На вопрос, обозначенный в теме дискуссии, сам собой напрашивается ответ: «Никак». Понятно, что ответ во многом импульсивный. Для этого есть некоторые основания. Они лежат в истории живописи. Поль Гоген начал писать картины в 42 года, а до этого, как говорится, ничего не предвещало. Юность он провел на кораблях торгового флота в качестве ученика лоцмана, затем осел на берегу, женился и стал биржевым брокером. Потом вдруг начал писать картины, бросил работу, ушел из семьи и отправился жить на Таити, где написал самые знаменитые свои полотна. Но при жизни художник почти не получил признания, критики и журналисты высмеивали его работы.

Михаил Врубель с детства увлекался естествознанием, историей, иностранными языками, занимался музыкой, посещал театры, позже увлекся философией. Наряду с этим ходил на занятия по живописи в школу при Обществе поощрения художников. Занимался разными вещами, только потом, в 24 года, поступил в Императорскую Академию художеств, а до этого еще отбыл воинскую повинность.

Павел Федотов в детстве не занимался рисованием с педагогами. Отец определил его в 1-й Московский кадетский корпус, после окончания которого он десять лет прослужил прапорщиком в лейб-гвардии Финляндском полку. Только в 29 лет Федотов подал прошение об отставке и решил заняться живописью.

Василий Кандинский был ученым и юристом, а в 30 лет увлекся французским импрессионизмом и решил стать художником. В 34 года поступил в Мюнхенскую академию художеств.

Николай Мещерин - промышленник, директор Даниловской мануфактуры. Впервые он показал свои картины на выставке в 35 лет.

Анри Руссо первые рисунки сделал в 40 лет и только в 49 решил оставить службу и посвятить себя целиком живописи, которая до этого была для него не более чем хобби.

Нужно заметить, что упомянутое время прихода в живопись как профессию - 29, 30, 35 лет, не говоря уже о 42-летнем Гогене или 49-летнем Руссо, это с учетом средней продолжительности жизни в XIX - начале XX века, - уже далеко не молодость.

Цепь такого рода перечислений и сопоставлений можно продолжать долго, но для предварительного вывода уже есть некоторые основания. Суть в том, что не столько человек приходит в живопись, сколько живопись приходит в него и уводит из бизнеса, карьеры, семьи и т. д.

Шарль Сент-Бёв говорил, что в каждом человеке в детстве живет поэт, потом он умирает, а человек продолжает жить. Думается, что это справедливо по отношению ко всем искусствам, в том числе и к живописи. Однако есть и отличия. Поэзией можно заниматься на досуге. Живопись же забирает человека целиком и, как правило, ничего не дает ему взамен. Во всяком случае, при жизни. Большинство великих художников умерли в нищете и не были признаны при жизни. Разумеется, есть и исключения - Иван Айвазовский, Ренуар были богаты и востребованы при жизни, но наряду с ними жили и творили художники, картины которых стали продаваться только после их ухода из жизни, причем продаваться порой за огромные деньги.

Это некоторая преамбула к размышлениям о том, как молодежь может реализовать себя в живописи. Мне кажется, что здесь очень важен такой мотив, как служение, что является своего рода зовом, который нужно услышать и идти на него, оставляя многие блага в предыдущей или, возможно, будущей жизни - должность, карьеру, достаток и т. п.

Не каждому дано услышать зов, да еще и поддаться ему. Наша жизнь иногда напоминает мне сцену из книги Дж.Свифта «Гулливер в стране лилипутов». Он просыпается и обнаруживает, что сотнями ниточек, которые для лилипутов - канаты, привязан к колышкам (бревнам), воткнутым в землю. В принципе, он мог бы одним движением порвать эти ниточки-канаты и освободиться, но их столько, что великан оказывается надежно спеленатым. Наша жизнь примерно так же устроена - множество ниточек-дел, ниточек-обязанностей, ниточек-привычек, ниточек-родственников и т. д., и все вместе они держат человека в определенной колее. А искусство как профессия - это выход из колеи. Все очень непросто.

Вообще, молодая жизнь - это счастливая жизнь, но понимаешь это значительно позже, когда молодость уже прошла. А в молодости трудно сразу определить свое предназначение, отрефлексировать свои цели, взвесить свои возможности и таланты (если они есть).

Неслучайно во многих сказках есть такая вещь, как волшебное зеркало, которое показывает герою сказки его будущее. В фантастических романах - это машина времени, которая тоже позволяет странствовать в будущем. Узнать будущее очень заманчиво. Но знать будущее нам не дано. При этом в любой точке биографии молодого человека существует множество вариантов его дальнейшей траектории. Все зависит от выбора, порой довольно случайного. Есть такое понятие - «эффект баттерфляй». Американский математик и метеоролог Эдвард Лоренц однажды сказал, что взмах крыла бабочки в Америке может обернуться ураганом в Индонезии. Иными словами, цепи случайных событий непредсказуемы и часто ведут к незапланируемым результатам.

В стране существует система художественного образования - дошкольного, школьного, среднего профессионального, высшего. Охватывает она сотни тысяч молодых людей. Но нетрудно заметить, что эта система напоминает пирамиду - в ее основании дошкольное художественное образование, и там больше всего детей, а дальше - чем выше, тем меньше людей в этой системе остается.

Вопрос: почему? Есть традиционные ответы на этот вопрос - пропадает интерес, обучаемый достигает определенного уровня и исчерпывает на этом свой потенциал, материальные соображения и т. п.

Мне кажется, есть и еще одна причина, которая в последние годы стала доминирующей. Значительная часть молодежи имеет очень малый горизонт планирования. Как своих текущих дел, так и жизни в целом. Что бы там ни говорили о советской системе воспитания, она давала молодежи образ желаемого и возможного будущего. Она же и давала представления о пути в это будущее: учеба, работа, социальная активность и т. п. Сегодня жизнь стала неизмеримо лучше, чем это было при социализме, а будущего, во всяком случае четко очерченного, что-то не видно.

Получается такая экзистенция - жизнь в складывающейся ситуации. «Текучая повседневность», как это назвал Зигмунт Бауман. Те вопросы, которые раньше решались на уровне общества, государства, сейчас переадресованы каждому отдельному человеку.

Это порождает, наряду с другими причинами, такое явление, которое культурологи назвали «шеринг-культурой». Она характерна для довольно значительного числа молодежи. Суть ее - пользование благом без владения. Происходит термин от каршеринга - пользование авто без обременения себя его страховкой, парковкой, ремонтом и пр.

Общаясь с молодежью, замечаю, что все больше молодых людей ничего не хотят делать вдолгую. Вдолгую учиться, вдолгую работать, вдолгую жениться и т. д. Художественное образование долгое, трудоемкое и абсолютно не гарантирует успеха, заработков, прочного положения в обществе, тем более карьеры, перспектив. Так было и так будет всегда. Но кто-то выбирает этот путь, и наша задача поддержать молодых людей, открыть для них двери галерей, выставок, включать в биеннале современного искусства, другие творческие проекты.

Понятно, что «мы» - это и состоявшиеся художники, и государство, и общество. Сейчас возникли различные фонды, тот же Президентский фонд культурных инициатив в области культуры, искусства и креативных (творческих) индустрий. Это относительно новая, весьма солидная по своим ресурсам структура, которая может поддержать молодежные проекты в сфере изобразительного искусства. Есть и другие фонды. Нужно стимулировать молодежь к участию в грантовых конкурсах.

Иными словами, возможностей реализовать себя в живописи у молодежи сейчас намного больше, чем прежде, но интерес этой реализации нужно поддерживать.

И еще, санкции - это ненадолго. И мир в ожидании новой молодой волны талантов из России, пусть он сам и не сознает этого. Но нам надо быть готовыми.

В итоге я сам себя опроверг относительно того, что реализоваться молодежи в живописи невозможно. Но это были предварительные размышления, и хорошо, что они в итоге привели к обратному выводу. Здесь очень хочется оказаться правым. Это, как всегда, покажет время…