А.Г.Оганесян, главный редактор журнала "Международная жизнь": Первый год президентского правления Барака Обамы скоро закончится. Андрей Иванович, какие первые итоги "перезагрузки" российско-американских отношений вы можете назвать?

А.И.Денисов, первый заместитель министра иностранных дел России: Истек начальный период исполнения господином Обамой должности Президента Соединенных Штатов. Если быть точным, то прошло девять из 48 месяцев первого срока его президентства. Это немалый срок, и, как мы понимаем, основные параметры политики Соединенных Штатов Америки, политики демократической администрации, уже определились или близки к определению. Это касается и политики в отношении России. Первые итоги "перезагрузки", с одной стороны, подводить рано, потому что процесс самой "перезагрузки" продолжается и переживает довольно активную фазу. С другой стороны, уже можно сказать что-то определенное. Прежде всего, это касается климата, атмосферы наших отношений. Не надо недооценивать это обстоятельство, казалось бы, нематериальное, но чрезвычайно важное, ибо только хорошая атмосфера позволяет вести доброжелательный диалог, направленный на достижение формулы, как говорят политологи, "win-win", то есть выигрыша для обеих сторон.

Запущены и уже серьезно продвинулись переговоры по вопросам ограничения стратегических наступательных вооружений с перспективой выхода на новый договор. Наши президенты ставят перед нами задачу завершить его разработку и вынести на подписание до конца текущего года.

Как вы знаете, в результате визита Президента Барака Обамы в Москву в июле этого года было достигнуто решение о создании комиссии по сотрудничеству между двумя странами во главе с президентами, а в качестве координаторов выступают министр иностранных дел России С.В.Лавров и госсекретарь США госпожа Х.Клинтон.

Я отметил бы еще целый ряд моментов: идут интенсивные переговоры по различным политическим вопросам двусторонней повестки дня - это позитив. Но, разумеется, ожидания всегда опережают результат, особенно если этот результат промежуточный. Суммируя, можно сказать, что пока все-таки ожиданий больше, чем осязаемых плодов "перезагрузки". О чем это говорит? О том, что надо работать, надо придавать политический импульс этому процессу. В конце сентября в Нью-Йорке в рамках сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялась встреча двух президентов - Барака Обамы и Дмитрия Медведева, тем самым дан очередной импульс нашей работе.

А.Г.Оганесян: Андрей Иванович, наши читатели спрашивают: сократив ядерные потенциалы до тысячи боеголовок, наверное, можно говорить о том, что мир стал более безопасным? Но что нас ждет в будущем, после очередной смены администрации в США? Россия к тому времени уничтожит свои ракетоносители и боеголовки, не будет иметь финансовых возможностей для восстановления ядерного потенциала, в то время как США, легко запустив свой печатный станок, смогут быстро перевооружаться на более высоком технологическом уровне. Что произойдет, если новое руководство США захочет вновь оказывать давление на Россию, создавать свои военные базы по ее границам, угрожать ей новыми видами противоракетного, лазерного и иного оружия? Не односторонне ли мы разоружаемся?

А.И.Денисов: Ну что же, это вполне естественные опасения. Слушая вас, я подумал о том же самом, ведь и за рубежом, и в нашей стране многие задают себе этот вопрос. Ответить на него непросто, потому что переговоры по ядерному и ракетному разоружению, по ограничению вооружений или  ликвидации их отдельных классов - это очень сложная, комплексная, не побоюсь этого слова, запутанная проблема, требующая весьма квалифицированного подхода и, что немаловажно, терпения. Такие переговоры идут долго. На них, как на аптекарских весах, взвешиваются буквально все детали обсуждаемых комбинаций разоружения. Есть определенные базовые параметры, вокруг которых идут дискуссии с нашими партнерами и одновременно оппонентами с американской стороны.

Во-первых, мы понимаем, что необходим баланс между сокращаемыми наступательными и оборонительными вооружениями, ибо именно такой баланс в конечном счете и обеспечивает то, что называется по-английски nuclear deterrence, то есть взаимное ядерное сдерживание. Пока именно это является основой, скажем так, невозможности первого удара, а стало быть, и определенной гарантией предотвращения ядерной войны, хотя гарантии такие, конечно, давать чрезвычайно трудно и рискованно. Но надо максимально к этому стремиться.

Далее, есть понимание, что конечные развязки будут иметь пакетный характер. Ничего не решено, пока не решено все. А в основе лежит выверенный военный, военно-технический баланс различных видов, во-первых, оружия ядерного, как такового, а во-вторых, что может быть более важно, носителей этого оружия. То есть это могут быть баллистические ракеты, могут быть крылатые ракеты, которые движутся в атмосфере, могут быть бомбы, доставляемые самолетами, ядерными бомбардировщиками, могут быть ракеты подводных лодок и т.д. Существует несколько классов ядерных вооружений и ракетных и прочих средств доставки. Так вот здесь нужен очень четкий баланс, этот баланс на переговорах и обсуждается. Есть новые факторы, их много, назову один. Например, американские военные начинают оснащать крылатые ракеты неядерными боезарядами, которые по своей разрушительной мощи, поскольку там используются новые технологии, зачастую превышают ядерные, только без радиации. В связи с этим возникает сразу несколько вопросов. Например, как противостоять такого рода новым вооружениям? Второй вопрос: как распознать, если ракета в неядерном оснащении будет запущена?

Поэтому переговоры ведут большие делегации, эксперты, знающие, что перед ними стоит конкретная цель и есть определенные временные рамки. Но главное - это качество договоренностей, взаимная безопасность, а не сроки их достижения. Так что у нас есть уверенность, что мы выйдем на тот вариант, который позволит обеспечить достижение договоренности и соблюсти необходимые параметры безопасности для обеих сторон.

Процитирую одного политического деятеля прошлого: "перспективы светлые, но путь извилистый". Нам действительно нужно пройти извилистым путем, процесс этот очень непростой, я имею в виду и конкретные переговоры, и вообще процессы разоружения.

А.Г.Оганесян:  В мировом сообществе не стихает дискуссия о ситуации в Афганистане. Часто можно услышать и такой вопрос: какие уроки вынесла Россия из афганской войны?

А.И.Денисов: Афганистан - это для нас больная тема. Больная и в силу недавней истории, шрамы которой в общем-то до сих пор еще свежи в нашей памяти, и в силу того, как там складывается ситуация сегодня. Могу сказать только одно: Российская Федерация по понятным причинам исторического, морального, политического характера никогда не направит своих военных в Афганистан. По крайней мере, сейчас у нас есть такое абсолютно единодушное мнение. Вместе с тем мы понимаем важность тех задач, которые решают там военнослужащие стран коалиции, помогая противостоять сохраняющейся угрозе со стороны талибов и одновременно налаживать мирное строительство в Афганистане. Поэтому мы идем на определенные шаги, связанные с оказанием содействия этим процессам. Например, мы предоставляем свое воздушное пространство и территорию для транспортировки грузов в Афганистан.

Второй момент чрезвычайно важный - нужно делать все, чтобы избегать жертв среди мирного населения. Мы говорим об этом с болью, потому что сами знаем цену такого рода инцидентов на собственном, я бы сказал, трагическом опыте. Хотя мы с вами прекрасно понимаем, что при военных операциях такого масштаба потери среди гражданского населения, к сожалению, неизбежны, но надо делать все для того, чтобы сводить их к минимуму, а лучше избегать вовсе.

И последнее, относительно прошлого, советского опыта афганской войны. Вы знаете, эта война для бывшего Советского Союза началась 30 лет назад, закончилась 20 лет назад, обошлась в 15 тыс. жертв. Это печальные цифры.

Наверное, говорить об этом опыте можно очень долго. Отмечу только два момента. Первое, Афганистан - это специфическая страна, общество с очень сильным традиционным укладом, которому невозможно извне навязать какие-либо чуждые его восприятию ценности, нормы морали, обычаи. Нужно выстраивать политику в отношении этой страны с полным уважением к местному укладу жизни, религиозным воззрениям, ценностям традиционного, в общем-то патриархального афганского общества, независимо даже от его многонационального характера. И второе - решение проблем Афганистана возможно только в комплексе. Военная сила никогда и ничего не решит. Необходимо разрабатывать и осуществлять планы мирного строительства, модернизировать Афганистан в экономической, социальной областях, и эти задачи должны решаться вместе с задачами военного характера. Иного не дано.

А.Г.Оганесян: На ваш взгляд, насколько эффективным экономическим или в большей степени политическим инструментом в условиях кризиса является антикризисный Фонд Евразийского экономического сообщества? И какова степень участия России в его работе?

А.И.Денисов: Наверное, говорить о степени эффективности Фонда ЕврАзЭС еще рано, потому что он только-только создан. Создан, кстати, откликаясь на вполне реальные трудности: ситуацию, связанную с последствиями финансово-экономического кризиса для экономик стран ЕврАзЭС, в особенности наиболее слабых из них. Напомню, решение о создании этого фонда было принято главами государств - членов ЕврАзЭС весной этого года. За довольно короткое время пройден очень непростой путь согласования базовых документов, утверждения финансовых параметров участия в этом фонде. Объем фонда составляет 10 млрд. долларов, из них семь с половиной взяла на себя Россия. Миллиард записан на счет Казахстана, 100 млн. долларов выделяет в этот фонд Белоруссия. Хотел бы пояснить, что речь идет не о выделении конкретных сумм, а о "подписке" на определенные обязательства. "Живые деньги", выделяемые государствами, конечно, меньше. В случае необходимости страны-участницы обещают поднять свою долю участия до тех уровней, которые я уже назвал. Программы финансирования инвестиционной деятельности или покрытия каких-то финансовых разрывов из средств этого фонда сейчас уточняются и разрабатываются.

Получателями помощи будут такие страны, как Таджикистан, Киргизия, наиболее сильно пострадавшие в условиях кризиса. Хотя надо признать, что и по Белоруссии, и по России кризис тоже ударил довольно серьезно. Но все-таки нам немножко легче выживать, чем нашим друзьям и партнерам из ЕврАзЭС.

А.Г.Оганесян: Уже определены приоритетные направления, на которые будут выделяться средства?

А.И.Денисов: Да, мы нацелены не просто на затыкание дыр, а на поиски возможностей конструктивного выхода из кризиса.

А.Г.Оганесян: С помощью инновационных процессов?

А.И.Денисов: Не всегда. В некоторых случаях надо поддержать падающие производства, чтобы они продолжали существовать. Ведь не секрет, что после выхода из кризиса продукция многих предприятий, которые сейчас сталкиваются с трудностями, будет вновь востребована, и главное - не потерять их сейчас, не потерять не только продукцию этих предприятий, но и сохранить рабочие места. Я думаю, что уже в ближайшее время будет понятно, как работает этот фонд и какую пользу он приносит.

В вопросе прозвучало, будет ли этот фонд эффективным экономически или политически. Я бы вместо "или" поставил "и": и экономически, и политически. Это тот случай, когда экономика и политика - неразрывны. Ведь когда страны ставят перед собой политическую задачу - помогать друг другу экономическими методами - то это надо только приветствовать.

А.Г.Оганесян: Разрешите задать вам вопрос более широкого плана: о политике России в отношении стран СНГ. В связи с последними событиями внутри сообщества нам задают немало очень конкретных, я бы сказал, образных вопросов с ассоциациями из нашего не такого далекого прошлого, например: положение дел в СНГ не напоминают ли порой коммуналку, где соседи сегодня дружат, завтра ссорятся?.. Каково существо политики России в странах СНГ?

А.И.Денисов: Спасибо за вопрос. Тем более СНГ как институт, как организация - это предмет моих ежедневных занятий. Вы как-то так сравнили СНГ с коммунальной квартирой в привычной для нашего поколения стилистике. Те, кто пережил коммуналку, как я и моя семья, имеют большой и неоднозначный опыт "коммунальной" жизни. Сам этот образ видится нам скорее в негативном свете. Но ведь мы действительно живем на одном пространстве - постсоветском. Поэтому, если хотите, давайте называть это коммуналкой, но она необязательно только со знаком "минус".

Нам в том числе приходится решать текущие задачи, которые возникают действительно буквально каждый день. Вот разразился финансово-экономический кризис, пришлось создавать антикризисный фонд. Пожалуйста, текущая задача.

Но есть задачи и перспективные. Действует концепция дальнейшего развития СНГ, просчитанная на определенную перспективу, на годы вперед. Принят план по ее реализации в различных областях: в политической, торгово-экономической, гуманитарной, в области военного строительства. И все страны - члены СНГ, некоторые с оговорками, так или иначе к этой концепции, этому плану действий присоединились. Наша общность достаточно гибкая, в ее рамках существует так называемая разноуровневая разноскоростная интеграция. Какие-то государства участвуют во всем комплексе программ, другие, например Украина или Молдова, делают упор на экономический компонент сотрудничества в рамках СНГ, концентрируются на этих вопросах. Но сила СНГ в его слабости, а слабость как раз и оборачивается силой. Эта организация не такая, как Европейский союз, в ней нет жесткой обязательности и дисциплины. Это, конечно, слабость. Но с другой стороны, именно отсутствие этой обязательности придает ей необходимую гибкость, и в ней продолжают существовать вместе самые разные страны, которые после спонтанного обретения независимости 18 лет тому назад выстраивают векторы своего развития иногда в противоположных направлениях.

Возьмем, к примеру, Грузию, которая вышла из СНГ 18 августа 2009 года. Наши грузинские соседи и партнеры заявили о своем намерении год назад. По процедуре год ушел на процесс выхода. Но из тех 500 с лишним соглашений и решений, которые в разное время были подписаны Грузией как членом СНГ, наши грузинские партнеры остались примерно в 70, потому что они сохраняют для них значение. Это и есть пример чистого прагматизма, когда страна видит смысл своего участия в том, чтобы решить те или иные конкретные вопросы. Вот что такое СНГ. На эту тему можно рассуждать, поверьте, очень много, но я хотел бы закончить только одним. Действительно, иногда создается впечатление, что мы между собой ссоримся, как это бывает на кухне в коммунальной квартире. Но, поверьте, гораздо больше сотрудничества, гораздо больше пользы странам приносит сосуществование в рамках СНГ. Именно поэтому все прогнозы о его распаде, в общем, не выдерживают проверки временем. Как говорится, "караван идет".

А.Г.Оганесян: Насколько серьезный урон интересам СНГ нанес выход Грузии из Содружества? Как бы вы оценили ситуацию?

А.И.Денисов: Если говорить прямо, то ситуация, я бы сказал, двоякая. С одной стороны, конечно, Содружество понесло урон. Ведь уже сам факт пребывания Грузии в СНГ вместе с остальными государствами придавал нам элементы общности. Ведь посмотрите, сколько граждан Грузии, сколько выходцев из Грузии работают на рынке труда в России. Для этих людей сложности в наших отношениях оборачиваются реальными сложностями в жизни. С другой стороны, откровенно говоря, Грузия, особенно в последние годы, не принимала активного участия в деятельности СНГ. Так что в этом плане, наверное, каких-то больших потерь мы, я имею в виду страны Содружества, не ощутили. Еще раз вернусь к мысли: интеграция, сближение, сотрудничество - это процессы, в которые никто никого насильно не тянет, это невозможно. Страны выстраивают интеграционное взаимодействие, осознав свои выгоды. Посмотрите на Европейский союз, ведь там существует абсолютно единая экономическая, торговая политика. Я бы сказал, диктат наднациональных органов управления этими сферами. Тем не менее страны стремятся в ЕС, что-то приобретая, что-то и теряя. Это осознанный процесс.

А.Г.Оганесян: Российские бизнесмены нередко испытывают трудности, реализуя свои проекты за рубежом. МИД РФ призывает бизнесменов обращаться за содействием на ранней стадии развития проектов в той или иной стране, а уже не тогда, когда возникли проблемы. Понятно, что нас с распростертыми объятиями на зарубежных, уже сложившихся рынках не ждут. За все нужно бороться. Как изменились взаимоотношения внешнеполитического ведомства и российских предпринимателей? Бизнес взаимодействует с МИД РФ?

А.И.Денисов: Разумеется. Мы все становимся старше, мы становимся взрослее и, надеюсь, умнее тоже. Что касается взаимоотношений бизнеса и государства, то они приобретают конкретное содержание за рубежом, где наш бизнес, как вы совершенно справедливо сказали, особенно никто не ждет, где надо завоевывать свое место, надо утверждаться. И содействие государства заключается не в решении каких-либо коммерческих вопросов, государство в это никогда не вмешивается, а, я бы сказал, в политическом обеспечении интересов: в посылке сигнала, что эти известные российские компании - дееспособны, государство их знает и рекомендует как надежных партнеров. Это важно.

Вот, собственно говоря, в чем заключается чаще всего государственная поддержка, и хотя она, может быть, и неосязаема, но все-таки достаточно весома.

В 1990-х годах, когда наши новые экономические операторы только выходили на мировой рынок, некоторые российские компании "по привычке" испытывали определенные опасения в отношении собственного государства. Им хотелось скорее освободиться от его опеки.

Сейчас ситуация меняется, и весьма значительно. Появилось доверие в отношениях. С крупными компаниями и деловыми ассоциациями, такими как "Опора России", "Деловая Россия", Торгово-промышленная палата, Союз промышленников и предпринимателей, Лукойл, "Газпром", Союз нефтепромышленников, Министерство иностранных дел России подписало соглашения о сотрудничестве.

Следует отметить, что крупные компании зачастую могут себе помочь самостоятельно. Мелкий же и средний бизнес, объединяющийся в деловые ассоциации, конечно, нуждается в поддержке. И мы видим свою задачу в том, чтобы по возможности быть полезными не только крупному бизнесу, но и мелкому, и среднему, тем более что мы понимаем - за ним будущее.

А.Г.Оганесян: Как МИД РФ реально защищает права наших граждан, оказавшихся за рубежом? Не кажется ли вам, что Россия нередко проигрывает и на информационном, и на правовом поле? Достаточно вспомнить случай с российскими женщинами, которые вышли замуж за иностранцев и не имеют возможности общаться со своими детьми, если брак распадается.

А.И.Денисов: Это действительно предмет нашей заботы, а, к сожалению, часто и боли, я имею в виду защиту интересов наших граждан за рубежом. Отношения по поводу детей в тех случаях, когда распадаются семьи, - это чрезвычайно больная, очень тяжелая тема. Она еще более осложняется, когда речь идет о так называемых интернациональных семьях, когда отец и мать из разных стран, имеют разную религиозную  принадлежность и т.д. Историй таких, к сожалению, немало.

Вы упомянули о наших женщинах, которые оказываются оторванными от собственных детей. Видите ли, это суровая реальность, с которой не то что трудно, а невозможно бороться, если не выходить за рамки правового поля. Я сам работал в странах Арабского Востока, знаю примеры такого рода, когда в странах, где ислам является господствующей религией, брачно-семейные отношения регулируются нормами шариата. По традиции, нормам морали этих обществ все права принадлежат отцу, а мать, как правило, бесправна. Вот отсюда и трагические истории. И ничего здесь сделать правовыми методами нельзя, потому что это освящено вековыми нормами права и морали. Такова суровая реальность, ее просто надо учитывать тем, кто строит свою жизнь. Не буду рисовать все черной краской. Есть много историй успеха, я знал такие семьи. Недавно Израиль принял решение в пользу матери-россиянки. И я очень рад и за нее, и за ее ребенка и надеюсь, что с отцом они рано или поздно найдут какой-то модус сосуществования. Могу и другие примеры привести. Например, не так давно с помощью нашей сотрудницы, дипломата консульского отдела одного из посольств в европейской стране, был выигран судебный процесс, и ребенок был возвращен матери. Это вообще необычная ситуация. Поверьте, профессионалы знают, что это не то что очень трудно, а практически невозможно.

Теперь об информационном и правовом поле, на котором мы проигрываем. Ну наверное, это действительно так, надо это признать. Но необходимо учитывать один непреложный факт. Такого рода вещи не всегда нуждаются в огласке. Мы, наши консульские учреждения делаем все для защиты прав и интересов наших граждан за рубежом в тех случаях, когда эти права нарушаются, и нам приходится распутывать сложнейшие ситуации. И очень часто, я бы сказал, в девяти случаях из десяти, лучше это делать без громких ударов в барабаны. Это требует тихой вдумчивой работы, работы по наведению мостов, по достижению согласия между сторонами, которые иной раз даже разговаривать-то друг с другом не могут.

А.Г.Оганесян: По всем оценкам, мир, и европейский континент в частности, будут испытывать нехватку в углеводородах в нарастающей прогрессии независимо от переживаемого финансово-экономического кризиса и спада производства. В связи с этим многие объективные наблюдатели за рубежом недоумевают по поводу попыток противопоставить каналы поставки энергоносителей по российским трубопроводам другим альтернативным источникам поставок нефти и газа в Европу. Имеется в виду трубопровод "Набукко".

А.И.Денисов: Действительно, Россия как поставщик углеводородов, нефти и газа, особенно газа, и Европа как покупатель и потребитель, и Евросоюз, и отдельные его страны-члены, и Восточная, и Центральная Европа - никуда мы друг от друга не денемся. И Украина, и Белоруссия останутся странами-транзитерами, через которые пролегают основные маршруты доставки нефти и газа на европейский рынок. Глубоко убежден, что при всех трудностях притирки к новым условиям мы рано или поздно найдем с Украиной, да собственно уже нашли, нормальную модель взаимодействия.

Проекты газопроводов "Южный поток", "Северный поток" строятся в дополнение к уже существующим маршрутам для обеспечения гарантий поставки газа. Тем самым Россия, кстати сказать, вносит свой вклад в диверсификацию путей доставки углеводородов, о которой постоянно с разной степенью пафоса говорят наши европейские партнеры.

Что касается проекта "Набукко". Нас, прямо скажем, не очень радует, когда мы сплошь и рядом слышим о том, что этот проект выстраивается прежде всего с целью обойти Россию. Ну даже если это и так, то те, кто громче всех говорит об этом, часто потом обращаются к нам с предложением о закупке российского газа и его гарантированной доставке на свои рынки. Но главное в другом. Давайте рассматривать этот и другие проекты прежде всего с экономических позиций, с позиций возможности их реализации. Есть свои плюсы и минусы у всех проектов. Но что касается "Северного" и "Южного" потоков, то они достаточно дорогостоящие, да, их не очень просто будет осуществить, но их очевидное преимущество - это гарантии их заполнения газом. Для того чтобы наполнить эти трубы, у поставщика газа есть все возможности. Что же касается "Набукко", то этот проект тоже, кстати сказать, довольно дорогой, идущий едва ли не через десяток стран с разной общественно-политической обстановкой. Каких-либо гарантий получения достаточных объемов газа, чтобы заполнить эту трубу, у его инициаторов пока нет. Я в данном случае просто констатирую это как факт. Посмотрим. Последнее и, наверное, самое главное: можно и нужно конкурировать - это здоровый процесс, можно и нужно выстраивать оптимальные схемы доставки, проходящие по разным маршрутам, - это тоже совершенно нормально. Но не надо делать что-то кому-то назло, это в конечном счете чревато большими потерями, в том числе и моральными, их тоже не надо недооценивать. 

Будучи оптимистом, считаю, что мы выстроим отношения с Украиной как с самостоятельным транзитным государством в газовой сфере, но просто на это нужно время. Как говорится: "Не перегнешь - не выправишь". Наверное, пора уже заканчивать перегибать, надо выправлять.

А.Г.Оганесян: В марте нынешнего года в Нью-Йорке вы озвучили предложение созвать международную конференцию по введению единой мировой валюты. Также говорили о необходимости сформировать предсказуемую, стабильную мировую экономическую систему. Какова реакция на это предложение со стороны США, Китая, Японии, Европы и других ведущих стран мира?

А.И.Денисов: Действительно, в марте я был на крупной конференции под эгидой ООН по вопросам, связанным с поиском выхода из финансово-экономического кризиса. Если быть точным, то в моем выступлении речь шла не о предложении созвать такую конференцию, а о предложении рассмотреть вопрос о возможности и целесообразности созыва международной конференции, которая обсудила бы вопрос о переходе к каким-то иным формам мировых валют по сравнению с тем, что действует сейчас.

Различные позиции, различные идеи, предложения проходят естественную стадию выдвижения, созревания, перехода к их имплементации. Весной на эту тему говорилось довольно много. Может быть, даже более активно идею разработки новой единой мировой валюты озвучивали некоторые другие страны. Видимо, этой идее принадлежит будущее. Но на данном этапе возможности отказаться от доллара как мировой валюты просто физически пока не существует. Тем более в условиях кризиса.

Для того чтобы обсудить возможность создания единой валюты, нужно созывать международные конференции. Так что мы, наверное, еще будем со временем свидетелями такого рода конференций и дискуссий, что вовсе не означает, кстати, принятия каких-то немедленных и радикальных решений. Как говорил герой из книги М.Е. Салтыкова-Щедрина: "Просвещение надо насаждать с умеренностью, по возможности избегая кровопролития". Так и в этом вопросе - конечно, надо реформировать мировую валютно-финансовую систему, но по возможности без излишнего радикализма.

А.Г.Оганесян: Андрей Иванович, последний вопрос, если позволите, личного характера. Вы постоянно участвуете в тех или иных переговорах. Мы вам предлагаем некий тест. Сейчас это особенно модно. Итак.

Вариант 1. Переговоры закончились подписанием соглашения - полный внешний успех.

Вариант 2. Переговоры закончились результатом, который, скажем так, не достигнут, но вы прояснили позиции друг друга.

Вариант 3. Переговоры окончились безрезультатно, но по каким-то неведомым историческим судьбам этот "неуспех" обернулся благом.

Вопрос: Поделитесь вашими впечатлениями и опытом из вашей практики.

А.И.Денисов: Самый главный положительный результат переговоров - это даже не достижение договоренности, а ее последующая имплементация. Конечный результат. Достижение договоренности - результат большой, но все-таки еще не конечный.

Мне довелось быть свидетелем многолетних переговоров с нашим соседом -  Китайской Народной Республикой по пограничным вопросам и по вопросам мер доверия в военной области на нашей общей границе. Достижение позитивных результатов и воплощение этих результатов в жизнь является, в моем представлении, наверное, самым ярким.

А.Г.Оганесян: Спасибо. Вы, кстати, использовали одну пословицу, я, может быть, не точно воспроизведу, вы меня поправьте: "К светлой цели идти извилистым путем". Звучит, как что-то напоминающее китайскую мудрость, не так ли?

А.И.Денисов: Это высказывание принадлежит бывшему лидеру Китая Председателю Мао Цзэдуну, и звучит оно в точном переводе так: "Перспективы светлые, но путь извилистый".