

С учетом того, что возможности и права законодательной власти были сохранены в прежнем виде, включая право роспуска правительства и отставки премьер-министра и главы республики, сложившуюся систему можно охарактеризовать как сбалансированную, в которой глава исполнительной власти выступает противовесом притязаниям парламента. Также нововведением стали раздельные источники формирования и поддержания власти.

По формальным признакам Республику Крым можно отнести скорее к смешанной президентско-парламентской системе, но с отсутствием всенародных выборов президента (высшего должностного лица). Однако, с точки зрения политических возможностей главы республики, существующая конфигурация соответствует сильной президентской системе, поскольку полномочия президента огромны и в законодательной, и незаконодательной областях, что определяет его как доминирующего актора во внутренней политике. Можно отметить, что неформальные принципы назначения министров в Республике Крым сохранились и в российский период: ¾ министров - представители местной элиты и ¼ - приглашенные чиновники из других регионов России.

Изначально в городе Севастополе была установлена схожая с крымской модель отношений между двумя ветвями власти, при этом в основу Устава города был положен Устав другого субъекта Российской Федерации - Санкт-Петербурга. Губернатор, как и глава Республики Крым, избирался законодательным органом (Законодательным собранием) из кандидатов, представленных Президентом РФ, а после поправок, внесенных в Устав в 2016 году, он избирается напрямую населением города. Кроме того, в Севастополе было исключено положение о председателе правительства, обязанности которого перешли к губернатору.

Губернатор города Севастополя наделен весьма обширными полномочиями по сравнению с главой администрации в украинский период. Он обладает законодательной инициативой, полномочиями издавать нормативно-правовые акты, имеющие силу закона (указы), накладывать вето на законопроекты, принятые местным парламентом, предлагать к ним поправки и оправлять их на повторное рассмотрение. Среди незаконодательных полномочий, приобретенных главой исполнительной власти, можно отметить возможность роспуска Законодательного собрания, назначение и отстранение от должностей большинства членов правительства. Впрочем, и сам губернатор может быть лишен должности Законодательным собранием путем выражения недоверия. Изменения затронули в том числе и неформальные институты представительства местной элиты в усилившемся кабинете министров. Теперь количество уроженцев города и тех, кто ранее работал в Севастополе, составляет всего ¼.

Таким образом, форма правления, сложившаяся на сегодняшний момент в городе Севастополе, может быть квалифицирована как сильная президентская, с характерной для нее, близкой к предельно возможной, властью президента над кабинетом, и раздельными источниками формирования и поддержания двух ветвей власти. С другой стороны, можно отметить, что сохранился канал прямого влияния центральных властей на региональную власть.

Вместе с тем необходимо учитывать и общие ограничения институционального выбора в двух новых субъектах РФ. Диапазон полномочий глав исполнительной власти субъектов и региональных парламентов устанавливается федеральным центром. Для высших должностных лиц зарезервирован широкий спектр полномочий как в законодательной, так и исполнительной областях.

Избирательная и партийная системы

Избирательная система обеспечивает формирование и легитимацию представительной власти, регулирование и институционализацию значимых политических конфликтов в обществе. Электоральные правила игры по сравнению с другими институтами достаточно легко изменяются, а учредительные выборы в период трансформации служат водоразделом между прошлым режимом и новым, выступая инструментом внедрения и упрочения системных изменений в политическую сферу, закрепления новых правил игры и нового баланса интересов основных политических акторов.

В украинский период на центральном уровне отсутствовал консенсус в политической элите по поводу баланса интересов различных групп и возможных пределов их влияния на принятие политических решений, следствием этого стало принятие новых избирательных правил практически перед каждыми очередными выборами, в том числе в представительные органы местного самоуправления. Последние две каденции депутатов Севастопольского городского совета и ВС АРК были выбраны в 2006 и 2010 годах. Избирательное законодательство Украины устанавливало единые электоральные нормы для представительных органов, имеющих статус городских советов, и для ВС АРК.

По результатам двух последних выборов до 2014 года в АРК и городе Севастополе под влиянием установленных электоральных формул постепенно сложилась партийная система с одной доминантной партией, обладающей поначалу относительным большинством, а впоследствии - абсолютным большинством в представительных органах власти. Украинская партийная система в целом характеризовалась устойчиво высокой регионализацией, что являлось отражением социально-политического размежевания между центром и культурно отличной от него периферией (Юго-Востоком страны), в которой население отдавало предпочтение прорусским и пророссийским силам, отстаивающим государственный статус русского языка и культуры. Тогда как в других частях страны побеждали партии либо не заявлявшие свою позицию относительно украинизации, либо же активно ее поддерживающие. При этом даже на фоне Юго-Восточных областей, АРК и Севастополь характеризовались как девиантные регионы, имеющие наибольшие отклонения в предпочтениях избирателей по сравнению со средними величинами по всей стране [5, с. 168-169]. Дополнительным фактором регионализации политической системы в АРК было наличие этнических политических организаций крымских татар, представленных в парламенте автономии фракцией Курултай-Рух [2].

Российский период. После возращения РК и города Севастополя в состав России в ускоренном порядке в апреле-мае 2014 года были приняты региональные законы, регламентирующие проведение выборов в субъектах и устанавливающие электоральные формулы в рамках российского законодательства. Круг имеющихся альтернатив в федеральном законодательстве на тот момент был довольно узок. Согласно закону №184-ФЗ, закреплялось применение либо полностью пропорциональной избирательной системы, либо смешанной, в которой по единому округу должно было избираться не менее 25% депутатов представительных (законодательных) органов субъектов.

В соответствии с общероссийским законодательством в Севастополе и РК были установлены смешанные системы. В Законодательное собрание по пропорциональной системе избираются 16 (2/3) депутатов, выдвинутых от политических партий, а 8 (1/3) - по одномандатным округам, в которых установлена мажоритарная система простого или относительного большинства. Заградительный барьер по пропорциональной части составляет 5%. Государственный совет РК формируется в такой же пропорции 2/3 - по пропорциональной системе с 5-процентным барьером и 1/3 по мажоритарной системе относительного большинства. Правом выдвижения кандидатов обладают только политические партии, создание избирательных блоков не допускается. Установленная избирательная система в долгосрочной перспективе должна была уравновесить недостатки мажоритарной и пропорциональной избирательных систем и при этом установить баланс между управляемостью системы и представительством.

Несмотря на то что в 2021 году был принят новый закон №414-ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации», в котором отсутствуют положения, ограничивающие выбор избирательной системы регионами, избирательное законодательство обоих субъектов осталось прежним в данном аспекте, что свидетельствует о достижении баланса интересов и общей стабильности системы. Таким образом, избирательные системы в российский период, напротив, отличаются своей инертностью и неизменностью правил.

Претерпело изменения и количество депутатских мест в представительных (законодательных) органах обоих субъектов. Численность Госсовета РК была уменьшена со 100 до 75 депутатов, а Законодательного собрания города Севастополя - с 75 до 24. Подобные кардинальные изменения обусловлены тем, что российское законодательство устанавливает иные нормы численности депутатского корпуса в зависимости от общей численности избирателей, проживающих в каждом из субъектов, кроме того, сокращение количества мандатов предотвращает сильную фрагментацию партийной системы и благоприятствует сильным партиям, что в совокупности способствует повышению управляемости партийной системы.

Достаточно жесткое в отношении создания и регистрации новых политических партий российское законодательство практически не оставило возможности вновь пройти регистрацию прежним партиям на территории Крыма и города Севастополя. Так, например, в отличие от украинского, оно требует наличия региональных отделений в половине субъектов, то есть более чем в 40, в то время как в предыдущий период достаточно было иметь отделения всего в 18 административно-территориальных единицах. В таких условиях абсолютное преимущество и право участвовать в политической борьбе получили общероссийские партии, которые интегрировали бывших членов украинских политических партий.

На первых учредительных выборах 2014 года, сформировавших конфигурацию партийных систем двух субъектов, большинство голосов получила партия «Единая Россия» (более 90% мандатов в обоих регионах), на тот момент прочно ассоциирующаяся с поддержкой президентского курса и «Русской весной». Немаловажную роль здесь сыграл факт агитации лидеров «Русской весны» за «партию власти». Второй партией, сумевшей преодолеть заградительный барьер, стала ЛДПР (8,33% мандатов в Законодательном собрании Севастополя и 6,67% в Госсовете РК). На следующих выборах в 2019 году «Единая Россия» по-прежнему заняла большинство мест в РК (80%), но не сумела повторить свой успех в Севастополе, где ее представительство несколько снизилось (62,5%).

В целом на региональных выборах 2019 года увеличилось общее количество партий в Заксобрании и Госсовете, куда смогли пройти еще две парламентские партии - КПРФ и «Справедливая Россия» вместе с несколькими представителями малых партий в Севастополе. Таким образом, региональная политическая система, с одной стороны, приняла облик, схожий с политическими системами других регионов России, в которых представлен ряд парламентских партий, а с другой стороны, так и осталась системой с одной доминирующей партией, имеющей «конституционное большинство», а значит возможность единолично принимать политические решения, не сильно считаясь с политическими позициями иных акторов. Реинтеграция РК и города Севастополя в российскую избирательную и партийную системы позволила двум новым субъектам лишиться статуса отклоняющихся от нормы (девиантных) регионов электорального пространства, что связано с рядом нижеперечисленных причин:

1) запрет на формирование этнических, националистических и региональных партий в РФ;

2) исчезновение раскола по линии центр - инокультурная политическая периферия (что в целом сделало регионы более управляемыми без постоянного противостояния с центральными органами власти, как это было на Украине);

3) смягчение внутреннего межэтнического противостояния в Крыму между крымскими татарами и русскими благодаря стремлению российских властей Крыма и Севастополя деполитизировать этнический фактор и уйти от политики искусственного разогревания этнических конфликтов [1].

Выводы

Процесс пересмотра итогов холодной войны и дезинтеграции СССР и установившихся на какое-то время государственных границ новых независимых государств связан с политической реинтеграцией - по сути возвращением ранее утраченного геополитического пространства - и представляет собой многомерный и многофакторный процесс, который начался с Крымского полуострова и не закончился в 2014 году для города Севастополя и Республики Крым с имплементацией правовых норм Российской Федерации, принятием региональных законов и политических институтов.

Если учитывать системную и ресурсообеспеченную деятельность Запада по противодействию реинтеграции Крымского полуострова в российское политическое пространство [3], то можно констатировать, что этот процесс будет еще некоторое время продолжаться. Так, если на элитном, избирательном, институциональном, гражданском уровнях процесс реинтеграции завершился в сжатые сроки, то на уровне экономической интеграции, а также в условиях активного использования крымско-татарского фактора с территории Украины, эти процессы продолжаются с активной встречной работой западных и турецких конкурентов РФ.

Проведенное исследование показало, что РК и город Севастополь имели свои политические особенности, которые изначально отличали их от остальных регионов Украины даже в 2014 году, то есть стартовые позиции при реинтеграции Крыма были изначально более благоприятными, чем для других территорий Украины даже в начальной точке возвращения Крыма в Россию, хотя, безусловно, масштаб пророссийского движения на Юго-Востоке Украины в 2022 году, если сравнивать его с 2014 годом, значительно сократился.

  1. Русское большинство полуострова, которое всегда формировало АРК и город центрального подчинения Севастополь как девиантные (с запросом на «русскость» выше, чем в любом другом регионе, который РФ не могла удовлетворить до 2014 г.) регионы Украины в избирательных циклах в период с 1991 по 2014 год.
  2. Наличие ЧФ с массой производных в экономической, политической, культурной и информационной сферах по сохранению российского влияния.
  3. Конституция АРК 1998 года, которая позволила в рамках юридического поля провести одновременный референдум в Севастополе и на остальной территории Крыма. Тема крымской Конституции заслуживает отдельного исследования с политико-юридической точки зрения с целью понимания дальновидности крымских элит 1990-х годов, когда полуостров оказался ненужным Москве, а крымское руководство создало условия равноприближенности как к Киеву, так и к Москве, и гарантий автономии в составе Украины - все это сыграло свою роль на следующем политическом этапе развития России и Крыма, а архитекторы этой Конституции успели увидеть свои политические плоды.

В АРК процессы возвращения в Россию начались, по сути, в декабре 2013 года, когда крымская элита начала понимать будущие последствия «революции достоинства» на Украине. Тогда, в рамках деятельности законодательной ветви власти, которую продолжает возглавлять до настоящего дня В.А.Константинов, были запущены процессы политического транзита. В городе Севастополе решающую роль сыграла улица и «народный мэр» А.М.Чалый. Этот фактор поясняет уровень сохранения преемственности в крымской элите и революционные процессы ротации в элитах Севастополя, что показательно прослеживается на примере законодательной ветви власти. При этом главы исполнительной власти двух регионов последних месяцев украинского периода существования Крыма пытались принять и навязать жителям АРК и города Севастополя последствия майданных событий в Киеве - это было общим для двух политических регионов и стало причиной быстрой отставки обоих руководителей исполнительной власти.

В дальнейшем в двух политических регионах формируются разные модели политического управления. Если город федерального значения Севастополь в итоге перешел к президентской модели управления с прямыми выборами губернатора и совмещением должностей председателя правительства и главы региона, то Республика Крым скорее тяготеет к смешанной форме, когда глава региона избирается региональным парламентом, однако с полномочиями главы республики, присущими президентской форме правления. Общей для двух моделей является высокая степень управляемости выборов глав из центра: в Севастополе - за счет муниципального фильтра, а в республике главу региона выбирает парламент по представлению Президентом РФ трех кандидатур. В российской политической системе это формирует по содержанию разные, а по сути очень схожие процессы влияния федерального центра на выборы глав двух политических регионов Крымского полуострова.

Конечно же, ключевыми акторами, определяющими черты политических институтов двух регионов, выступали федеральные органы государственной власти, Президент России, а также принимаемые ими законы, устанавливающие общие требования и рамки формирования и функционирования основных институтов: исполнительных и законодательных органов власти, избирательной системы и - в меньшей мере - партийной системы.

Так, общие нормы, правила и ограничения обусловили расширение полномочий двух ветвей власти и вне зависимости от исходных моделей взаимоотношений и разделения полномочий между исполнительными и законодательными органами установили президентские системы с сильными главами субъектов, обладающими внушительным объемом полномочий. Точно также были трансформированы и правила игры в избирательной системе, дававшие преимущество самой крупной партии, причем обладающей сильными позициями на общенациональном уровне.

Одновременно установленные правила расчета численности депутатов парламентов и регистрации партий отсекали возможность участия в выборах ранее популярным в регионе политическим силам, но вместе с тем структура системы с доминирующей партией устанавливала преемственность с предыдущим политическим опытом. В совокупности указанные действия способствовали большей управляемости обоих регионов при использовании прямых и косвенных методов воздействия федерального центра.

Интересным последствием для России является феномен «Крымского консенсуса», который обеспечил на несколько лет новый компромисс элит и единение народов России вокруг национального лидера, что, на наш взгляд, связано с пересечением в одной точке трех долговременных запросов российского общества: сильная держава, социальная справедливость и сильная центральная власть, которая обеспечивает первое и второе условия.

 

Источники и литература

  1. Демешко Н.Э. Международно-политическое противодействие интеграции крымских татар в геополитическое пространство России: дис. канд. полит. наук. Симферополь, 2020.
  2. Демешко Н.Э. Украинские президенты и крымские татары: проблемы, обещания, итоги. Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И.Вернадского. Философия. Политология. Культурология. Т. 4 (70). 2018. №1. С. 85-96.
  3. Москаленко О.А. Медиадискурс противостояния России и Украины в XXI веке: гиперреальность конфликта (на материале англоязычных СМИ) // Успехи гуманитарных наук. 2020. №6. С. 207-213.
  4. Москаленко О.А., Ирхин А.А. Социально-экономическая модель хронотопа в имагологии: Россия в восприятии британцев // Диалог со временем. 2022. №81. С. 18-34.
  5. Остапец Ю.А. Между Сциллой национализации и Харибдой регионализации: особенности развития партийной системы Украины // Полития. 2019. №4 (95). C. 154-174.