ENGLISH28 ноября 2020 года мы отмечаем 130 лет со дня рождения выдающегося советского дипломата Карима Абдрауфовича Хакимова, сыгравшего значительную и до настоящего времени, как представляется, недооцененную роль в становлении советской дипломатии на Ближнем Востоке. В этом беспокойном районе мира он во многом заложил методы и принципы работы нашей дипломатии, которые остаются актуальными до настоящего времени. Значение и содержание его наследия мы осмысливаем только сейчас, по прошествии почти целого века после того, как этот неординарный человек вышел на авансцену советской внешней политики в 20-30-х годах XX века.
Парадоксальность и поучительность деятельности Карима Хакимова состоит в том, что Советская Россия, придя на Ближний Восток, в том числе в его лице, как ниспровергательница устоев во многом выступила продолжательницей деятельности Российской империи, многое взяв на вооружение из ее арсенала. И, как оказалось, эта во многом скрытая и негласная преемственность сослужила хорошую службу молодой советской стране. И уроки, преподанные тогда, сегодня актуальны и востребованы, поскольку многие из происходящих сегодня событий в Ближневосточном регионе отчасти воспроизводят те элементы идеологической и геополитической борьбы, которые существовали в первые десятилетия XX века.
Конечно, эти параллели не так бросаются в глаза при поверхностном взгляде на события. Ведь тогда Советская Россия заявила о себе как новая пассионарная сила, предложившая миру мессианскую, или, как теперь сказали бы, глобалистскую идею коммунизма - идею братства и равенства угнетенных трудящихся масс всего мира, да еще основанную на отрицании христианства как «опиума для народа». И внешне она со своими антиколониальными и антиимпериалистическими лозунгами выступала антагонистом имперской России. Но, как показывает более глубокий исторический анализ, преемственность внешней политики прежнему периоду оказалась намного больше, чем это можно было предположить, опираясь только на идеологию.
Но прежде чем вернуться к этим важным вопросам преемственности, проводником которых стал Карим Хакимов, расскажем о его непростом пути к вершинам мировой дипломатии.
В своем опросном листе, как в 1930-х годах называлась анкета, он сообщает, что родился в 1892 году в селе Дюсян (ныне - Дюсяново) Иль-Кульминской волости Белебеевского уезда нынешней Башкирии. В том же опросном листе он сообщает: «Происхожу из крестьян... они занимались земледелием. У родителей было малоземельное хозяйство, которое распалось в 1918 году...»
Впоследствии станет известно, что на самом деле в соответствии с ревизскими сказками (метрическими книгами) он родился в 1890 году и к 1917 году его семья была не самой бедной, так как обладала десятью десятинами земли. Возможно, эти расхождения в датах рождения и размерах земельной собственности стали известны НКВД и послужили впоследствии одним из оснований для доноса, по которому был репрессирован Карим Хакимов в 1938 году. К этому моменту мы еще вернемся.
В любом случае, фактом является то, что Хакимов благодаря своей настойчивости и упорству, колоссальной жажде знаний получил блестящее образование в одной из элитных медресе Уфы «Галия». Правда, учебой там, как и в двух предыдущих медресе, где он проучился по году, непоседливый и любознательный Хакимов остался недоволен. По некоторым данным, его преследовали и дразнили более богатые и удачливые ученики, считая его ниже себя. Это оскорбляло честолюбивого юношу, его самолюбие было уязвлено, и он, пережив душевный надлом, покинул медресе и уехал в Ташкент.
Остроумный и веселый, отличный певец, хорошо игравший также на мандолине и скрипке, он обладал личным обаянием, которое ему позволяло входить в самые разные круги общества. Но, поскитавшись по Средней Азии, он понял, что вход в высшее общество при сложившейся системе общественных отношений ему, несмотря на его блестящий ум, закрыт.
Будучи человеком авантюрного склада, он мог приспособиться к любой жизни. Оставшись без средств к существованию и не желая вернуться домой, что означало бы признаться родителям в своей несостоятельности (домой Хакимов попадет только в 1914 г.), он поступил простым шахтером на шахту в Канибадаме (ныне - город в Таджикистане), где проработал около трех лет. Впоследствии, называя себя пролетарием, Карим Хакимов гордился этим эпизодом и рассказал о нем В.В.Куйбышеву, революционному деятелю, который дал ему лестную характеристику и долгое время был его покровителем.
Работая на шахте, Карим познакомился с политическим ссыльным, поляком Ковалевским, который дал ему первоначальные знания о марксистском учении. И вот тут-то в голове молодого и горячего человека с мусульманским образованием соединились исламские принципы «адаля» (справедливости) и марксистские постулаты братства и равенства всех пролетариев. Произошла магическая химическая реакция, которая на долгие годы, практически на всю жизнь, определила убеждения К.Хакимова, как и многих мусульман Российской империи, поддержавших революционное движение, которое возглавили большевики.
Отныне его путь был предопределен - он стал «мусульманским коммунистом», как он сам себя называл. С Аллахом в душе и с Марксом в котомке он пошел по новой дороге, которая, в конечном счете привела его на расстрельный полигон «Коммунарка», в московском пригороде Бутово, 10 января 1938 года.
Но тогда о таких мрачных перспективах никто не задумывался, поскольку, с точки зрения многих молодых энтузиастов в России, разгорался мировой пожар коммунистической революции, который зажег сердца миллионов. В его огне должен был сгореть старый мир. К.Хакимов хотел во всем этом участвовать, искал свое место в революционном движении и уже после Февральской революции, успев окончить экстерном гимназию, энергично окунулся в бурную политическую деятельность. Революция стала тем социальным лифтом, которая быстро вознесла одаренного юношу на головокружительные карьерные высоты.
Уже в 1918-1919 годах он становится членом Оренбургского мусульманского военно-революционного комитета, губернским комиссаром народного просвещения, командиром 2-го батальона интернационального полка на Актюбинском участке Оренбургского фронта, затем начальником политотдела 1-й Отдельной Приволжской татарской стрелковой бригады. В 1920-1921 годах он уже заместитель начальника политуправления Туркестанского фронта, одновременно секретарь временного ЦК Компартии Туркестана, секретарь ЦК Бухарской коммунистической партии. Тогда же он впервые соприкасается с дипломатической работой как полномочный представитель РСФСР в Бухарской народной советской республике.
И вот тут в его судьбе происходит очередной крутой поворот: К.Хакимова после его участия в III Конгрессе Коминтерна В.В.Куйбышев рекомендует для работы в Народный комиссариат по иностранным делам, откуда его посылают генконсулом в Мешхед и Решт в Персии, где в 1921-1924 годах и закладываются его профессиональные качества как дипломата.
Вскоре после возвращения в Москву, в декабре 1923 года, там принимают решение о переводе К.Хакимова на работу в Хиджаз, где 9 августа 1924 года он вручает верительные грамоты королю этого нового государства - Хусейну аль-Хашими.
Советские руководители на тот момент исходили из того, что ислам наиболее близок к коммунистической доктрине - он провозглашает идеалы равенства, объявляет всех мусульман братьями, взывает к принципам справедливости, предлагает делиться с бедными. Кроме того, на ислам, в отличие от христианства, большевики смотрели как на религию эксплуатируемых масс, как на форму протеста против угнетения и колониализма, рассчитывали, что на каком-то этапе эту идеологию, соединенную с антиколониальными лозунгами самоопределения народов, коммунистическая идея окажется способной трансформировать или поглотить. Ближний Восток в этом контексте рассматривался как огромный резервуар свежей энергии, с помощью которой можно было бы подогревать огромный котел мировой революции.
И вот тут невольно в советском внешнеполитическом курсе обнаружились параллели с подходами царской России к национально-освободительным движениям арабов, боровшихся за освобождение от гнета Османской империи.
Советская Россия точно так же, как ранее Россия имперская, поддержала создание единого арабского независимого государства и признала короля Хусейна, бывшего шерифа Мекки, как ранее, в 1916 году, это сделала Россия царская! Таким образом, речь шла о вполне понятной геополитической игре государств, а первоначальные замыслы превращения ислама в восточную версию коммунизма постепенно сдавались в архив, хотя еще 17 марта 1925 года нарком иностранных дел Г.В.Чичерин, выступавший автором восточной политики Советской России, писал: «Нас интересует вопрос о панисламизме, как особой форме национального движения, как идеологической маске последнего».
В те годы Карим Хакимов выступил представителем новой Советской России. Он прибывает в Хиджаз, где у России еще до Октябрьской революции было свое Генеральное консульство для обслуживания мусульманских паломников, и прибывает не один. В состав возглавляемой им так называемой «арабской пятерки», официально приехавшей для работы в Генконсульстве, входят: Юсуф Туйметов - 1-й секретарь, правая рука К.Хакимова (знаток персидского и турецкого языков), Наум Белкин - 2-й секретарь со знанием немецкого, французского и арабского языков (любопытно, что у него была своя «легенда» - будто бы ранее он работал на Хиджазской железной дороге), И.Амирханов - переводчик, который ранее жил в Сирии, и М.Аксельрод - юрист, изучал арабский язык в Москве, писал материалы о Востоке под псевдонимом Рафик Муса.
В начале работы «пятерки» в ее задачи входило создание союза Хиджаза и России против Англии и Франции, что соответствует указаниям Г.В.Чичерина.
Прибывший в Хиджаз первым советским полпредом (вначале - генеральным консулом и дипломатическим агентом) Карим Хакимов смог быстро разобраться в ситуации и понять, что будущее - за Абдель Азизом ибн Саудом. Он оценил не только его полководческие качества, но и силу веры ихванов, поддерживавших короля. На тот период отношение к исламу в Советской России было еще достаточно толерантным, что позволило Кариму Хакимову выстроить обе линии в дипломатии с саудовским королевством - государственную и исламскую, в том числе используя тот факт, что он оказался среди единоверцев.
Но задача выхода на нового энергичного и удачливого правителя аравийских земель Абдель Азиза ибн Сауда казалась сложной. Решить ее помогли личностные качества К.Хакимова, который сумел подружиться с «Джеком» Филби (Гарри Сент-Джон Бриджер Филби), который был отцом советского разведчика Кима Филби. Дж.Филби пользовался доверием короля и был его советником. Факт в том, что Филби убедил ибн Сауда принять Хакимова в качестве человека, который хочет помочь отстаивать право на паломничество мусульман из СССР (15 тыс. человек). При личной встрече Хакимов попросил Абдель Азиза ибн Сауда помочь в организации хаджа, тем самым воспользовавшись опытом царской России, которая активно поддерживала паломничество как православных христиан, так и мусульман к святым местам Ближнего Востока.
В любом случае, после этой беседы Хакимов рекомендовал Москве не вмешиваться в противостояние хашимитов и саудов, что тогда работало на эмира Неджда. Ибн Сауд этого доброго совета не забудет. Хакимов действительно, благодаря своей тонкой интуиции, врожденным дипломатическим талантам, правильно сориентировался в ситуации и понял, кто на самом деле является самой сильной фигурой на Аравийском полуострове.
22 декабря 1925 года войска ибн Сауда, ранее вошедшего в Мекку, захватили Джидду. Колеблющиеся англичане, выстроившие планы на сыновей Хусейна, в тот момент заняли нерешительные позиции, чем и воспользовался Хакимов. В результате Москва «на последней миле» обошла Лондон и первой в мире признала власть ибн Сауда над объединенными землями Неджда и Хиджаза. 16 февраля 1926 года Хакимов от имени Кремля направил ибн Сауду ноту с признанием его власти.
Вторым крупным успехом Карима Хакимова стало обеспечение участия делегации российских мусульман во Всемирном исламском конгрессе в Мекке. Тем самым Карим Хакимов и российская дипломатия поддержали мероприятие, организованное новым правителем для обеспечения признания себя не только новым королем, но и хранителем двух благородных святынь ислама - Мекки и Медины, что автоматически давало ему приоритет и большую легитимность (ООН еще не существовала) по сравнению со всеми другими правителями региона. Возглавил российскую делегацию, возможно, тоже по предложению К.Хакимова, председатель Центрального духовного управления мусульман СССР муфтий Риза Фахретдинов, который на тот момент являлся одним из крупнейших деятелей ислама не только в России, но и мире.
Всего в этом судьбоносном форуме приняли участие 68 человек. Советская делегация была весьма активна в обеспечении признания не только королевства, но и лично короля в качестве хранителя двух благородных святынь (родословная которого, в отличие от Хусейна аль-Хашими, не восходила к пророку Мухаммеду), и поэтому пользовалась ранее всеобщим уважением. Конечно, эти услуги Москвы не были забыты королем, и он всегда оставался благодарен Хакимову (причем гораздо больше ему персонально, чем самой стране, чьи инструкции он выполнял) за них и даже во время общемусульманского конгресса пригласил Хакимова вместе совершить хадж, что было высшим знаком уважения к нему.
История учит тому, что правильный и своевременный учет исламского фактора всегда приводил к успехам российской дипломатии. Но, чтобы это происходило, необходимы такие люди, как Карим Хакимов, тонко понимающие и знающие Восток дипломаты…
Интересно, что местный дипкорпус, впрочем, достаточно малочисленный, был в восхищении от блестящего и обладающего светскими манерами Хакимова, который к тому же хорошо говорил по-арабски, знал Коран и неоднократно появлялся на приемах в национальной арабской одежде. Он смог завоевать доверие как местных властей, так и многих дипломатов.
Но вскоре в политике Москвы происходят заметные теперь уже невооруженному взгляду перемены. Поддержав новое государство, она делает крутой разворот от масштабной политики проникновения на Ближний Восток, всемерной поддержки всех подряд антизападных революций и борьбы с Великобританией к политике выстраивания торговых отношений со всеми странами, в том числе и с Саудовской Аравией. Советы теперь больше волнует начавшаяся в СССР индустриализация и потребности ее обеспечения. На первый план выходит достижение торгового соглашения с Эр-Риядом. Об этом говорят практически все указания Центра К.Хакимову.
Но этим уже займется другой советский дипломат Назир Тюрякулович Тюрякулов, который заменит К.Хакимова в 1927 году. В 1929 году он получит из Центра секретные указания подписать с Ибн Саудом общий договор. «Основной вопрос, который нам необходимо урегулировать, является осуществление нашей торговой деятельности в Геджазе», - пишет ему 21 мая 1929 года руководитель ближневосточного направления, заместитель наркома иностранных дел Л.М.Карахан.
Такой разворот, обозначившийся еще в период пребывания К.Хакимова в Хиджазе, вызывает внутренний протест у этого пламенного революционера, романтика и искреннего мусульманина, и он просит в 1927 году, чтобы его вернули в СССР. Не потому ли, что вместо поддержки идей мировой революции, он получает в 1927 году новое задание - организовать прозаическую поставку в Джидду морским транспортом первых трех партий товаров первой необходимости из Одессы - сахара, муки (местное население с тех пор называет муку высокого качества «москоби» - «московской»), керосина, что он и делает.
В 1929 году К.Хакимова назначают представителем Экспортно-импортной конторы по торговле с Турцией и Ближним Востоком «Ближвостгосторг» в Йемене. Являясь полпредом, он одновременно возглавил координационную работу местного отдела Коминтерна. В 1928 году в результате именно его усилий СССР подписал торговые соглашения с Йеменом (с королем-имамом Яхьей). Любопытно, что не распадается и «арабская пятерка». Один из ее членов, Наум Маркович Белкин, становится коммерсантом и заключает соглашение о поставке товаров в Йемен из Советской России. Создается сеть компаний под разными флагами, но торгующих советскими товарами.
В начале 1932 года Хакимов возвращается в Москву, где учится в Институте красной профессуры. Но надолго отвлечься от ближневосточных дел ему никто не дал. 27 мая 1932 года в СССР в рамках большой поездки по европейским государствам поездом приезжает наследный принц Фейсал, и Карима тут же, по личному указанию М.М.Литвинова, привлекают к участию в его встрече и переговорах с ним. Это и понятно: у Карима отличные отношения с королевской семьей и он много сделал для того, чтобы этот так долго готовившийся визит наконец состоялся.
Вошедшая в историю поездка Фейсала в Москву во многом была сформирована под впечатлением от трудов Карима Хакимова. Советская Россия в основном воспринималась в Саудовской Аравии через его призму как весьма дружественное государство. В Эр-Рияде решили, что надо поискать, кто мог бы помочь молодой стране, и в список перспективных союзников и партнеров, наряду с США и Великобританией, внесли СССР.
Когда через два дня после пересечения границы, 29 мая 1932 года, принц Фейсал прибыл в сопровождении К.А.Хакимова на Белорусский вокзал, то его там пышно, под знаменами СССР и Саудии1 встречал весь второй эшелон тогдашнего политического, военного и дипломатического руководства СССР. В газете «Известия» была опубликована благожелательная статья, в которой собирание земель Абдель Азизом было названо национально-освободительным движением.
Молодой принц и будущий король Саудовской Аравии Фейсал (ему тогда было всего 26 лет) посетил в Москве автомобильный завод «АМО» и воинские части, музеи, парки и Большой театр, побывал на футбольном матче на стадионе «Динамо», провел переговоры почти со всеми руководителями СССР, кроме И.В.Сталина. Он был принят М.И.Калининым, состоялись его переговоры с К.Е.Ворошиловым. Делегацию также приняли Председатель Совета народных комиссаров В.М.Молотов и председатель Моссовета Н.А.Булганин. 31 мая 1932 года в его честь в Кремле был устроен прием от имени Председателя СНК СССР В.М.Молотова. Важной частью визита стало посещение Ленинграда. Там, на заводе «Красная заря», принцу подарили автоматическую телефонную станцию, которую установили в 1934 году в Таифе. И везде его сопровождал К.А.Хакимов, о чем говорят фотографии тех лет.
Но в начале июня, по итогам визита, стало совершенно очевидно, что, несмотря на пышность приема, из-за отсутствия конкретных результатов визит становится крупнейшим поражением лично Карима Хакимова, который страстно ратовал за развитие отношений с Саудовской Аравией. Однако в изменившейся атмосфере Москвы, где уже не до мировой революции и где ислам на глазах превращается в преследуемого идейного конкурента коммунизма, ему уже ничто не может помочь, ничто не может спасти его карьеру, а как потом оказалось, и жизнь.
Из прагматических соображений, для развития торговых отношений с Саудовской Аравией Хакимова в 1936 году вновь посылают туда на замену Н.Тюрякулову, который чрезвычайно устал от малопродуктивных торговых переговоров с неуступчивыми саудитами и попросился домой. В июле 1937 года Н.Тюрякулова арестуют, а 3 октября расстреляют за участие в «пантюркистском заговоре».
О том, что тучи над ним сгущаются, К.Хакимов, видимо, знал. Косвенным признаком этого служит письмо Н.Тюрякулова из Берлина заведующему отделом НКИД В.М.Цукерману от 26 января 1936 года. В нем безо всякой связи с основным текстом, в котором Н.Тюрякулов жалуется на трудности работы в Саудовской Аравии, в конце приписана странная фраза: «Тов. Хакимов уехал из Парижа в очень удрученном состоянии». Известно лишь, что «красный паша», как его называли арабы, не избежит участи Н.Тюрякулова. 6 сентября 1937 года Хакимов был отозван в Москву. Он отважно возвращается, уже предчувствуя свою судьбу, но еще надеясь доказать невиновность. В ноябре его арестовывают и 10 января 1938 года расстреливают.
Важная деталь: король узнал о смерти своего друга от Дж.Филби. «Джек», как утверждают некоторые историки, даже специально ездил в Москву, чтобы прояснить судьбу выдающегося дипломата (по другим данным, он под псевдонимом «советник Абдулла» приезжал в 1943 г. в Каир, где в только что открывшемся посольстве СССР интересовался судьбой К.Хакимова). Известие о его гибели произвело на монарха эффект разорвавшейся бомбы, и он принял решение заморозить отношения с Советским Союзом. Эта ситуация продлится 52 года.
Так все же как можно оценить личность Карима Хакимова и его наследие? Его заслуги перед нами, ближневосточниками, думается, огромны. Он, по сути дела, вместе с Г.В.Чичериным и под его руководством заложил основы нашей дипломатической службы на Ближнем Востоке, переняв многое из того, что было в дореволюционной России. Именно с той поры повелось, чтобы советские, а затем российские дипломаты обязательно хорошо знали арабский язык, культуру и обычаи страны пребывания. Именно им и его учениками закладывалось почтительное и уважительное уважение к персидской и арабской цивилизациям, их древней культуре и самое важное - людям, которые там жили.
В политическом смысле та линия, которую проводил, выполняя, естественно, инструкции Центра, Карим Хакимов, оказалась чрезвычайно плодотворной. Это был курс на привлечение паломничества для укрепления позиций страны, развитие торговли, использование того, что сегодня называется «мягкой силой», поощрение объединительных тенденций среди арабов курса на создание независимых национальных государств. Он был пресечен внутриполитическими событиями, разворотом к Западу из-за угрозы войны, репрессиями и Второй мировой войной, но потом возобновился. И сегодня мы пользуемся его наследием, заложенным им фундаментом отношений с арабскими народами.
В Центральной Азии он проявил себя как строитель новых форм государственности, глубоко проникшийся нуждами и чаяниями проживавших там народов, хорошо понимавший тонкости национальной психологии и межнациональных отношений. Его интересы как государственного реформатора, жаждавшего перестроить жизнь на новых основах, покончить с рудиментами колониализма и отсталости, вывести народы Центральной Азии на дорогу свободного развития, были необъятны - госстроительство, образование, аграрная реформа и многое другое.
Да, у этих романтиков эпохи далеко не все получилось. Порыв к новой жизни был сильным, но он был остановлен и затем, уже позже, загнан в русло так называемого застоя и фальшивой перестройки, которая под красивыми лозунгами привела созданное руками таких титанов, как Хакимов2, мощное государство к гибели. Но факт остается фактом, что репрессии против ни в чем не виновных людей, да еще и созидателей новой жизни, сильно повлияли на тех, кто шел за ними и уже не хотел просто умереть за идеалы…
Именно силами таких неистовых пассионариев, сжигающих себя в факеле истории, созидается будущее. И мы должны это помнить, как и то, что такие люди часто становятся жертвами зависти и ревности, оговоров со стороны ближайшего окружения, далеко не всегда способного увидеть масштаб их личности, оценить то, что они делают для общего блага.
1На знамени Саудовской Аравии начертано: «Нет Бога, кроме аллаха и Мухаммед - пророк его». Такого советская Москва еще не видела.
2Подробнее о жизни и деятельности К.Хакимова см.: Озеров О.Б. Карим Хакимов: летопись жизни (о судьбах ислама и коммунизма в России). М.: Товарищество научных изданий КМК, 2020. 231 с.
