ENGLISHОколо года назад, 4 августа 2020 года, жители столицы Ливана стали свидетелями, а многие из них и жертвами, подлинной трагедии - взрыва чудовищной силы на одном из складов морского порта в результате возгорания 2750 тонн аммиачной селитры. Он унес жизни более 200 ливанцев, около 6,5 тысяч получили ранения, не менее 300 тыс. бейрутцев лишились крова, жилища тысяч и тысяч людей серьезно пострадали. Взрывом было практически полностью разрушено около 77 тыс. зданий, его мощность составила 1,5 тонны в тротиловом эквиваленте. Город «тряхнуло», как при землетрясении в 4,5 балла: взрывная волна ощущалась даже в Никосии, а кратчайшее расстояние между столицей Кипра и Бейрутом составляет 251 км! [1]
Трагедия подобного масштаба в невоенное время не имеет аналогов не только в ливанской, но и мировой истории. Прямой материальный ущерб, по оценкам городских властей, составил многие миллиарды долларов. Здесь цифры разняться, но это не менее 5 миллиардов. Комментируя страшное событие по «горячим следам», губернатор столицы Марван Аббуд плакал в телеэфире…
Бейрутский морской порт, один из крупнейших в Средиземноморье, расположен на значительной по размеру площади и фактически примыкает к историческому центру города - кварталам Даунтауна, христианскому району Ашрафия и другим. Там расположены резиденции парламента, правительства, многих министерств и госучреждений, офисы банков, роскошные рестораны и магазины, исторические памятники и достопримечательности. В частности, сильно пострадал знаменитый дворец, некогда принадлежавший семейству Сурсок - представителям православной аристократической фамилии, известной в Бейруте, как утверждают некоторые источники, с XV века. В середине XIX века Сурсоки первыми в Ливане начали активно сотрудничать с открывшимся в городе российским Генконсульством, а затем - и Императорским православным палестинским обществом (ИППО). В 1952 году дворец был подарен этой богатейшей семьей, которую называли «Ротшильдами Востока», мэрии столицы Ливана и с тех пор использовался для экспонирования художественных выставок. Его смотрительница, Ивонн Альфред Сурсок, она же леди Кокрейн, как-то сказала, что Бейрут дышит ветром с моря. Пришедшая с моря взрывная волна принесла ей смерть. В результате полученных травм и душевного потрясения мадам Сурсок 31 августа 2020 года ушла из жизни. Ей было 98 лет.
Сразу после взрыва и в Ливане, и во всем мире стали выдвигаться различные версии его причин. Официально объявили, что взрыв спровоцировали электросварочные работы в складском помещении, что привело к возгоранию и подрыву селитры. Однако подобное объяснение вызвало очевидное недоверие в ливанском обществе. Незамедлительно стали звучать требования проведения тщательного расследования. Зазвучали вполне прогнозируемые обвинения в адрес проиранской партии «Хезболла», которую на Западе, в Израиле и ряде государств суннитского ислама уже давно превратили в нерукопожатного «плохиша» Ливана. На первых состоявшихся в Бейруте демонстрациях протеста для этой партии на площадях даже установили символические виселицы, поскольку взрывоопасный груз в порту якобы принадлежал ей. В этих обвинениях нет логики - зачем «Хезболла» столь длительное время хранила аммиак в районе, который не контролирует?
Вместе с тем нашлись очевидцы, которые как будто видели ракету, пущенную в направлении порта с воздуха. Многие ливанцы усмотрели в этом атаку на порт самолета (либо беспилотника) вооруженных сил Израиля. Были и другие конспирологические версии, связанные с сирийской оппозицией, которая во время прибытия груза в Ливан успешно действовала против режима Б.Асада в соседней Сирии - то есть взрывоопасный груз мог предназначаться ей, что также вызывает немало вопросов. Наконец, много месяцев спустя после трагедии появилась версия, что произошел подрыв лишь части хранившейся на складе аммиачной селитры, а другая, причем бóльшая часть была кем-то вывезена ранее.
В рамках ведущегося в Ливане следствия проведены и продолжают проводиться опросы должностных лиц государственных структур, служб порта и чудом уцелевших непосредственных свидетелей взрыва. В их числе - ныне исполняющий обязанности председателя кабинета министров Хасан Диаб, бывший командующий ливанской армией генерал-лейтенант Жан Кахваджи, руководитель Службы общей безопасности генерал-майор Аббас Ибрагим и многие другие.
Вскоре после взрыва правительство Ливана обратилось к французам с просьбой предоставить развединформацию спутников на момент взрыва, отказавшись при этом от предложения Парижа принять участие в расследовании. Возможно, такого рода обращения направлялись и к другим космическим державам. Однако никакой информации на этот счет обнародовано не было. Все следственные действия имеют закрытый характер и завершатся предположительно не ранее конца текущего года [2]. В стране весьма недовольны медлительностью следователей и полной закрытостью начатого год назад уголовного дела. На сегодняшний день фактические обстоятельства страшного события неизвестны общественности. И это, конечно, же катализирует рост недовольства на фоне, как говорят арабы, «удушающего кризиса», который переживает Ливан.
Можно выделить в данной истории лишь одно позитивное обстоятельство - полный отказ от проработки следа «русской мафии» в деле о взрыве, без которого не обошлось. Изначально сообщалось, что владельцем судна «Rhosus», на борту которого в ноябре 2013 года находился пресловутый груз, прибывший в порт, был предприниматель из Хабаровска И.Гречушкин, проживавший на Кипре, а капитаном экипажа, состоявшего из русских и украинцев, - гражданин России Б.Прокошев. Однако вскоре выяснилось - российский бизнесмен лишь брал сухогруз в лизинг, а судовладельцем являлся кипрский судоходный магнат Х.Манолис. Он владел кораблем через офшорную компанию, зарегистрированную в Панаме (первоначально же было заявлено, что «Rhosus» шел под молдавским флагом). Правда в том, что судно следовало из Батуми в один из портов Мозамбика, но по «техническим причинам» зашло в Бейрут и И.Гречушкин не смог оплатить портовый сбор, как, кстати, не выплатил и зарплату команде, часть которой провела в Ливане почти год. Налицо случай банального авантюризма, столь распространенного сегодня в бизнесе. В результате судно было арестовано. Ливанские власти ставили вопрос об аресте И.Гречушкина и Б.Прокошева и проведении с ними следственных действий, обратились в Интерпол, но успеха не имели в виду отказа Генпрокуратуры России [3].
Еще в июле 2020 года в отчете на имя президента и председателя правительства Ливана описывались результаты проверки порта, в том числе и склада №12, где хранилась аммиачная селитра. В нем отмечалось, что склад не охраняется, в стене имеется большая дыра и опасный груз хранится, таким образом, «в ненадлежащем состоянии» [4]. В период после перевалки груза на склад, в 2014 году, автор работал в посольстве России в Бейруте, неоднократно бывал в морском порту, где тогда открыли дьюти фри для иностранных дипломатов и персонала, находящегося в Ливане оонского миротворческого контингента UNIFIL (ЮНИФИЛ). Можно засвидетельствовать поразительную безалаберность в пропускном режиме по сравнению, например, с зоной аэропорта имени Рафика Харири в пригородах столицы. Именно ливанские службы безопасности сами создали благоприятные условия для совершения теракта, если он, конечно, имел место. Не потому ли так «буксует» отнюдь нетранспарентное расследование?
После трагедии 4 августа и без того в высшей степени напряженная социально-политическая и финансово-экономическая ситуация в Ливане стала стремительно деградировать. С новой силой продолжались акции протеста, на которых еще мощнее стал доминировать лозунг «Долой!». Причем он относился ко всей без какого-либо исключения правящей ливанской элите, базирующейся на конфессионально-клановой основе. При этом, как и прежде, с начала народных волнений, осенью 2019 года, отсутствовали какие-либо конкретные и конструктивные предложения по изменению положения дел в стране, так и не выдвинулись лидеры, способные вести диалог с властями, и не был создан механизм для наделения их соответствующими полномочиями.
Для понимания ситуации в Ливане приведем пример характера протестных выступлений во второй столице страны - городе Триполи. Там живут политические деятели - сунниты, играющие заметную роль в жизни страны: Наджиб Микати, миллиардер, в прошлом дважды премьер-министр, которому в июле 2021 года предложено сформировать правительство; Ашраф Рифи, бывший министр юстиции, генерал- майор и командующий силами внутренней безопасности (жандармерии), входящий в ближайшее окружение знаменитого Саада Харири (о нем речь впереди); Фейсал Караме, сын бывшего премьера Омара Караме, племянник Рашида Караме, восемь раз (!) возглавлявшего ливанское правительство, и внук Абдул Хамид Караме, героя борьбы за независимость, также бывшего премьер-министра.
Сам Фейсал, один из самых молодых ливанских политических деятелей, уже успел поработать на министерской должности по делам молодежи и спорта в правительстве Н.Микати. Мохаммад Сафади - крупный бизнесмен и меценат, бывший член парламента, бывший министр экономики; Самир Джиср, весьма состоятельный адвокат, бывший дважды министр, происходящий из влиятельного семейства, а ныне - один из заметных ливанских парламентариев. Автору довелось встречаться и беседовать со всеми этими людьми, и впечатление сложилось следующее: каждый из них умный, по-своему проницательный политик, но при этом они придерживаются различных взглядов на события в Ливане. Фактически эти триполийцы представляют почти весь политический спектр не только суннитской общины, но и страны в целом. Во всяком случае - главные тональности политической ливанской палитры.
Так вот, в январе 2021 года северная столица в течение нескольких дней переживала мощные протестные акции, в которых пострадало более 200 человек. Демонстранты штурмовали мэрию и расположенные в городе резиденции всех упомянутых политиков под лозунгами борьбы с коррупцией и казнокрадством. Что это, как не проявление анархии? Как не показатель отсутствия в ливанском протестном движении какой-либо внятной политической программы? Отдельные политические партии пытались, участвуя в протестах, оказать влияние на их направленность, например, в этом были замечены сторонники лидера «Ливанских сил» Самира Джааджаа. Однако подобные попытки неизменно терпели неудачу. Единственный представитель действующего политического истеблишмента, которого признает «ливанская улица», - депутат парламента Усама Саад, который неоднократно возглавлял протестные акции в третьем по количеству жителей ливанском городе Сайда. Однако этот честный человек, никак не связанный с коррупцией, представляет маловлиятельную в стране «Народную организацию насеристов». Его политическое будущее весьма туманно.
Между тем национальная валюта продолжала стремительно обесцениваться. Если с 1997 года по осень 2019 года доллар был зафиксирован на уровне 1,5 тыс. ливанских лир, то летом 2021 года ее курс превысил 21 тысячу. По оценке Всемирного банка, подобный инфляционный феномен не имеет аналогов в мире в последние десятилетия [6]. Сохранились жесткие ограничения на снятие валюты в ливанских банках. Банк Ливана субсидирует дотации на закупки за рубежом топлива, а это и бензин, и мазут для электрогенераторов - важного источника снабжения населения электроэнергией.
Субсидируются также закупки лекарств, многих продуктов питания. Однако суммы на госдотирование перечисляются нерегулярно. Как результат - огромные очереди на бензоколонках, систематическое отключение электричества, в некоторых районах электроэнергия подается лишь час в сутки. И это происходит в самый жаркий в стране сезон - в июле-августе. При температуре +35° люди вынуждены жить без кондиционеров либо платить огромные деньги за мазут для небольших частных генераторов. Из-за отсутствия электричества многие больницы вынуждены прекращать прием больных. В августе глава парламентского комитета по здравоохранению Асим Араджи заявил, что Ливан на пороге катастрофы в области здравоохранения, что обусловлено очередной вспышкой COVID-19 и невозможностью госпитализировать многих больных, а также острым дефицитом медикаментов. Корень проблемы - в крахе ливанской лиры и отсутствии полноценного правительства, имеющего полномочия для заключения соглашений с зарубежными партнерами. Цены в стране продолжают расти, причем иногда это пытаются маскировать. Так, пекарни работают на мазуте, и их владельцы - в связи с постоянным ростом цен на топливо - часто практикуют снижение веса хлебобулочных изделий при старой цене.
Главная причина экономического коллапса Ливана - крах банковской системы государства, которая некогда (до начала гражданской войны в 1975 г.) по своей устойчивости сравнивалась со швейцарской. Центр этой системы - Банк Ливана, капитал которого принадлежит правительству. Именно его главу, Риада Саламе, занимающего свой пост 28 лет, Президент Мишель Аун обвиняет в банкротстве государства. Но вопрос о его отставке не ставится, видимо в силу поддержки, которой пользуется банкир в международных финансовых кругах. Безусловно, Р.Саламе несет свою долю ответственности, но разве он единолично принимает решения?
Известно, что фиксированный курс лиры к доллару уже давно не был логичным с финансовой точки зрения. Лира обесценивалась быстрее доллара, что для поддержания фиксированного курса вынуждало банк скупать лиры за доллары. Средства же занимались за рубежом и у собственных ливанских кредитных институтов. Таким образом, создалась финансовая пирамида, которая в марте 2020 года рухнула. При госдолге в 171,7% от ВВП был объявлен дефолт, а практически постоянный правительственный вакуум не позволил хотя бы несколько смягчить ситуацию.
За последний год пауперизация населения в Ливане приняла угрожающий характер. Зарплаты и пенсии понизились, разумеется вполне соразмерно падению лиры. Так, пенсия в лирах, равная 1,5 тыс. долларов, не считалась до кризиса высокой. Именно столько примерно получало большинство пенсионеров-госслужащих. А ведь сегодня это примерно лишь 90 долларов! Еще хуже положение в силовых структурах, которые до кризиса не испытывали никаких материальных проблем. Офицеры, помимо прямых денежных потерь, ныне лишились многочисленных льгот и преференций. Летом 2021 года зарплата офицера армии составляла в среднем около 400 долларов [6]. Особенно бедственное положение у тех горожан, которые не имеют домов в сельской местности, а значит, и возможность производить хоть какой-то минимум продуктов питания для семьи. И происходит это на фоне роста безработицы, которая среди молодежи, например, уже составляет более 30% и продолжает увеличиваться. В несколько лучшем положении находятся представители христианской и шиитской общин, имеющие родственников за рубежом, которые различными способами оказывают им поддержку. А вот такие общины, как суннитская и друзская, многочисленных диаспор за границей традиционно не имеют.
Ливанская экономика лежит в руинах, в частности, уже упоминавшийся банковский сектор, турбизнес и гостиничное хозяйство - то, что многие годы было локомотивом развития страны. Рестораны, кафе, многочисленные магазины и супермаркеты, которыми был знаменит Ливан, - в отчаянном положении. Прекратился турпоток не только из Европы, но и арабских стран. Ситуация усугубляется пандемийными ограничениями, пожарами, нанесшими этим летом большой материальный ущерб.
Процветает контрабанда горючего в соседнюю Сирию, также переживающую острейший экономический кризис, что не может не отражаться негативно на ливанцах. Сохраняет свою актуальность проблема сирийских беженцев, получающих в Ливане пособия от международных организаций и не желающих возвращаться на разоренную родину. Их количество на ливанской земле сокращается крайне медленно и сегодня составляет не менее миллиона, а это очень много для 6,5-миллионной страны, где проживают еще и 0,5 млн. палестинцев без ливанского гражданства.
Деградирует и криминальная обстановка, активизировался вывоз за рубеж наркотиков, которые долгие годы производятся в долине Бекаа. Грузы ливанских наркодельцов задерживались в Саудовской Аравии, ОАЭ и Греции. Между контрабандистами и подразделениями армии и внутренней безопасности вспыхивают перестрелки. Вообще, если в период «арабской весны» и в начале нынешнего кризиса, то есть с осени 2019 года, оружие применялось лишь в редких случаях и использовалось как средство устрашения, то в дальнейшем ведение огня на поражение постепенно становится нормой. Причем стреляют боевыми патронами не только армия и жандармерия, но и их противники - как уголовные элементы, так и протестующие. Очень опасная тенденция - рецидив боестолкновений на конфессиональной основе, в частности шиитско-друзские вооруженные стычки в начале августа. Страна приближается к грани, за которой полностью исчезнет табу на использование автомата и гранатомета, которую выработала в ливанском народе гражданская война 1975-1990 годов, унесшая жизнь как минимум каждого десятого жителя страны. Так сохранятся ли остатки табу на братоубийство либо Ливан ждет новый кровавый хаос?
Следует помнить и об израильском факторе. Сразу после взрыва в порту Тель-Авив предложил Ливану помощь, которая была отвергнута. Отряды «Хезболлы» продолжили воевать в Сирии на стороне правящего режима вопреки принятой в июне 2012 года при бывшем ливанском Президенте Мишеле Сулеймане так называемой Декларации Баабды (президентская резиденция в пригороде Бейрута), в которой говорилось об отказе
республики от участия в региональных вооруженных конфликтах. В Израиле справедливо усматривают в «Хезболле» союзника Тегерана в сирийском кризисе, полагая, что шиитское усиление в Сирии есть угроза безопасности еврейского государства. Весьма непросто решается вопрос о демаркации ливано-израильской границы по суше и морю, а эта проблема имеет для Бейрута огромное экономическое значение в связи с обнаружением на морском шельфе значительных запасов углеводородов и невозможностью их добычи в спорных акваториях без урегулирования территориального спора [7].
На ливанском юге не прекращаются боестолкновения с израильтянами. Комментируя их, лидер «Хезболлы» Хасан Насралла выступает с воинственными заявлениями, которые будоражат Тель-Авив. Боевые действия шиитских боевиков воспринимаются в Ливане неоднозначно: часть общества их категорически осуждает, другая часть поддерживает, а многие полагают, что для военного противоборства с израильтянами сейчас отнюдь не подходящее время. Маронитский патриарх Бутрос Раи, пользующийся в стране огромным авторитетом, в начале августа 2021 года призвал армию не допускать ракетных пусков «Хезболлы» по израильской территории во избежание ответных ударов, поскольку ливанцы «устали от войны и разрушений».
В Израиле же продолжают считать использование военной силы единственным средством, которое понимают ливанские боевики и, по существу, своекорыстно используют отчаянное положение соседа. Палестинский политик и публицист Р.Шаер цитирует в этой связи министра обороны израильского государства Б.Ганца: «Ситуация в Ливане шаткая, и мы можем сделать ее еще более шаткой». Глава военного ведомства рекомендует «Хезболле», армии и правительству Ливана более не испытывать терпение Израиля» [8]. Кстати, в годовщину страшных событий в Бейруте израильские удары по ливанской территории были продолжены. Прослеживается очевидная цель - дискредитировать «Хезболлу» и выдавить партию из политической жизни Ливана. И руководство шиитской организации обязано отдавать себе в этом отчет.
Динамика внутриполитической ситуации в Ливанской Республике, безусловно, во многом определяется глубочайшим финансово-экономическим кризисом и обстановкой на границах. Но нельзя не учитывать и тесно с ними связанные сугубо политические факторы. Несмотря на антиконфессиональную риторику радикально настроенных протестующих, представляется, что эти их лозунги имеют во многом популистский характер. Сегодня страна не готова к отказу от системы политического конфессионализма. Ни одна новая сила в ливанской политике не имеет в настоящее время шансов на успех без опоры на конфессиональный фактор.
Думаю, что следующие парламентские выборы (май 2022 г.) это подтвердят, если они состоятся, а не будут перенесены, как это не раз случалось в прошлом. Для кардинальной реформы политической системы необходимы не менее кардинальные изменения в избирательном законодательстве, а для современного Ливана такая задача весьма и весьма сложна, если вообще реализуема.
Основные конфессии находятся под влиянием традиционных партий и кланов. В суннитской общине, а ее представитель, по Конституции, возглавляет правительство, по-прежнему доминирует общественно-политичное движение «Мустакбаль» во главе с Саадом Харири, сыном погибшего в результате теракта в 2005 году бывшего премьера, миллиардера Рафика Харири. С.Харири неоднократно (в 2009-2019 гг.) возглавлял кабинет министров. В октябре 2020 года ему вновь было поручено сформировать кабинет, но, будучи не в состоянии достичь компромисса с оппонентами по ключевым вопросам его состава, в первую очередь с Президентом М.Ауном, 15 июля 2021 года С.Харири отказался от поручения сформировать правительство.
На его место после парламентских консультаций назначили другого известного суннита - Н.Микати (рассматривались также кандидатуры Ф.Караме и Т.Салама, бывшего премьера в 2013-2016 гг.). Важную роль в суннитской среде играет так называемый Клуб бывших премьер-министров, который содействует согласованию кандидатуры на должность главы кабинета, хотя орган этот и неконституционный, а его решения имеют рекомендательный характер. В несуннитской ливанской среде к нему много вопросов в связи с присутствием в составе Клуба Фуада Синьора (премьер в 2005-2009 гг.), который в Ливане стал олицетворением казнокрадства. В целом, С.Харири остается наиболее значимой суннитской фигурой ливанской политики, хотя его отношения с королевским двором Саудовской Аравии, долго бывшие его козырной картой, в последние годы резко ухудшились. Сунниты в Ливане в основном поддерживают политическую «Коалицию 14 марта», основу которой составляет движение «Мустакбаль», ориентирующееся на Саудовскую Аравию и западные страны.
Несколько по-иному сложилась расстановка сил в шиитской общине, политические пристрастия и даже районы проживания которой поделены между движением «Амаль» и партией «Хезболла». Формально «главным шиитом Ливана» считается ветеран ливанской политики Набих Берри. Он занимает принадлежащий конфессии пост спикера парламента с 1992 года, что стало предметом многочисленных карикатур в местных СМИ - например, Н.Берри на фоне шести президентов США либо пяти французских президентов, которые в тот же период находились у власти.
Причина этого феномена в том, что альтернатива его движению «Хезболла» явно не подходит для выставления кандидата на должность спикера в силу ее репутации в важных для Ливана странах за рубежом. А в движении «Амаль» несменяемость Н.Берри обусловлена его неизменной линией на периодическую смену своих соратников в ближайшем окружении, что лишает возможности потенциального преемника проявить себя. По ключевым вопросам «Амаль» и «Хезболла» - очевидные союзники, входящие в «Альянс 8 марта», с ориентацией на Иран и Сирию, но это не исключает разногласий, порой острых, по тактике их действий. Кроме того, партия Х.Насраллы в значительно большей степени связана с Ираном. Почти двухлетний кризис не внес в этот шиитский расклад ничего нового.
Различные христианские общины составляют, по существующим оценкам, около 35% населения страны [9]. Ведущая роль там принадлежит маронитам, берущим на себя роль выступать от имени всех христианских конфессий. Маронит, по Конституции, избирается парламентом на пост президента республики. Из четырех главных христианских политических организаций две - Свободное патриотическое движение (СПД), его бывший лидер - нынешний президент, и движение «Марада» (ливанский север) - входят в состав «Альянса 8 марта», а две другие - правохристианские «Катаиб» и «Ливанские силы» - в «Коалицию 14 марта». Подобное «партийное уравнение» в среде ливанских христиан достаточно устойчиво. Драматические события двух последних лет не привели ни к появлению новых акторов в лице политических объединений, ни к выдвижению новых лидеров. Наиболее мощной и многочисленной силой остается СПД, в ряды которого входит и немало православных ливанцев. Отметим, однако, снижение популярности М.Ауна, что связано, конечно же, с кризисом, отчасти и со стремлением президента иметь своим преемником зятя, Джебрана Басиля. Он - бывший министр, в настоящее время лидер фракции СПД в парламенте, но при этом имеет в Ливане немало политических недругов.
Мы не рассматривали менее значимые политические организации, поскольку не они определяют внутриполитическую обстановку в стране, хотя от их позиции в парламенте многое зависит: кому они отдадут свои голоса в парламенте, где налицо перманентное противостояние «Альянса 8 марта» и «Коалиции 14 марта».
Очевидно, что интеграция протестующих «ливанской улицы» в политическую систему возможна только через гражданское общество, для чего необходима институционализация протестного движения. Пока сформирована лишь одна НПО, объединяющая семьи жертв взрыва, но у нее нет определенной политической программы действий, отсутствуют и яркие личности во главе организации. А вот в профсоюзном движении Ливана налицо тренд к серьезным переменам. Если ранее за победу в выборах руководителей профсоюзов врачей, инженеров, архитекторов и т. д., а также студенческих и других объединений боролись между собой выдвиженцы от традиционных политических партий, то летом 2021 года победу в крупном профсоюзе инженеров одержали представители новых сил - так называемые «грассрутеры» [10]. Они взяли верх в шести из семи избирательных округов [11].
Однако для решительных перемен в стране подобным структурам следовало бы трансформироваться в общественно-политические организации и выдвигать не только экономические, но и политические требования. То есть пройти путь «Солидарности» в Польше в 1980-х годах. Способны ли они на подобный сценарий? Представляется, что нет. Профсоюзы в Ливанской Республике занимают особое место. Достаточно указать на то, что именно они выплачивают пенсии своим членам. Вообще роль профсоюзных объединений в Ливане не сопоставима по своему значению в обществе, например с современной Россией. Но вряд ли им посильна задача урегулировать сложнейшие политические и социально-экономические проблемы сегодняшнего Ливана.
Уже в начале кризиса в 2019 году стало очевидным, что для выхода из него Ливану необходима финансовая помощь из-за рубежа. Возлагались надежды, в частности, на многомиллионные диаспоры ливанцев, проживающих по всему миру. Ответ на это был дан весной 2010 года, когда еще вполне благополучную тогда страну посетил самый богатый человек планеты - мексиканский миллиардер Карлос Слим (в 2010-2013 гг. с состоянием более 50 млрд. долларов. Он занимал первую строчку в списке богатейших людей, по определению журнала «Forbes»). Его отец-маронит покинул родину перед Первой мировой войной, и 70-летний Карлос приехал в Ливан впервые. Отвечая на вопрос телеведущего ливанского канала «ORT» о его возможных инвестициях в ливанскую экономику, он категорически отверг любые варианты, заявив, что бизнес и историческая родина - понятия несовместимые. Считается, что он выразил общую точку зрения ливанской эмиграции.
Спустя два дня после взрыва, в августе 2020 года, в Бейрут прибыл французский Президент Э.Макрон, а 1 сентября он вновь посетил Ливан. Франция тем самым дала понять мировому сообществу, что готова быть гарантом выхода своей бывшей подмандатной территории из тяжелейшего кризиса и стать инициатором оказания международной помощи для ликвидации последствий взрыва в порту. Он предложил ливанской стороне «Дорожную карту» для проведения реформ и обещал в октябре 2020 года провести в Париже специальную конференцию потенциальных спонсоров Ливана с участием крупнейших мировых кредитных институтов (МВФ и Всемирного банка). Однако детали французских требований оглашены не были. Очевидно, что речь шла в том числе о готовности Бейрута принять некий комплекс финансовых мер фискального характера и о болезненной проблеме «Хезболлы».
В ходе второго приезда Э.Макрона ливанцы взяли на себя обязательство в течение двух недель (до 14 сентября) сформировать дееспособное правительство. Это не было исполнено не только за обещанный срок, но и вплоть до настоящего времени. Непосредственной причиной провала в формировании кабинета осенью 2020 года послужило то, что США ввели в те дни персональные санкции против двух министров правительства - обвинив их в лоббировании интересов «Хезболлы». Следует, вероятно, оценивать данный шаг как пробный шар американцев и их единомышленников на предмет зондажа прочности позиции шиитской партии. США, их западные партнеры и арабы Залива выступают за формирование правительства технократов без прямого партийного представительства, то есть без «Хезболлы».
Это, конечно же, возможно, но на деле обернется сугубо формальным актом, поскольку в условиях Ливана люди аполитичные - большая редкость. Итог американского зондажа - резкое внутриполитическое обострение и многомесячный правительственный вакуум. Впрочем, справедливости ради отметим, что для Ливана это далеко не единственный случай. Наряду с неоднократными коллизиями, связанными с кабинетом министров, после истечения президентского срока Мишеля Сулеймана, в мае 2014 года, ливанский парламент два года и пять месяцев не мог достичь компромисса по президентской кандидатуре и Ливан жил без главы государства, которым стал в итоге Мишель Аун!
После выхода из игры С.Харири и назначения Н.Микати премьером, ливанский финансовый рынок, если еще уместно использовать данный термин, незамедлительно отреагировал на эту новость. Курс местной валюты к доллару укрепился, хотя и кратковременно, на 10%. Н.Микати 2 августа заявил, что в течение десяти дней представит проект состава кабинета и затем несколько раз выражал оптимизм по вопросу формирования правительства [12]. Да и президент оптимистично заявлял, что скоро страна увидит «белый дым» (аналогия с избранием Папы Римского). Из Парижа вновь зазвучали обещания созвать международную конференцию спонсоров Ливана.
В ночь на 15 августа страну постигла очередная трагедия - на ливанском севере, в районе Аккар, взорвался резервуар с топливом, 28 человек погибли, десятки получили увечья. ЧП стало следствием топливного коллапса, приведшего к параличу в первую очередь системы здравоохранения в условиях продолжающейся пандемии. Быстро выяснилось, что причиной взрыва стала перестрелка между лицами, хотевшими украсть топливо (наполнить свои канистры), и его владельцами на частной территории, где находился резервуар. Случаи укрывательства бензина, мазута и сжиженного газа, а затем продажи топлива по ценам «черного рынка» - довольно распространенное явление в последнее время. Для пресечения подобного власти используют армию и жандармерию. С.Харири поспешил призвать президента подать в отставку. Казалось, что неизбежен новый политический кризис. Однако самого страшного - провала с формированием кабинета - не случилось. Аккар - зона вне влияния «Хезболлы», шииты там не проживают вообще. А какой серьезный политический конфликт в Ливане может быть без участия шиитской партии? Такой конфликт мало кому интересен. Новое правительство будет, разумеется, сформировано, надеемся, что в ближайшее время!* (*10 сентября, когда данная статья версталась, появилось долгожданное сообщение о формировании кабинета министров. Пожелаем ему успеха!) У ливанского народа появился шанс на преодоление катастрофической ситуации в стране, которая сохраняется уже два года.
А что же Россия? Каков ее подход к событиям в Ливане?
Если говорить о трагедии 4 августа 2020 года, то Президент РФ В.В.Путин немедленно после взрыва принял решение о направлении в Бейрут сил и средств МЧС и Роспотребнадзора для ликвидации последствий чрезвычайной техногенной ситуации. Российские спасатели прибыли в Ливан уже на следующий день после взрыва, а аэромобильный госпиталь «Центроспаса» стал первым иностранным медицинским учреждением, развернутым на ливанской земле. Российские государственные и общественные организации, в частности Русская гуманитарная миссия, оказали помощь медикаментами. В спасательных и восстановительных работах активно участвовали российские соотечественники и выпускники отечественных вузов, проживающие в Ливане, при активной координирующий роли посольства России в Бейруте.
Москва всемерно способствует стабилизации обстановки в Ливанской Республике. Российскую столицу неоднократно посещали ливанские делегации высокого уровня: состоялись политические консультации, обсуждались вопросы сотрудничества в сфере борьбы с пандемией. В октябре прошлого года в Бейруте приступил к исполнению обязанностей новый посол А.Н.Рудаков, опытный дипломат и арабист, долгое время работавший в Сирии и Государстве Палестина. Российская Федерация в высшей мере заинтересована в нормализации ливанской социально-экономической и политической жизни. И не только в силу приоритетности соседней Сирии в нашей ближневосточной политике. Ливан - традиционно дружественное нам государство, и россияне готовы оказать его народу посильную помощь и содействие в этот тяжелейший час.
Источники и литература
1. РИА Новости. 04.08.2020.
2. https://chat.whatsapp.com/ItYiVem2Ie4DoDMOFUX60 (на араб. яз.). (Дата обращения: 01.07.2021).
3. Независимая газета. 02.10.2020.
4. Новая газета. 22.08.2020.
5. Мы говорим о суннитах в Триполи, поскольку в многоконфессиональном Ливане население города не столь разнообразно в религиозном плане: суннитская община составляет около 90%, христиане - около 10% триполийцев. Кроме того, здесь компактно проживают просирийски настроенные алавиты (не более 1% горожан), которые издавна конфликтуют с суннитами в городском районе Джебель Мохсен.
6. Lebanon’s crisis threatens one of its few unifiers, the army. AP. 16.06.2021 // https://apnews.com/article/middle-east-lebanon-europe-army-business-5354ef5a5345acc08fe0b146202f8282 (на араб. яз.). (Дата обращения: 06.07.2021).
7. В связи с израильской оккупацией ливанской территории в районе ферм Шеба в Ливанской Республике используется термин не «граница», а «линия прекращения огня», близ которой дислоцирован международный миротворческий контингент ООН.
8. Рами Шаер: Провоцирование конфликта между суннитами и шиитами и демонизация Ирана // https://zavtra.ru/blogs/provotcirovanie_konflikta_mezhdu_sunnitami_i_shiitami_i_demonizatciya_irana (дата обращения: 10.08.2021).
9. Последняя перепись населения проводилась в Ливане в 1932 г. французскими мандатными властями. В связи с тем, что политическая система страны после получения независимости в 1943 г. строится на основе конфессиональных квот и лишь в 1989 г. подверглась незначительной корректировке, было решено переписи не проводить во избежание политических катаклизмов, а ориентироваться на оценочные данные. Подобный подход отвечает интересам в первую очередь ливанских христиан.
10. «Грассрутеры» (grassroots) - термин современной западной политологии. Так именуют общественные движения «снизу» за отстаивание своих прав. Впервые термин был использован американским сенатором Альбертом Бевериджем в 1912 г.
11. Anti-gov’t engineers hopeful after Lebanon syndicate victory (на араб. яз.). Al Jazeera. 01.07.2021.
12. https://chat.whatsapp.com/GuFZy5RjpujFgJR3jO8gFl (на араб. яз.). (Дата обращения: 02.08.2021).
