ENGLISHОба указанных в названии статьи принципа неслучайно вошли в Устав ООН, несмотря на их кажущуюся противоречивость. Они касаются не только общепринятых условий разрешения международных конфликтов, но и самогό существования многонациональных государств, их внутренней гомогенности и возникающих периодически межнациональных противоречий.
Спор вокруг этого вопроса обострился еще в связи с отделением Косова от Сербии вопреки воле последней, заявившей об очевидном нарушении тем самым ее территориальной целостности.
События последнего времени актуализировали вопрос о соотношении принципов территориальной целостности государств и права народов на самоопределение. Наибольшую остроту он приобрел в связи с воссоединением Крыма с Россией, получившим диаметрально противоположную оценку со стороны коллективного Запада и Российской Федерации. Первый посчитал этот акт силовым нарушением территориальной целостности Украины, а вторая исходила из провозглашенного Уставом ООН права народа Крыма на самоопределение.
Злободневность этой теме придали также референдумы о независимости Шотландии от Великобритании и Каталонии от Испании, проведенные местным населением и признанные центральными властями безрезультатными для их инициаторов - в первом случае из-за недостаточности набранных голосов, а во втором - как антиконституционное мероприятие. Эти события, и особенно отделение Крыма от Украины, до предела подняли градус полемики относительно того, какому из двух международных принципов следует отдавать предпочтение в тех случаях, когда они якобы вступают во взаимное противоречие.
Об адекватном понимании двух спорных принципов
Разночтения в понимании означенных принципов усиливались еще и тем, что спорящие стороны при отстаивании своей правоты применяли к аналогичным случаям двойные стандарты. При отделении Косова Запад признал законность этого акта, объявив его особым случаем, своего рода исключением из общего правила, гарантирующего территориальную целостность любого государства (но почему-то не Сербии, которая, очевидно, кому-то не понравилась). В случае же с Крымом аналогичный акт западные страны посчитали противоречащим международному праву и приняли жесткие санкции против России и крымского населения.
В.В.Путин в речи на очередном Валдайском форуме в Сочи поставил важнейший для современности вопрос об упорядочении правил межгосударственного общения, о непозволительности их произвольного толкования сильными мира сего, об отмене двойных стандартов и ответственности за последствия действий, предпринимаемых вопреки нормам международного права. Изложенный российским президентом принципиальный подход к пониманию сложившейся ныне взрывоопасной внешнеполитической ситуации и путей ее оздоровления имеет непреходящую ценность и несомненную привлекательность для мировой общественности.
К этой проблеме наш президент вернулся на заседании Валдайского форума в октябре 2017 года. Он подробно остановился на заключении Международного суда в Гааге от 22 июля 2010 года, в котором буквально записано, что Декларация о независимости Косова от 17 февраля 2008 года не нарушила международного права. Он сослался также на высказанное в связи с этим мнение Государственного департамента США о том, что принцип территориальной целостности не исключает появления новых государств на территории существующих государств и что если декларация о независимости нарушает внутреннее законодательство, то это не значит, что произошло нарушение международного права. К этому от себя можно добавить, что в мире не много государств, конституции которых предоставляют реальную возможность отделения для жителей части их территории. Поэтому самоопределяющиеся народы изначально действуют вопреки общегосударственному законодательству и не нуждаются в согласии центральных властей. Главным здесь является нежелание того или иного народа находиться в составе данного государства и убедительная оправданность этого нежелания опасениями за собственную идентичность, благополучие и свободное развитие.
Несмотря на многократные разъяснения нашей позиции, до сих пор ощущается все-таки некая недосказанность в понимании вопроса о правовой обоснованности отделения Крыма от Украины и о присоединении его к России. Этот акт, однозначно расцененный США и Западной Европой как нарушение территориальной целостности Украины, будет оставаться камнем преткновения во взаимных отношениях до тех пор, пока в данный вопрос не будет внесена полная ясность на основе всеобщего консенсуса. В практическом же плане без урегулирования этой ситуации на международном уровне народ Крыма и Россия в целом будут испытывать негативное отношение к себе со стороны значительной части мировой общественности и страдать от наложенных и постоянно расширяющихся экономических, гуманитарных и иных санкций.
Непримиримость российского и западного подходов к крымской проблеме, объясняющаяся чисто политическими причинами, часто преподносится как преимущественная приверженность в данном конкретном случае только одному из двух основополагающих принципов международных отношений. Считается, что эти принципы изначально противоречивы и используются на практике каждой стороной выборочно для защиты собственных интересов в разных по своему происхождению и по сути случаях. Такое понимание ведет не только к размыванию смысла важных норм международного права, но и к созданию и длительному сохранению напряженности в мире.
На самом же деле два обсуждаемых в данной статье принципа не противоречат друг другу при их правильном понимании. Разве можно себе представить, чтобы в одном и том же документе - Уставе ООН его авторы случайно заложили исключающие друг друга нормы? Скорее, следует предположить, что конкретным странам выгодно понимать их по-своему. Попытаемся обнажить суть каждого из двух принципов и показать их фактическую непротиворечивость.
Неприкосновенность территориальной целостности нарушается исключительно в случаях насильственного вторжения одного государства на территорию другого. Этот принцип, следовательно, регулирует межгосударственные отношения. Когда же встает вопрос о праве народа на самоопределение, то спор возникает между народами внутри одного государства. То есть один принцип относится к реализации внешней политики государства, а другой - к его внутренней политике и возникающему в этой связи разному отношению других государств к конкретной внутриполитической проблеме. Четкий водораздел между внешними и внутренними причинами возникновения международных споров принципиально снимает кажущуюся противоречивость двух принципов.
При реализации права народов на самоопределение первичным является не формальная принадлежность государству какой-то территории, а желание проживающего на ней народа выбрать свою дальнейшую судьбу, вплоть до выхода из состава не устраивающей его страны. Очевидно, что правовым субъектом является не бездушная территория, а проживающие на ней люди. Вопрос о том, создавать ли самостоятельное государство или присоединиться к другому, также решает сам народ в процессе самоопределения, и это его неотъемлемое право должно уважаться мировым сообществом. Конечно, для отделения должны быть веские основания (подавление национальной самобытности, экономическое и социальное угнетение, ущемление политических прав и свобод), которые могли бы приниматься во внимание мировым сообществом и верифицироваться в рамках ООН в ходе прозрачных процедур, предшествующих принятию окончательного решения о международном признании акта о самоопределении.
В процессе воссоединения Крыма с Россией было использовано право крымских народов на самоопределение в полном соответствии с действующими нормами международного права в изложенном выше понимании. Никакого насильственного вмешательства, а тем более вооруженного вторжения России на территорию Крыма не было, и, следовательно, не произошло и нарушения территориальной целостности одного государства другим.
То что Крым воссоединился именно с Россией, а не остался независимым и не присоединился к какому-то другому государству, объясняется двумя важными обстоятельствами. Во-первых, желанием русского большинства крымского населения, оказавшегося в независимой Украине в подчиненном положении и потому с самого начала боровшегося за автономный статус полуострова, мечтая о возвращении на свою историческую Родину. Во-вторых, готовностью России принять этот в недалеком прошлом оторванный от нее по недоразумению народ вместе с территорией его постоянного проживания, которую ценой многочисленных человеческих жертв освоили в прошлом наши предки и героически отстояло новое поколение в Великой Отечественной войне против фа-
шистских захватчиков. Иначе как недоразумением нельзя посчитать волюнтаристскую передачу Крымской области РСФСР Украинской ССР Н.С.Хрущевым ради удобства административного управления, а вовсе не для того, чтобы Крымский полуостров навеки был отторгнут от России и оказался в составе другого государства.
Поскольку не было иностранной интервенции на украинскую территорию в момент провозглашения Крымом своей независимости, то крымский случай не подпадает под действие Будапештского меморандума, гарантировавшего Украине нерушимость ее границ только в случае внешней агрессии. Следовательно, не было бесспорного повода для применения положений этого меморандума, даже если бы он был к тому времени ратифицирован российской стороной.
Многие из вышеизложенных доводов усилились опасениями крымчан быть подвергнутыми вооруженному подавлению со стороны пришедшей в результате государственного переворота новой киевской русофобской власти. Русское население Крыма было напугано как поспешными попытками Киева существенно ограничить использование русского языка, так и проникновением на территорию полуострова экстремистов из западных областей Украины, в том числе с использованием специальных поездов. Было очевидно, что в Киеве не смирятся с «особым мнением» крымчан по поводу событий 2014 года на Майдане и после них и не остановятся перед силовыми действиями. Сегодня можно считать бесспорным, что крымская земля и население полуострова стали бы первым объектом «антитеррористической операции» вооруженных сил Украины в назидание другим колебавшимся регионам. Чудовищные последствия этого можно оценить на примере Донбасса и Луганска, ставшими показательными жертвами политики «единого украинского государства» вопреки его фактической национальной и языковой разнородности.
Мотивация Российской Федерации принять Крым и Севастополь в свой состав в качестве ее самостоятельных субъектов определялась также озабоченностью России за судьбу Черноморского флота и обоснованными опасениями превращения полуострова в «непотопляемый авианосец» враждебных внешних сил. Немаловажным фактором была и историческая принадлежность его Российскому государству за исключением короткого пребывания в независимой Украине, которое привело к деградации материальной инфраструктуры и угнетению русского населения.
Все эти доводы откровенно и неоднократно излагались российским руководством, но не были услышаны на Западе, который, по заявлению Президента США Б.Обамы, решил наказать Россию и Крым жесткими санкциями, заставив их дорого заплатить за самоуправство.
Принципиальным отличием крымского и косовского случаев, которые многими считаются аналогичными, состоит в том, что, во-первых, в Косове не проводилось всенародного референдума, обязательного для процедуры самоопределения, а во-вторых, территория этого края, всегда принадлежавшая Сербии и являвшаяся колыбелью сербского государства, была впоследствии заселена пришлыми албанцами, вытеснявшими коренное славянское население и откровенно стремившимися к превращению края Косова и Метохии в свою этнически чистую территорию. Эти неоспоримые исторические факты, сознательно не замеченные иностранными покровителями косовских албанцев, дают основание сербам не признавать отделение Косова, случившееся без согласования с ними и без территориального размежевания между двумя национальными общинами - сербской и албанской. Кроме того, провозглашение независимого Косова последовало после иностранных военных бомбардировок территорий Сербии и самого Косова, что не дает основания считать эту историю, в отличие от крымской, чисто внутренним делом, так как имело место предшествовавшее иностранное вооруженное вмешательство США и НАТО.
Инициаторы антироссийских санкций, введенных в наказание за присоединение Крыма к России, не захотели использовать дипломатические и политические средства, которые, возможно, могли бы с помощью убедительных аргументов повлиять на изменение позиции России по некоторым спорным вопросам. Вместо этого они в одностороннем и безапелляционном порядке истолковали добровольный уход Крыма из Украины как нарушение территориальной целостности последней, невзирая на то, что народ полуострова в своем подавляющем большинстве высказался на референдуме за возвращение в Россию, воспользовавшись своим правом на самоопределение. Искреннее желание крымчан воссоединиться со своей исторической родиной невозможно оспорить, и оно может быть в любое время подтверждено новым всенародным волеизъявлением под самым строгим международным контролем. Симптоматично, что даже Порошенко однажды заявил, что Крым сможет вернуться в Украину только тогда, когда она станет более привлекательной, чем Россия. Следовательно, удерживать ту или иную территорию государство может и должно не вооруженным путем, а созданием комфортных условий жизни для живущих на ней людей.
Перерастание внутригосударственных национальных и территориальных конфликтов в международные, приводящие к обострению внешнеполитической ситуации в мире, и взрывоопасная практика их преодоления должны служить уроком для всех государств и международного сообщества в целом.
Уроки для многонациональных государств
Безусловно признавая право народов на самоопределение в любой подходящей для них форме, нельзя оставаться безучастными и к судьбе крупных межнациональных государств. Эти государства потому и существуют в мире, что они отвечают интересам сразу многих народов, выступающих за их сохранение. Но это не отменяет внутренних сепаратистских тенденций, которые приводят не только к ослаблению, но иногда и к развалу этих государств.
Некоторое время назад весьма популярным был слоган «малое прекрасно» (small is beautiful), относившийся прежде всего к малым предприятиям. Постепенно эта эйфория прошла, когда пришло понимание, что малому бизнесу трудно выживать на глобализированном мировом рынке, где господствуют крупные транснациональные корпорации и банки. Появилась противоположная максима «за крупными сила» (big is strong). Подобная же дилемма стоит и перед государствами. Многие считают, что величина страны не столь важна, главное, чтобы она была высокоразвита, богата и комфортна для жизни. Но в отличие от идеалистов прагматики с этим не соглашаются, приводя массу аргументов в пользу крупного государства вообще и многонационального в частности. Попытаемся перечислить преимущества таких стран с точки зрения не власти, которая всегда выступает за их сохранение по причине собственного выживания, а конкретного гражданина, относящегося не к титульной нации, а к этническому меньшинству.
Самым очевидным преимуществом является большая безопасность от внешних угроз со стороны соседних и других враждебных стран. Это особенно важно для представителей гонимых народов и религий, которые вынуждены сопротивляться открытой агрессии и скрытой ассимиляции со стороны более многочисленных и сильных наций, религиозных, культурных и социальных образований.
Проживание в составе крупного многонационального государства дает возможность представителям малых этносов не только сохранять свои идентичность, культуру и обычаи предков под защитой мощной государственной машины (если она, конечно, нацелена именно на это, а не на подавление нетитульных национальностей, что тоже, к сожалению, возможно), но и развивать все это как в узкой этнической среде, так и на всей обширной территории общей страны. Представители национальной культуры получают простор для самоутверждения и становятся известными и востребованными на общегосударственном уровне, а как посланцы крупной и уважаемой страны - и в мировом масштабе.
В многонациональном государстве люди получают дополнительные поводы для патриотической гордости и других позитивных эмоций от осознания себя причастными к общим достижениям в экономике, науке, культуре и спорте. Многие малые страны остаются безвестными в этих сферах, тогда как небольшие этносы в крупных государствах имеют больше шансов выявить свои таланты и прославить их в мире, а главное - чувствовать свою непосредственную причастность ко всем успехам и рекордам своей большой Родины. Это чувство глубоко сидит в людях и наглядно проявляется на международных спортивных соревнованиях, когда весь народ в едином порыве болеет за своих и желает им только победы.
Разные экономические и социальные выгоды от жизни в крупной стране также достаточно очевидны, так как ее природные ресурсы и продукция производств, где бы они территориально ни находились, распределяются, как правило, более равномерно среди ее жителей. Это, правда, не всем нравится, и жители более богатых регионов часто высказывают недовольство такой практикой, претендуя на распределение выгод в свою пользу.
Экономический сепаратизм весьма развит в мире и служит поводом для борьбы за независимость не реже, чем угнетенное и депрессивное состояние малых народов. Так, развал СФРЮ произошел главным образом потому, что более развитые республики - Словения и Хорватия не хотели делиться с менее развитыми и обоснованно считали, что независимость даст им больше материальных выгод. Советский Союз также распался, помимо всего прочего, из-за нежелания России, Украины и Белоруссии «кормить Среднюю Азию», а также из-за стремления более развитых прибалтийских республик выйти из состава бедной и недемократичной страны. Такие же глубинные причины побуждают сравнительно более развитых и богатых Шотландию и Каталонию добиваться своей независимости.
Примеров отделения от центра менее благополучных регионов также немало, но они относятся в основном к случаям нежелания жить в своих прежних государствах народов, недовольных отношением к ним титульных наций и их государственных структур. Именно таковы были мотивы отделения от Сербии Косова, непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии от Грузии, Нагорного Карабаха от Азербайджана, Приднестровья от Молдавии, Крыма от Украины.
Часто сепаратистские настроения мотивированы опасениями за сохранность национальных языков или же нежеланием мириться с притеснениями на почве сознательного ограничения использования родного языка и обучения на нем в школах и вузах. Самым наглядным примером служит Украина, где мы имеем дело с проявлением как того, так и другого мотива. Нежелание киевских властей признавать, что в их независимом государстве проживает не только украинский, но и русский народ примерно в равных соотношениях (если учитывать не чисто национальный состав, но и факт преобладания русскоговорящего населения), и их стремление ради сохранения статуса государственного за украинским языком ввести запрет на употребление и изучение русского языка заставляют русскоговорящих и другие этносы на территории Украины противиться дискриминации их родных языков и выступать против насильственного превращения страны в одноязычное государство.
Помимо опасения, что украинский язык в свободной конкуренции будет проигрывать русскому, нынешние украинские власти руководствуются также ошибочным убеждением, что их независимая страна может быть таковой только при условии использования в ней исключительно украинского языка. Допускается применение английского и других иностранных языков, но только не русского, который якобы будет мешать идентичности нового государства. Но, как известно, в мире существует много государств, жители которых говорят на языках своих прежних метрополий или соседних государств, что не мешает им быть независимыми. К ним относятся латиноамериканские страны, говорящие на испанском и португальском языках, арабские страны Северной Африки и Ближнего Востока, германоязычная Австрия, не говоря уже о тех странах, в которых государственными являются два (Казахстан, Киргизия, Финляндия) или несколько языков (Швейцария, Канада, Крым как субъект Российской Федерации). Поэтому позиция Украины по языковому вопросу противоречит мировой практике и международным правовым нормам, принятым в том числе и в Евросоюзе и гарантирующим национальным меньшинствам в регионах их компактного проживания обучение на родном языке и использование его.
Языковой вопрос часто служит камнем преткновения в любом многонациональном государстве. Для представителей национальных меньшинств изучение государственного языка представляет собой дополнительную трудность: им приходится овладевать по меньшей мере тремя языками - родным, государственным и иностранным. Нежелание принять это как неизбежность может затруднить человеку выбор профессиональной карьеры и помешать самореализации в родной стране. Если гарантировано обучение на родном языке только в школе, а в университетах и на госслужбе используется исключительно государственный язык, то относящиеся к нетитульной нации люди заведомо ставятся в неравное положение. Они вынуждены ради собственного благополучия предпочитать школьное обучение не на родном, а на государственном языке. Следовательно, право пользования родным языком только в регионе компактного проживания нацменьшинств на деле оборачивается для них постепенной ассимиляцией титульной нацией. Именно поэтому власти майданной Украины отказываются признавать русский язык вторым государственным и ведут дело к его запрету даже на бытовом уровне, а русскоговорящие граждане, напротив, обоснованно выступают за государственное двуязычие.
Конечно, сепаратизм не приемлют любые многонациональные государства, заботящиеся о свой территориальной целостности. Но борьба с ним насильственными методами лишь приглушает конфликт, загоняет его вовнутрь и может только отложить неминуемое отделение бунтующего региона. Избежать разрыва можно лишь проведением длительной и систематической работы, направленной на выявление подлинных причин недовольства, и принятием мер по их устранению. Для этого больше всего подходят прямые переговоры и другие методы доброжелательного диалога, в ходе которого должна проявиться готовность идти на уступки по наиболее чувствительным вопросам, относящимся к жизненным интересам недовольного народа.
Испанское правительство совершило большую ошибку, сделав ставку на применение силы и принуждение вместо вступления в переговоры с легальными властями Каталонии сразу же после состоявшегося референдума о независимости. Можно было использовать множество весомых доводов в пользу сохранения единства страны и, по крайней мере, отсрочить окончательное решение вопроса до выяснения подлинных настроений каталонцев, которые пока что не столь однозначны. Вместо этого произошло обострение конфликта с непредсказуемыми последствиями. Даже если удастся избежать отделения Каталонии в настоящее время, это может произойти позже, но уже более дорогой ценой - усилением ненависти к центральной власти у еще большей части местного населения и разрастанием сепаратистских настроений, что может закончиться разделом Испании в будущем.
В многонациональном государстве, несмотря даже на его кажущуюся прочность, должна проводиться постоянная профилактическая работа, препятствующая появлению сепаратистских тенденций и укрепляющая его единство. Особенно это важно для России, в которой проживают представители около 200 национальностей, исповедующих разные религии и имеющих древние культурные корни. В отличие, например, от США, позиционируюших себя как плавильный котел для иммигрантов со всего мира, Россия объединяет множество народов, компактно проживающих на своих исторических территориях и желающих сохранить свою самобытность. Поэтому для нее смерти подобны легкомысленные предложения о произвольном изменении административного деления страны, механическом переделе ее территории на более крупные регионы без учета этнической принадлежности их населения, так как это может восприниматься малыми народами как лишение их исторической идентичности и национальной общности.
Наша страна всегда отличалась уважительным отношением ко всем живущим на ее территории народам и не посягала на их самобытность и национальную гомогенность. Это заложено в генах русского народа и высоко ценится другими этносами, комфортно чувствующими себя в общем великом государстве. Благодаря этому к России тянулись соседние народы, независимо от их национальных и религиозных особенностей, и добровольно составляли вместе с русским народом Российскую империю и Советский Союз. И распад СССР произошел не по причине межнациональных распрей, а из-за неумения коммунистического руководства справиться с экономическими трудностями и новейшими политическими вызовами и стремления узких республиканских элит стать независимыми и неподотчетными центру.
Сепаратистских настроений можно избежать только еще более уважительным и внимательным отношением ко всем национальным меньшинствам, населяющим Россию. Как показал печальный опыт распавшегося Советского Союза, недостаточно было провозглашавшегося на официальном уровне равноправия союзных республик и проведения общегосударственных мероприятий, знакомящих широкую общественность с национальными особенностями и культурными достижениями их народов. Необходимо, кроме этого, систематически напоминать каждому гражданину о преимуществах, получаемых народами от проживания в составе крупного государства, и рисках для них в случае отделения от исторической родины. Наглядным примером служит судьба некоторых прежних советских республик, ставших независимыми государствами и не только утративших прежние социально-экономические завоевания, но и оказавшихся неспособными обеспечить своим гражданам работу и элементарные средства к существованию, которые они вынуждены добывать за границей в качестве трудовых мигрантов.
Даже в самых благополучных странах национальный вопрос не может считаться окончательно решенным. Прочность многонациональных государств постоянно подвергается испытанию и требует подтверждения на новых этапах внутреннего развития и международного взаимодействия. И работа по совершенствованию межнациональных отношений должна проводиться постоянно и тщательно, концентрируясь на конкретных людях и их жизненных интересах. Тогда не будет возникать проблем, связанных с реализацией права народов на самоопределение. Если же они появляются по внутренним причинам и устраняются законным урегулированием этого вопроса путем отделения от государства соответствующей его части, то в таком случае речь не идет о нарушении извне его территориальной целостности, которая гарантируется международным правом только в случае нападения со стороны другого государства.
Уроки для мирового сообщества
Напрашиваются также и более общие выводы, обусловленные наступившим после воссоединения Крыма с Россией глубоким кризисом в отношениях западных стран с нами. Крымский вопрос послужил спусковым крючком для развязывания Западом новой холодной войны, ведущейся всеми возможными средствами, кроме военных, против Российского государства. Ее причины и способы отличаются от хорошо известной холодной войны против СССР и мирового социализма, но направленность и цели остались прежними.
Глобальное противостояние между капитализмом и социализмом, определявшее расклад мировых сил во второй половине XX века и получившее название холодной войны, сменилось после распада СССР латентным соперничеством между евроатлантической коалицией развитых государств во главе с США и быстро развивающимися странами, фактически бросающими вызов американской гегемонии. В числе этих стран оказалась и Россия, ставшая главным раздражителем для теряющих силу гегемонистов по той причине, что она начала твердо отстаивать свои интересы и государственный суверенитет и выступила с открытым забралом за многополярный мир против американского господства.
Новая холодная война, получившая название гибридной, ведется сразу в нескольких сферах - политической, экономической, идеологической, информационной. Она отличается от предыдущей большей жестокостью и непримиримостью ее инициаторов, неразборчивостью в средствах борьбы с противником ради его окончательного поражения. Поменялся на противоположный вектор активности сторон. Если раньше инициаторами противоборства выступали, как считалось, социалистические страны во главе с СССР, стремившиеся подорвать капиталистическую систему, которая была вынуждена защищаться, то сегодня инициатива исходит со стороны США, НАТО и Евросоюза, поставивших перед собой задачу дискредитировать и обессилить Россию. Тем самым, как и в ушедшей в историю первой холодной войне, на острие конфликта вновь оказались США и Россия, ставшая наследницей СССР.
Многие эксперты недоумевают, почему опять возникло противостояние все тех же двух великих держав, после того как вроде бы исчезли идеологические разногласия между ними на почве борьбы двух общественно-экономических систем, олицетворением которых они являлись. Действительно, идеологические различия социально-классового характера сгладились в результате краха социализма, распада СССР и исчезновения мировой системы социализма. Россия стала капиталистической страной и перестала идеологически противопоставлять себя остальному миру. Однако в политическом плане она в начале XXI столетия бросила США и всему западному миру вызов, оказавшийся для них не менее, а даже более опасным, чем идеологическое наступление социализма и распространение его в основном в менее развитых и периферийных странах. На сей раз опасность угрожает не капитализму вообще и его господству в отдельных странах, а конкретно США как идеологу мессианского превосходства и исключительности и реальному гегемону на мировой арене. Идеологическое противостояние, таким образом, продолжилось, но оно переместилось из одной идейной сферы в другую, выйдя в политическую плоскость столкновения национальных интересов.
Недовольство США поведением России нарастало с тех пор, как она начала занимать самостоятельную позицию по ряду острых международных конфликтов, начиная с бомбардировки силами НАТО Югославии и не санкционированной со стороны ООН оккупации Ирака. Антироссийские настроения усилились после знаменитой речи Президента В.Путина в Мюнхене в 2007 году на международной конференции по безопасности, в которой было заявлено о существовании российских национальных интересов и их игнорировании со стороны Запада. То, что Россия готова жестко отстаивать свои интересы, она продемонстрировала во время российско-грузинской войны 2008 года, развязанной Саакашвили. Итогом войны стало признание Россией независимости от Грузии государств - Южной Осетии и Абхазии.
США и западному миру пришлось смириться с этим успехом России. Более того, Президент Б.Обама инициировал «перезагрузку» в американо-российских отношениях, рассчитывая получить выгоду от сотрудничества в ряде важных проектов и смягчить антиамериканский настрой пропагандистской риторики со стороны России. Но принципиальная позиция по сирийскому вопросу вновь исключила Россию из числа удобных для США партнеров. Конструктивная роль Президента В.Путина, добившегося отказа Сирии от химического оружия и предотвратившего военное вмешательство США, была высоко оценена мировой общественностью и воспринята как поражение Президента Обамы.
Американский истеблишмент и лично Обама решили строго наказать Россию и ее президента за непослушание и неповиновение, за отказ от выполнения устоявшихся правил однополярного мира, не допускающих своеволия отдельных государств. Необходимо было лишь найти наиболее подходящий повод, который вскоре представился после государственного переворота на Украине и последовавшего за этим воссоединения Крыма с Россией. Наша страна была обвинена в нарушении международного принципа соблюдения территориальной целостности суверенного государства. Россия же руководствовалась в данном случае правом народов на самоопределение, также записанным в Уставе ООН.
Нараставшее недовольство внешнеполитической линией России вылилось в открытую холодную войну против нее сразу же после начала на Украине антиправительственных выступлений (Евромайдана), завершившихся захватом власти националистическими, открыто антироссийскими силами. Государственный переворот был подготовлен и одобрен властями США и Евросоюза, поддержавших шаги Киева, направленные на подавление русскоговорящего населения по всей стране и проведение военных карательных операций против жителей Донецкой и Луганской областей, не признавших переворот и не пожелавших подчиняться враждебной власти.
Под предлогом наказания России за присоединение Крыма и поддержку восставшего населения в Новороссии используется сегодня весь арсенал силового воздействия, включая политическую изоляцию, персональные административные и финансовые санкции, информационное шельмование с использованием лжи и подтасовок, секторальные экономические санкции в кредитно-финансовой, оборонно-промышленной и технологической сферах. Не применяются пока только военные средства, хотя они усиленно наращиваются на границах с Россией ввиду возможного превращения «холодной» войны в «горячую».
Робкие надежды на смягчение натиска на Россию с приходом к власти Президента Трампа, декларировавшего в ходе предвыборной кампании желание «поладить с Россией», не оправдались. Трамп не захотел сотрудничать в борьбе с международным терроризмом в Сирии, осуществил под лживыми предлогами ракетные атаки против этой страны, продолжил и даже усилил санкционную войну, доведя ее до подрыва дипломатических отношений между двумя странами.
Трудно сказать, сколь долго будет продолжаться эта холодная война. Если военные действия против Донецка и Луганска не возобновятся и будет найдено политическое решение, которое позволит отказаться от введенных по этому поводу санкций и контрсанкций, то наказание России за Крым может длиться вечно, вернее, до проблематичного возвращения полуострова назад в состав Украины, как об этом заявили представители США в первую годовщину крымских событий. Во всяком случае, России нужно быть готовой к длительной санкционной и информационной войне и рассчитывать преимущественно на собственные силы и сотрудничество со странами, которых Западу не удалось втянуть в свою авантюру. Поскольку обмен санкциями и контрсанкциями наносит ущерб не только России, но и их инициаторам, все больше стран будут выступать за их отмену и нормализацию взаимных торгово-экономических связей.
В борьбе против санкционной практики должны сплотиться и выступать общим фронтом все многочисленные страны, пострадавшие от неправомерных санкций, вводившихся без решения Совета Безопасности ООН. К ним, помимо России, относятся Китай, КНДР, Куба, Иран и некоторые другие суверенные государства. Только в этом случае можно надеяться, что жизненные интересы мирового сообщества возьмут верх и новая холодная война постепенно сойдет на нет, уступив место политико-дипломатическим методам решения спорных вопросов.
Разные позиции по сложным международным вопросам, связанным также с последствиями воссоединения Крыма с Россией, как и исторические обстоятельства случайного (по воле Хрущева, не предвидевшего, конечно же, возможного распада СССР) попадания полуострова в границы современной Украины, могли бы с самого начала внутриукраинских конфликтов стать предметом обсуждения заинтересованными сторонами, в ходе которого российская сторона привела бы убедительные доводы в оправдание своих действий как соответствующих всем нормам международного права и обычному здравому смыслу. Этот шанс был упущен по вине западных стран, изначально вставших на стезю конфронтации и холодной войны, развязанной против России.
Но и сейчас был бы весьма полезен осмысленный разговор об уточнении содержания и правильном толковании двух рассматриваемых в настоящей статье основополагающих принципов международных отношений. России, на наш взгляд, не следует уходить от обсуждения этого вопроса хотя бы потому, что сохранение статуса-кво ставит наше государство и народ Крыма в невыгодное положение ответственных за якобы совершенные ими нарушения и потому подверженных всевозможным санкциям.
Поэтому в российских интересах инициировать обсуждение этого вопроса на мировых форумах и в компетентных организациях, где можно обоснованно доказывать свою правоту. Более того, недопущение двойных стандартов в понимании и применении принципов неприкосновенности территориальной целостности государств и права народов на самоопределение позволило бы найти взаимоприемлемое решение острого украинского кризиса с учетом интересов непризнанных ДНР и ЛНР и, возможно, проложить путь к определению международного статуса таких самопровозглашенных государственных образований, как Приднестровье, Нагорный Карабах, Южная Осетия и Абхазия.
Нам надо вести в этих вопросах не оборонительную, оправдывающуюся линию, а занимать наступательную и принципиальную позицию, доказывать нашу правоту, основываясь на нормах международного права и необходимости соблюдать всемирный порядок вопреки желанию деструктивных сил подорвать его в угоду собственным эгоистическим интересам. Тогда действия и мотивы России будут получать все большее понимание и поддержку широкой мировой общественности.
