ENGLISH13 февраля 2018 года в Италии была опубликована новая книга «Суверенный популизм» известного итальянского политического аналитика, заместителя директора издания «Fatto Quotidiano» Стефано Фельтри1. В ней он обращает внимание на то, что корнем нынешнего возрождения популизма в Европе и за ее пределами является спрос на суверенитет, вызванный беспокойством в отношении негативных последствий глобализации и разрушения прежнего, поддерживавшего стабильное развитие Запада в долгий послевоенный период социального контракта, в основе которого лежала интеграция как гарантия мира и процветания. Питательной почвой популистского ренессанса на Западе стал кризис политического дискурса, выразившийся в однообразии идей и программ традиционных мейнстримных партий, оказавшихся неспособными дать адекватный ответ на новые вызовы современного глобализма. Этот кризис провоцирует глубокое недоверие к сложившимся партийным системам, парламентаризму, политическим элитам и международным институтам, которые в восприятии граждан предстают, по сути, нереформируемыми. Как следствие - постановка под сомнение не только результатов процедур представительной демократии, но и самих этих процедур, включая механизм делегирования и важность компромисса между различными политическими позициями.
Как показывает С.Фельтри, популизм становится все более «суверенным» не только потому, что он питает спрос на суверенитет, но и потому, что он одержал победу. Все политические лидеры стали популистами, о чем свидетельствует их растущая склонность добиваться плебисцитарной легитимации своего политического курса посредством обращения к наиболее популистским инструментам принятия решений, и прежде всего к референдуму, сводящему всю сложность выработки решения к простому выбору между «да» и «нет». Ярким примером всей тяжести последствий этого желания сыграть в рулетку референдума стала судьба Демократической партии Италии и ее лидера Маттео Ренци. Поражение на конституционном референдуме 4 декабря 2016 года, потребность в проведении которого изначально выглядела весьма сомнительно, стало предвестием их политического краха (Ренци тогда был вынужден уйти с поста главы правительства, но он оставался лидером партии и до марта нынешнего года еще мечтал стать «итальянским Макроном»). Разгоревшаяся внутри Демпартии политическая борьба за последние полтора года подорвала ее единство, политический авторитет и лидерский потенциал.
В результате парламентских выборов в марте 2018 года правящая Демократическая партия оказалась зажатой между двумя «противоположными популизмами»: с одной стороны - правоцентристской коалицией «форцалигистов», представляющей собой сплав меркантилизма Берлускони и суверенизма Сальвини, а с другой стороны - гриллистским «Движением пяти звезд» (М5S) как современной версией эгалитарного радикализма. У первых - 37 и 37,5% голосов на выборах в Палату депутатов и Сенат, у вторых - 32,7 и 32,2% голосов соответственно, тогда как возглавляемая Демпартией левоцентристская коалиция смогла собрать лишь 22,8 и 23% голосов, из которых собственно голоса демократов - соответственно 18,7 и 19,1%.
Победа Э.Макрона на президентских выборах 2017 года во Франции породила иллюзию спада популистской волны, символами которой стали поддержка брекзита на референдуме в Великобритании и победа Д.Трампа на выборах Президента США. Однако эта иллюзия была развеяна итогами парламентских выборов в Италии 4 марта 2018 года, на которых большинство итальянцев проголосовало против сил, до сих пор управлявших их страной, - против М.Монти, Э.Летты, М.Д'Алемы, М.Ренци, П.Джентилони, а в известном смысле и против С.Берлускони, который на этих выборах почти в 82-летнем возрасте предпринял попытку политического реванша, увенчавшуюся лишь частичным успехом (коалиция с участием возглавляемой им партии одержала относительную победу, но сама его партия внутри этой коалиции неожиданно для многих заняла лишь второе место с 14% голосов против 17,4% у «Лиги» Маттео Сальвини). Неудивительно, что действующий глава правительства страны Паоло Джентилони, комментируя итоги выборов, заявил, что «Италия находится в свободном падении».
По итогам выборов партийная система Италии оказалась поляризована между современными «новыми правыми», возглавляемыми 45-летним лидером «Лиги» (ранее именовалась «Лига Севера») М.Сальвини, и «новыми левыми» во главе с 31-летним лидером «Движения пяти звезд» Луиджи Ди Майо. Первый из них смог победить, смягчив прежнюю, более радикальную риторику и доказав, что он является не опасным экстремистом сепаратистского толка, а настоящим политическим лидером, способным объединять широкий спектр правоцентристских сил Италии, которые прежде идентифицировали себя только с Берлускони. Пока что внутри правоцентристской коалиции существует «диархия», но она неустойчива и соотношение сил в ней смещается в пользу Сальвини. Многие политики-правоцентристы уже сейчас призывают Берлускони «проявить смелость отойти в сторону и уступить место молодым ученикам». Второй также существенно изменил восприятие своей политической силы, которая перестала пугать среднего итальянца. Оба лидера - и Ди Майо, и Сальвини - хотят быть не просто альтернативой старым партиям, но стать единственными основными политическими альтернативами, тем самым кардинальным образом изменив политический облик Италии.
В значительной степени им это удалось, причем политическая поляризация приобрела зримые географические очертания. Поствыборная Италия оказалась четко разделенной на две основные географические части: «пятизвездочники» установили свое политическое доминирование на Юге Апеннинского полуострова и на островах Сицилия и Сардиния; правоцентристская коалиция во главе с «Лигой» господствует в Северной и Центральной Италии. Граница между ними прошла между областями Эмилия Романья и Марке. В последней M5S, взявшее 35,5%, достигло промежуточного процента между 26-27%, полученными им в северных регионах, и лавиной голосов, взятых гриллистами на Юге (максимум в Неаполе - 54%). Но и за правоцентристов в Марке проголосовали 33% избирателей, что лишь на 4% меньше общенационального показателя. Кроме того, как и в регионах Северной Италии, здесь «Лига» существенно опережает берлусконианцев (17,3 против 9,9%), так что по настроениям избирателей Марке все же скорее тяготеет к северным регионам страны.
Платформа «Движения пяти звезд» (гриллистов - по имени его основателя Беппе Грилло) противопоставила старой партийной демократии «демократию граждан», но при этом фактически представляет собой не более чем суммирование монотематических предложений различных категорий итальянских избирателей. Она избегает формулирования ясного, целостного проекта общества, новых экономических и социальных правил. Обещание введения дохода от гражданства, безусловно, стало одним из ключевых лозунгов партии, который был хорошо воспринят наиболее обездоленными районами страны. Больше того, карта голосования за M5S, по сути, совпадает с картой безработицы. Показательно, что из двух соседних и близких по многим показателям регионов - Эмилия Романья и Марке - M5S одержало победу в Марке, тогда как в Эмилии Романье верх взяла правоцентристская коалиция: именно в Марке безработица существенно выше среднего показателя по стране, тогда как в Эмилии Романье она составляет лишь 5,8% (еще в 2013 г. гриллисты взяли в Марке 32% голосов, что было даже больше, чем у всей тогдашней левоцентристской коалиции).
Отказавшись от сепаратистских притязаний на создание «Падании» и заимствовав многие либеральные тезисы и лозунги (например, «плоское налогообложение») у партии Берлускони, «Лига» вышла за пределы Ломбардии и превратилась в национальную партию, опирающуюся на поддержку наиболее богатых и развитых регионов страны. Больше того, стремясь уйти от обвинений в расизме, «Лига» провела в верхнюю палату Парламента первого «черного» сенатора в истории Италии. Наилучшие позиции у нее в Венето, Пьемонте и Фриули-Венеции-Джулии. В территориальном округе Венето 2 она получила 32,3 из 49% у всей правоцентристской коалиции, а в Венето 1 - 31,9 из 48,7%. Произошедшее в сравнении с 2013 годом утроение числа голосов, поданных за «Лигу» в регионе Венето, который на этих выборах продемонстрировал наивысший в стране показатель явки на голосование, говорит о явном стремлении избирателей к радикальным переменам.
Специфическая ситуация сложилась в столичном территориальном округе (circoscrizione) Лацио 1, где правоцентристам менее чем на 1% удалось вырваться вперед в гонке с гриллистами: 33,2 против 32,3%, но внутри правоцентристской коалиции сложилось нехарактерное для остальной Италии равновесие. Здесь у «Лиги» 11,8%, у берлусконианской партии «Вперед, Италия» - 11,7% и даже у возглавляемых Джорджей Мелони «Братьев Италии» необычно высокий показатель в 9%. А левоцентристская коалиция получила в Лацио 1 сравнительно неплохой показатель - 25,3% (против 22,8% по стране в целом). В том числе собственно Демократическую партию поддержали 20,5% избирателей (против общенациональной цифры 18,7%), что позволило ей стать второй политической силой в этом регионе.
Относительно неплохо выступили там и более мелкие политические силы: «Свободные и равные» - 4%, «Власть народу» - 1,8% и даже неофашистская «Казапаунд» - 1,6%. Для сравнения, в Лацио 2 (остальной части Лацио, не включающей Рим) у правоцентристов победа выглядит куда более эффектно (40,7 против 34,5% у M5S и 17,8% у левоцентристов). Но и там две ведущие партии правоцентристской коалиции идут вровень («Лига» - 16,5%, «Вперед, Италия» - 16,3%, «Братья Италии» - 6,7%), тогда как в других регионах наблюдается явный дисбаланс: на Севере более успешно выступила «Лига», на Юге - «Вперед, Италия». Кстати, в этом регионе неофашисты из «Казапаунд» смогли даже взять 1,8% голосов.
Стоит обратить внимание, что в регионе Лацио на проходивших одновременно региональных выборах кандидату левоцентристов, действующему президенту региона Лацио демократу Н.Дзингаретти даже удалось сохранить свою должность, после того как он получил 32,9 против 31,2% голосов, поданных за кандидата правоцентристов С.Паризи. Больше того, он стал первым переизбранным на второй срок президентом этого региона. Правда, сразу же после выборов в местном политикуме возникло острое противостояние на фоне сотрясающих нынешнюю региональную власть скандалов, которое, вполне вероятно, может закончиться отставкой Дзингаретти. Так, прозвучала даже инициатива лигистов немедленно прекратить новый мандат Н.Дзингаретти путем добровольной массовой отставки всех 26 новоизбранных региональных советников, представляющих оппозицию, чтобы затем провести перевыборы. Хотя она была отвергнута, расчет, видимо, делается на отсутствие у Дзингаретти большинства в региональном совете и неспособность сформировать региональное правительство, что тем самым приведет к досрочным выборам.
На парламентских выборах левоцентристы смогли одержать победу лишь в двух областях - Тоскане (в центре страны) и Трентино - Альто-Адидже (на крайнем Северо-Востоке), причем позиции Демпартии и в этих традиционно «красных» регионах существенно ослабли. Так, в Тоскане демократы получили 29,6% голосов на выборах депутатов нижней палаты Парламента, тогда как M5S - 24%, а «Лига» - сенсационные 17,4% (против 0,77% в 2013 г., и при том, что за ее партнера по коалиции, партию С.Берлускони «Вперед, Италия», проголосовало только 9,9% избирателей Тосканы). В целом же отрыв левоцентристов в Тоскане от правоцентристов составил всего 1,6%. А в Трентино - Альто-Адидже (Южном Тироле), хотя левоцентристская коалиция с участием демократов и заняла первое место (43,4%), сама по себе Демпартия получила лишь 14,5%, уступив первое место внутри коалиции местной Автономистской партии (24,2%).
Впервые за всю историю своего существования Демпартия утратила лидирующую позицию в области Эмилия Романья, потеряв 11% по сравнению с результатами 2013 года (26,3 против 37%), но сохранив хотя бы второе место. Вообще же, за последние десять лет в Эмилии Романье демократы потеряли почти половину своих избирателей: в 2008 году за них было подано 46% голосов. Феррара, в которой никогда раньше не побеждали правоцентристы, также теперь решительно поддерживала «Лигу» Сальвини. Схожая ситуация сложилась для демократов и в Лигурии, где, не сумев выиграть ни в одном из девяти одномандатных избирательных округов, Демпартия практически исчезает из политического поля региона, в котором она традиционно имела сильное влияние. Правда, здесь эта тенденция проявилась уже в двух предыдущих кампаниях. Вообще, помимо Эмилии Романьи, лишь в четырех территориальных округах Ломбардии левоцентристам удалось удержаться на второй позиции, во всех остальных случаях откатившись на третью. Стоит при этом отметить, что кризис Демократической партии Италии является лишь одним из частных проявлений общего кризиса европейской социал-демократии, который наблюдается в Германии, Франции, Испании и многих других странах.
На фоне явного лидерства кандидатов от правоцентристской коалиции на Севере Италии исключением стал центр Лигурии - Генуя, где в одномандатных избирательных округах 3 и 4 преобладает M5S. В целом же «пятизвездочное» движение достигло и часто превышало 20-процентный порог во многих центральных и северных регионах страны, как правило, выйдя на эти позиции за счет демократов. Аналогичным образом «Лига», которая вывела вперед правоцентристскую коалицию на Севере (позиции ее союзника «Forza Italia» оказались намного лучшими на Юге, чем на Севере), тем не менее превышала 5% голосов почти во всех южных районах, местами даже достигая 9-10%, что было немыслимо для прежней «Лиги Севера» (это особенно показательно с учетом того, что второе слово исчезло из названия этой политической силы лишь за несколько месяцев до выборов).
Итальянские политическое и экспертное сообщества осознают масштабный трансформационный характер современного этапа политического процесса, отмечая, что Италия вновь оказывается настоящей «политической лабораторией». Неслучайно сразу же после обнародования предварительных результатов выборов Л.Ди Майо на пресс-конференции в отеле «Parco dei Principi» в Риме прямо заявил, что «сегодня начинается Третья республика»2.
Другое распространенное сравнение результатов выборов - с землетрясением. Итальянские комментаторы, обосновывая такое сравнение, отмечают, что «голосование 4 марта действительно создало явные трещины и разломы в нашей стране», превратив Италию в «разделенное общество». И наиболее впечатляющей трещиной является географическая, разделившая Италию на северную и южную части. Как пишет Лука Фаре, «если бы вы не знали, что перед вами предвыборные карты, то вы могли бы легко принять их за простые карты, представляющие две разные страны: одну - синего цвета
(с красными пятнами), а другую - желтую, разделенные четко определенной границей»3. Так сформировалась «новая биполярность», воспроизводящая в новых условиях характерную особенность итальянской политической жизни.
В так называемой Первой республике (1946-1992 гг.) биполярность выражалась в противостоянии Христианско-демократической партии в качестве лидера пятипартийной коалиции (тяготеющей к политическому центру) и системно-оппозиционной Итальянской компартии, эволюционировавшей в направлении так называемого «еврокоммунизма». Несмотря на эту эволюцию, ось идеологического конфликта формировалась тогда по линии «консервативно-центристская умеренность - левый радикализм», что позволяло сдерживать коммунистов в положении «вечно вторых», формируя правящие коалиции на антикоммунистической основе (это не мешало ИКП удерживать политический контроль над отдельными областями и городами страны, такими как Болонья, прозванная «итальянским Кремлем»). При этом как в ХДП всегда существовала фракция левых католиков, так и в ИКП - группировка «катокоммунистов», что несколько размывало четкую грань идеологической поляризации. В целом партийная система Первой республики способствовала устойчивому доминированию консервативных и центристских сил, которое обеспечивалось также за счет маргинализации правого радикализма (этот фактор, в сущности, был основой относительного политического консенсуса между двумя политическими лагерями, но он же способствовал всплеску политического экстремизма и идеологически мотивированного терроризма).
Вторая республика сформировалась в начале 1990-х годов, с переформатированием прежних партий, приходом в политику Сильвио Берлускони и постепенным преодолением диффамации ультраправых. На первый план вышло противостояние между правоцентристской и левоцентристской коалициями, которые также носили весьма идеологизированный характер, с четким видением мира и наличием значимой, осознаваемой традиции электорального поведения, которая характеризовалась определенной верностью той или иной политической силе, что было более-менее важно для истории каждого гражданина-избирателя. Так что неудивительно, что в нулевые годы итальянские электорально-географические карты также были двухцветными: синий цвет партии Берлускони против красного цвета Велтрони (или Проди). Однако степень политической поляризации в условиях Второй республики заметно снизилась, а обе коалиции стали попеременно сменять друг друга у власти, чего не наблюдалось в истории Первой республики.
Миграционный кризис, кризис еврозоны и кризис доверия к институтам ЕС способствовали вторжению в 2013 году в итальянскую политическую жизнь «Движения пяти звезд» как принципиально новой политической силы, открыто позиционировавшей свой антисистемный характер. Это стало одним из ключевых симптомов наступающего переформатирования партийной системы Италии. В этом контексте уже задолго до выборов 2018 года прогнозировалось движение к «новой биполярности», хотя ее характер еще не осознавался в полной мере. Так, она представлялась как противостояние европеистов и антиевропеистов (евроскептиков или суверенистов). По словам итальянского конституционалиста и экс-министра Франческо Д'Онофрио, отстаивавшего год назад такую версию, «это институциональный биполяризм, почти философский, чьи конкретные последствия еще предстоит понять и проверить»4. Он полагал, что в первом лагере на почве приверженности европейскому проекту смогут объединиться демократы, политические образования, возникающие слева от них, центристы и даже часть берлусконианской правоцентристской партии.
Однако итоги выборов 2018 года, подтвердив само движение к «новой биполярности», показали, что природа ее будет, видимо, существенно иной, так как оба формирующихся ядра («Лига» и M5S), вокруг которых, как предполагается, будут формироваться новые политические лагеря, являются воплощениями «суверенного популизма». Кстати, контуры новой политической биполярности в Италии обозначились уже после региональных выборов 5 ноября 2017 года, когда Сицилия фактически была разделена между правоцентристами и местными регионалистами (аффилированная с «Братьями Италии» партия «Diventerà Bellissima» во главе с новым президентом Сицилии Нелло Музумечи) - с одной стороны, и «пятизвездочным» движением - с другой. Первые получили 39,9%, вторые - 34,6% голосов, тогда как левоцентристы - всего 18,6%. Причем на острове поляризация тоже приобрела зримые гео-графические очертания: раскол прошел между восточной частью, которая явно поддержала правоцентристов, и западной частью, которая проголосовала за гриллистов (в Агридженто они вообще получили абсолютное большинство - свыше 50% голосов, чего не удавалось даже демохристианам в 1950-х гг.).
Эта рожденная на Сицилии новая биполярность теперь распространяется по остальной Италии, открывая эпоху «суверенного популизма», так что неслучайно после сицилийских выборов Л.Ди Майо заявлял: «Это голосование не принесло [нам] президентства в Сицилии, но отсюда начинается волна, которая через четыре месяца может привести нас к 40% и во дворец Киджи». И хотя «пятизвездочники» и не получили 4 марта 40% голосов, они все же со своими 32% формально стали первой политической партией страны. Собственно же, на Сицилии в марте им удалось добиться почти того же результата, как за четыре месяца до этого в Агридженто: 49,3% голосов подано за гриллистов при голосовании в Палату депутатов и 48,1% - в Сенат, тогда как правоцентристы получили 30,7 и 32,1%, а левоцентристы - всего 14,4 и 13,7%.
Согласно С.Фельтри, запрос на суверенитет указывает на кризис доверия к традиционной политической системе, на который нужно ответить исходя из предположения о том, что некоторые фундаментальные ценности больше не являются основой общественного консенсуса. Об этом свидетельствуют как повторяющийся в разных странах соблазн опираться на «сильного человека», так и поддержка (на фоне миграционного кризиса и террористических атак исламистов) у значительной части электората идеи существенных ограничений верховенства права во имя предполагаемой большей безопасности.
Однако нельзя не признать, что в нынешний период крайней волатильности главные победители выборов сумели привлечь избирателей не столько своим видением будущего общества, сколько акцентированием на такие актуальные для итальянцев проблемы, как нелегальная иммиграция, социальная и экономическая неуверенность, трансформация рынка труда, снижение привычного уровня благосостояния, политическая коррупция, давление евробюрократии и т. д. Показательно, что в этой ситуации почти каждый второй итальянский избиратель проголосовал за две так называемые «антисистемные», или «экстремистские», партии, что, по мнению Л.Фаре, является признаком второго, более глубокого «социального» разлома, пересекающего границу между Севером и Югом и пронизывающего всю страну5.
Однако действующее избирательное законодательство не позволяет создать устойчивое правительство на основе двухблоковой партийной системы, что разрешило бы закрепить «новую биполярность», выгодную победителям прошедших выборов. Между тем гипотетический альянс гриллистов и демократов вызывает острые внутренние конфликты в каждой из этих политических сил. В частности, против него активно выступили Б.Грилло и М.Ренци. В то же время альянс гриллистов и правоцентристов слишком противоречив, да и политическая ситуация в Италии весьма далека от германской, где модель «большой коалиции» ХДС/ХСС и СДПГ воспроизводится уже в четвертый раз. Хотя М.Сальвини в принципе не исключает такой вариант, как и любой другой, кроме альянса с Демпартией. Последний, однако, не является неприемлемым для С.Берлускони: на юге страны, где его позиции более сильны в сравнении с лигистами, Демпартия вытеснена на обочину политического мейнстрима, так что альянс с ней создает более высокие электоральные риски не для его партии, а для «Лиги».
Кроме вышеупомянутых, существует еще и такой сомнительный вариант, как создание сепаратного альянса «Лиги» или «Forza Italia» с M5S. Однако правительство M5S - «Лиги» может быть воспринято в Европе как опасный союз левых и правых радикалов на почве евроскептицизма и «суверенного популизма». При этом такая конфигурация, если она просуществует более-менее длительный срок, способна вызвать негативные последствия и для перспективы утверждения «новой биполярности» на основе M5S и «Лиги» в качестве центров противостоящих лагерей: ведь она будет способствовать восстановлению позиций европеистов на базе нынешней левоцентристской коалиции и центристских сил, способных к ней примкнуть, а это невыгодно ни M5S, ни «Лиге».
В такой ситуации, не дожидаясь начала работы Парламента нового созыва, назначенного на 23 марта, правоцентристы и M5S начали консультации, в рамках которых встал вопрос о проведении избирательной реформы, предусматривающей восстановление существовавшей в прежней системе подсчета голосов «премии большинства», чтобы на ее основе провести новые выборы в Парламент, способные обеспечить формирование устойчивого большинства. Другой вариант, предложенный М.Сальвини, - незамедлительное применение «премии большинства» к существующему избирательному закону, с тем чтобы «в течение недели добавить премию большинства для победившей коалиции». Однако с таким подходом не согласно «Движение пяти звезд», также претендующее на статус первой политической силы страны.
Так или иначе, парламентские выборы 4 марта 2018 года не только создали принципиально новую ситуацию внутри страны, но и превратили Италию в элемент политической неопределенности для Европы. На сегодняшний день ясно лишь одно: партийная (и в целом политическая) система этого средиземноморского государства уже не будет прежней, но богатый опыт политической элиты дает основания надеяться на ее способность успешно пройти эту фазу перехода от «Второй республики» к «республике Третьей».
1Feltri Stefano. Populismo sovrano. Torino: Collana Vele, Einaudi, 2018. 140 p.
2L’addio di Renzi e la sfida tra Di Maio e Salvini per governare: la cronaca del «dopo voto» // http://www.ilsecoloxix.it/p/italia/2018/03/06/ACaRt9pB-salvini_governare_cronaca.shtml (дата обращения: 14.03.2018).
3Farè Luca. Il compito dell'unità nelle crepe del terremoto // http://www.ilsussidiario.net/News/Politica/2018/3/8/DOPO-IL-VOTO-1-Il-compito-dell-unita-nelle-crepe-del-terremoto/810312/ (дата обращения: 14.03.2018).
4Vi spiego il nuovo bipolarismo europeisti-sovranisti. Parla D’Onofrio // http://formiche.net/2017/03/donofrio-bipolarismo-europeisti-sovranisti/ (дата обращения: 14.03.2018)
5Farè Luca. Op. cit.
