ENGLISHМир в 2020 году буквально в один миг стал иным под влиянием новой вирусной инфекции, которая спровоцировала пандемию, в результате чего многие страны вынуждены оперативно решать самые насущные социально-экономические проблемы, а сами люди испытывают колоссальный стресс. Безусловно, пандемия так или иначе затронула всех людей планеты, а многие сферы экономики и услуг (промышленность, туризм, авиатранспорт, гостиничный бизнес, индустрия развлечений и т. п.) одномоментно вынуждены были приостановить свою деятельность, другие же - адаптироваться к изменившимся условиям функционирования и отработке в форс-мажорных обстоятельствах новых приемов деятельности. Такой сферой стало образование - пандемия затронула более 2 млрд. учащихся и студентов в 192 странах мира [12], а школы и университеты были вынуждены перейти на дистанционное обучение.
Сегодня в ответ на пандемию как никогда требуются ускоренные, согласованные действия со стороны национальных правительств, региональных сетевых объединений и международных неправительственных организаций, объединенных в рамках парадигмы глобального образования. Новая реальность трансформирует сферу реализации глобальной образовательной политики, которая в силу своей направленности на использование преимуществ глобализации должна измениться в сложившихся условиях с учетом условно временного нулевого уровня распространения «образования без границ» и академической мобильности, поскольку исключительно переводом образования в Интернет решить задачу обеспечения качественных образовательных услуг не представляется возможным и даже справедливым в рамках реализации прав человека.
Следует отметить, что последствия текущей пандемии угрожают всей повестке дня в области устойчивого развития, включая Цель 4, принятую резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 2015 году и заключающуюся в обеспечении расширения доступа к образованию на всех уровнях. Наряду с тем, что до пандемии в мире около 22% детей были лишены возможности учиться и посещать школу, массовый и экстренный переход к онлайн-обучению показал, что доступ к нему ограничен техническими возможностями использования Интернета и финансовым положением семей.
Глобальное образование в период глобальной изоляции: политический аспект
Расширение границ в период новой волны глобализации с середины 90-х годов XX века способствовало не только экономическому развитию, но и трансформации сферы образования в новую образовательную среду мирового масштаба, учитывающую современные тенденции в обучении - мультикультурализм и космополитизм. Все это содействовало формированию глобальной образовательной политики как «целенаправленной деятельности ряда национальных и наднациональных акторов по формированию единой глобальной образовательной повестки, единых правил и стандартов» [1], которая была ориентирована на решение задач развития образования в рамках международного взаимодействия и деятельности правительственных и неправительственных организаций, становясь объективно востребованным инструментом мирового уровня современного развития стран в рамках их политического, научного и культурного сотрудничества.
Распространение нового вируса по планете существенно изменило само представление о глобализации как явлении мирового порядка. Если ранее это способствовало социально-экономическому развитию стран, то вынужденное закрытие границ и изоляция людей буквально стерли все достигнутые глобализацией преимущества, восстановление которых отсрочено на неопределенный период времени.
Глобальная образовательная политика соответствует тенденциям, определенным в концепции «глокализации» Р.Робертсона, согласно которой глобальные и локальные тенденции «в конечном счете взаимодополняемы и взаимопроникают друг в друга, хотя в конкретных ситуациях могут прийти в столкновение» [4]. В настоящий период, когда пандемия охватывает весь мир, локальные цели стали приоритетом в силу необходимости противостоять рискам поражения вирусом большого числа людей, однако эти риски затрагивают все страны, соответственно, само распространение вируса принимает глобальные масштабы, когда страны должны объединиться в борьбе с эпидемией, максимально используя доступные ресурсы и ресурсы стран-партнеров в рамках реализации программ гуманитарной взаимопомощи.
С начала XXI века усиливается разделение традиционных университетов (ориентированных на образование и науку) на университеты мирового класса (реализующие космополитические тенденции) и университеты местного значения - в этом реализуется концепция «Университет 3.0». В настоящее время извлечение экономических выгод из новых знаний становится важной деятельностью и все чаще даже основной деятельностью университетов третьего поколения. Университет начинает сотрудничать со многими партнерами, активизируется на международной арене в сфере привлечения лучших преподавателей и студентов, расширяет источники финансирования в силу снижения государственной финансовой поддержки, взаимодействует с высокотехнологичными компаниями и символичными профессиональными объединениями. Неудивительно, что лучшие университеты пытаются стать университетами третьего поколения, сочетая массовое и элитное образование.
В целом интернационализация деятельности в рамках глобальной экономики знаний полностью соответствует неолиберальным принципам развития высшего образования [11]. Поэтому вопросы развития глобальной образовательной политики формируют определенное исследовательское поле, которое включает, помимо аналитической и создающей компоненты, в том числе и прогностическую, которая ориентирована на идентификацию рисков, связанных с развитием глобализации и, соответственно, ее влиянием на сферу образования, а также систематизацию последствий, как положительных, так и негативных, связанных с влиянием обозначенных выше факторов.
Анализ последствий глобальной изоляции, свидетелями которой мы стали, показывает, что темпы экономического роста будут снижаться в глобальном масштабе (по оценкам Международного валютного фонда, мировая экономика вступает в состояние гораздо худшее, чем в период глобального финансового кризиса) и что кризис приведет к усилению геополитического и технологического соперничества. Однако прогнозы относительно социальных последствий этой пандемии не содержат ключевых данных о тех из них, которые она будет иметь для жизни людей, и особенно для наиболее уязвимых слоев населения, а также о характере нищеты и неравенства, которые, помимо социальных проблем, обострят и проблемы доступа к образованию.
Учитывая, что в сфере образования присутствует множество акторов, «формальных и неформальных институтов, механизмов, отношений и процессов, существующих между и распространяющихся на государства, рынки, отдельных граждан и организации, как межправительственные, так и неправительственные, посредством которых на глобальном уровне определяются коллективные интересы, устанавливаются права и обязанности, разрешаются споры» [16], аспекты формирования коллективных (международных, межстрановых) усилий по организации совместной работы по преодолению последствий пандемии являются чрезвычайно важными. Это связано с взаимопроникновением прямых социально-экономических проблем (кризис реального сектора экономики, снижение занятости и доходов, тотальная цифровизация и т. п.), которые неминуемо и глобально отражаются на сфере образования как неотъемлемой части жизни современного общества.
Решение об экстренном переходе к онлайн-обучению: преимущество или безальтернативный выбор?
Одним из самых кардинальных решений, которые были приняты правительствами и ведомствами разных стран вне зависимости от уровня их социально-экономического развития и политической системы, стал переход к дистанционному или онлайн-обучению, что воспринимается в обществе по-разному. Нередки мнения об угрозе ограничения общения между студентами и преподавателями, повышенной физической и эмоциональной нагрузки в связи с постоянной работой за компьютером, невозможности провести ряд практических или лабораторных занятий и др. Онлайн-оптимизм не является повсеместным, во многих странах, включая Россию, студенты и родители выступали против перехода к дистанционному обучению. Тем не менее правительства ведущих и развивающихся стран активно поддерживают программы компьютерной и цифровой грамотности среди школьников и студентов.
В период пандемии принятие решения о переходе к дистанционному обучению, которое было реализовано повсеместно по миру, позволило достаточно быстро, в экстренном порядке снизить риски распространения вируса в школах и университетах. Однако эта практика не является оригинальной. Еще в 2003 году, во время распространения вируса SARS, в Гонконге впервые взрослые были переведены на работу из дома, а дети и молодежь в течение месяца учились на дому: например, в одном из университетов была предложена онлайн-схема чтения под названием «отрывок в день», которая ежедневно предоставляла студентам новостную статью для чтения с тремя вопросами - это помогало поощрять студентов к регулярному чтению [8].
Сейчас в связи с пониманием того, что обучение дома может длиться непредсказуемое время (в отличие от 2003 г. и периода распространения атипичной пневмонии, когда преподаватели и учащиеся не очень беспокоились о том, чтобы учиться с опозданием, потому что период обучения из дома длился всего полтора месяца), онлайн-обучение стало более динамичным, благодаря и большему распространению компьютерной техники и гаджетов, подключенных к Интернету. Появилось множество программ и приложений (например, Office 365, Google Classroom, Zoom, МS Forms, Google Forms, Livesheets, Kahoots, Quizlets, различные образовательные каналы, профессиональные социальные сети), которые сокращают расстояние между преподавателями и студентами и обеспечивают одновременно два процесса - непрерывное обучение и преподавание.
Безусловно, у онлайн-обучения есть недостатки и они напрямую могут быть отнесены к сфере формулирования новостной повестки для целей реализации глобальной образовательной политики ее агентами и условной деполитизации (причем мы отмечаем, что в данном случае, в отличие от других аспектов, касающихся реализации глобальной образовательной политики и вызывающих споры среди представителей власти и образовательного сообщества [9], наблюдается поразительное единогласие):
- решение проблемы цифрового разрыва: у некоторых студентов нет ни компьютеров, ни стабильных сетей Wi-Fi дома, что особенно актуально для бедных семей и населения развивающихся стран, а также жителей инфраструктурно удаленных районов. Уже запущены программы, реализуемые организациями социального обеспечения, сотрудничающими с поставщиками телекоммуникационных услуг, по которым безвозмездно предоставляются сим-карты для доступа в Интернет;
- решение проблем социально-экономического неравенства среди студентов и школьников. Например, в Южной Корее, где проблема цифрового разрыва не вызывает большой озабоченности, сейчас обеспокоены временным отсутствием личного взаимодействия в процессе обучения - ведь, несмотря на то что некоторые цифровые устройства могут предоставлять дополнительные материалы, люди должны встречаться, чтобы учиться друг у друга [7]. Здесь возникает ситуация, когда часть студентов имеют лучший социально-экономический фон и их родители могут нанять им частных репетиторов, таким образом повысив эффективность онлайн-обучения, а другие студенты будут исключительно полагаться на свои способности или вовсе без контроля со стороны работающих взрослых снизят свою активность в образовательном процессе;
- помощь родителям, которые вынуждены работать в период эпидемии (врачи, государственные служащие, работники транспортной и инженерной инфраструктуры, продавцы товаров первой необходимости, фармацевты и др.), когда закрыты образовательные учреждения, а их детям необходимо обеспечить безопасность и заботу;
- помощь тем родителям, которые имеют низкий уровень образования и не могут в достаточной мере помочь своим детям с изучением учебного материала как «домашние педагоги»;
- психологическая помощь студентам и школьникам, которые вынуждены находиться на самоизоляции и не покидать помещения своих домов в течение длительного периода времени. Дети могут не иметь адекватной физической активности, им может быть сложно социально взаимодействовать даже в контексте онлайн-обучения с видеоконтролем со стороны преподавателя;
- нагрузка на сети, базы данных, информационные системы и сервера в связи с увеличившимся в сотни и тысячи раз объемом информации и числом пользователей (только для одного образовательного учреждения в среднем). Это спровоцировало нагрузку и на электросети, а также дополнительные расходы со стороны семей на оплату счетов за электричество.
Кроме того, следует сказать, что, например, в Великобритании отмечают, что не более 20 университетов страны способны обеспечить студентов качественным образованием в онлайн-формате. Большинство топовых университетов Великобритании, включая Оксфорд и Кембридж, к ним не относятся [5].
Несмотря на массу негативных последствий от экстренного перехода к дистанционному образованию, следует выделить и положительные моменты, которые отмечают специалисты в разных странах (России, Чехии, Южной Корее и др.) и которые способствуют в целом повышению эффективности образовательной деятельности и определенного нового уровня в преподавании:
- настоятельная необходимость освоения преподавателями навыков работы в области онлайн-обучения и создания онлайн-учебных материалов и образовательного контента;
- использование творческого подхода к организации занятий в Интернете;
- модернизация приемов и методов преподавания [10], направленных на повышение качества образовательного процесса с привлечением новых цифровых технологий.
Объективности ради утверждение, что просто происходит «цифровизация» образовательной деятельности, стало бы ошибкой. Фактически реализуется быстрое и крупномасштабное внедрение новой технологической среды, для того чтобы гарантировать на основе непрерывности преподавания и обучения право на образование в тревожном контексте пандемии, которая меняет наш мир. И в этом реализуется новая задача глобальной образовательной политики - содействовать безопасности и благополучию учащихся и студентов, учителей и преподавателей, когда они возвращаются в школы и университеты, причем это содействие включает комплекс достаточно разнообразных подзадач (забота о здоровье и предотвращение распространения коронавируса, социальное дистанцирование, техническая поддержка, психическое здоровье в связи с потерями близких и друзей, обеспечение питания).
Декоммерциализация знаний как политический лозунг системы образования в период пандемии
Как было показано выше, по мере распространения пандемии, а вместе с ней и мер социальной дистанцированности и самоизоляции образовательный и академический обмен переместился в виртуальную среду. Различные государственные и частные учреждения объявили о временном отказе от платы за вход в электронные архивы библиотек, научных институтов и музеев, в электронные библиотечные системы и системы правовой документации и об открытой подписке на мультимедиа-платформы, с тем чтобы позволить общественности получить массовый бесплатный доступ к книгам, фильмам и другим произведениям.
Студенты получили возможность пользоваться большим объемом литературы для самостоятельной подготовки и получать дополнительные знания в области культуры и искусства или своих увлечений, которые могли быть им недоступны в условиях закрытого платного доступа на указанные выше информационные ресурсы. Следует отметить, что доступ к научным публикациям и базам данных был предоставлен международными агентствами не только как инструмент поддержки проводимых исследований, но и для облегчения связи между исследователями, которые пытаются разработать медицинский ответ для предотвращения распространения вируса или лечения болезней, вызванных новым вирусом.
Это еще раз вынуждает задуматься над тем, насколько текущая экстраординарная ситуация показывает заинтересованность в коммерциализации знаний именно бизнеса, а не авторов книг, контента или других произведений, и то, что недопустимо извлекать выгоду из экспроприации культуры, знаний, информации и образовательных возможностей, то есть превращения в товар того, что на самом деле является правом индивидов, народов, человечества [15].
Данные, которые пользователи предоставляют для доступа к контенту, затем могут быть проданы или использованы для того, чтобы манипулировать вкусами и интересами, привлечь в будущем внимание и повлиять на принимаемые решения, включая предложения возможностей потребления продуктов самых различных видов, в том числе «культурное» потребление. Поэтому важно обеспечить и реализацию политических решений в части поддержки развития некоммерческих альтернатив, в рамках которых технологии, созданные человечеством, считаются общим благом и которые могут способствовать построению более справедливых и равноправных обществ только в том случае, если они будут предоставлены в распоряжение общественности.
Также следует обратить внимание и на позицию компаний EdTech-сектора, разрабатывающих образовательные онлайн-платформы, и корпоративных университетов, которые изначально формировались на базе широкого использования современных технологических решений в образовательном процессе. Открытие отдельных программ и ресурсов этих платформ и университетов для всеобщего образования на национальном уровне является очень важным шагом в развитии «предпринимательского образования» [13] и позволяет сформировать некоторую систему договоренности между ними и государственными и частными университетами на рынке образовательных услуг, что в будущем может положительно повлиять на качество образования.
Будущее образования после пандемии: академическая мобильность vs социальные проблемы
Последнее десятилетие характеризовалось многократным ростом академической мобильности, когда университеты приглашают ведущих преподавателей из других стран мира, а студенты имеют возможность выбрать любой университет мира в зависимости от своих финансовых возможностей, получения гранта на обучение от государства, фондов поддержки образования или университетов. Например, в Китае число иностранных студентов за 15 лет увеличилось в десять раз и достигло почти четверти миллиона человек [6]. Китай, развивающаяся страна, стал одним из крупнейших направлений для международной студенческой мобильности. Лидером являются США - они принимают около миллиона иностранных студентов в год, далее следуют (данные по состоянию на 1 декабря 2019 г. [3]) Великобритания (около 432 тыс. человек), Австралия (335 тыс. человек), Германия (251 тыс. человек), Франция и Россия находятся практически на одном уровне (по 245 тыс. человек), что подтверждает эффективность государственной политики по повышению имиджа российского образования в мире.
Согласно статистике Минобрнауки РФ, к началу 2020 года студенты из-за рубежа обучаются в 688 российских вузах и 465 их филиалах. При этом большая часть всех иностранцев приходится на пять высших учебных заведений. Это Казанский федеральный университет - 8717 студентов, или 2,9% от общего числа, Российский университет дружбы народов - 7248 (2,4%), Московский финансово-промышленный университет «Синергия» - 6123 (2,1%), Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого - 4976 (1,7%), а также НИУ «Высшая школа экономики», где обучаются 4362 иностранца (1,5%) [4].
К 2024 году планировалось, что обучаться в российских университетах будут около 432 тыс. иностранных студентов. Понятно, что подобные планы были у большинства университетов, которые активно участвовали в программах студенческой мобильности. И теперь следует ожидать снижения показателей интернационализации образования, когда откроются границы. По прогнозам, из-за пандемии прием студентов в США может сократиться на 13-20% [2], но это будет иметь огромные последствия для крупных вузов. Ожидается, что в лучшем положении в вопросе привлечения иностранных студентов окажутся те государства, где эпидемиологическая ситуация более благоприятная, но очевидно, что может возрасти спрос на программы ведущих университетов, где реализация учебного процесса будет полностью переведена в онлайн.
Иностранные студенты, особенно обучающиеся в развитых странах, ранее имели возможность подработки для оплаты своих текущих потребностей, но в настоящее время они лишены такой возможности, а некоторые даже вынуждены голодать: так, Индия поставила условие в течение двух дней вывезти студентов из Великобритании и многие просто не могли этого сделать из-за высоких цен на билеты - сейчас они получают помощь из благотворительных организаций, но такая проблема должна быть решена совместными усилиями.
В целом университеты, понимая грядущее сокращение доходов от платы за обучение, разрабатывают планы по сокращению издержек на грядущий осенний семестр - опять же одним из решений видится массовый перевод обучения в удаленный формат, однако это слабо реализуемо для естественнонаучных и медицинских специальностей. Кроме того, необходимо помнить и о воспитательной функции, которая должна реализовываться в образовании на достойном уровне - ведь это вклад в будущее любого государства. Поэтому поиск вариантов удаленной внеучебной работы (творческие команды, увлечения и хобби, спорт) должен опираться на современные и адаптивные форматы коммуникаций, включая популяризацию волонтерского движения с учетом профилей их обучения в распределении работы, что способствует развитию активной гражданской позиции молодых людей.
Пандемия, которая опустошает мир, скорее всего, вызовет самое серьезное нарушение возможностей получения образования. На учебу и жизнь тех, кто в настоящее время учится, будут оказываться различные воздействия, часть из которых еще предстоит понять, - это и достаточность усвоения знаний и навыков, и социальная адаптация, и ограничения в посещении школы или университета. Психологи отмечают высокую вероятность, что школьники и студенты забудут многое из того, что они узнали в этом учебном году, испытывая вариацию хорошо изученного феномена «длинных каникул», хотя это будет не летом. Возможно, ухудшится и качество абитуриентов, что по цепочке будет способствовать снижению общего уровня подготовленности выпускников университетов.
В сфере образования и государственного управления будут пытаться создать альтернативные формы образования в период необходимого социального дистанцирования, но они, скорее всего, будут работать для детей и молодежи, чьи родители имеют хорошее образование, финансовые и социальные преимущества и доступ к ресурсам, включая онлайн-связь и устройства, с тем чтобы они могли продолжать пользоваться структурированными возможностями для обучения. Для многих детей, лишенных таких условий, период физического отстранения, вероятно, приведет к весьма ограниченным возможностям для обучения.
Заключение
В рамках согласования национальных и глобальных повесток образовательной политики должна быть поставлена новая актуальная задача, объединяющая действия правительств, образовательных учреждений, национальных и международных партнеров, связанная с обеспечением безопасного и всеобъемлющего доступа для всех учащихся и студентов к дистанционному обучению и психосоциальной поддержке во время и после глобальной изоляции, а также безопасным возвращением всех учащихся в школы и колледжи и студентов в университеты. Образование является и правом человека, и в то же время частью структуры социальной защиты, которая включает право на здоровье, информацию, труд и безопасность, которые сложно обеспечить в изоляции.
Также важно, что определенная идеология концепции «Университет 3.0» не должна стать основой для функционирования образовательных организаций - в период пандемии и после нее дальнейшее развитие тенденций коммерциализации и инструменталистских подходов к образованию чревато социальным взрывом. Безусловно, сейчас мы имеем дело с возрастанием рисков, связанных с инструментами и платформами, используемыми для онлайн-обучения, в том числе с угрозами для образования как общественного блага и безопасности и целостности учащихся и студентов, а также учителей и преподавателей. В настоящее время укрепление государственных систем образования должно рассматриваться в качестве важнейшего элемента более энергичной общественной деятельности по защите жизни и достоинства людей, включая обеспечение того, чтобы принимаемые меры способствовали упрочению системы образования не только в период временного кризиса, но и после возобновления привычной жизнедеятельности.
В этой связи правительственные и неправительственные, национальные и международные агенты, сами образовательные учреждения, организации гражданского общества должны сыграть ключевую роль в оказании поддержки правительствам в преодолении кризиса и помощи наиболее социально уязвимым учащимся, студентам, преподавательскому составу и ученым, содействии безопасному, инклюзивному дистанционному образованию и производству учебно-методического контента, а также в планировании безопасных условий обучения по возвращении в университетские и школьные стены.
Источники и литература
1. Байер Ю.П. Акторный подход к исследованию глобальной образовательной политики // Управленческое консультирование. 2019. №3. С. 72-78 // DOI: 10.22394/1726-1139-2019-3-72-78. С. 45.
2. Захарова У. Пандемия: Конец или возрождение международного высшего образования // Дайджест COVID-19: Пандемия и высшее образование. Выпуск №6 (15 мая 2020 г.) // URL: https://clt1154978.bmeurl.co/A5BECA6
3. Какие страны больше всего принимают иностранных студентов // URL: https://thinktanks.by/publication/2019/12/01/kakie-strany-bolshe-vsego-prinimayut-inostrannyh-studentov.html
4. Число иностранных студентов в российских вузах за 10 лет увеличилось почти вдвое // ТАСС. 20.01.2020 // URL: https://nauka.tass.ru/nauka/7562175
5. Batty D., Hall R. No campus lectures and shut student bars: UK universities` £1bn struggle to move online // URL: https://www.theguardian.com/education/2020/apr/25/degrees-of-separation-can-universities-adapt-in-the-rush-to-online-learning?utm_source=BenchmarkEmail&utm_campaign=COVID-19_%7c_ENG_выпуск_6&utm_medium=email
6. Chan W., Wu X. Promoting Governance Model Through International Higher Education: Examining International Student Mobility in China between 2003 and 2016 // High Eduction Policy. 2019 // DOI: https://doi.org/10.1057/s41307-019-00158-w
7. Hwang H. COVID-19 and Education in South Korea // URL: https://www.worldsofeducation.org/en/woe_homepage/woe_detail/16748/“covid-19-and-education-in-south-korea”-by-hyunsu-hwang
8. IP Kin-yuen. Hong Kong and Its Education Under the Threat of Covid-19 // URL: https://www.worldsofeducation.org/en/woe_homepage/woe_detail/16783/“hong-kong-and-its-education-under-the-threat-of-covid-19”-by-ip-kin-yuen
9. Knutsson B., Lindberg J. Depoliticisation and dissensus in the global partnership for education: rethinking the post-political condition // Journal of International Relations and Development. 2020. Vol. 23. Р. 436-461.
10. Navrátil D. The Impact оf COVID-19 оn Czech Education in the Present and Future // URL: https://www.worldsofeducation.org/en/woe_homepage/woe_detail/16775/“the-impact-of-covid-19-on-czech-education-in-the-present-and-future”-by-david-navrátil
11. Nureev R., Volchik V., Strielkowski W. Neoliberal Reforms in Higher Education and the Import of Institutions // Social Sciences. 2020. Vol. 9. №79 // DOI:https://doi.org/10.3390/socsci9050079
12. Okajima M. The impact of COVID-19 on society in the Asia-Pacific region // URL: https://www.worldsofeducation.org/en/woe_homepage/woe_detail/16768/“the-impact-of-covid-19-on-society-in-the-asia-pacific-region”-by-masaki-okajima
13. Oldham S. Enterprise Education: Critical Implications for New Zealand Curriculum Governance // New Zealand Journal of Educational Studies. 2017. Vol. 52. P. 331-346.
14. Robertson R., Knondker H. Discourses of globalization: Preliminary considerations // International Sociology. 1999. Vol. 13. №1. Р. 25-40.
15. Socolovsky Ya. Intellectual property in times of Coronavirus // URL: https://www.worldsofeducation.org/en/woe_homepage/woe_detail/16749/“intellectual-property-in-times-of-coronavirus”-by-yamile-socolovsky
16. Weiss Th., Thakur R. The UN and Global Governance: An Idea and its Prospects. University of Indiana Press, 2003.
