Преступления против человечества в период Второй мировой войны стали массовым явлением, причем большая их часть оказалась связана с действиями фашистской Германии. На оккупированных территориях проводилась политика жестокого террора с уничтожением целых населенных пунктов и использованием тактики «выжженной земли».

В ходе боевых действий в течение 1941-1942 годов под контролем фашистов оказались значительные по площади советские территории с населением в десятки миллионов человек. На них и приводились в исполнение все нечеловеческие распоряжения, принятые в Германии на высшем уровне. Только в течение 1941 года появились директивы, разрешающие заключать под стражу любых гражданских лиц на оккупированных территориях (декабрь), о подавлении любых проявлений освободительных движений и проведении расстрелов заложников из числа мирных жителей (сентябрь), об экономическом ограблении (июль).

На фоне большого количества пленных красноармейцев 8 сентября 1941 года появились полноценные Правила обращения с советскими военнопленными. Они разрешали уничтожать последних без каких-либо ограничений. Отдельные директивы появлялись по ходу войны, затрагивавшие определенные территории или действия. Например, отдельная директива, носившая секретный характер («Будущее города Ленинград»), предусматривала полное уничтожение вместе с населением второго по величине города Советского Союза. Все они не только поощряли, но и открыто требовали проявлять зверства на захваченных территориях, уничтожать мирное население, заниматься грабежом1.

В середине января 1942 года была обнародована декларация, устанавливающая наказания за совершаемые военные преступления. Ее подписание прошло в период проведения Лондонской конференции представителями европейских государств, оккупированных Германией и ее союзниками. Осенью 1942 года Великобритания и США совместно выступили с инициативой учреждения Комиссии Объединенных Наций, в компетенцию которой войдут расследования преступлений со стороны представителей стран «оси». Советский Союз к консультациям по данному вопросу приглашен не был.

При рассмотрении состава участников комиссии Лондон исходил из необходимости включения в нее представителей всех британских доминионов, включая Индию. В свою очередь, ответным предложением Советского Союза стало выделение представителей от каждой из советских республик, столкнувшихся с фашистской оккупацией. Данная позиция не нашла поддержки со стороны западных союзников, ссылающихся на отсутствие у советских республик необходимого правового статуса, обеспечивающего им возможность самостоятельного представления интересов на международной арене. В ответ СССР отказался от участия в созданной международной структуре, организовав параллельно Чрезвычайную государственную комиссию по расследованию немецко-фашистских злодеяний, обладающую аналогичным функциональным предназначением. Официально комиссия начала свою работу 2 ноября 1942 года, руководить ею доверили Н.М.Швернику, возглавлявшему профсоюзное движение.

За две недели до этого СССР предложил организовать военный трибунал. Заявление советского правительства указывало на наличие целесообразности формирования военного трибунала, обеспечивающего уголовное преследование фашистских преступников, захваченных представителями любого из государств, являющихся членами антигитлеровской коалиции2.

Заявление советского правительства стало своего рода ответом на обращение, сделанное оккупированными странами Европы3, но фактически оно оказалось результатом кризиса, сложившегося в советско-британских взаимоотношениях. В условиях, когда бои шли в Сталинграде, союзники отказывали Советскому Союзу в открытии Второго фронта, причем даже в ближайшей перспективе такая возможность англо-американским командованием не рассматривалась. В телеграмме советскому послу в Лондоне И.М.Майскому за подписью лично И.В.Сталина, направленной 19 октября 1942 года, указывалось на создающееся в Москве ощущение стремления британского правительства добиться поражения в войне Советского Союза, после чего договориться с Германией.

Подобное мнение формируется на фоне решительного отказа У.Черчилля рассматривать вопрос создания в ближайшее время в Европе Второго фронта4. Объемная статья аналогичного содержания в тот же день появилась и в газете «Правда». Среди тех, кто ее прочитал, был и глава британского МИД Э.Иден, выразивший свое удивление и неудовольствие советскому послу по поводу материала, размещенного в одной из основных и авторитетных газет Советского Союза.

Британское правительство предложение советской стороны получило спустя некоторое время, а уже 3 ноября британский посол в СССР А.К.Керр получил указания от министра иностранных дел Э.Идена относительно мнения кабинета министров Великобритании по поступившему предложению к созданию военного трибунала5. Суть его сводилась к отсутствию целесообразности использования механизмов полноценного юридического процесса при рассмотрении злодеяний, совершенных А.Гитлером, Б.Муссолини и другими наиболее знаковыми фигурами. С учетом тяжести совершенных ими преступлений нет целесообразности в применении в отношении них юридических процедур, способных растянуться на длительный период. Их судьба должна решаться путем выработки единого политического решения представителями Объединенных Наций. В этом случае процедура привлечения их к ответственности пройдет значительно быстрее при сохранении всей строгости выносимого решения6.

В течение ноября 1942 года британский посол в Москве имел встречи с И.В.Сталиным и В.М.Молотовым, во время которых активно отстаивал точку зрения кабинета министров в Лондоне. Несмотря на то, что в Москве были удовлетворены заверениями британской стороны относительно судьбы Гесса, в отношении которого планировалось поступить так же, как и с А.Гитлером, в необходимости формирования Международного трибунала была полная и абсолютная уверенность7.

Уже 10 ноября члены Политбюро ЦК ВКП (б) собрались на очередное заседание, на котором отметили необоснованность реакции британского МИД на статью, размещенную ранее в газете «Правда». Они также признали необходимым в отношении всех фашистских преступников, оказавшихся в руках союзников до окончания боевых действий, применять меры наказания по результатам совместного решения, принимаемого представителями Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании8.

Соединенные Штаты в целом поддерживали британскую позицию о необходимости вынесения решений относительно судьбы нацистских преступников по результатам политического решения. В частности, в марте 1943 года об этом во время официальной встречи со своим коллегой из Великобритании заявил американский госсекретарь
К.Халл. Мнение по рассматриваемому вопросу в Вашингтоне начало меняться только в первом квартале 1945 года, когда война в Европе уже приближалась к своему логическому завершению9.

В октябре 1943 года У.Черчилль выступил с предложением организовать судебный процесс над военными преступниками фашистских стран на территории государств, пострадавших от их деяний. Соответствующие послания были направлены в адрес Ф.Рузвельта и И.В.Сталина. То есть для начала судебного процесса требовалось проведение их экстрадиции. В свою очередь, данные правила не распространялись на наиболее знаковых преступников, от чьей деятельности пострадали все оккупированные страны, а преступления совершались без привязки к конкретной географической точке. Публикация предложения прошла 12 октября, а в конце того же месяца Советский Союз предложил внести поправку в инициативу, предусматривающую коллегиальное итоговое решение по судьбе важнейших военных преступников представителями всех государств, формирующих антигитлеровскую коалицию10.

Предложенной формулировкой не указывалась конкретная форма наказания посредством принятия определенного законодательного акта, как того требовали западные союзники, или путем организации судебного процесса, на чем настаивала советская сторона. Тем не менее в документе отмечалось единство мнений относительно неотвратимости наказания, которое должны понести основные фашистские преступники за свои злодеяния, совершенные во время войны.

Вопрос привлечения к ответственности военных преступников был поднят и во время проведения Тегеранской конференции в конце 1943 года. Здесь произошел случай, давший повод западным союзникам обвинять Советский Союз в стремлении наказания виновных без суда и следствия. Такие выводы западные историки делают на основании слов И.В.Сталина, провозгласившего тост за то, чтобы после окончания войны было расстреляно не меньше 50 тыс. фашистских преступников, который был негативно встречен британским премьером У.Черчиллем, в то время как Ф.Рузвельт перевел все на шутку, отметив, что Соединенные Штаты будут удовлетворены цифрой в 49,5 тыс. человек, своего рода компромиссным решением.

Во время встречи британского премьера и американского президента осенью 1944 года, прошедшей в Квебеке (Канада), им было предложено два варианта действий в отношении фашистских преступников, получивших названия «план Моргентау» и «меморандум Саймона» в соответствии с фамилиями их авторов. Оба документа предполагали применение внесудебных механизмов привлечения виновников к ответственности. У.Черчилль и Ф.Рузвельт провели согласование письма, направленного в адрес И.В.Сталина. В нем высказывалось предложение создать список наиболее заметных преступников, чья вина в совершении преступлений настолько очевидна, что каких-либо доказательств не требуется. В такой список по согласованию сторон могло войти от 50 до 100 человек. При их задержании и установлении личности любой офицер в звании генерала должен будет в течение одного часа отдать личный приказ на расстрел11.

Вопросы привлечения к ответственности фашистских преступников продолжали рассматривать и в период проведения Ялтинской конференции, при этом добиться консенсуса мнений не удавалось. Великобритания и Советский Союз строго придерживались своей позиции, исключая возможность компромисса, в то время как позиция Соединенных Штатов оказалась более гибкой. В частности, Ф.Рузвельт был согласен на судебное разбирательство, но только без привлечения представителей прессы и с сокращением набора проводимых юридических процедур12.

При выстраивании собственной позиции относительно привлечения к ответственности нацистских преступников западные союзники исходили из опыта Первой мировой войны, когда страны-победители не получили в свое распоряжение необходимых юридических инструментов для определения дальнейшей судьбы лидеров Германии. Также в рамках слушаний могли вскрыться неприятные факты действий со стороны Великобритании и Соединенных Штатов в предвоенный период, организации так называемого «Мюнхенского сговора», оказания помощи Германии в становлении и модернизации ее вооруженных сил и т. д. Все это могло негативно ударить по имиджу действующих правительств, негативно сказаться на их рейтинге у широких народных масс.

В свою очередь, в СССР был накоплен внушительный опыт проведения «показательных» судебных процессов, поэтому И.В.Сталин не боялся публичности. Его государственные органы обладали необходимым навыком, чтобы подсудимые не говорили ничего лишнего, а свидетели давали именно те показания, которые требовались суду. Кроме того, советское общество после всех пережитых страданий хотело получить не только военную, но и политическую победу над фашизмом, для чего требовалось проведение открытого суда, который вынес бы заслуженный приговор фашистам.

Вместе с приближением победы в войне в Соединенных Штатах все больше сторонников находила идея судебного разбирательства в отношении военных преступников. Они даже предложили «ялтинский меморандум», нашедший поддержку со стороны Ф.Рузвельта.

Согласовать позицию с британской стороны был назначен судья С.Розенман, но его действия оказались безрезультатными. В Соединенных Штатах в Сан-Франциско 3 мая 1945 года состоялась встреча министров иностранных дел трех государств13. Британский и советский министры получили на рассмотрение американский проект создания Международного военного трибунала (МВТ). Предложенный регламент устанавливал необходимость назначения в состав трибунала по одному человеку от стран, формирующих Контрольный комитет по Германии. Сбором обвинительных материалов должен был заниматься Следственный комитет, создаваемый отдельно. На него также возлагалась ответственность за формирование перечня лиц, обвиняемых в военных преступлениях с выдачей обвинительных заключений по каждому индивидуально.

В рамках комментариев Э.Иден подтвердил сохранение британской позиции относительно нецелесообразности применения формализованных судебных процедур в отношении фашистских преступников, но в условиях, когда Соединенные Штаты и Советский Союз придерживаются иной точки зрения, правительство Великобритании готово с ней согласиться.

В.М.Молотов обратился к коллегам по дальнейшему рассмотрению вопроса на уровне экспертов от стран-победительниц, включая Францию. Советскую сторону представляли С.А.Голунский, А.А.Арутюнян, Соединенные Штаты направили Г.Хэкворта и Дж.К.Данна. От Великобритании участвовать в обсуждениях должен был Малкин. Получила предложение стать участником процедуры создания трибунала и Франция.

Во время встречи с И.В.Сталиным 28 мая Г.Гопкинс, один из ближайших сподвижников Ф.Рузвельта, подтвердил, что правительством уже отдано решение произвести арест всех функционеров СС и органов гестапо, оказавшихся в плену и в американской зоне оккупации. Одновременно в Белом доме рассматривали возможность суда над высшими германскими офицерами, входившими в состав Генерального штаба вооруженных сил. И.В.Сталин выразил поддержку этой инициативы, но только при условии наличия соответствующего юридического обоснования привлечения к ответственности через суд представителей данной категории14.

Американские предложения, переданные советской стороне в Сан-Франциско, получили положительную оценку со стороны представителей Советского Союза. Передача ответа со стороны советского МИД после согласования его текста лично с И.В.Сталиным состоялась 7 июня. Передать его в Госдепартамент США был уполномочен А.А.Громыко, советский посол на территории Соединенных Штатов. В целом в послании указывалась готовность советской стороны воспользоваться базовым набором предложений, но при условии внесения определенных корректив, касающихся отдельных моментов15.

Еще 2 мая в Соединенных Штатах был определен представитель на переговорах по формированию Международного военного трибунала. На эту должность был назначен Р.Джексон, один из членов Верховного суда. Великобритания определилась со своим представителем 11 июня, им стал генеральный прокурор Д.Максуэл-Файф. Еще через три дня американский представитель Р.Джексон получил от советской стороны предложения относительно создания трибунала16.

Площадкой для проведения переговоров выбрали Лондон. Советская сторона одобрила такой вариант, одновременно установив перечень своих представителей. Представлять СССР на переговорах было доверено руководителю Верховного Суда СССР И.Т.Никитченко и правоведу, видному деятелю науки А.Н.Трайнину17. Их выезд в Лондон был назначен на 23 мая, а уже 24 числа они получили необходимые инструкции со стороны А.Я.Вышинского относительно создания военного трибунала.

Вместе с первыми коррективами, переданными представителям Госдепа США, дипломаты получили четкие указания относительно модели поведения в случае возникновения предложений по расширению состава участников трибунала. В этом случае указывалось на необходимость настаивать на включение в его состав представителей стран, в наибольшей степени пострадавших от действий фашистов. При этом среди таких стран необходимо было считать не только Польшу, Чехословакию, Югославию и другие независимые государства, но и республики Советского Союза, в первую очередь Украинскую и Белорусскую ССР.

По возможности требовалось добиваться включения в расширенный состав участников трибунала представителей прибалтийских республик, так же находившихся несколько лет под немецкой оккупацией. Планировалось, что будут приняты два самостоятельных регламентирующих документа: Соглашение и Положение о Международном военном трибунале. Представители Советского Союза были лишены возможности самостоятельно вносить коррективы в первоначальную версию проекта документа, предложенного Соединенными Штатами, без согласования с Москвой18.

Старт конференции в британской столице был дан 26 июня, а закончилась она только 8 августа после полутора месяцев напряженной работы. Представители четырех стран смогли выработать не только текст Соглашения о МВТ, но и разработать его Устав, устраивающий каждую из стран-участниц.

На подготовку компромиссных решений представителям делегаций потребовалось шесть недель. Представители СССР выступили за раздельное принятие Соглашения о трибунале и его Устава. Базовым документом для соглашения послужила версия, предложенная И.Т.Никитченко. Ее рассмотрение началось 2 июня 1945 года, а через девять дней была предложена обновленная версия документа в виде консенсуса идей, представленных советскими дипломатами и первоначальным предложением, поступившим из Соединенных Штатов. Отдельные статьи сторонам не удалось согласовать сразу, поэтому было принято решение об их выделении с целью последующего возврата к ним для дальнейшего урегулирования. Большинство из них участники согласовали в течение следующей недели, но отдельные моменты оказались трудно разрешимыми в силу значительных противоречий первоначальных точек восприятия. Периодически градус накала доходил до такого уровня, что весь переговорный процесс оказывался под угрозой срыва.

Осложнял процесс выработки консенсуса и кардинально различный подход к построению процессуальной системы, принятый в странах континентальной Европы и государствах англо-саксонской группы. Еще одной точкой дискуссионных споров стало восприятие преступного характера агрессивной войны.

Представляющий Францию А.Гро выступал за то, что данные действия нельзя относить к преступлениям международного масштаба. Представители Великобритании были согласны считать подобные действия преступлением, но при этом указывали на отсутствие возможностей уголовного наказания лиц, виновных в развязывании войны, в соответствии с существующими нормами международного права. В свою очередь, позиция американской и советской сторон по данному вопросу была в целом идентичной, они указывали на необходимость рассмотрения подобной деятельности и привлечения виновных к наказанию даже при условии отсутствия прописанных конкретных санкций в отношении подсудимых. Свою позицию они объясняли тем, что и иные нарушения, например нарушение правил ведения войны, не регламентированы мерами воздействия. В то же время Женевская конвенция, принятая в 1929 году, предусматривает уголовную ответственность за подобные деяния.

Самый сложный момент возник в процессе установления понятия «международное преступление», требующее закрепления в Уставе трибунала. По результатам проделанной работы А.Я.Вышинский написал подробный предварительный отчет, поступивший на рассмотрение В.М.Молотова 25 июля. В нем были отражены основные итоги работы первого периода.

Представитель советской делегации, в частности, указал на два пункта статьи 6, которые не могут считаться приемлемыми для СССР:

а) «вторжение или угроза вторжения, или выступления в качестве зачинщика войны и в других государствах в нарушение существующих договоров и соглашений, или в нарушение международного права иным путем;

б) «участие в общем плане или мероприятии, направленном к установлению господства над другими нациями. Данный план предусматривал использование незаконных средств проведения его в жизнь»19.

В свою очередь, В.М.Молотов довел данную информацию до И.В.Сталина, отметив значительную неопределенность указанных выше норм, способных создать предпосылки для неправильной трактовки различных действий, в частности мероприятий, направленных на подготовку обороны страны против возможной агрессии со стороны других государств. Например, советские войска и войска союзников в ходе завершившейся войны были вынуждены вторгнуться на территории Германии и ее государств-союзников, при этом такие действия не могут быть классифицированы в качестве акта агрессии. Данные пункты, по мнению советской стороны, могут быть приняты исключительно при условии внесения дополнительных уточнений, указывающих на рассмотрение фактов фашистской агрессии. Соответственно, представители делегации СССР в Лондоне получили инструкции выступить против обозначенных пунктов. В то же время все три западных союзника, включая Францию, выступали за сохранение указанных пунктов в окончательной версии документа20.

Так, Р.Джексон, представлявший Соединенные Штаты, указывал на недопустимость установления зависимости совершенного преступления от лиц его совершивших. Дошло до того, что американский представитель обратился к своему госсекретарю Дж.Бирнсу с предложением создания Международного военного трибунала исключительно западными союзниками без участия Советского Союза. Однако в Госдепе данную инициативу не поддержали. В Потсдаме отдельно собрались представители «Большой тройки», где обсуждали ход переговоров по формированию трибунала. При этом все участники выразили уверенность в создании условий для максимально скорого суда над военными преступниками фашистской Германии. В частности, советская сторона настояла на установлении окончательной даты формирования списка преступников, передаваемых суду, не позднее 1 сентября 1945 года. Данное предложение нашло поддержку у других участников21.

Решить вопрос с текстовкой пункта 6 Устава трибунала удалось только 2 августа. Было решено разделить ее на две составные части. Первая часть предусматривала указание на наделение Международного военного трибунала правами судить лиц, действовавших в интересах государств фашистского блока. Вторая часть расписывала конкретные действия, классифицируемые в качестве преступления и предусматривающие ответственность лица, уличенного в его совершении.

В самом конце работы конференции удалось определиться и с местом проведения судебного процесса над нацистскими преступниками, им стал немецкий город Нюрнберг. Сам трибунал на постоянной основе располагался в Берлине. Соглашение о создании трибунала представители четырех государств подписали в торжественной обстановке 8 августа. В свою очередь, 19 государств, выступающих участниками Объединенных Наций, провели одобрение Устава созданной организации, после чего присоединились к числу участников соглашения22.

Через три недели, 29 августа, официально был оглашен первый список военных преступников, которых будет судить трибунал. В списке оказалось всего 24 фамилии, среди которых не только деятели фашистской партии и идеологи фашизма, но и представители промышленности, генералитета. В список попал и М.Борман. При условии его отсутствия в руках союзников не было однозначного подтверждения гибели этого одиозного представителя фашизма, поэтому его было решено оставить в списке и судить заочно. Среди лиц, предложенных для включения в первый список, были такие известные лица, как помощник Геббельса Г.Фриче, адмирал Э.Редер, фельдмаршал Ф.Шернер, один из командиров СС А.Беккерле, а также ряд других высокопоставленных деятелей Третьего рейха, в первую очередь военных23. Все они находились в руках Советского Союза. Однако в окончательном списке остались только Г.Фриче и Э.Редер.

В начале сентября Политбюро ЦК ВКП (б) совместно с правительством приняли решение о начале подготовки к проведению Нюрнбергского процесса над фашистскими преступниками. В.М.Молотов докладывал И.В.Сталину о планах начала процесса до конца октября 1945 года, при этом уже в середине сентября должны были быть полностью подготовлены обвинительные приговоры в отношении 24 преступников, включенных в состав первого списка24. Одновременно было принято решение о назначении на должность представителя в Международном военном трибунале И.Т.Никитченко, а роль обвинителя с советской стороны принял на себя Р.А.Руденко, занимавший должность прокурора Украинской ССР.

18 октября Международный трибунал получил обвинительное заключение с вручением его экземпляров для ознакомления подсудимыми. Текст документа был размещен в печатной прессе каждой из стран, принимавших участие в организации трибунала, для свободного ознакомления с ним каждого желающего.

Заключение объединило в себе четыре раздела, подготовкой каждого из которых занимались представители одной из стран. Например, Соединенные Штаты собирали и представляли доказательства по общим преступлениям и заговорам фашистов. Великобритания отвечала за доказательства преступлений, совершенных против мира. Франция формировала доказательную базу по преступлениям военного характера и против человечности, совершенным на территории европейских стран. В свою очередь, Советский Союз отвечал за доказательства преступлений совершенных фашистами как в нашей стране, так и на территории восточноевропейских государств. Советское правительство негативно восприняло подобное разделение, требуя от руководителя делегации Р.А.Руденко принять все необходимые меры для изменения границ ответственности участников. От него требовалось добиться права СССР собирать доказательную базу по преступлениям против человечности без географических границ, по всему миру25.

На первое заседание члены военного трибунала собрались 20 ноября после проведения торжественного открытия. Нюрнбергский процесс для всего человечества стал важным этапным событием. Он рассматривался в качестве последнего акта полной победы над фашизмом и ликвидации данного явления, не только физического, но и политического, что было не менее важно для мирового сообщества. Советская сторона при рассмотрении вопроса привлечения к ответственности фашистских преступников изначально выступала за судебный формат. Вклад Советского Союза оказался огромным в создание Международного военного трибунала, выработку Устава организации и установление набора базовых принципов его функционирования. Обвинительный приговор стал существенной вехой в развитии системы международного права, закрепив в нем многочисленные нормы, сохраняющие свою актуальность до настоящего времени. Они сформировали фундамент противодействия не только фашизму, но и любым проявлениям террористической деятельности и экстремизма в мире.

 

 

1Преступные цели - преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944 гг.). М., 1963; Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов в 7 томах . Том 3. М., 1958.

2Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 1. М., 1944. С. 277.

3Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Документы и материалы. М., 1985. С. 105-108.

4Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Документы и материалы. В 2-х томах. Т. 1. М., 1983. С. 294.

5АВП РФ. Ф. 6. Оп. 4 П. 14. Д. 137. Л. 9-12.

6Там же. Л. 18.

7СССР и германский вопрос 1941-1948. Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. В 3-х томах. Т. 1. М., 1998. С. 176-186.

8РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 37. Л. 63-65.

9Лебедева Н.С. Подготовка Нюрнбергского процесса / Н.С.Лебедева. М., 1975. С. 21.

10Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т. 1. М., 1957. С. 395-397.

11FRUS. The Conference at Quebec, 1944. Washington, 1972. Р. 91, 94.

12Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т. 4. М., 1984. С. 170.

13АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 209. Л. 1-5.

14СССР и германский вопрос 1941-1948… С. 140-141.

15АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 209. Л. 60-61.

16Соколов В.В. Дипломатическая подготовка к созданию Международного военного трибунала // Нюрнберг предупреждает: от нацизма до терроризма. Материалы международной конференции «Нюрнбергский процесс - история и современность». 2-3 октября 2001 г., Москва. М., 2002. С. 106. 

17АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 24. Д. 278. С. 106.

18АВП РФ. Ф. 07. Оп. 10. П. 8. Д. 83. Л. 40-43.

19СССР и германский вопрос 1941-1948… С. 182-183.

20АВП РФ. Ф. 07. Оп. 13. П. 41. Д. 3. Л. 121-122.

21СССР и Нюрнбергский процесс / Сост. Н.С.Лебедева. М., 2012. С. 212-214.

22Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 томах. Т. 1. М., 1987. С. 144-146.

23СССР и Нюрнбергский процесс… С. 229-231.

24РГАСПИ. Ф. 06. Оп. 163. Д. 1463. Л. 104-105.

25АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 208. Л. 27-30.