Проблема медийно-информационной грамотности

Современная дипломатия - многомерный и многосторонний процесс, в который вовлечены не только политики, профессиональные дипломаты, сотрудники различных министерств и ведомств, но и представители общественности, деятели науки и культуры, бизнеса, промышленности, информационных технологий, средств массовой информации и множества других сфер.

Для того чтобы активно развивать международные связи на различных уровнях, требуется определенная степень подготовки всех его участников. И если сотрудники дипломатических ведомств профессионально владеют навыками и опытом межкультурной коммуникации, переговоров, поиска, анализа и проверки информации, тщательно изучают особенности других стран, то представители общественности, разнообразных организаций и групп, как правило, испытывают большой недостаток подобных знаний и навыков. В информационном пространстве, где представлено грандиозное изобилие точек зрения, а также целый спектр идеологий и теорий, крайне сложно ориентироваться без комплексного анализа и критического осмысления. Не менее важно своевременно осваивать быстро меняющиеся технологии, улавливать основные тенденции общения, модели поведения в реальном и цифровом пространстве - иными словами, уметь реагировать на нестабильную и изменчивую международную информационную среду.

В подобных условиях особую актуальность принимает понятие медийно-информационной грамотности (МИГ, также МИ-грамотность; англ. media and information literacy, MIL). Этот термин означает целый комплекс компетенций: свободное владение широким инструментарием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), умение работать с любыми источниками информации, способность критически мыслить, а также воспринимать, оценивать, использовать, создавать и распространять информацию1. Такая формулировка понятия активно используется в документах и программах ООН и ЮНЕСКО по развитию доступности информации для всего человечества, наиболее известная из которых - программа «Информация для всех»2.

В образовательных программах ЮНЕСКО можно подробнее ознакомиться с понятием МИГ и попытаться постичь его сущность. К примеру, в одной из таких программ указывается, что понятия «медиаграмотность» и «информационная грамотность» во многом совпадают. Вместе же это понятие совмещает «знания, навыки и способности… в библиотечной, новостной, цифровой, компьютерной, Интернет-грамотности»3, свободу выражения мнения и свободу информационной грамотности, а также грамотность в сфере телевидения, рекламы, кино и игр. Среди заданий в таких программах встречаются, к примеру, упражнения на сравнение первых страниц и газетных полос в разных изданиях. Обучающимся предлагается ряд вопросов для размышления: почему материал представлен именно таким образом, какое воздействие на читателя оказывает шрифт, подобранные изображение и фото. Также даются навыки использования поисковых систем, их сравнения и анализа найденных результатов, базовые исследовательские навыки поиска и разбора найденной информации. В целом подобные знания и навыки можно назвать весьма полезными как для развития аналитического и критического мышления, так и для общего понимания современных информационных процессов.

Кроме того, в программах ЮНЕСКО указывается, что СМИ и иные источники информации продвигают «демократию, диалог культур, качественное управление» и являются поставщиками информации и знаний. Однако делается оговорка, что общественное телевидение, библиотеки и архивы часто сталкиваются с ограничениями со стороны государства, а СМИ и другие источники часто носят коммерческий характер и распространяют «стереотипы, дискриминацию и дезинформацию, исключают некоторые социальные группы и мнения из общественного обсуждения»4.

Действительно, подобные проблемы - вполне естественное явление для большинства стран мира, поэтому медийно-информационная грамотность ставит своей целью научить людей ориентироваться в информационно-перенасыщенной среде. Как подчеркивают создатели программы, если медиа - это «четвертая власть» (после исполнительной, законодательной и судебной), то «пятая власть» - это информационно образованные граждане, способные искать, сравнивать и анализировать точки зрения, альтернативные «мейнстриму»5.

Стоит отметить, что в некоторых формулировках характеристики грамотности, по сути, смешиваются с западными политическими ценностями и правовыми аспектами. Однако в целом эти программы имеют позитивное значение для участия жителей различных стран и регионов мира в «электронной демократии», «цифровой экономике», глобальном информационном обществе. Такое образование, при условии его использования во многих странах и регионах мира, могло бы, с одной стороны, снизить градус информационной напряженности, но, с другой стороны, сделало бы информационное воздействие более скрытым и незаметным.

В международных конференциях и форумах различных уровней, посвященных медийно-информационной грамотности, обычно принимают участие не только представители различных комитетов ООН и ЮНЕСКО, но и федеральных и местных органов власти, иных государственных структур, а также ученые, эксперты, специалисты по библиотечному делу, предлагающие свои оценки и рекомендации. По итогам таких конференций принимаются программные документы, формулирующие цели и задачи для дальнейшего распространения МИГ и развития глобального информационного общества в целом. Рассмотрим некоторые ключевые документы ЮНЕСКО, способствовавшие развитию этого понятия.

Декларации ЮНЕСКО о медийно-информационной грамотности

В 2003 году, когда была подписана Пражская декларация (один из первых документов ЮНЕСКО, посвященных МИГ), речь шла только об информационной грамотности. Однако ей отводилась особая роль - не только суммы знаний и навыков в отношении информации, но и «предпосылки для эффективного участия в информационном обществе», а также роль «составляющей базового права человека на обучение в течение всей жизни»6 (Lifelong Learning). Еще в 2002 году эксперты признавали необходимость информатизации всей системы образования - от среднего и высшего до профессиональной подготовки, и этот процесс, согласно предварительным оценкам, должен был занять 10-15 лет7. Кроме того, за это время должна была возникнуть «идеология непрерывного образования», проводимого как государственными, так и негосударственными институтами. К настоящему моменту концепция «Lifelong Learning» действительно стала достаточно популярной в образовательной среде. Тем не менее, несмотря на свою известность, концепция во многом остается формальной, поскольку затраты на ее осуществление не являются обязательными и далеко не каждое государство считает их оправданными.

Возможно, своеобразным альтернативным вариантом развития такого образования станет электронное обучение, массовые открытые онлайн-курсы (МООК), которые достаточно активно разрабатываются и развиваются в настоящее время, в том числе и в сфере дипломатии. К примеру, созданный правительствами Мальты и Швейцарии фонд «DiploFoundation» проводит электронные курсы, онлайн-конференции, вебинары, позволяющие участвовать ученым, дипломатам, специалистам и всем желающим в обучении и дискуссиях на тему современной дипломатии и международных отношений8.

Следующим документом ЮНЕСКО, касающимся информационной грамотности, стала Александрийская декларация 2005 года, подписанная недалеко от места, где в древности располагался Фаросский маяк. Поэтому декларация метафорически обозначила информационную грамотность как один из «маяков информационного общества» и как «основное право человека в цифровом мире», позволяющее вовлекать в него общества всех наций9. Кроме того, такая грамотность была представлена в виде «жизненно важного элемента» для отдельных людей, малых и средних предприятий, регионов и наций в целом. Вторым «маяком» стало уже упомянутое «Lifelong Learning»; вместе же, по мнению создателей декларации, они «освещают пути к развитию, процветанию и свободе»10.

Фесская декларация (2011 г.) дополнила понятие медийной составляющей. Медийно-информационная грамотность, как отмечается в декларации, в дополнение к перечисленным выше свойствам «повышает качество человеческой жизни, устойчивого развития и гражданства» и способствует вовлечению всех людей мира в глобальные общественные отношения, в активный диалог между цивилизациями. Тем не менее, как отмечает Н.И.Гендина, в российских исследованиях это понятие оказывается разделенным на два термина - «информационная подготовка» и «медиаобразование»11. Значение первого термина весьма очевидно; в то время как второй термин включает в себя знание культуры, передающейся аудиовизуальными средствами: кино, музыка, театр, фотография, СМИ и иные формы медиа, а также их электронные и сетевые формы.

В Московской декларации 2012 года подчеркивается, что МИГ не сводится лишь к навыкам владения ИКТ, но включает в себя осмысление и интерпретацию информации, обладание критическим мышлением, а также выходит за рамки информационной сферы, добавляя к ней образование, профессиональную и общественную деятельность12. Таким образом, медийно-информационная грамотность становится комплексным понятием, заключающим в себе не только многогранные и разноплановые компетенции человека, но и его определенную активность.

Сахалинская декларация, принятая в 2013 году, делает акцент на том, что использование Интернета и других современных средств коммуникации является вызовом для «ценностных ориентаций и поведения человека», традиционного общественного и государственного устройства13. Поэтому задача медийно-информационной грамотности - способствовать складыванию моделей поведения в цифровом мире, его этических и правовых основ, а также «безопасному и ответственному» использованию информационных сетей14. Также декларация обозначила базовые ценностно-правовые принципы: свободу самовыражения в традиционных и новых видах СМИ, всеобщую доступность качественного образования и информации, уважение к многообразию языков и культур.

В свою очередь, Югорская декларация о сохранении языков и развитии языкового разнообразия в киберпространстве в интересах устойчивого развития (2017 г.) несколько сместила акцент с проблемы МИГ на проблему сохранения культурной идентичности15. В частности, предполагается использовать МИГ для того, чтобы носители редких языков и культур могли сохранять свое культурно-языковое наследие.

В целом в перечисленных документах МИГ рассматривается как составляющая программы ООН «Образование для всех» и как средство достижения Целей развития тысячелетия. Начиная с Александрийской декларации в текстах содержатся призывы к правительствам и неправительственным организациям активно поддерживать и продвигать этот вид грамотности во всех сферах жизни и на всех уровнях.

Тем не менее деятельность ЮНЕСКО тесно связана и с другими международными организациями, занимающимися проблемой МИГ, информационного общества в целом и связанных с ним вызовов и угроз. К примеру, такой международной структурой является Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества (ВВУИО; World Summit on the Information Society, WSIS). Основными организаторами этой встречи выступают ООН (включая ЮНЕСКО, ЮНКТАД, ПРООН) и Международный союз электросвязи (МСЭ). Впервые она проводилась в два этапа: первый состоялся в Женеве (2003 г.), второй - в Тунисе (2005 г.). Соответственно, были приняты две декларации: Женевский план действий16 и Тунисская программа для информационного общества17.

С тех пор сессии данного саммита проходили практически ежегодно: во время их проведения анализировался ход выполнения целей, поставленных в первых двух декларациях, и достигнутые результаты за ближайшие десять лет (с 2003 по 2013 г.) - так называемый процесс «WSIS+10», или «ВВУИО+10». Последний полномасштабный саммит был проведен в 2015 году, хотя многие его комитеты и структурные подразделения продолжают свою работу на постоянной основе.

Одно из таких подразделений - Форум по управлению Интернетом (Internet Governance Forum, IGF), первоначально созванный в 2006 году при содействии Генерального секретаря ООН К.Аннана и собирающийся на ежегодные заседания18. Этот форум приобрел свою четкую структуру только в 2009 году, поэтому в 2019 году отмечается его десятилетний юбилей. К настоящему моменту IGF представляет собой, по сути, «информационную ООН», поскольку включает в себя разветвленную систему с множеством комитетов и групп по различным отраслям и аспектам развития информационных технологий и информационного общества. В повестку дня форума в апреле 2019 года были включены вопросы образования, и особый акцент сделан на обучение в течение всей жизни19.

Препятствия для развития МИГ и информационного общества

Наиболее явным препятствием для развития медийно-информационной грамотности и формирования информационного общества является неоднородность развития стран и регионов мира, в результате которой цифровые технологии распространяются и развиваются неравномерно. В связи с этим явлением возникло понятие цифрового разрыва - своеобразного «водораздела», или «разделительной линии», между теми странами, регионами, социальными группами, которые могут активно пользоваться информационно-коммуникационными технологиями, и теми, кто либо в этот процесс еще не включился, либо пользуется их устаревшими версиями. Причины такого разрыва, как правило, лежат в политической, экономической, социальной, культурной и иных сферах20 и порождают различия среди социальных групп (в зависимости от уровня доходов, образования, социального статуса и иных факторов).

Цифровой разрыв проявляется на различных уровнях: глобальном, национальном, региональном и локальном. Поэтому теоретически на каждом из этих уровней должны приниматься решения по его преодолению. Одним из таких решений и может явиться система обучения медийно-информационной грамотности, которая позволит если не выровнять, то, как минимум, сократить отставание в использовании информационно-коммуникационнных технологий между городской и сельской местностью, между населением с высоким и низким уровнем жизни, а также между различными возрастными категориями населения. Но для достижения этой цели нужно, чтобы сократился разрыв в образовании и общем уровне знаний, что является одной из серьезных проблем современного общества, обладающего сетевой структурой21. В идеале средством преодоления цифрового разрыва мог бы стать рост благосостояния и общего уровня жизни населения, благодаря чему увеличилась бы доступность образования и использования ИКТ.

Другим препятствием для развития информационного общества является недостаточная инфраструктура и использование ИКТ. К примеру, в 2015-2016 годах использование Интернета в России изучалось компанией «Яндекс» - с привлечением собственных инструментов аналитики, отчетов группы «TNS» и Фонда «Общественное мнение». По результатам исследования было выявлено, что к концу 2015 года минимальное количество пользователей Интернета в месяц составляло 83 млн. человек, в возрасте от 12 лет22. В 2017-2018 годах появились официальные публикации Росстата, по данным которых в 2015-2016 годах Интернетом пользовалось 77,7% и 80,8% населения соответственно23, а в 2017 году - 83,7% населения24.

Это означает, что бóльшая часть населения страны (примерно из 146,9 млн. человек25) имеет возможность выходить в глобальное информационное пространство и использовать его ресурсы. В то же время меньшая часть населения по тем или иным причинам такой возможности не имеет. Тем не менее в программных документах, относящихся к сферам информации, пока не поставлено задач по уменьшению этой диспропорции26.

В докладе Международного союза электросвязи (МСЭ) о развитии информационного общества сообщается, что в 2017 году Россия занимала 45-е место из 176 в мировом рейтинге по индексу развития ИКТ27 (ICT Development Index, IDI). Этот индекс включает в себя три группы параметров: доступность средств ИКТ, использование ИКТ и получение навыков их использования. Однако в 2018 году Международный союз электросвязи решил пересмотреть этот показатель и методику его расчета, поэтому c 2019 года IDI будет включать в себя расширенный набор индикаторов роста28.

Получение навыков зависит не только от ИКТ: оно тесно связано прежде всего с основным образованием и следующими за ним второй и третьей образовательными ступенями29. Согласно отчету Всемирного экономического форума о глобальном развитии информационных технологий за 2016 год (данные за 2018-2019 гг. пока не опубликованы), Россия по уровню общей грамотности взрослого населения находится на 11-м месте из 13930, что является достаточно высоким показателем, хотя уровень медийно-информационной грамотности в этот показатель не включен. По уровню кибербезопасности Россия в 2017 и 2018 годах занимала десятое место из 193 стран мира в «Глобальном индексе по кибербезопасности» (The Global Cybersecurity Index, GIC), который также составлен МСЭ31. В этот показатель включена такая характеристика, как обучение безопасности в цифровой среде. Таким образом, развитие медийно-информационной грамотности в ближайшем будущем будет тесно связано с развитием инфраструктуры ИКТ, кибербезопасности и образования.

Информационные вызовы и угрозы: возможные способы противодействия

Развитие информационно-коммуникационных технологий, безусловно, отразилось и в гражданской, и в военной средах; более того, некоторые передовые технологии, изначально использовавшиеся в военных целях, постепенно стали доступными и для обычных граждан. Однако существуют и специфические военные средства, в том числе касающиеся информационного пространства. Как отмечает один из военных экспертов - Ю.Е.Горбачев, современные державы обладают «информационно-сопряженными вооружениями, военной и специальной техникой (ВВСТ)», к которым относятся и высокоточное, и информационное оружие, а также современные автоматизированные системы управления, связи, разведки - как для войск в целом, так и для их «информационных» подразделений32. Использование таких вооружений и систем, а также боевые действия в киберпространстве приводят к трудностям и ошибкам в ориентировании, анализе и прогнозах информационной обстановки. В свою очередь, адекватная оценка информационной обстановки напрямую влияет на стратегические решения и реальные действия войск.

Известный отечественный исследователь И.Н.Панарин рассматривает информационную войну как противостояние, в ходе которого каждая участвующая сторона использует все методы и возможности для целенаправленного введения информации, необходимой для воздействия на противника, в его сферу управления. Такая форма войны, по мнению И.Н.Панарина, представляет собой «борьбу режиссеров», то есть тех, кто организует подобную стратегическую игру и манипулирует процессом принятия решений.

Кроме того, он отмечает, что уже в ХХ веке информационные войны стали охватывать все уровни и сферы общественной жизни33. С геополитической точки зрения информационная война (кибервойна) - это «способ создания системы управления информационными потоками в целях организации ноосферы и мирового информационно-психологического пространства в своих интересах»34. В отличие от информационной войны информационное противоборство представляет собой борьбу сторон, которые используют все возможные средства (в политике, экономике, науке, культуре, спорте и т. д.) для защиты своей информационной сферы и воздействия на аналогичную сферу противника35.

Если говорить о методах предотвращения информационных вызовов и угроз, то для противодействия информационным войнам уже существуют соответствующие подразделения в армиях ведущих стран мира. В пятерку таких стран, по мнению ряда источников, входят США, Китай, Великобритания, Южная Корея и Россия, хотя формально «кибервойна» не объявлена36. В 2017 году в России официально было объявлено о создании «войск информационных операций», способных защитить от кибератак цифровую военную инфраструктуру, включая компьютерные сети, системы управления и связи, а также передаваемую по ним информацию37. В США «киберкомандование», направленное на защиту военных информационных сетей, появилось уже в 2009 году38.

Что касается информационного противоборства, затрагивающего в большей степени гражданское население, то здесь вопрос о том, как противостоять информационным вызовам и угрозам, остается открытым. Потоки дезинформации, пропаганды, «фейковых» новостей требуют многочисленных опровержений, доказательств обратного, для чего, в свою очередь, необходимо длительное время и ресурсы. Традиционные СМИ не являются единственным источником информации, поскольку множество альтернативных точек зрения представлено в Интернете, блогах, социальных сетях и т. д.

Некоторые исследователи предлагают ужесточить правовое регулирование СМИ, но не за счет цензуры, а с помощью тщательного информационного анализа во всех сферах и направлениях общественной жизни39. С таким подходом можно согласиться, учитывая тесные взаимосвязи и сетевую структуру современного мира, а также молниеносную скорость распространения тех или иных сведений. Поэтому возникает проблема ответного, столь же быстрого реагирования. Вероятно, в ближайшем будущем появятся системы искусственного интеллекта, способные распознавать информационные атаки и блокировать их развитие, предлагая возможные ответные ходы - подобно тому, как работает антивирусное программное обеспечение.

Однако конечный выбор информации остается за пользователем, и тут все зависит от его уровня подготовки. Поэтому медийно-информационная грамотность представляется крайне необходимым инструментом для ориентирования человека в цифровом и информационном пространствах. Такая грамотность позволит выработать своеобразный «иммунитет» к заведомо ложной информации и пропаганде, намеренно размещаемым в национальной и международной средах.

Для того чтобы эффективно противодействовать распространению ложной, недостоверной и целенаправленно искаженной информации, необходимо сделать общество информационно образованным. Более того, для достижения указанной цели следует использовать систему массового образования, адаптированную для всех возрастных категорий населения. В таком обучении должен присутствовать целый ряд умений и навыков, позволяющих любому человеку «войти» в цифровой образ жизни.

Именно население, способное к системному и критическому анализу ситуаций, владеющее самым передовым инструментарием информационно-коммуникационных технологий, имеет все шансы стать своеобразной «группой поддержки» для дипломатии своей страны. Особенно это касается публичной дипломатии, в которой могут участвовать как самые разные общественные объединения и организации, так и рядовые граждане.

Данная стратегия могла бы сыграть крайне позитивную роль в формировании подлинного информационного общества, где каждый участник вовлечен во взаимодействие с другими участниками, уровнями и сферами деятельности. Именно информационно образованные граждане в ближайшем будущем смогут стать партнерами государственных структур в решении широкого спектра вопросов, интегрироваться в создаваемую цифровую экономику, участвовать в сетевой, публичной и электронной дипломатии и в конечном счете - сформировать информационное общество и общество знаний.

 

 

 1Педагогические аспекты формирования медийной и информационной грамотности / Под ред. С.Туоминена. М.: Институт ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании, 2012. С. 11.

 2Программа «Информация для всех» / Российский комитет программы ЮНЕСКО «Информация для всех» // URL:  http://www.ifapcom.ru/files/Documents/IFAProgramme.doc

 3Unit 1. Media and Information Literacy (MIL): An Introduction // UNESCO and AU’s Media and Information Literacy Course. Athabasca University // URL: http://elab.lms.athabascau.ca/

 4Ibid.

 5Ibid.

 6The Prague Declaration «Towards an Information Literate Society” (2003) // Webarchive of the official UNESCO site // URL: https://webarchive.unesco.org/10611/20160104200525/http://portal.unesco.org/ci/fr/files/19636/11228863531PragueDeclaration.pdf/PragueDeclaration.pdf

 7Осьмова М.Н. Интеллектуальный потенциал - основа развития информационного общества // Информационное общество и Россия / Под ред. В.П.Колесова, М.Н.Осьмовой. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002. С. 152.

 8DiploFoundation // URL: https://www.diplomacy.edu/

 9Beacons of the Information Society: The Alexandria Proclamation on Information Literacy and Lifelong Learning // URL: https://www.ifla.org/publications/beacons-of-the-information-society-the-alexandria-proclamation-on-information-literacy

10Ibid.

11Гендина Н.И. Информационная культура и медиаграмотность в России // Информационное общество. 2013. №4. С. 78.

12Московская декларация о медиа- и информационной грамотности (Москва, 28 июня 2012 г.) / Российский комитет программы ЮНЕСКО «Информация для всех» // URL: http://www.ifapcom.ru/news/1347/

13Сахалинская декларация «Интернет и социокультурные трансформации // Интернет и социокультурные трансформации в информационном обществе. Сборник материалов международной конференции (Южно-Сахалинск, 8-12 сентября 2013 г.) / Сост. Кузьмин Е.И., Паршакова А.В. М.: МЦБС, 2014. С. 310-315.

14Там же.

15Югорская декларация о сохранении языков и развитии языкового разнообразия в киберпространстве в интересах устойчивого развития (Ханты-Мансийск, 4-9 июня 2017 г.) // URL: http://www.ifapcom.ru/files/2017/Ugra_declaration_rus.pdf

16The Geneva Plan of Action, 2003 / International Telecommunication Union // URL: http://www.itu.int/net/WSIS/DOCS/GENEVA/OFFICIAL/POA.HTML

17Tunis Agenda on the Informational Society, 2005 / International Telecommunication Union // URL: http://www.itu.int/net/wsis/docs2/tunis/off/6rev1.pdf

18Internet Governance Forum // URL: https://www.intgovforum.org/multilingual/content/about-igf-faqs

19WSIS Forum. 8-12 April, Geneva, Switzerland. Draft Agenda as of 22 of February, 2019 // International Telecommunication Union // URL: https://www.itu.int/net4/wsis/forum/2019/Files/agenda/WF19_DraftAgenda_201902221650.pdf

20Курбалийя Й. Управление Интернетом // Координационный центр национального домена сети Интернет. М.: DiploFoundation, 2010. С. 128.

21Пригожин И.Р. Сетевое общество // Социс. 2008. №1. С. 6-7.

22Развитие Интернета в регионах России // Исследование компании «Яндекс» за 2016 г. // URL: https://yandex.ru/company/researches/2016/ya_internet_regions_2016

23Информационное общество в Российской Федерации: статистический сборник / К.Э.Лайкам, Г.И.Абдрахманова, Л.М.Гохберг, О.Ю.Дудорова и др.; Росстат; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: НИУ ВШЭ, 2017. С. 63 // URL: http://www.gks.ru/free_doc/doc_2017/info-ob.pdf

24Информационное общество в Российской Федерации: статистический сборник / М.А.Сабельникова, Г.И.Абдрахманова, Л.М.Гохберг, О.Ю.Дудорова и др.; Росстат; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: НИУ ВШЭ, 2018. С. 45 // URL: http://www.gks.ru/free_doc/doc_2018/info-ob2018.pdf

25Численность и состав населения на 02.04.2018 г. // Федеральная служба государственной статистики (Росстат) // URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/demo11.xls

26Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. №203 «О стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» // Информационно-правовой портал «ГАРАНТ.РУ» // URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71570570/#ixzz5D8qq1oYD

27Measuring the Information Society Report. 2017 // International Telecommunication Union (ITU). Geneva: ITU, 2017. Volume 1. P. 31 // URL: https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Documents/publications/misr2017/MISR2017_Volume1.pdf

28Measuring the Information Society Report. 2018 // International Telecommunication Union (ITU). Geneva: ITU, 2018. Volume 1. P. iii // URL: https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Documents/publications/misr2018/MISR-2018-Vol-1-E.pdf

29Ibid. P. 27.

30The Global Information Technology Report 2016 // The World Economic Forum // URL: http://www3.weforum.org/docs/GITR2016/GITR_2016_full%20report_final.pdf

31Россия заняла десятое место в «Глобальном индексе по кибербезопасности» (Москва, 3 ноября 2017 г.) / Министерство связи и массовых коммуникаций Российской Федерации // URL: http://minsvyaz.ru/ru/events/37579/; См. также: Global Cybersecurity Index (GIC), 2017 // International Telecommunication Union // URL: https://www.itu.int/dms_pub/itu-d/opb/str/D-STR-GCI.01-2017-R1-PDF-E.pdf P. 59.

32Горбачев Ю.Е. Влияние электромагнитной обстановки на эффективность проведения операций в ХХI веке // Национальная оборона. 2019. №4 // URL: http://www.oborona.ru/includes/periodics/conceptions/2017/0620/124721593/detail.shtml

33Панарин И.Н. Первая мировая информационная война. Развал СССР. СПб.: Питер, 2010. С. 23-24.

34Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. М.: Поколение, 2006. С. 6.

35Там же. С. 172.

36Лацинская М., Братерский И., Калинин И. Россия ввела войска в Интернет // Газета.ru. 22.02.2017 // URL: https://www.gazeta.ru/tech/2017/02/22_a_10539719.shtml#page3

37Петров И. Шойгу объявил о создании войск информационных операций // Российская газета. 22.02.2017 // URL: https://rg.ru/2017/02/22/shojgu-obiavil-o-sozdanii-vojsk-informacionnyh-operacij.html

38Там же.

39Иудин А.А., Рюмин А.М., Шпилев Д.А. Информационная война в Интернет: западные обыватели о России.  Нижний  Новгород: НИСОЦ, 2011. С. 7.