Первая часть статьи опубликована в журнале «Международная жизнь» №3, 2018.

Эта статья - продолжение расследования о том, кем на самом деле были заброшенные в 1941-1943 годах через Англию в Западную Европу советские разведчицы «Мария Диксен», «Елена Никитина», «Эмилия Новикова», «Анна Успенская» и «Анна Фролова» (так их звали, согласно советским паспортам, по которым они сходили на британский берег).

Когда российский соавтор этой статьи узнал от своего британского коллеги те отрывочные детали их биографий, которые смогли выяснить для себя британские спецслужбы, то первая реакция была: «Если в Британию их и командировала советская разведка, то нашли их явно в Коминтерне».

Со временем МИ-6 и британское Управление специальных операций (SOE) выявили, как им показалось, истинные имена этих девушек. Когда мы переслали эти имена в Российский государственный архив социально-политической истории (где хранятся рассекреченные личные дела сотрудников Коминтерна), то почти сразу получили ответ. Из пяти имен в РГАСПИ немедленно обнаружились три, а после углубленного изучения документов - все пять.

В нашей предыдущей публикации мы уже рассказали об «Анне Успенской» (про которую теперь на все 100% можем сказать, что она была варшавянкой Шифрой Липшиц) и о «Елене Никитиной» (в которой мы теперь и по российским источникам узнали уроженку Судет Эльзу Ноффке).

Главное доказательство - их фотографии из британского Национального архива (TNA) и РГАСПИ, на которых совершенно очевидно изображены одни и те же девушки.

Третьим сразу же совпавшим именем была «Анна Фролова»/Франсин Фромон. Но ей мы посвящаем отдельную статью: настолько тема установления ее личности и ее боевого пути много более запутанная. А временами, скажем так, даже щекотливая.

Где фотография?

В рассекреченной послевоенной переписке британской разведки МИ-6 есть ссылки на имевшееся у британских спецслужб фото и «Анны Фроловой», сделанное тогда, когда она была в Англии и еще только готовилась к переброске в Западную Европу, оккупированную немцами. Но к этой переписке фотокарточка приобщена не была. Возможно, она хранится в одной из тех папок, которые до сих пор не рассекречены. Не будем исключать и той вероятности, что британский соавтор еще не выявил все уже рассекреченные материалы в британском Национальном архиве.

В обнаруженном российским соавтором деле Франсин Фромон в РГАСПИ фотография есть. Но в том-то и дело, что ее не с чем сравнить. Как следствие, в данном случае мы не обладаем «железобетонными» визуальными доказательствами.

Тем важнее для нас было докопаться до истины.

Обо всем по порядку.

Маленькое чудо?

К середине февраля 1942 года зима отступила и в Арктике. На одном из судов, возвращавшихся из северных конвоев в Британию, прибыли 25-летняя «Анна Фролова» и два ее спутника. Прибыли они на судне «Аркос» через Исландию, на британский берег сошли 8 февраля в шотландском порту Лох-Ю. В соответствии с договоренностью между разведкой НКВД и британской SOE, вскоре, 3 марта на рассвете, они были парашютированы из Англии во Францию. Что было до и после?

В действительности то, что это произошло, - уже где-то чудо. Ведь в декабре 1941 года в переписке между SOE, МИ-6 и Форин-офисом возник такой сюжет: «Де Голлю не нравится идея заброски во Францию агентов НКВД»1. До этого в допуске советских агентов на территории своих стран отказали правительства в изгнании Швейцарии, Югославии и Испании.

Но на с отправку во Францию этой советской опергруппы в SOE все-таки решились. Иначе русские могли «полностью потерять веру в честность наших намерений»2.

Подготовка операции «Ром»

Изначально и эта группа должна была называться по напитку - «Брэнди». Но тут в Лондоне вспомнили, что операция под таким названием уже шла в Нидерландах.

Переименованная в «Ром» группа уже по прибытии в Британию имела на руках советские и французские паспорта. По советским паспортам мужчины были - 31-летний «Иван Данилов» и 39-летний «Григорий Родионов». Эти же мужчины по своим французским документам числились соответственно «Жорж Робино» и «Пьер Дандан». Девушка была, по советскому паспорту - 25-летняя «Анна Фролова». По французскому - «Аннетт Фоберж».

Через Эдинбург к 12 февраля всю группу привезли в Лондон и разместили в отеле «Родезия Корт». И почти сразу - выезд за город. Но это оказалась никакая не экскурсия, как поется в английском гимне «Иерусалим», по «зеленой и приятной земле». Эту землю они видели сверху. А именно: члены группы «Ром» учились прыгать с парашютом. Сначала прыгали с воздушного шара, потом с самолета. Лучше всего прыжки дались «Родионову», но, как написали в своем отчете британские кураторы, и «Анна Фролова» показала «хороший дух» (то есть «твердый характер» - Авт.)3.

С 26 февраля 1942 года группа - по еще одному адресу в «белокаменной» части Лондона: номер 40 по Портчестер Корт. Это, в свою очередь, неподалеку от посольства СССР у Кенсингтонского дворца и открытого представительства НКВД на Кэмпден-Хилл. Там их ждали новые документы (в частности, «Анна Фролова» - «Аннетт Фоберж» получила теперь имя «Жанна Клод Гарньер»; как мы еще покажем, такая частая смена имен ей была уже привычной). Там же советским разведчикам выдали одежду, подходящую для Франции (до глобализации было еще далеко), и, согласно британским записям, обменяли привезенные ими из СССР 500 американских долларов и 85 шведских крон.

Обменяли на франки. Почему не на рейхсмарки? В отличие от «Успенской»-Липшиц этой девушке и ее товарищам предстояло быть сброшенными не над оккупированной, а над вишистской Францией - у Монпелье на берегу Средиземного моря.

Но это мы опять забежали вперед.

Пока группы была в Англии, про «Анну» англичане сразу поняли: она-то точно никакая не русская.

«Привлекательная француженка»

Из характеристики на «Анну Фролову» от британских спецслужб: «Привлекательная француженка; очень жесткая, так что было невозможно выведать какие-либо факты из ее предыдущей жизни… Ее багаж был осторожно проверен, и из найденной фотографии мы поняли, что она была замужем и родила сына осенью 1939 года»4. 

Ряд британских авторов так впечатлились этой записью, что в их подвергшихся литературной обработке рассказах можно встретить, например, такое: «Она была первой в списке заходивших на борт улетавшего самолета и, наверное, думала о своем ребенке»5. Но хотя мы и сами в этой серии статей о советских «нелегалах» наоборот позволяем себе некоторые «литературные экзерсисы», в данном случае уточним: личное дело Фромон в архиве Коминтерна6 никаких сведений о детях не содержит. Впрочем, всего мы действительно не знаем…

В то же время, даже не выяснив для себя тогда ее настоящее имя, где-то уж и как-то уж британские спецслужбы ее разговорили. Иначе откуда в той же справке содержится утверждение: «По роду занятий она была стенографисткой и раньше жила в Париже»7.

В данном случае сведения о «Фроловой» из бумаг в TNA и сведения о Фромон из РГАСПИ совпадают полностью. Сопоставим то, что еще нам стало известно.

В автобиографии для Коминтерна она писала, что является дочерью механика Альбера Фромона8. Согласно данным мемориального портала французского Сопротивления «Le Maitron», мать была «[просто] домохозяйкой»9. Но! Начальник Франсин по Коминтерну (о его личности чуть позже) уточнит: «Ее отец погиб от рук полиции в Париже, а мать - от пыток нацистов; семья героев!»10.  Из публикаций ее начальника и из материалов на портале «Le Maitron» известно и о судьбе ее брата Марселя: он погиб на фронтах Гражданской войны в Испании.

Но вернемся к ней самой. Родилась она 2 октября 1917 года, как уточняют французы, не просто в Париже, а в его 19-м районе. В 1933 году (то есть, получается, в возрасте 15-16 лет) Франсин вступает во французский Коммунистический союз молодежи (КСМ), становится кассиром его ячейки, а потом и райкома в округе Париж-Восток.

В справке из ее личного дела за подписью Вилкова и Благоева говорится, что «в феврале 1935 г. [она] была избрана для участия в рабочей делегации в СССР»11. Но это обернулось много большим, чем просто ознакомительная поездка в первое государство рабочих и крестьян. А именно: прибыв в Москву, она остается в Советском Союзе. Уже 7 октября 1935 года ее прикрепляют к закрытой поликлинике №1 НКЗ РСФСР (из ее диспансерной карточки узнаем, что она «не курит, не пьет»12), а с 4 ноября 1935 года она числилась машинисткой в Отделе переводов ИККИ. То есть она начинает в Москве новую карьеру. И, похоже, очень быстро это стало чем-то большим, чем механическое стучание по клавишам пишущей машинки.

Радистка или нет?

Согласно западным данным, она училась в Международной ленинской школе (МЛШ), где, в частности, изучала радиодело.

В справке Вилкова - Благоева действительно есть упоминание о том, что целый год (с ноября 1935 по ноябрь 1936 г.) она «училась в МЛШ на секторе КИМ’а»13 (то есть Коммунистического интернационала молодежи). Но об обучении радиоделу в документе ни слова.

Поэтому документально версия о том, что «Фролова» - Фромон изучала радиодело, не подтверждается. И все же эта версия имеет право на существование. Уже очень скоро про Франсин Фромон ее кураторы в Москве написали: «Заключение. На основании материалов, которыми располагает Отдел Кадров, и на основании личного ознакомления с т. ФРОМОН, считать ее заслуживающей доверия партии и ИККИ и возможным ее использование на зарубежной работе»14.

Псевдонимы, псевдонимы

К 1940 году в документах Коминтерна упоминается ее псевдоним (в документах - «кличка»): «ДЮПОН Мадлен»15. А 5 февраля 1941 года Франсин Фромон покидает СССР по французскому паспорту на имя «ЛАГРАНЖ Одетт Марии». При этом внутренняя переписка Коминтерна показывает, как ей создают «легенду». А именно: вновь испеченной французской иммигрантке «Лагранж» требуется иметь на руках вид на жительство в СССР, который она должна показать во французском посольстве в Москве. В этой связи ей организовывают штамп о прописке по адресу: Н.Кисловский переулок, дом 3.

К сожалению, из бумаг, имеющихся в РГАСПИ, непонятно, в какую страну она была направлена в 1940 году. Возможно, что-то есть в закрытых картотеках СВР. Впрочем, даже если эти архивы останутся «за семью печатями», мы уже и сами выяснили, где она была до этого.

Первый выезд из СССР - в январе 1937 года. В тот период Фромон - член Национального комитета организации молодых девушек Франции, секретарь окружкома этой организации в округе Париж-Восток, а также член окружкомов КСМ и ФКП. Но ее освобождают от этих обязанностей в апреле 1938 года «в связи с характером той работы, которую она вела с т. Аллардом»16.

Пожалуй, это самая важная новая деталь, которую мы обнаружили в ее личном деле в РГАСПИ. Деталь, которая и позволила нам потянуть еще одну «ниточку». Деталь, которая вывела нас на понимание того, что в 1942 году через Исландию и Британию во Францию была заброшена, наверное, самая опытная разведчица - участница операции «Ледоруб».

Итак, «характер той работы, которую она вела с т. Аллардом». Кто это?

Предвоенная навигация

На самом деле и «Пьер Аллард» (Pierre А1lard) - псевдоним. Еще этот человек был известен как Sergio Toscani и Jacques Martel17. В действительности - Джулио Черетти (Gulio Ceretti). После войны - депутат итальянской Конституционной ассамблеи и даже министр недолго просуществовавшей коалиции итальянских христианских демократов и коммунистов (1947 г.). Под конец жизни - сенатор Итальянской Республики. И, кстати (очень по-итальянски), «один из всегда прекрасно одетых людей». Но кем он был в 1930-1940-х?

В капитальном труде «Организационная структура Коминтерна» читаем, что на пике войны, в 1943 году, он заведовал итальянской редакцией радиовещания в Отделе печати и радиовещания. Конкретно он руководил вещавшей из Москвы радиостанцией «Свободный Милан». А до войны, когда с ним работала Фромон? Что мы знаем о том отрезке его жизни?

Во-первых, отнюдь не формальная деталь, которая нам пригодится позже. Черетти - тосканец. Родился в 1903 году поблизости от Флоренции.

Во-вторых, сначала он состоял в Итальянской компартии, но потом работал с итальянцами-иммигрантами в Марселе и Лионе. По этой причине в 1932 и 1937 годах он, итальянец, избирался в ЦК Компартии не Италии, а Франции.

В-третьих, и самое интересное для нас то, что он был еще кáк вовлечен в дела вокруг Гражданской войны в Испании.

Сначала он всего-то скромно «основал в Париже комитет помощи испанскому народу и инициировал контакты с аппаратом Коминтерна, ответственным за испанские дела». Но уже очень скоро Аллард-Черетти, «месье Пьер», возглавил компанию «Франс-Навегасьон», которая занималась поставками по морю оружия для испанских республиканцев, а потом вывозила в СССР золотой запас Испанской Республики. В следующие три года оборот компании возрастет в 50 (!) раз и она станет четвертой во всей Франции!

Естественно, хозяин такой компании должен был выглядеть респектабельно и даже шикарно! Вот откуда фраза про то, что он хорошо одевался. Также и про его бывшую подчиненную Фромон в отчете британских спецслужб читаем: «Судя по ее одежде, она состоятельна и принадлежит к буржуазному классу. Она стала бы хорошим агентом и успешно прошла бы любую обычную полицейскую проверку»18. Как мы знаем, из класса она была ни из какого не из буржуазного. Но при Алларде - научилась.

Теперь сравним не только описания того, как выглядели Фромон и Черетти, но и ключевые даты.

Итак, основание силами Коминтерна компании «Франс-Навегасьон» приходится на 15 апреля 1937 года. И, как мы помним, именно в том же году, в январе, Фромон покинула СССР для работы с «товарищем Аллардом». Вот чем она занималась в Европе в ту свою командировку. Как следует из сухой справки в ее личном деле, она работала с «Аллардом» в качестве «сначала… машинистки, затем секретаря-администратора»19. А еще… В той же справке говорится, что под началом Алларда она освоила «банковско-финансовые операции» и - главное! - получила «навыки конспиративной работы». В материалах мемориального портала французского Сопротивления это называется «деликатная миссия».

Мы решили внимательно изучить мемуары самого Алларда-Черетти. Первый раз Фромон возникает в его книге неожиданно: Черетти пишет, что 19 августа 1939 года он получает приказ перебраться из Франции в Бельгию, где одним из самых сложных заданий было наладить поставку и распространение пропагандистских листовок. И тут в его мемуарах впервые мелькает та, кто эти поставки наладила - (эффективная и эффектная; и об этом - чуть позже) Фромон20.

Что еще мы узнаем из этих мемуаров и из их сопоставления с другими источниками?

В мемуарах Черетти имя Франсин Фромон появляется, когда он описывает критически важный этап своей политической работы. Точнее, сам Черетти обозначает лишь временной отрезок, но из мемуаров его современника про тот период его жизни известно следующее: «О пакте между Гитлером и Сталиным он узнал, находясь в Париже: «Наша борьба против Гитлера и Муссолини была не просто борьбой, нет, эта борьба была нашим кровным делом. Жестоким было теперь пробуждение, вызванное пактом, подписанным в советской столице. Нет, нас не то чтобы растормошили, прогоняя сон, нам будто нанесли тяжелый удар в лоб, как на скотобойне…» В этой ситуации оставалось только верить в Советский Союз»21. От себя добавим: и оставалось полагаться на Франсин Фромон? И мы-то уже знаем: вместе они работали еще с зимы 1937 года.

Однако в его мемуарах она впервые появляется летом 1939-го. Конспирация? Следствие работы подпольщиками? Возможно. Но не прячется ли за этим еще и романтическая связка, которая могла помочь в самых сложных обстоятельствах? Намеки - есть.

Ну, например, Черетти пишет про имя «Флоренс», каким Франсин назовется, будучи схваченной и брошенной в застенки во Франции в 1943 году. Мол, так она назвалась во имя его, Черетти, родной Флоренции. Или, например, в справке из архива правительства Ее Британского Величества читаем: «По неизвестным нам причинам она покинула Францию и в 1940 году переехала в Копенгаген, откуда проследовала в Россию»22. А из мемуаров Черетти узнаем, что там, в Копенгагене, он попадает в лапы немцев, пытаясь спасти именно Франсин. При этом в отношении Фромон «товарищ Аллард» так и сыплет довольно смелыми комплиментами: «идеальная фигура», «девушка без комплексов» и т. п.23

Было ли восхищение взаимным? Это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Но что мы знаем точно?

Ее мужчины

Фромон принадлежала к той, конечно же, невероятной когорте девушек-коммунисток (наверное, позволительно сказать даже фанатично настроенных коммунисток), для которых личное было если даже не общественным, то непонятно, на каком месте.

Например, в справке из ее личного дела в архиве Коминтерна за 16 августа 1940 года уточняется: «Ее первым мужем был ВЕЦЛАНД Морис, член КП Франции, сын русского и литовки, разошлась с ним, так как при проверке партия пришла к заключению, что он не заслуживает доверия»24.

Согласимся: с позиций сегодняшнего дня, это - нечто немыслимое: расстаться с человеком, потому что он не заслуживает доверия не у тебя, а у партии! О, времена!

Как бы то ни было, Франсин Фромон мужчин явно восхищала и даже завораживала.

А вот здесь - внимание!

Во-первых, в прибывшем вместе с «Анной Фроловой» в Британию «типичном французе буржуазного типа»25, то есть «Григории Родионове», в SOE/МИ-6 после войны числили виднейшего французского коммуниста Рэймона Гюйо. И не ошиблись: было опять же достаточно сравнить фотографии (до войны он был депутатом Национальной ассамблеи, а в 1959 г. даже стал сенатором).

Собственно, как раз такие открытия потом заставили британцев задним числом переживать: им же стало понятно, что из СССР через Британию засылались не только и не столько диверсанты, сколько политработники. Примечательно послевоенное заключение, составленное не кем-нибудь, а Кимом Филби: «Сам по себе материал не очень интересен, но анализ действительно подтверждает, что во время войны НКВД работал в тесном сотрудничестве с распущенным Коминтерном»26. Минимум, во второй части этого предложения Филби написал своим британским коллегам правду.

А, во-вторых, в послевоенной переписке британских спецслужб «Фролова» идентифицирована британцами как «GUYOT Fernande Josephine Nee RICOL»27, то есть супруга Гюйо.

С одной стороны, британцы могли просто ошибиться. В Лондоне и сами признавали такую вероятность. Хотя… Вопрос, конечно, щепетильный. Может быть, будучи в командировке и далеко от жены, и Гюйо «положил глаз» на свою спутницу, а она ответила взаимностью, чему британцы и стали свидетелями?

С другой стороны, мы же помним, как после войны советский разведчик Фишер назвал себя «Абелем», чтобы запутать американское следствие и сигнализировать Москве, что его истинное имя не раскрыто. Вот и в случае с девушкой, которую в 1943 году взяли во Франции… 

На съемке, произведенной съемочной группой ВГТРК, видно: на ее могиле значится «Франсин Фромон», а под этим именем написано: «Пала за Францию»28. Да, имя Фромон присвоено улицам, детскому саду и колледжу, и там знают, что это она – первая француженка, сброшенная с парашютом из Англии. Но! Ни в каких известных нам документах не значится, что  Фромон - это «Фролова»… Больше того, в недавно вышедшей в Англии книге о штурмбанфюрере СС Хорсте Копкове (захватив которого, британские спецслужбы и узнали многое о судьбе агентов, заброшенных в Европу, но схваченных немцами) выдвигается предположение, что Франсин не погибла, а продолжила работу во Франции уже после войны.

Агент или сотрудник?

Кто бы ни покоился в могиле во Франции, история мадмуазель Фромон - все равно особая.

Вернемся к тому, как она (в том случае точно она) оказалась в 1940 году в Дании, подвергшейся немецкой оккупации.

Спасало ее и «товарища Алларда» консульство СССР в Копенгагене: советские дипломаты «вытащили» их из тюрьмы, снабдили выездными документами и отправили в СССР. В ее «Свидетельстве на возвращение», в варианте на французском языке она названа «гражданкой РСФСР и СССР»29. В варианте на русском языке прямо говорится, что основанием выдачи «Свидетельства на возвращение» является то, что она «принята в советское гражданство»30.

Если так, то, согласно терминологии советской/российской разведки, она была уже не завербованным «агентом» из числа иностранцев, а штатным «сотрудником» из числа собственных граждан.

Как бы то ни было, почему же теперь и российский соавтор этой статьи склонен думать, что из СССР в Шотландию была направлена именно Фромон?

В этом смысле принципиально важными являются записи из дневника генерального секретаря Коминтерна болгарина Георгия Димитрова. До сих пор в западных публикациях не было всего массива. Здесь - весь. Итак:

Впервые начальник советской разведки Павел Фитин появляется у Димитрова 20 августа 1941 года. Далее:

«10.10.41 - Совещание с французами. - Решили отправить во Фр[анцию] Раймонд, Дениел и Фромонт»31 (так в тексте. - Авт.).

Через три дня: «13.10.1941 Фитин у меня. Договорились об отправке через Лондон во Францию франц[узской] тройки»32.  

И финальная запись на эту тему из того же дневника от 31 октября 1941 года:

«Гюйо и Фромон уезжают по линии Фитина в Лондон для нелегальной переброски во Францию. Дал им соответствующие указания. Также 6000 фр[анцузских] фр[анков] и 1050 амер[иканских] долларов»33.

И пусть указанные в дневнике Димитрова суммы в иностранной валюте отличаются от той, о которых мы читали в документах SOE. Сами по себе имена совпадают. Это были Гюйо и Фромон.

…Группа «Ром», в которую входила «Анна»-«Аннетт»-«Жанна», была готова к переброске во Францию к 3 марта 1942 года. Везли они с собой и портативную радиостанцию. На аэродром группу привезли сотрудник НКВД Торопченко и представители SOE Доддс-Паркер и Милнес-Гаскелл.

В темную безлунную ночь с 3 на 4 марта группа взлетела из Англии на самолете «Уайтли». За штурвалом был чех Л.М.Андерле. Согласно бортовому журналу, на высоте 6500 футов самолет преодолел горы в центральной Франции, а с высоты в 600 футов рядом с Монпелье были сброшены три человека и два груза. Все пять парашютов раскрылись.

…Франсин продержалась долго: до июля 1944 года. Но и ее сдали коллаборационисты. Расстреляли ее 5 августа 1944 года.

Некоторые выводы. Что думать?

В серии статей для «Международной жизни» мы уже намекнули на то, как необычно после войны шло изыскание материалов о том, что же случилось с союзными агентами, засланными в Европу, оккупированную тогда нацистами. Так что это было? Это - отдельный рассказ.

Под конец этой статьи упомянем один факт-намек. Во-первых, советская разведка перехватила такой британский меморандум: «Фактически противоречия между Британией и Советским Союзом так же велики, как между Британией и Германией. Не сомневаемся, что Советская Россия является нашим другом только до тех пор, пока она может извлечь пользу из этой дружбы».

Согласимся: проведенный нами перекрестный анализ рассекреченных материалов из британского Национального архива и РГАСПИ уже дал ответы на несколько вопросов, на которые, исходя из своих правил, нам бы не дали ответы ни в МИ-6, ни в СВР. Они и не дали. Но мы эти ответы получили сами. А подвиги этих девушек во имя мира в Европе были таковы, что нам надо знать о них побольше.

 

 

 1TNA HS 4/342. December, 15. 1941.

 2TNA HS 4/336. February, 19. 1942.

 3TNA HS 4/342.

 4TNA KV 2/2827.

 5Gordon Thomas, Greg Lewis. Shadow Warriors: Daring Missions of World War II by Women of the OSS and SOE // http://www.logobook.ru/prod_show.php?object_uid=13335486

 6РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853.

 7TNA KV 2/2827.

 8РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 58.

 9http://maitron-fusilles-40-44.univ-paris1.fr/spip.php?article24419

10 Cerreti Giulio, сon Togliatti e Thorez. Quarant'anni di lotte politiche, Milano, Feltrinelli, 1973. P. 208.

11РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 20.

12Там же. Л. 18.

13Там же. Л. 20.

14Там же. Л. 21.

15Там же. Л. 16, 20.

16Там же. Л. 20-21.

17Festorazzi Roberto. Ecco l’uomo di Mosca che rapinò l’oro di Spagna // Il Girnale // http://www.ilgiornale.it/news/interni/diario-inedito-longo-4-puntata-1013581.html?mobile_detect=false

18TNA KV 2/2827.

19РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 20.

20Cerreti Giulio, сon Togliatti e con Thorez. Op. cit. P. 207.

21Ceretti Giulio: A L'Ombre des deux T. Julliard. Paris, 1973. P. 196.

22TNA KV 2/2827.

23Cerreti Ceretti, сon Togliatti e con Thorez. Op. cit. P. 208.

24РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 21.

25To Miss Bagot. 27.12.1946. TNA KV 2/2827.

26Philby to R.Hellis. TNA KV 2/2827.

27TNA KV 2/2827.

28Брилев С., Попова А. Генерал Фитин возвращается в историю. Сюжет в программе «Вести в субботу» телеканалов «Россия-1» и «Россия-24» от 07.10.2017 // https://www.vesti.ru/videos/show/vid/732323/

29Certificat de Rapatriement dans l’Union des Republiques Sovietiques Socialistes №06206. Личное дело №6853. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 54.

30Свидетельство на возвращение в Союз Советских Социалистических Республик №06206. Личное дело №6853. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 270. Д. 6853. Л. 52.

31РГАСПИ. Ф. 495. Оп.195. Ед. хр. 1 (VII часть). С. 161. Л. 293.

32Там же. C. 294.

33Там же. C. 311.