Взгляд итальянской дипломатии фашистского периода на развитие сионистского движения в контексте палестинской проблематики

Отношение итальянских властей к политическому сионизму с самого зарождения этого движения в конце XIX века было непростым. Во-первых, итальянцы стремились минимизировать разногласия со Святым престолом, а также панисламскими движениями, мнение которых учитывалось ввиду наличия итальянских колоний в странах преимущественно с мусульманским населением. Во-вторых, в Риме были убеждены, что сионизм - одной из ключевых задач которого было создание условий для проживания еврейского народа на Святой земле, то есть в Ближневосточном регионе, исторически именуемом Палестина, - является «британской ширмой»¹, используемой Лондоном для укрепления своих позиций на Ближнем Востоке. Невзирая на произошедшие в Италии в 20-х годах XX века радикальные перемены во власти, дипломатическая линия на палестинском направлении оставалась неизменной. Для понимания ее основ необходим краткий исторический экскурс.

В Палестине зародились три монотеистические религии, поэтому в середине XIX века одним из ключевых вопросов в борьбе великих держав за интересы в слабеющей Османской империи, владевшей этими территориями, стал как раз спор о статусе Святых мест. Однако религиозный аспект не был единственным моментом, который привлекал внимание европейских держав. Там также были сосредоточенны их интересы как политического, так и экономического характера. Например, значительную выгоду можно было получить за счет контроля над Суэцким каналом.

Эти обстоятельства учитывались и итальянскими властями, которые стремились не упустить шанс продвигать и защищать свои права в регионе. Накануне Первой мировой войны их внимание к палестинским территориям обосновывалось тем, что Средиземноморская акватория рассматривалась в качестве важной зоны влияния (при фашизме, например, это выражалось в концепции «Маре Нострум»). Кроме того, как традиционно католическая страна, Италия старалась взять под свой контроль региональные религиозные институты, в том числе приход Латинского патриархата Иерусалима, который был одной из епархий Римско-католической церкви.

Повышенный интерес проявлялся и к христианским реликвиям, находившимся на палестинской земле. Неравнодушное отношение к ним было также у итальянской королевской семьи Савойя, претендовавшей на владение Сенаклем - горницей Тайной вечери на горе Сион в Иерусалиме. Их притязания обосновывались тем, что они являлись потомками неаполитанского короля Роберта Анжуйского, приобретшего в XIV веке земли, на которых расположено знаменитое здание².

К 1920-м годам перечисленные аспекты внешнеполитической повестки были дополнены еврейско-сионистскими вопросами, ставшими особо актуальными на фоне Декларации Бальфура от 1917 года о доброжелательном отношении Великобритании к стремлениям евреев обосноваться в Палестине. В связи с этим МИД Италии счел целесообразным подключить потенциал итальянских евреев к работе по защите интересов страны в этом Ближневосточном регионе, чтобы, ко всему прочему, противодействовать растущему там британскому влиянию³.

Летом того же года в Сионистскую комиссию⁴ был командирован офицер итальянского военно-морского флота еврейского происхождения Анджело Леви-Бьянкини, перед которым ставилась задача установить связь с главой Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом, другими членами Сионистской комиссии и деятелями ишува⁵, а также «изучить торговый, промышленный, сельскохозяйственный и ресурсный потенциал палестинских земель» и высказать мнение относительно «учреждения в Палестине постоянных представительств Италии в культурной и благотворительной сфере»⁶. Однако в августе 1920 года А.Леви-Бьянкини трагически погиб при исполнении данных служебных задач.

В тот же период была установлена система мандатов Лиги Наций в отношении бывших немецких и турецких колоний. Надзорным органом стала Постоянная комиссия по вопросам мандатов, председателем которой с момента ее создания и до 1936 года был итальянец Альберто Теодоли. Он активно защищал права арабов и католической церкви, из-за чего обвинялся в антисионистских взглядах. Впоследствии на этой почве против него в прессе была развернута кампания, имевшая цель раскритиковать действия конкретного человека, а не политику Королевства Италия на палестинском направлении в целом⁷.

Следом за Лозаннской конференцией 1922-1923 годов, созванной для заключения мирного договора с Турцией, Совет Лиги Наций окончательно утвердил за Великобританией мандат на управление Палестиной, а за Францией - Сирией. В этом контексте стоит упомянуть, что Великобритания еще в октябре 1922 года подписала союзный договор с «национальным правительством» Ирака, который формально предоставлял английскому правительству право покровительствовать народу Месопотамии. По сути, эти договоренности не давали столько же полномочий, сколько и мандат, но по факту за счет них Англия взяла под свой надзор иракские земли.

Британский мандат в Палестине усложнил итальянцам задачу получения контроля над значимыми христианскими святынями, в том числе Сенаклем, так как англичане всячески «заматывали» данную тему⁸. Более успешно шло разрешение вопроса, касающегося взятия под итальянскую опеку находившихся в Палестине католических миссионеров. Тогда сыграл фактор схожести английских и итальянских интересов. Кроме того, этому способствовало назначение двух итальянцев на важные религиозные посты: Луиджи Барлассина возглавил Латинский патриархат Иерусалима, а Федерико Диоталлеви стал настоятелем Кустодии Святой земли.

Конечно, после такого успеха Италия начала более плотно работать с Ватиканом. На палестинском направлении взаимный интерес представляли три сюжета: во-первых, владение Сенаклем. Обе стороны признавали это право за итальянской королевской семьей. Однако существовал, как сказано выше, английский фактор, а также этому открыто препятствовала Франция, для которой усиление итальянских позиций на Ближнем Востоке было недопустимо. Во-вторых, как традиционно католическая страна, Италия была заинтересована в закреплении выгодного для нее статуса Святых мест.

Наконец, предметом для переговоров было намерение Ватикана перевести католическое духовенство в Леванте с европейских и латинских обрядов на восточный. Итальянские власти опасались, что такие изменения были бы выгодны французам, так как центр влияния смещался бы от Латинского патриархата во главе с итальянским священником Л.Барлассина к Греческой католической церкви, в которой служили многие французские проповедники⁹.

Заняв кресло премьер-министра, Муссолини избрал две разнонаправленные стратегии: с одной стороны, в процессе формирования послевоенного мироустройства он стремился закрепить за Италией одну из ключевых позиций среди ведущих держав, претендуя на доминирующую роль своей страны в Средиземноморском регионе. С другой стороны, он высказывал приверженность идеям освобождения народов, угнетенных старыми империалистическими государствами, в первую очередь Великобританией и Францией¹⁰. Для укрепления государственных интересов в Палестине фашистский режим выдвигал различные аргументы политического, экономического, религиозного, освободительного характера, но все они были пронизаны единым предубеждением, которым руководствовалась итальянская дипломатия с 1917 года, - Великобритания находилась там исключительно во благо своих интересов.

В середине 20-х годов XX века официальная позиция итальянских властей в отношении сионизма заключалась в следующем. Правительство страны не видело причин или какого-либо особого интереса в проведении явно просионистской политики и благоприятствовании этому религиозно-политическому движению. Вместе с тем в итальянских средиземноморских колониях проживали многочисленные и влиятельные представители еврейского народа, которые оказывали помощь итальянским учреждениям и в целом проявляли к ним лояльное отношение. Поэтому саботировать сионистские планы итальянская дипломатия не намеревалась.

Руководство страны видело необходимость участвовать в процессе развития сионизма, чтобы не позволить ему «принять партикуляристский характер в пользу других держав, которые имеют интересы в Средиземноморье, конфликтующие с итальянскими»¹¹. Другими словами, Рим не ставил себе задачу поддерживать данную произраильскую силу, но и не препятствовал ее продвижению, если это не противоречило итальянским интересам. Параллельно выражалось стремление усилить итальянское присутствие в сионистском движении, чтобы хоть как-то способствовать в рамках его деятельности выработке политической линии, выгодной Италии.

Интересны выводы, сделанные назначенным в феврале 1927 года генконсулом Италии в Иерусалиме Орацио Педрацци, о необходимости работы с сионистами как будущей властью в Палестине. Он писал в Рим: «В последние годы из-за сионизма в Палестине произошла глубокая трансформация, реальная смена правящего класса, который полностью изменил взгляды на вещи, похоронил господствовавшие веками нормы, но сверх того он лишил католицизм прежнего влияния, подавив его морально и материально.

Два или три года назад можно было бы подумать, что сионизм - это волна, которая уйдет с отливом при первых разочарованиях. Однако теперь […] можно констатировать, что евреи (не сумевшие создать Израильское царство) тем не менее смогли завоевать все ключевые позиции не только в торговле и промышленности, но и ведомствах образовательной и политической сфер. На сегодняшний день они - настоящие хозяева Палестины при полном согласии правительства Великобритании, которому сионизм полезен тем, что, не имея численного превосходства, он может обуздать вялое и легко отстраняемое от власти арабское большинство».

По мнению О.Педрацци, католическое влияние значительно ослабло: для защиты и продвижения интересов Италии в этом регионе традиционной опоры на францисканцев недостаточно Латинского патриархата и других религиозных институтов. Он предлагал по-новому взглянуть на взаимодействие с палестинскими элитами, переключив внимание на работу с еврейским истеблишментом. Что касается многочисленного арабского населения, то он разделял его на две группы: ксенофобов и англофилов, не видел его сплоченности, отмечал безынициативность, характеризовал как «засушливое и неплодородное» поле для итальянской деятельности¹².

В рамках работы Палаты депутатов Италии функционировал Комитет «Италия - Палестина», перед которым ставилась задача объединять находившиеся в стране позитивно настроенные по отношению к сионизму субъекты. В 1929 году председатель комитета Пьетро Ланца ди Скалеа намеревался посетить очередной Всемирный сионистский конгресс в Швейцарии, однако МИД рекомендовал воздержаться от поездки¹³. Представляется, что интерес к подобным мероприятиям со стороны властей все же существовал, так как, несмотря на рекомендацию о нежелательности участия, генконсулу Италии в Цюрихе было дано поручение доложить об итогах этого собрания¹⁴.

По данному сюжету в архивах МИД Италии имеются записи Джузеппе Террани, журналиста одной из ведущих итальянских газет того периода «Адженсия Стефани», который следил за ходом Сионистского конгресса. Интерес для внешнеполитического ведомства представлял вопрос о расширении деятельности и увеличении финансирования Еврейского агентства - организации, созданной в 1908 году для защиты интересов еврейского народа, а также были взяты на заметку прозвучавшие на конгрессе в адрес Италии обвинения в антисемитских настроениях, являвшиеся, по предположению Дж.Террани, лишь слухами, намеренно распространяемыми итальянскими беженцами, которые стремились таким образом заполучить моральную и материальную поддержку мирового еврейского сообщества¹⁵.

В начале 1930-х годов национальный секретарь Национальной фашистской партии Джованни Джуриати рассматривал предложение, поступившее из еврейской общины, о начале международного сотрудничества фашизма и сионизма. Проработка вопроса показала, что было бы неуместно создавать впечатление о союзе этих двух движений, столь разных по своим идеологическим основам, целям и средствам их достижения¹⁶.

26 апреля 1933 года Муссолини принял главу Всемирной сионистской организации Х.Вейцмана. В ходе беседы состоялся обмен мнениями о положении евреев в Третьем рейхе, их переселении в Палестину и идее создания в Германии организации, которая способствовала бы этому перемещению с минимальными потерями для сторон¹⁷. Фашистский лидер выразил удовлетворение взаимодействием двух народов в Иерусалиме и положительно оценил имевшийся прогресс в обосновании еврейского населения на новых землях¹⁸.

В конце 1933 года председатель Постоянной комиссии по вопросам мандатов при Лиге Наций А.Теодоли направил в Рим отчет, в котором, ссылаясь на Муссолини, говорилось, что «интерес Италии состоит в том, чтобы способствовать миграции большого количества евреев, дабы как можно быстрее создать независимое и объединяющее сионистов государство»¹⁹. Также дипломат докладывал о предпринятых им в Женеве шагах в целях поиска взаимопонимания между сионистскими и арабскими лидерами. По его мнению, это согласие могло бы быть достигнуто путем предоставления еврейскому народу территорий для создания сионистского государства в южной части Палестины.

Весьма критично отреагировал на данный отчет профильный департамент МИД Италии. Это было связано с тем, что, во-первых, интересы Великобритании в Палестине носили исключительный политико-стратегический характер, в связи с чем Англия могла предоставить сионистам какую-то степень независимости и суверенитета, но сохранить за собой доминирующее положение, как это было в случае с Ираком.

Во-вторых, создание самостоятельного сионистского государства без опоры на английскую мощь было бы слишком рискованным делом в связи с возможной агрессией со стороны арабских стран. Поэтому такой исход не только усиливал бы позиции Туманного Альбиона в регионе, но и создавал бы еще один конкурентоспособный субъект в Средиземноморье.

Предположения А.Теодоли о том, что новое государство могло бы войти в политическую и культурную орбиту Италии, представлялись сомнительными. В-третьих, предложение дипломата о разделении палестинской территории на несколько частей подорвало бы основы итальянского тезиса о недопустимости фрагментации подмандатной Сирии. В-четвертых, сионисты уже обжились в разных частях Палестины, что делало практически невозможным их «безболезненное» переселение в южные районы. Наконец, только один фактор мог противостоять доминирующему положению Великобритании в Палестине - арабские националистические движения. В этой связи при любых маневрах итальянцы должны были учитывать чаяния мусульманского мира.

По мнению МИД Италии, формирование суверенной еврейской страны было не в интересах Италии, тем более что британский мандат давал право на создание отдельного сионистского очага, а не государства. Предлагалось демонстрировать неприемлемость действий, направленных на формирование новой страны, если только не будут пересмотрены условия мандата или, по крайней мере, согласована формулировка «границ еврейского национального очага» не с точки зрения определения географических территорий, а количественного и экономического фактора: определение зоны проживания наибольшего количества сионистов и мест, где они активнее всего вели хозяйственную деятельность. Демаркация этих районов могла бы стать первым шагом на пути к разрядке арабо-сионистского конфликта, так как возможность мирного сосуществования позволила бы начать думать о развитии общей взаимовыгодной экономики и, соответственно, формировании единого палестинского правительства²⁰.

В памятке, подготовленной к очередной встрече Муссолини с Х.Вейцманом в феврале 1934 года, перечислялись предварительные итоги работы британского мандата, интересы Италии в работе с сионистами и причины, по которым было необходимо сохранить на своей стороне симпатии арабского мира. Относительно последнего пункта выделялась политическая обоснованность, заключавшаяся в том, что мусульмане - единственный противовес англичанам и французам в Восточном Средиземноморье, Красном море и некоторых азиатских странах. Помимо этого, был сделан упор на тезис об экономической целесообразности торговых обменов между Италией и мусульманскими странами, а также сказано о колониальном факторе²¹.

В ходе самой беседы дуче поинтересовался у еврейского политика о планах создания сионского государства, с тем чтобы понять возможную выгоду от такого замысла. Получив утвердительный ответ на вопрос о потенциальной итальянской поддержке в этом деле, Х.Вейцман заявил: «[Италия] в самой Палестине ничего не получит. Кроме того, нынешняя палестинская продукция составит конкуренцию итальянской. Но в Италии - другое дело: путем создания организаций для содействия развитию химической индустрии за счет еврейских специалистов и капитала с сохранением итальянских характеристик будет отведена опасность немецкого поглощения, которое, если еще не началось, то находится на подготовительной стадии»²².

После этой встречи Х.Вейцман оказался в поле зрения итальянских властей, будучи в Палестине, где он провел беседу с генконсулом Италии в Иерусалиме Мариано Де Анджелис. Лидером сионистов были озвучены планы по организации еврейских поселений на территории Сирии и желание заключить с арабской частью палестинского населения соглашение о формировании «маленького еврейского государства», уточнив, что речь идет о тех землях, на которых уже проживают сионисты, расширив их за счет пригодных для сельскохозяйственной деятельности территорий - «прибрежной полосы между Яффой и Хайфой, Изреельской долины, некоторых районов вокруг Тивериадского озера, включая участки, относящиеся к Трансиордании».

По итогам беседы генконсул сделал вывод, что сионисты нарочно затягивали процесс создания еврейского государства, чтобы «выиграть время для своего территориального расширения и улучшения демографической ситуации в Палестине». Вместе с тем, писал М.Де Анджелис, позиция арабской стороны на тот момент заключалась в сохранении status quo. При этом дальнейшая еврейская экспансия расценивалась ими, как угроза. Итальянский дипломат был убежден, что обстоятельства располагают к началу переговоров между евреями и арабами о создании «маленького еврейского государства», а затягивание этого вопроса лишь обострит арабо-еврейский конфликт²³.

В тот период активизировалось фашистское сотрудничество с мусульманскими народами. Муссолини стремился представить себя в качестве защитника арабов в их освободительной борьбе против британского и французского империализма. Велись переговоры с крупными фигурами арабских национальных движений, на развитие которых итальянское правительство выделяло значительное финансирование²⁴. Апогеем агитационной деятельности стало вручение премьер-министру Италии меча ислама - церемониального оружия, которое было даровано дуче вождями ливийских берберов в знак согласия с его статусом «защитника мусульман».

Представляется, что в попытках надавить на британцев, которые, ко всему прочему, активно поддерживали введенный Лигой Наций санкционный режим против Италии из-за ее вторжения в Эфиопию, фашистское правительство положительно рассмотрело инициативу мусульманских лидеров о применении силовых методов в Палестине для возвращения там доминирующего положения арабов²⁵. Речь шла о тайной финансовой поддержке и поставках оружия. По словам Муссолини, с учетом утвержденной стратегии, направленной на оказание содействия арабским националистическим движениям и «для раздражения англичан», такое содействие должно быть осуществлено, но при условии отсутствия утечек информации о предоставленной помощи, дабы в еврейских кругах не консолидировалось антиитальянское лобби²⁶. Эти события станут предтечей начатого в 1936 года Арабского восстания.

Невзирая на откровенно проарабскую позицию фашистского руководства, итальянская дипломатия пыталась не идти на открытое обострение отношений с сионистским миром. Так, вследствие антиеврейских публикаций в ряде итальянских газет местным изданиям было дано указание придерживаться объективных взглядов в оценках палестинских политических проблем²⁷. Другой показательный случай - глава отделения Еврейского агентства в Женеве Нахум Гольдман получил от министра иностранных дел Галеаццо Чиано заверения в том, что руководство страны не намерено корректировать политическую линию по отношению к сионизму, в том числе внедрять антисемитское законодательство, о котором все чаще начали писать в газетах²⁸.

В августе 1937 года МИД Италии отмечал относительно палестинского вопроса и сионизма следующее: «Наши интересы заключаются в необходимости учитывать сионистскую политику, на которой зиждется британский мандат, но одновременно иметь в виду наш особый статус средиземноморской и католической державы». Как видится, это весьма лаконичное и емкое определение позиции Италии в Палестине самым точным образом характеризует политику Рима по данной проблематике в период фашистской диктатуры.

После обнародования осенью 1938 года антисемитских законов и, главное, вступления в 1940 году Италии в войну произошел поворотный момент во внешней политике фашизма на Ближнем Востоке: дуче стал рассматривать регион с военно-политической точки зрения²⁹, то есть как поле боя с Великобританией и Францией за территорию и ресурсы.

Как видно из исследования, заинтересованность Рима в развитии отношений с подмандатной Палестиной была связана с необходимостью принимать во внимание растущий вес сионистского движения на мировой арене, при этом учитывая собственный особый статус средиземноморского и католического государства. Главным соперником Италии по геостратегическим соображениям в регионе была Великобритания, которая выступала гарантом безопасности обосновывавшегося в арабском окружении еврейского народа. Конечно, для ослабления британского влияния фашистами были предприняты попытки привлечь сионизм на свою сторону, но в конечном итоге они оказались безуспешными.

Муссолини, осознав отсутствие возможности использовать ресурс палестинского мандата в своих интересах, на рубеже 1936-1937 годов семимильными шагами начал сближаться с арабскими националистическими движениями. Опираясь на мусульманский мир, он рассчитывал укрепить итальянские политические и экономические позиции на Ближнем Востоке. С учетом амбиций фашистской Италии в Средиземноморье можно предположить, что ставилась долгосрочная задача - вытеснить Великобританию из зоны Суэцкого канала. Лучшим решением для достижения этих целей было создание в Палестине арабского государства, лояльного римским властям.

Такая расстановка внешнеполитических приоритетов свидетельствует о том, что палестинский вопрос не занимал ключевое место в итальянской дипломатии, а рассматривался в более широком контексте - в рамках достижения доминирующего положения в Восточном Средиземноморье. В том, что касается отношения к сионизму, прослеживается двоякость характера фашистской политики. С одной стороны, идеологизированная, полная предубеждений, а с 1938 года - антисемитская на законодательном уровне. С другой же, проявлялся прагматизм, утилитарный подход и готовность работать там, где это не противоречило интересам страны.

¹Pinto V. L’Italia fascista e la «questione palestinese». Contemporanea. Vol. 6, n. 1, 2003. Р. 93-126.

²Goren H., Dolev E., Sheffy Y. Palestine and World War I. Grand Strategy, Military Tactics and Culture in War. London: I. B. Tauris, 2014. Р. 50.

³Pinto V. Op. cit.

⁴Сионистская комиссия - существовавший с 1918 по 1921 г. при британской администрации в Палестине консультативный орган, который занимался всеми вопросами, касающимися евреев или способными повлиять на создание национального очага для еврейского народа.

⁵Ишува - собирательное название еврейского населения Палестины до создания Государства Израиль.

⁶Minerbi S. Angelo Levi-Bianchini e la sua opera nel Levante, 1918-1920. Fondazione Sally Mayer, 1967.

⁷I documenti diplomatici italiani. VII serie: 1922-1935. Vol. VIII (13.09.1929 - 14.04.1930). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1972. Р. 49, 220.

⁸Goren H., Dolev E., Sheffy Y. Op. cit.

⁹I documenti diplomatici… Vol. V (07.02.1927 - 31.12.1927). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1967. Р. 416.

¹⁰De Felice R. Il fascismo e l’Oriente. Arabi, Ebrei ed Indiani nella politica di Mussolini. Il Mulino, 1988. Р. 125-126.

¹¹I documenti diplomatici… Vol. IV (15.05.1925 - 06.02.1927). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1962. Р. 369.

¹²Ibid. Vol. V (07.02.1927 - 31.12.1927). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1967. P. 217.

¹³ Ibid. Vol. VII (24.09.1928 - 12.09.1929). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1970. P. 521.

¹⁴Ibid. P. 563.

¹⁵Ibid. P. 604.

¹⁶Ibid. Vol. IX (15.04.1930 - 31.12.1930). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1975. P. 721.

¹⁷Ibid. Vol. XIII (01.01.1933 - 15.07.1933). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1989. P. 537.

¹⁸Weizmann C. Trial and Error. NY: Harper & Brothers, 1949. Р. 371.

¹⁹I documenti diplomatici… Vol. XIV (16.07.1933 - 17.03.1934). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1989. Р. 451.

²⁰Ibid. Р. 583.

²¹Ibid. Р. 798.

²²Ibid. Р. 797.

²³ Ibid. Vol. XV (18.03.1934 - 27.09.1934). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1990. Р. 9.

²⁴ Ibid. Ministero degli Affari Esteri. Rome, 1990. Р. 816.

²⁵I documenti diplomatici italiani. VIII serie: 1935-1939. Vol. III (01.01.1936 - 9.05.1936). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1992. Р. 81.

²⁶Ibid. Р. 82.

²⁷Ibid. Vol. IV (10.05.1936 - 31.08.1936). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1993. Р. 521.

²⁸ Ibid. Vol. VI (01.01.1937 - 30.06.1937). Ministero degli Affari Esteri: Rome, 1997. Р. 698.

²⁹De Felice R. Arabi e Medio Oriente nella strategia politica di guerra di Mussolini (1940-1943). Storia Contemporanea, Vol.17, 6, 1986. Р. 1255-1359.